— Ну в общем-то… — Собственно говоря, охотничьи инстинкты Роба были почти безошибочными, чем и объяснялись его успехи в работе. Среди его предков имелось достаточно шотландцев, чтобы подозревать, что его талант является своеобразной формой ясновидения. — Придется разделиться. Поскольку у нас есть описание экипажа, нам не понадобится много времени, чтобы установить, куда они свернули. Если в сторону Бристоля, то я поеду за ними, а если не найду никаких следов, то вернусь в Ральстон.

Мерфи посмотрел на запад, и лицо его приняло жесткое выражение.

— Вы уверены, что вам не нужна помощь?

— Если бы она мне требовалась, то лучшего помощника, чем ты, я бы и желать не мог. Но сейчас скорость куда важнее численности.

Мерфи кивнул в знак согласия.

— Надеюсь, вы отыщете девушку еще до наступления темноты.

Роб прыгнул в седло.

— Я тоже.

Однако он сомневался, что это действительно случится.

Глава четвертая

На протяжении всей своей мирной и упорядоченной жизни Сара не раз мечтала о приключениях, но она никак не ожидала, что приключение может оказаться унылым. Гонка по изрытой колеями дороге в обществе двух похитителей внутри и еще двух снаружи навевала достойную сожаления смесь страха и скуки.

Вцепившись в поручень, чтобы не метаться по салону, она попыталась вовлечь бандитов в разговор в надежде узнать что-либо полезное. Но главарь, Флэннери, попросту игнорировал ее, а второй, О’Дуайер, напротив, не сводил с нее жадного взора, гнусно ухмыляясь, словно мысленно раздевал ее.

Она старательно гнала дурные мысли, представляя свое спасение. Как только Мерфи вернется к церкви с Адамом, будет поднята тревога. Ее уже наверняка ищут. И кого бы она хотела видеть в роли своего спасителя?

Адам ни за что не оставит Мэрайю во время родов, но в поместье гостит его друг, майор Рэндалл. Тот отличается недюжинной храбростью и умом, так что, скорее всего, спасательный отряд возглавит именно он. Рэндалл даже немного нравился Саре, пока она не поняла, что он с первого взгляда влюбился в леди Джулию. Они образовали столь замечательную пару, что Сара не могла желать ему иной судьбы.

С Рэндаллом непременно отправится Мерфи. Еще один бывший солдат, мужественный, сильный и даже привлекательный, но она не могла грезить о том, что ее спасает грум, будь он хоть трижды раскрасавец.

Жаль, что с ними не будет друга герцога, Роба Кармайкла. Сара не была ему представлена, но видела его на свадьбе сестры Адама. Кармайкл был сыщиком уголовного полицейского суда, причем занятие это считалось шокирующе интригующим для выпускника Уэстерфилдской академии, учебного заведения для высокородных мальчиков плохого поведения. О его семье она не знала ровным счетом ничего, но в какой-то статье в журнале его назвали «достопочтенным[3] Робертом Кармайклом»; следовательно, он имел титул. Подходящий объект для грез.

Тогда она его даже не заметила поначалу. Он держался за спинами гостей в задних рядах церкви, явно имея талант оставаться незамеченным. Но как только он попался ей на глаза, Сара сразу же обратила внимание на то, что он обладает строгой красотой, а еще буквально излучает невидимую ауру опасности. Опасности в приятном смысле этого слова — как раз то, что требуется девушке в ее спасителе. Роб Кармайкл походил на человека, способного справиться с четырьмя похитителями и умчать Сару в безопасное место. Она даже не будет настаивать на непременном наличии белого коня.

Колесо угодило в особенно глубокую рытвину, и экипаж тряхнуло так сильно, что Сара выпустила поручень и навалилась на гнусно ухмыляющегося О’Дуайера. Он схватил ее за ногу, якобы для того, чтобы не дать ей упасть, но пальцы его так и впились Саре в бедро, прежде чем она успела отдернуть его. Будь у нее оружие, она бы отрубила ему руку.

Отодвинувшись от него в самый дальний угол не слишком широкого сиденья, девушка уставилась в окно, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Мечтать о красавцах спасителях было, конечно, очень приятно, но, даже если ее спасет толстый старик с тремя женами, она падет к его ногам в знак благодарности.

Вцепившись в поручень, она невидящим взглядом смотрела в окно, за которым светило солнце, уже понемногу клонившее к горизонту. Широкие, поросшие травой известковые холмы постепенно сменились лесами, полями и деревеньками.

Сколько времени понадобится ее спасителям, чтобы догнать бандитов? Они ехали едва ли не быстрее почтовой кареты. На постоялом дворе они задержались совсем ненадолго, только для того, чтобы сменить лошадей. Карету при этом похитители загнали в самый дальний угол двора, не позволив Саре выйти наружу. Внутри с нею остались Флэннери и О’Дуайер, причем последний приставил к ее боку острый как бритва кинжал, пока кучер и охранник занимались лошадьми.

Удивительно, но кинжал показался ей намного страшнее пистолета. С помощью пистолета убивают быстро, тогда как гнусная улыбочка О’Дуайера подсказала Саре, что он может порезать ее на мелкие кусочки, отчего получит ни с чем не сравнимое удовольствие. Она старалась не смотреть на него.

— Мне нужно в уборную, — холодно заявила она. — И еще я требую еды и питья, если только вы не намерены уморить меня голодом.

— После того как выедем отсюда, мы найдем для мадам симпатичный маленький кустик, — ответил Флэннери, наслаждаясь ее смятением. — А еды добудем, когда станем в следующий раз менять лошадей.

Они и впрямь остановились, отъехав примерно на милю от постоялого двора. Флэннери проводил Сару в молодой подлесок, не сводя с нее глаз, пока она не облегчилась. Подобного унижения девушка не испытывала еще никогда.

Они вернулись в карету, и ужасная поездка возобновилась. Ехали на запад, прямо к заходящему солнцу. Во время очередной смены лошадей Курран, охранник, сунул внутрь кареты корзинку с едой и питьем, после чего они покатили дальше.

Флэннери изучил содержимое корзины.

— Ешьте, — приказал он, протягивая Саре холодный и отвратительно жирный пирожок с мясом.

Она была настолько голодна, что съела его, осторожно откусывая маленькие кусочки, хотя желудок ее едва не взбунтовался. Пирог оказался еще и слишком соленым, отчего только усилилась ее жажда. Надеясь избавиться от жирного привкуса во рту, Сара спросила:

— У вас не найдется некрепкого пива?

О’Дуайер достал из корзины кувшин, намеренно отпил глоток, облизав горлышко, и протянул ей. Подавив желание отвесить ему хорошего пинка, Сара тщательно вытерла горлышко, прежде чем приложиться к нему. Но вместо пива в кувшине оказалось дешевое виски. Она закашлялась: ей показалось, будто во рту и в горле у нее вспыхнул огонь. О’Дуайер грубо расхохотался, и даже Флэннери улыбнулся.

Придя в ярость, Сара перевернула кувшин и вылила виски на пол.

— Если вы пьете это, то нет ничего удивительного в том, что мозги у вас прокисли!

— Чертова сука! — О’Дуайер выхватил у нее кувшин до того, как последние капли жидкости упали на пол. Он уже замахнулся, намереваясь ударить ее, и лишь суровый взгляд Флэннери заставил его опустить руку. Ругаясь себе под нос, он допил остатки дешевого пойла.

А Сара вновь принялась созерцать пейзаж за окном. По крайней мере похитители не собирались убивать ее, иначе бы они уже давно сделали это. Этот факт, да еще осознание того, что близкие уже, наверное, бросились ей на выручку, были для девушки единственным утешением.

Хотя раньше Сару никогда не тошнило в экипаже, сейчас от тряской дороги, жирного пирога и виски ее мутило. Она чувствовала себя настолько плохо, что поначалу даже не заметила, что экипаж вновь остановился.

Флэннери открыл дверцу и приказал:

— Выходите, но молча, не говоря ни слова, иначе сильно пожалеете.

Сара с трудом выбралась из кареты и обнаружила, что они остановились на причале, неподалеку от которого на волнах покачивалось небольшое рыболовное суденышко. По другую сторону водного пространства виднелась земля, но расстояние было столь велико, что она поняла: они стоят на берегу реки Северн, в том ее месте, где она расширяется, впадая в Бристольский залив и дальше в море.

Грубая рука взяла ее под локоть.

— Идемте, ваша изнеженная светлость, — сказал О’Дуайер. — Немного поплаваем.

Сердце у нее упало. Они ведь могли направиться куда угодно, следовательно, ее спасение усложнялось и откладывалось. Пока О’Дуайер вел ее по причалу к маленькой шлюпке, она оглядывалась по сторонам в поисках помощи, но никого не увидела. Это была всего лишь жалкая деревушка с одним-единственным причалом и полудюжиной рыбацких лодок, вытащенных на ночь на берег. На другой стороне улицы виднелся извозчичий двор, но и там людей не было.

— В шлюпку, — приказал Флэннери.

Сходя вниз, она неохотно оперлась на его руку, и он поддержал ее. Сара пыталась уберечь ноги от грязной воды, плескавшейся на дне посудины, но безуспешно. Усаживаясь на банку[4], она спросила, стараясь голосом не выдать своего волнения:

— Куда вы меня везете?

Флэннери устроился рядом с нею, а О’Дуайер взялся за весла. Когда лодчонка направилась к рыбацкому судну, О’Дуайер, неприятно скалясь, ответил:

— В Ирландию, где вас никто никогда не найдет.

В Ирландию? Сара оцепенело уставилась на него. Ирландцы были гордым народом, которому не нравилось английское владычество, так что это было неподходящее место для беззащитной англичанки. Она прижала руку к животу, чувствуя, как страх холодной змеей вползает в ее и без того неспокойный желудок.

Пока О’Дуайер злорадно ухмылялся, глядя на нее, Сара решила, что нет смысла успокаивать взбунтовавшуюся плоть. Испытывая смутное удовлетворение, она наклонилась вперед, и ее вырвало прямо на неприятного ей типа.

Его яростный протестующий вопль стал для нее истинным наслаждением, единственным за весь сегодняшний день.

* * *

Не прошло и получаса, как Роб убедился, что интуиция вновь не подвела его. Перед маленькой таверной на западной дороге сидело с полдюжины стариков, которые попыхивали глиняными трубочками и миролюбиво глядели на спешащий мимо мир. Они обратили внимание на желтовато-коричневую карету, потому что она двигалась со скоростью, необычной для экипажа, который не был ни почтовым дилижансом, ни дорожной каретой какого-нибудь аристократа с гербом на дверцах.

Роб подозвал к себе владельца таверны и отправил записку в Ральстон-Эбби, после чего вновь пустился в путь, заставляя себя не думать об усталости и радуясь тому, что конь у него сильный и свежий.

Не вылезая из седла весь день, он сократил расстояние, отделявшее его от похитителей. Роб проследил их путь вплоть до прибрежной деревушки Бирнем, где и обнаружил забрызганную грязью карету, брошенную перед извозчичьим двором, выходящим к маленькой гавани. Конюх и парнишка, в котором без труда можно было узнать его сына, чистили двух упряжных лошадей, а еще одна пара животных, уже обихоженных, мирно жевала сено в стойлах.

Внутренне подобравшись и готовясь услышать плохие новости, Роб спешился.

— Добрый день. Те люди, что прибыли в этой карете, уже отплыли?

— Да, около двух часов тому назад. Как раз с последним отливом.

— Они наняли эту карету у вас?

— Нет, мы предоставляем лошадей и экипажи внаем только для местного пользования, а не для поездок на дальние расстояния. — Конюх потрепал по холке животное, которое чистил. — Эту карету наняли в Бристоле, а упряжка работает на дороге из Бристоля в Лондон. Лошади немного отдохнут, и утром мы отправим карету с ними обратно в Бристоль. Сегодня им изрядно досталось.

Роб смотрел на море, и лицо его все больше мрачнело. К этому времени похитители были уже далеко и могли направиться в любую сторону.

— Сколько человек было в карете?

Конюх ненадолго задумался.

— Четверо. Кучер, охранник и двое мужчин внутри.

В разговор встрял парнишка:

— И женщина! Очень симпатичная блондинка.

Обрадовавшись хотя бы тому, что его предположения подтвердились, Роб спросил:

— Она не выглядела раненой или пострадавшей?

Конюх нахмурился.

— Вы чертовски любопытны.

— Я сыщик уголовного полицейского суда. — Роб призвал на помощь полномочия представителя охраны порядка. — Молодую леди похитили, и я должен найти и спасти ее.

— Сыщик? — ахнул парнишка, и глаза его восторженно расширились. — Так эту девушку похитили? Один из мужчин вел ее под руку, а она шла такая поникшая, растерянная.

Павшая духом блондинка? Должно быть, мисс Сара лишена той энергии и жизненной силы, что прямо-таки бьет ключом в ее сестре. Что ж, тем быстрее нужно ее спасать.

— Вы знаете, куда направилось судно?

Конюх с сожалением покачал головой, но мальчишка заявил: