– Я об этом слишком хорошо знаю, – пробормотал Пол, глядя в стакан, который держал в руке. – Вы не сказали мне ничего нового.

Уинстон увлек Пола за собой в укромный уголок салона ресторана „Лайонел Стьюарт”, где собрались гости после предсвадебного обеда. Уинстон, которому всегда нравился Пол, за эти десять дней, в течение которых они постоянно общались на различных подобных предсвадебных мероприятиях, обнаружил, что его восхищение этим австралийцем и симпатия к нему только возросли. Они испытывали взаимную тягу друг к другу. Теперь он заговорщицким тоном заявил:

– Фрэнк говорит, что за последний месяц вас с Эммой часто видят вместе. Я просто счастлив это слышать.

Заметив тень смущения на красивом лице Пола, Уинстон усмехнулся.

– Я знаю, что вы смотрите на меня, как на старшего брата – защитника Эммы. Так вот, я хочу, чтобы вы знали: я могу это только приветствовать, особенно, учитывая уже все случившееся в ваших непростых судьбах. Эмме нужен такой мужчина, как вы. Если быть совсем точным, то ей нужны именно вы. Вы – единственный мужчина из тех, кого я знаю, который способен надолго, если не навсегда, удержать ее в руках. Она многих отпугивает от себя, так как большинство мужчин не умеют обращаться с такими независимыми и яркими женщинами, к тому же – весьма своенравными.

Пол принужденно улыбнулся, слегка смущенный, но обрадованный услышанным.

– Благодарю, Уинстон. Мне было приятно все это слышать, и я полностью согласен с вами. – Его глаза искрились смехом. – Сделайте одолжение и повторите то же самое даме, о которой идет речь. Я буду признателен за любую поддержку.

– Я уже говорил с ней. И Фрэнк тоже. Но вы знаете Эмму. Ей никто не указ.

Уинстон бросил проницательный взгляд на Пола.

– Может быть, она считает, что вы в любой момент можете упорхнуть к себе в Австралию? В конце концов, именно там сосредоточена значительная часть ваших деловых интересов.

– Вполне возможно. Однако, я уже говорил ей, что собираюсь проводить здесь большую часть своего времени. За последние несколько лет я так отладил управление моими предприятиями, что теперь мне требуется лишь изредка приезжать в Австралию. Один, максимум два раза в год. Эмме также известно, что в прошлом году я значительно расширил свой офис здесь, в Лондоне, чтобы иметь возможность управлять всеми делами отсюда.

Пол покачал головой.

– Я просто не знаю, что ей еще сказать: она ко всему относится скептически. Но я не осуждаю ее за это.

– Может быть, вы слишком тонко намекаете ей на свои намерения, – предположил Уинстон. – Вы же знаете женщин! Порой им требуется все разжевывать.

– Эмма мало похожа на большинство других женщин.

– Это откровение года! – рассмеялся Уинстон. – Дайте ей возможность убедиться в том, что вы приехали сюда навсегда. В конце концов, она осознает это.

Пол кивнул и окинул взглядом просторный, элегантно обставленный салон в поисках Эммы. Он обнаружил ее, беседующей с Натали, Фрэнком и с родителями Натали. Был знойный июньский день, и все присутствующие сильно страдали от жары. Гости выглядели уставшими и слегка разомлевшими, все, кроме несравненной Эммы. Она одна казалась живой и свежей в своем простом платье из желтого шелка. Это платье и яркая шляпка на коротко остриженной, завитой головке придавали ей юный беззаботный вид. Эмма выглядела удивительно женственной, и все остальные женщины бледнели по сравнению с нею. Она выделялась среди них не только своей красотой, но и особой аурой вокруг себя. „Надо быть женщиной до мозга костей, чтобы вести себя с таким достоинством и элегантностью, особенно на фоне штучек Эйнсли!” – подумал Пол. Потом он с удивлением заметил, что Эмма собралась уходить, и торопливо вручил свой стакан Уинстону.

– Подержите это минутку, старина. Мне надо отлучиться ненадолго. Извините меня.

Пол перехватил Эмму в вестибюле.

– Куда это ты так торопишься? – спросил он, властно беря ее за руку и поворачивая к себе лицом. – Сбегаешь? Мне казалось, что я один собираюсь улизнуть, – усмехнулся Пол.

Эмма не смогла удержаться от смеха.

– Я всегда, когда надо, легка на подъем, мистер Макгилл. Мне показалось, что будет проще, если я скроюсь потихоньку. Не хотелось бы разрушать компанию, но, к сожалению, я должна вернуться к себе в универмаг.

„Черта с два надо тебе возвращаться туда. Просто ты хотела отделаться от своего несносного муженька”, – подумал про себя Пол.

– Я отвезу тебя, – быстро проговорил он и, беря инициативу в свои руки, увлек ее к дверям.

Вначале Эмма поддерживала малозначимый разговор, пока Пол вел свой „роллс-ройс” в оживленном субботнем потоке машин на Мэйфэр. Но через несколько минут она смолкла, вспоминая сегодняшний обед. Эмма кипела внутри. Беспардонное поведение Артура возмущало ее, он осрамил не только себя, но и ее тоже. Привыкшая не обращать внимание на его выходки, она сегодня чувствовала себя крайне неудобно во время и после обеда. Она сдерживала себя, пряча досаду на него за невозмутимой внешностью, но нежелание Артура соблюдать приличия глубоко возмущало ее. Она не может больше притворяться, что ничего не видит. Довольно, после свадьбы Фрэнка она больше не станет появляться с ним в обществе. В какой-то степени ее возмущение было вызвано еще и тем, что Пол видел все это, но, как ни странно, его присутствие одновременно успокаивающе действовало на нее.

Эмма искоса взглянула на Пола. Интересно, о чем он думает? Его лицо казалось непроницаемым. Приезжая в последнее время в Лондон, она регулярно обедала с ним. Он вывозил ее на приемы, в театры и в оперу. Он был вежлив, галантен, но не более, и держался с нею строго корректно. Она была наполовину уверена, что он возобновит свои ухаживания после нескольких проведенных вместе вечеров, но, к ее некоторому облегчению, этого не произошло. Если быть честной, то ей хотелось встречаться с ним, проводить с ним время, и она не могла отрицать, что он по-прежнему привлекал ее. Но с другой стороны, врожденное чувство самосохранения подсказывало, что ей надо быть с ним осторожной. Ее брак, конечно, нельзя было считать счастливым, но во всем остальном ее жизнь текла как надо. Она не могла рисковать достигнутым с таким трудом внутренним равновесием, а Пол мог легко нарушить его, сохранив за собой власть над ее чувствами. Она решила, что больше никогда в жизни не позволит себе страдать из-за любви. Но тут невиданное чувство подавленности охватило ее. Она взглянула на часы.

– Может быть, ты лучше отвезешь меня домой, Пол, – сказала Эмма. – Уже пять часов и, наверное, поздновато ехать в универмаг.

– Конечно, – ответил Пол, – куда прикажешь, Эмма.

Он заметил охватившую ее задумчивость, и волна нежности к ней захлестнула его. Остановившись у светофора, он обернулся к Эмме, стараясь разгадать ее чувства к нему. Каждый раз, когда они встречались, она была весела и любезна, но держалась особняком, и спустя несколько дней он понял, что она равнодушна к нему. Он старался вести себя так, чтобы преодолеть ее отчужденность, но безуспешно. „А правильную ли тактику я выбрал?” – подумал Пол. Приближаясь к Белгрейв-сквер, он, повинуясь внезапно принятому решению, сделал круг по площади, проехал мимо Уилтон-Мьюс и направил машину обратно к Мэйфэр.

– Куда мы едем? – обеспокоенно спросила Эмма. – Мне казалось, что ты везешь меня домой.

– Совершенно верно, мы едем домой, но только ко мне!

– Но… – прошептала Эмма.

– Никаких но, Эмма, – твердо заявил он не терпящим возражения тоном.

Эмма замерла на своем месте, вцепившись руками в сумочку. Слова протеста, которые она была не в силах произнести пересохшим ртом, застряли у нее в горле. Застигнутая врасплох его неожиданными действиями, она оказалась в затруднительном положении. Она никогда не бывала раньше у него дома, и перспектива оказаться наедине с ним пугала ее. Растерянная улыбка появилась у нее на лице. Она, не боявшаяся никого и ничего на свете, сейчас по-настоящему испугалась Пола Макгилла. Но ведь он всего-навсего мужчина! В конце концов, она взрослая женщина и способна за себя постоять! И разве в ее жизни мало риска?

Хотя решимость была написана на твердо очерченном лице Пола, он явно был взволнован. Эмме о многом поведали его внезапно напрягшиеся плечи, и она невольно вздрогнула всем телом. Она взглянула на его сильные руки, сжимавшие руль так крепко, что побелели костяшки, и, к своему ужасу, почувствовала, как непривычно часто забилось ее сердце.

Пол заехал на автомобильную стоянку на Беркли-сквер. Молча он помог Эмме выйти из машины, крепко взял ее под руку и провел через вестибюль к лифту. Его пальцы впились в ее тело, но Эмма была даже благодарна ему за поддержку. Ей казалось, что ее ноги готовы подогнуться в любую минуту, и она упадет.

Пол не отпустил ее и после того, как они вошли в его квартиру. С грохотом захлопнув за собой дверь, он развернул Эмму лицом к себе. Свободной рукой он откинул вуаль, закрывавшую ее лицо, взглянул в глаза, а потом резко притянул к себе. Его губы твердо и требовательно сомкнулись на ее устах. Эмма попыталась оттолкнуть его, но он был слишком силен для нее. Пол еще крепче обнял ее, дрожь пробежала по его рукам, и Эмма услышала его сердце, молотом стучавшее в его необъятной груди. Его губы слегка обмякли, и он нашел ее язык своим. Эмма почувствовала поднимающуюся в себе слабость и, близкая к обмороку, перестала вырываться из его рук. С изумлением она обнаружила, что сама теснее прижимается к нему и, повиснув на нем, страстно отвечает на его поцелуи. Она выпустила из рук сумочку, и та упала на пол. Его руки скользнули по ее спине на ягодицы и так плотно прижали к нему ее податливое тело, что, казалось, они слились друг с другом. Пол осторожно пошевелился, и сквозь тонкий шелк платья она ощутила всю силу охватившего его желания. Ноги Эммы непроизвольно раздвинулись, и знакомая горячая волна подхватила ее. Пол переместил ее голову к себе на плечо и накрыл ладонью ее грудь, с усиливающейся настойчивостью сжимая ее и лаская набухший сосок. Поднимающееся желание охватило Эмму, давно забытое волнение от его прикосновений вновь проснулось в ней. Она была беспомощна в его руках.

На какое-то время жаркие поцелуи Пола внезапно прекратились, и он с высоты своего роста взглянул ей в лицо. Эмма ответила ему долгим немигающим взглядом. Она прочитала дикое желание в его ясных голубых глазах, заметила, как растущее нетерпение искажает черты его лица, ощутила, с каким трудом справляется он с давящим на него физическим и эмоциональным напряжением. Дрожь снова пробежала по ее телу. Ее губы приоткрылись, из горла вырвался сдавленный крик. Он снова приблизил к ней свое лицо с потемневшими, ставшими почти фиолетовыми глазами, и снова принялся целовать ее, с почти первобытной жестокостью терзая ее губы, но у Эммы даже не возникало мысли остановить его. Поощряемый ею, Пол и не думал останавливаться. Желание затопило ее, обнажая ее истинные чувства и унося все ее опасения, действительные и вымышленные. Ее сопротивление рухнуло, подобно песчаному замку под натиском морского прилива, и она страстно льнула к нему. Ее чувственность, столь долго подавляемая, вырвалась, наконец, наружу и полностью овладела ею, подчиняя ее.

Пол слегка отодвинул ее от себя, не размыкая рук, обнимавших ее плечи. Его губы скривила легкая вызывающая усмешка. Он подался вперед, прижимая Эмму спиной к двери.

– Попробуй теперь сказать, что ты не любишь меня, что ты не хочешь меня, – хрипло прошептал он ей в ухо, его тяжелое дыхание щекотало ее шею. Прежде, чем она успела ответить, он сказал глухим, севшим от желания голосом:

– Ты не сможешь отрицать этого, Эмма, потому что мне хорошо известны твои истинные чувства.

Он пристально посмотрел прямо в ее пылающее лицо и уловил в ее глазах такое же нетерпение, что сжигало его самого. Он без слов понял все, что она хотела ответить, тихонько взял ее за руку и повел за собой в спальню.

Послеобеденное солнце ярким светом заливало ее через окна, и Пол на секунду отпустил Эмму, чтобы задернуть шторы. В спальне сразу стало сумрачно и прохладно. Как зачарованная, Эмма осталась стоять посреди комнаты, неотрывно глядя на него. Он повернулся и двинулся к ней мягко и бесшумно, как пантера, показавшись ей немного выше ростом, массивнее и мускулистее, чем прежде. Пол снял с нее шляпку и швырнул ее в кресло, медленно стянул перчатки с ее рук и, расстегнув на ней платье, спустил его с плеч. Платье желтой грудой упало к ногам Эммы. Пол помог ей перешагнуть через него и усадил на краешек кровати, не сводя глаз с ее лица и не переставая нежно улыбаться ей. Он снял с себя пиджак, галстук и рубашку, и Эмма затаила дыхание, ослепленная красотой и размерами его торса.

Пол опустился перед ней на колени. Он снял с нее туфли, поочередно поцеловав каждую ее ступню, зарылся лицом в ее колени. Машинально она запустила пальцы в его густые черные волосы и склонилась к его голове, целуя в макушку. Она погладила пальцами его широкие плечи и загорелую спину, чувствуя, как напрягаются его мускулы под ее прикосновениями.