Он скользнул рукой по моей забытой груди и приподнял ее, проводя большим пальцем по моему соску. Я застонала в его рот, его язык принял на себя звук прежде, чем он проглотил его. Вайнмонт овладел мной, заклеймил меня гораздо больше, чем чернила на шее или шрамы на спине. Его прикосновение, настойчивый поцелуй помечали меня глубже, надежнее, чем когда-либо сможет кнут. Я предавала себя. Я знала это. Мне было все равно. Я не хотела ничего, кроме него, его рук, его тела, его поцелуя. Я никогда не чувствовала себя более живой.

Мужчина запустил руку между нами, сдвигая мою юбку вверх, прежде чем грубо оттянуть мои трусики в сторону. Коснувшись моего влажного лона, он застонал. Я хотела, чтобы он был внутри меня. Хотела, чтобы вел себя дико, отчаянно. Хотела, чтобы он кончил ради меня, и только ради меня.

— Ты такая влажная, — пробормотал он. Вайнмонт отпустил мою грудь и схватил за волосы, наклонив голову в сторону и всосав нежную кожу моей шеи.

Его пальцы набросились на меня, играя мной, пока я не начала корчиться под ним. Хотела и отчаянно нуждалась в его прикосновении. Он был самой вкусной вещью, которую я когда-либо пробовала.

— Тебе нравится, Стелла? — пробормотал он.

— Да, — выдохнула я.

— Как насчет этого? — Он погрузился пальцем внутрь.

Я ахнула, дыхание завибрировало в моем горле от безудержного удовольствия. Он вынул его и снова вошел. Мои бедра двинулись ему навстречу.

— Трахаешь мой палец, Стелла? Просто подожди, пока это будет мой член, который заполнит каждый последний миллиметр твоей тугой киски.

Мне показалось, я смогу кончить только от его слов. Никто никогда не говорил мне такого. Мне нужно было больше.

Он уселся на корточки.

— Не двигайся, — рык, подобный звериному, был под стать его дикому взгляду.

Он толкнул мою юбку вниз по бедрам. Одной рукой сорвал с меня трусики. Затем пристально посмотрел на мою киску. Я была голой перед ним, полностью открытой и отданной на его милость, какой никогда не была, даже когда меня приковали и высекли. Это был самый интимный момент, который я когда-либо переживала.

— Я не могу остановиться, — он медленно поднял взгляд на меня. — И не буду.

Я с трудом сглотнула, все еще ощущая его вкус на своих губах.

— Не останавливайся.



ГЛАВА 15

 

СИНКЛЕР

Понадобилась каждая последняя унция моего самоконтроля, чтобы не разорвать на себе ширинку и не вбиться в Стеллу. Ее блестящая розовая плоть была чем-то, о чем я фантазировал, и теперь момент, когда она находилась прямо передо мной, значил слишком много.

Я потянулся к ширинке и вытащил член из боксеров. Он пульсировал в моей ладони. Я не хотел чувствовать свою кожу. Я хотел Стеллу. Каждый ее дюйм.

Ее глаза расширились, когда она увидела меня, твердого и готового для нее. Я скользнул головкой по ее мягким складкам, едва сдержавшись, чтобы не кончить. Ухватил за основание, удерживая себя под контролем.

Она попятилась от меня. Ни в коем случае я не позволю ей сдать назад. Я подгреб ее обратно под себя и взял за горло.

— Он слишком большой, Синклер. Я... я не думаю, что смогу.

Она назвала меня по имени. Я всегда хотел, чтобы она звала меня «Синклер», хотя она настаивала на «Вайнмонт». В первом случае это означало бы капитуляцию, во втором же было проклятием. Все, что мне от нее нужно сейчас, это полное повиновение, подчинение. И я получу это.

— Я не занималась этим с тех пор, как мы с Диланом…

Я заткнул ее, вставив в нее два пальца. Она застонала и закрыла глаза. Я не хотел слышать о том, как кто-то касался того, что было моим. После сегодняшнего вечера они все будут стерты. Я был готов трахнуть ее так совершенно, что смог бы стать ее первым, ее последним, ее всем. Моя сперма на ней — внутри нее — пометит ее, как мою.

Все еще удерживая ее одной рукой, я поглаживал ей клитор кончиками пальцев. Страх испарялся из нее, пока я доводил ее до исступления. Ее клитор был сладкой маленькой горошиной, которая требовала, чтобы ее удовлетворили. Я дам Стелле то, что она хотела, то, что ей нужно.

Я согнул указательный палец вокруг клитора и потирал его все более широкими кругами. Стелла становилась дикой, ее бедра встречали мои движения все с большей и большей потребностью. Она толкалась мне навстречу, умоляя об освобождении, которое не получит, пока каждый дюйм меня не будет похоронен в ее тугом жаре.

Я поднес свои влажные пальцы ко рту и слизал с них ее сладость.

Она наблюдала, ее глаза горели от такой же похоти, с которой я ее хотел.

Я скользнул членом к ее входу. Плоть под моей головкой была уже не просто горячей, а расплавленной. Мышцы спины дрожали от необходимости погрузиться в нее, взять то, что я хотел, взять так грубо, как я этого жаждал. Но я не мог. Я бы не причинил ей вреда. Не в этот раз. Еще нет.

— Синклер.

Это была благоговейная молитва, слетевшая с ее опухших губ.

Я толкнулся внутрь и приник головой к изысканному бархату ее кожи. Стелла застонала и схватилась за меня. Я не мог сказать, хотела она оттолкнуть меня или притянуть ближе. В любом случае, я не мог остановиться. Я нуждался в ней больше, чем когда-либо в жизни. Смотрел, как медленно погружался в нее, дюйм за дюймом. Дальше, еще дальше. Когда вошел так глубоко, как только мог, ее мышцы сжались вокруг меня, затягивая меня глубже. Тем не менее, я хотел большего. Я хотел все.

Я заломил ее руки над головой и прижал их к дивану, когда вышел, и снова вошел полностью, с силой, наполняя ее всю.

— Блядь.

— Синклер, пожалуйста.

Никогда в своей жизни я не слышал более сексуального звука.

— Что пожалуйста?

Она терлась об меня, ее клитор умолял об освобождении, как и ее рот.

— Пожалуйста, просто... просто… Я хочу кончить.

Блядь. Мой член пульсировал внутри нее, опасно близко к краю. Я успокоил свое дыхание.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, Стелла?

— Да.

Я вытащил член и скользнул назад, прежде чем взяться за медленный ритм. На ее лице смешалось удовольствие и боль, пока я медленно делал ее своей.

— Посмотри на меня, Стелла.

Глаза были наполовину прикрыты, но все-таки сосредоточились на мне. Я хотел, чтобы она смотрела на меня, когда я доставлял ей удовольствие. Этот гребаный варвар, который жил у меня в груди, требовал, чтобы она признала, что я — единственный, кто мог дать ей освобождение, о котором она просила.

Я облизал ее открытые губы, прежде чем снова напасть на ее рот. Я заклеймил ее полностью, своим членом и языком, которые находились в ней, доставляя удовлетворение. Я знал, что мой член скоро взорвется, яйца поджались. Я не кончу, пока это не сделает она. Как только я почувствую, как ее мышцы выдаивают меня, я покрою губы ее киски своей спермой. Этот образ в моем сознании почти послал меня за край.

Я вытащил член, оставшись в ней только головкой, и поцеловал ее затвердевший сосок. Когда я отпустил ее руки, Стелла запустила их мне в волосы, потянув, пока не стало больно, и я зарычал против ее нежной плоти. Я прикусил вершину ее груди и принялся трахать жестче, глубоко вбиваясь в нее членом. Ее бедра поднимались мне навстречу, отвечая на мой ритм.

Я знал, что она близко, напряжение росло в ней, как я и предполагал. Каждый содрогающий ее тело толчок сказывался прямиком на ее клиторе. Она выгнулась дугой на кушетке, ее великолепная грудь дрожала от моих ударов, пока сама Стелла терлась клитором об меня с каждым движением.

— Не останавливайся! Пожалуйста, Синклер, не останавливайся, — ее голос был сексуальным, хриплым и низким.

Как будто у меня был выбор. Я не остановлюсь ни за какие деньги, не тогда, когда я так глубоко погружался в ее розовую влажность.

— Кончи для меня, Стелла. Я владею этим телом. Теперь я хочу, чтобы оно кончило.

— Синклер…

Она принялась качать головой из стороны в сторону.

Не мог сказать, отказывала ли она мне или проигрывала перед своей собственной страстью. В любом случае, ей нужно было сосредоточиться на мне. Я схватил ее за волосы и заставил встретить мой взгляд.

Я вколачивался в нее, моя кожа шлепала по ней с каждым порочным ударом. Звук отражался по комнате, пока я трахал ее как зверь, злобный и одичалый. Ее стоны подстегивали меня двигаться сильнее и быстрее.

Я крепко схватил ее волосы, тонкие пряди опутывали мои пальцы. Хотел, чтобы она чувствовала только меня. Не думала ни о чем, кроме меня.

— Ты моя. Кончи для меня, Стелла. Сейчас же.

От моих слов ее киска задрожала, и Стелла выкрикнула мое имя, погружаясь в реку освобождения. Звук был невыносим. Я вышел из нее, чтобы покрыть ее сжимающуюся плоть спермой. Она вырвала из меня освобождение, которое охватило все мое тело с ног до головы, когда я сжал свою длину рукой, покрывая ее своим семенем. Ее взгляд был прикован ко мне, пока я кончал. Там, в ее глазах было что-то, чего я даже не мог себе представить. Это было притяжением, гордостью даже.

Когда последняя капля спермы осталась на ее идеальной коже, я сел и откинул голову назад. Сделал глубокий вдох, пока она задыхалась под мной.

— Это было, это было... — она пыталась связно говорить подо мной, бегая глазами из стороны в сторону.

— Я знаю, — ответил я.

Пока я пялился в потолок, меня омыла невидимая волна вины и ответственности. Что я наделал? Разве все не было и так достаточно запутанным?

— Не делай этого, — теперь ее голос был мягким, а освобождение разжижало ее напряжение.

— Не делать что?

— Не сожалей. Не жалей меня.

Как я мог не делать этого?

В комнате раздался звук, похожий на выстрел, затем другой. Я повернул голову. Люций стоял в дверях, медленно хлопая в ладоши. Я дернулся назад, схватил пиджак с пола и прикрыл Стеллу.

— Очень мило, старший братец. После такого мне сейчас нужно будет пойти и изрядно подрочить.

Стелла закрыла лицо обеими руками.

— Не стесняйся, Стелла. Мне очень понравилось шоу. Твои сиськи, честное слово, эпические. И я могу только представить себе, насколько сладка эта киска, раз Сину так быстро снесло голову.

— Убирайся. — Я встал и дернул брюки вверх.

— Я всего лишь встал перехватить чего-нибудь на кухне после полуночи, вот и все. Ты не можешь винить меня за то, что я пришел убедиться, что шум издавал не грабитель. Ну знаешь, тот, который трахается до того, как обчистить это место. — Он ухмыльнулся. Я ненавидел его, главным образом потому, что он был почти зеркальным отражением меня.

Я двинулся на него. Люций отступил, смеясь.

— Я ухожу. Потому что, серьезно, придется хорошенько выжать свой член, прежде чем я даже смогу подумать о сне. Конечно же, в своей фантазии мне придется заменить тебя, но я уверен, ты поймешь.

Я двинулся к нему, готовый убить собственную кровь. Как уместно.

Он развернулся на каблуках и скрылся в коридоре, его самодовольный смех уничтожил мою уже несуществующую сдержанность.

Я вернулся к Стелле и использовал свой пиджак, чтобы вытереть ее. Она обхватила свою грудь руками, а затем оправила юбку, чтобы прикрыться. Когда она села и повернулась, чтобы взять рубашку, я увидел шрамы на спине.

Воздух замерз в моих легких от воспоминания о той ночи, заставив желчь в моем желудке плескаться и карабкаться вверх по горлу. Так много боли. Ее кровь пропитала всю мою одежду. Как только прожектор направился на что-то другое на сцене, и внимание толпы переключилось, я освободил ее, прижав к груди. Я не мог вынести мысль о том, что кто-то еще прикоснется к ней, посмотрит на нее. Ее кровь пропитала прикрывающую накидку, окрашивая все во вселяющий страх красный цвет, пропитывая воздух запахом меди.

Ее кровь все еще покрывала мои руки, хотя только я мог видеть ее. И теперь я взял еще больше от нее. Мне не хотелось раскаиваться, больше нет. Я собирался пройти через это, сделать это — стать монстром, которым я должен был стать.

Я протянул руку и провел по одной из отметин. Она застыла и посмотрела на меня через плечо. Обвинение в ее глазах было оправданным, более чем справедливым. Мне все еще было тяжело, это грузом лежало у меня в груди и тянулось к моему сердцу зазубринами.

Она отдернула свою рубашку, скрывая то, что я сделал с ней. Щеки покраснели, охваченные стыдом, или какими-то другими эмоциями, что придавало ее коже румяный оттенок.

— Пришло время выполнить свое обещание. Я хочу увидеть моего отца и сводного брата.

— Что? Сейчас? — Я не предвидел этого. А следовало.

— Да. Ты сказал, что устроишь, когда я попрошу. Итак, я прошу.

Я не хотел, чтобы они были здесь, отравляли ее и настраивали против меня. Хотя, сама эта мысль была смешна. Я и сам прекрасно справлялся с этой задачей.

Стелла ощетинилась от моего колебания.