– Вот, видишь? У нас есть союзник! Ну же, старик! Вставай! Вставай, ты мне нужен! Ты всем нужен!

– Что здесь происходит?! – дверь распахнулась, выглянул четвертый солдат.

– Да вот, ранен, не встает, – сказал Виктор. Питер протиснулся боком мимо вампира, прошептав:

– Сообщу всем.

Виктор коротко кивнул.

– Тащи его волоком, – загоготал охранник.

– Вампиры, между прочим, довольно агрессивные, – заявил Виктор. – Хочешь попробовать сам потащить его? Я не рискну!

– Вампир?

– Он самый.

– Ты давай, аккуратнее там. Я пойду пока камеру открою, – трусливый солдат скрылся за дверью. Виктор быстро подхватил Диего под руку.

– Ну же, брат, поднимайся. Мы не можем сдаться вот так.

Вампир шел, словно каждая его нога весила тонну. Каждый шаг приближал его к неизбежному. В нос ударил цветочный запах Марты. Запах цветов… и собачьей крови. Все встало на свои места. Они знали. Чиро знал. Диего знал. Они гнали от себя эту мысль, но она неизбежно следовала за ними по пятам, пока не обрушилась на их головы всей своей тяжестью. Это было невыносимо. Словно душа сгорала заживо. Быть запертым в одной камере с трупом Марты и помешавшимся от горя Малькольмом – что может быть хуже?

Диего не мог сосредоточиться, сердце его глухо долбилось под ребрами, толчками выливая из раны темную кровь. Скорбь охватила его, собственная жизнь уже не имела значения. Вампир просто шел вперед, ведомый другом. Подойдя к двери, Виктор снова взял его за цепь.

– Идем, дружище. Мы справимся с этим, – голос звучал откуда-то издалека. Диего выстоял, пошел дальше. Каждый шаг был испытанием. Солдат толкнул его в спину, так, что вампир не удержал равновесие и рухнул на колени.

– Ты совсем идиот?! – закричал на него Виктор. Солдат только ухмыльнулся.

Диего увидел на каменном полу след от крови. Здесь ее несли. Он коснулся кончиками пальцев засохшей крови, не слушая перепалку. Кровавая дорожка вела в самую дальнюю камеру. Диего молча пополз вперед, медленно, с трудом передвигая ноги, звеня цепью, как дворовая собака. Содранными руками стараясь стереть ее кровь с камня, не позволять никому топтать ее. Виктор забыл про солдата, молча пошел рядом с другом. На глазах у этого идиота он даже не мог помочь ему встать. Смотреть, как Диего страдает, было невыносимо больно. Оставлять его в камере одного…

– Я сообщу Чиро как можно скорее, – прошептал он. – Мы заберем всех.

Диего не ответил. Он все еще пытался собрать ладонями засохшие капли крови. Не собираясь признавать, что это не помогает. Словно это стало смыслом его существования. Он готов был это делать вечно. Сделать хоть что-то. Короткий шажок на четвереньках, еще один, здесь кровь, и здесь. Вот здесь тоже. Все еще пахнет. Он оттирал следы ладонями, сдирая кожу.

– Ну хватит, эй! Слышишь?! – Виктор не мог смотреть на это. Он легонько дернул за цепь. Диего оскалился и зашипел на него. Солдат с криком покинул пост, бросив ключ от камеры на пол, он закрыл вход в подвал.

– Сам все сделай! Я здесь постерегу, – заявил он.

– Трус! – крикнул Виктор. Он поднял ключ, и присел напротив друга. Вампир был в отчаянии. – Старина. Мне жаль. Правда. Если бы я мог помочь, я бы все сделал, – прошептал он.

Диего поднял на него остекленевший взгляд.

– Я сожгу это место. Сожгу вместе с Дитрихом, – сказал он, без каких либо эмоций. – Скажи Чиро. Скажи всем. Пусть придут все. Мы начинаем войну.

Виктор молча кивнул, протянул ему руку. Вампир с трудом поднялся, кандалы ограничивали его движения, но ему было все равно. Звеня цепями, он двинулся вперед.

– Старик. Я тебя умоляю, ради меня. Прекрати ты заливать все кровью, – попросил его Виктор. – Пожалуйста.

Диего посмотрел на свой живот, затем на друга. Словно пьяный, он ничего не понимал.

– Останови сердце. Ты же умеешь, – подсказал ему Виктор. – Клянусь тебе, я приложу все усилия. Если мы идем на войну, я буду рядом с тобой. И если я погибну, я погибну с честью. За друга, за его женщину. За свою семью.

Он обнял его. Затем открыл дверь в темницу. Острый запах мертвой крови ударил в нос, Виктор отшатнулся. Диего молча вошел.

– Уходи, – бросил он.

Мужчина закрыл дверь на замок и послушно ушел. Скоро его шаги стихли. Вампир в ужасе увидел, насколько все было плохо. Весь пол в камере был залит кровью. Ноги на пару сантиметров были в липкой, зловонной мертвой крови. Крови Марты. Из дальнего угла раздавалось тихая колыбельная – Малькольм пел ей, укачивая на руках. Подняв глаза, он замолчал.

– Не соврал, значит, – сказал Малькольм. Диего молча, склонил голову вбок, цепи звякнули. Он смотрел на ее лицо. Ей было больно умирать.

– Как это случилось? – спросил он глухо.

– Я хотел у тебя спросить то же самое, – прошипел охотник.

– Ты позволишь? – вампир встретил полный ненависти взгляд мужчины. От здоровяка Малькольма остались одни воспоминания. Брат, несущий гибель, был сломлен. Слепая ярость и горечь утраты разъедали его изнутри, голод и воспалившиеся раны – снаружи. Он не спал несколько ночей. Вот он бережно отложил тело Марты, аккуратно убрал слипшиеся в засохшей крови волосы с ее лица. Затем встал, не обращая внимания на боль в затекших ногах, и, словно дикий зверь, с ревом кинулся на вампира. Без оружия, черпая силы лишь из гнева. Схватив Диего за горло, так, что позвонки хрустнули, Малькольм вдавил его в стену, как котенка.

– Позволю ли я?! – прорычал он. – Ты убил ее! Это твоя вина! Ты и твой дружок Виктор, и сынок твой смазливый! Это вы все убили ее! Убили мою Марту! Позволю ли я?! Позволю ли?! Как ты смеешь?! – кричал он, сотрясая стены. Диего не сопротивлялся, позволяя охотнику выместить гнев. Скоро вспышка прошла. Разжав руку, Малькольм плюхнулся в лужу крови и зарыдал, пряча лицо в израненных ладонях. Затем и это прошло. Мужчина просто сидел на полу и смотрел перед собой. Без эмоций. Разбитый, сгоревший внутри дотла. Силы покинули его окончательно. – Я любил ее. Любил. А она любила тебя. И что же? Ни ты, ни я не смогли ее сберечь, – с горечью произнес он. – Хороши оба. Ты ее в это втянул. А я не смог защитить. Я не боюсь умирать. Жить с этим я не смогу.

Диего молча слушал не в силах отвести взгляд от лица Марты. Слова, как плети били его по беззащитной душе, добивали его. «А она любила тебя» – эхом звучало в его голове. Любила… конечно же, любила… каким же он был идиотом! Вампир дошел до ее тела и упал на колени. Она была прекрасна, даже сейчас, залитая кровью, бледная и мертвая.

– Я искал ее всю свою жизнь. Понимаешь? Я потерял ее однажды, потом потерял снова из-за глупости. И вот, снова… Может, ты и прав. И я заслуживаю смерти. И я позволю тебе убить меня. Но только после того, как свершится моя месть, – проговорил вампир. Затем повторил: – Как это случилось?

Малькольм смерил его взглядом:

– Почему ты? Ты же вампир! Я бы понял, будь это Виктор! Но ты! – спросил он в сердцах.

Диего вернул самообладание, перестал дышать и остановил сердце. Скоро кровь перестала литься ручьем.

– Слышал ли ты легенду о Безликой Матери? Священный сосуд, Великая Мать, другие имена?

– При чем тут это?! Да, она говорила про эту легенду, упоминала, что ты ей об этом говорил.

– Она Безликая Мать. Это лишь смерть ее тела. Возможно, уже сейчас она родилась в какой-то семье. Жизнь матери не обрывается. Но жизнь Марты закончена, – начал Диего, любуясь чертами охотницы, боясь коснуться ее ледяного тела. – Я был женат на ней. Моя любовь к ней осталась в сердце навсегда. И я искал ее. Но мой брат нашел ее раньше.

– Марко? Мы прикончили его. Пока ты отдыхал неизвестно где! – проворчал охотник.

– Меня отравили.

– Она страдала. Никогда я не видел, чтобы она так страдала. Марта никогда не плакала, а тут просто билась в истерике. Твоя мнимая смерть разбила ей сердце, – с укором сказал Малькольм.

– Я знаю, – с горечью признал Диего. – Оберегать ее от всяческих бед – это все, чего я хотел. Но она упряма! Она не хотела, чтобы я заботился о ней. Волновалась за тебя, идиота. Я мог укрыть ее от опасностей там, где сам дьявол ее бы не нашел! Но нет, как же я могу бросить Малькольма, он же мой брат, я не могу! Хорош брат, не смог спасти сестру от стрел!

– Нечего меня обвинять! Где был ты?!

– Я вампир! Добро пожаловать в реальность! Я не мог быть здесь! Это чертова обитель, где живут охотники на вампиров!

– Однако сейчас ты здесь! Пришел, когда всю грязную работу за тебя уже сделали!

– Заткнись! Или я разорву тебя, клянусь!

– Разорвешь меня?! Ну давай, попробуй! Мне не нужно оружие, чтобы делать свою работу!

Охотник вскочил, готовый броситься в атаку. Вампир сорвал с себя кандалы, словно они были сделаны из папье-маше, и тоже вскочил. Напряжение нарастало. Затем Диего сел обратно.

– Встань и дерись! – прорычал Малькольм.

– Она не хотела бы, чтобы мы перегрызли друг другу глотки, – тихо сказал вампир. – Ты мне никогда не нравился. Я тебе тоже. Но сейчас я здесь не за этим.

Диего лишь смотрел на нее, боясь дотронуться, боясь этого холода смерти. Не услышать сердца или дыхания это не так страшно, как не услышать души. Малькольм фыркнул и отвернулся, заговорив в стену:

– Мы обсуждали с ней планы. На договор с ликанами. Марта говорила, вампирам нельзя верить. Говорила, что союз нужно заключить без вашего участия.

– Она так сказала? – изумился вампир.

– Слово в слово. Ну, почти.

– Марта! – осуждающе воскликнул Диего, взглянув на нее, словно она могла услышать. – До чего упрямая женщина! Я же извинился!

– Твои извинения ей не помогли, как видишь. И хватит кричать на нее, она тебя уже не слышит, – помолчав, Малькольм продолжил. – Они влетели внезапно. Маленький отряд солдат во главе с Дитрихом младшим. Кто бы мог подумать, что земля носит еще одного выродка! Обвинил нас в связи с вампирами, в убийстве его братца. Я попытался задержать их, кинулся в пекло голыми руками, – охотник посмотрел на перевязанные окровавленными тряпками ладони, – у них были лучники. Я не смог быть быстрее стрел. Она упала. Больше не вставала.

– Питер сказал, ты разума лишился, – пробормотал Диего.

– Откуда ты его знаешь? – насторожился Малькольм.

– О, брось! Хватит видеть во мне врага! Если ты забыл, вы все побывали в моем доме.

– Твоем борделе, ты хотел сказать.

– Бордель это всего лишь прикрытие, – раздражаясь, объяснил Диего. – Виктор лишился дома, пытаясь меня спасти от травли Дитриха…

– Вот видишь, от тебя одни неприятности, – вставил Малькольм.

– Заткнись. Мой сын владеет многими знаниями…

– Твой сын шарлатан и слабак! – хмыкнул охотник, обернувшись. – Он был здесь. Я умолял его помочь! Он даже не дотронулся до нее!

– Ты дашь мне договорить или нет?! А хотя… иди ты к черту.

– Только после тебя, кровосос!

Диего собрал все свое самообладание, чтобы не перегрызть глотку этому дерзкому охотнику. В чем-то он был прав. Но от этого не меньше раздражал. Лицо Марты было искажено гримасой боли, это не давало ему покоя. Наконец, он набрался смелости, чтобы коснуться ее, разгладить эти морщины на лбу, придать ее лицу выражение покоя. Запомнить ее такой. Но едва он дотронулся до нее, как тут же отдернул руку, словно коснулся Клинка Судьбы.

– В чем дело? – спросил Малькольм.

– Чиро точно не трогал ее? – взволнованно переспросил Диего.

– Точно. Я не идиот, знаешь ли! Она все время была у меня на руках.

– Это ты решил, что она мертва? – вампир поднял на него пронзительный небесный взгляд.

– Ну… она не дышала, сердце и раньше у нее не билось, бывало, но она в себя так и не пришла, а еще эта кровь… так ты можешь ее вернуть?! – Малькольм подался вперед.

– Нет.

– Тогда какого хрена?!

Диего улыбнулся.

– Я не могу ее вернуть, – он погладил Марту по щеке. – Потому что она никуда не уходила.

16

Роза стояла у окна своей каюты-тюрьмы и смотрела на беспокойное море. Стэлла принесла ей новую одежду, не такую удобную, как дорожный костюм, но все же лучше, чем быть голой. Альберт настаивал, чтобы его женщина носила дорогие и роскошные наряды. Платья, подчеркивающие зелень ее глаз, округлости ее тела, и правда делали ее прекраснее, но они и не давали ей сбежать, сковывая движения. Любая попытка покинуть каюту пресекалась вездесущими слугами-детьми вампира.

У него было двое детей, Стэлла и Джозеф. Роза узнала, что они не были рождены от него, но были обращены им, приняты в семью. Так было заведено у вампиров. Выбирать женщину лишь раз, которая, возможно, сможет родить вампира, что не всегда срабатывало. Но вампиры выбирали спутницу на долгую вечность, от нее нельзя было отказаться. Этот союз был священен. Ее отец нарушил эту традицию, избрав спутницей Оливию, только ради вынашивания солдат его армии. Он обратил ее и изнасиловал. Тогда она не придавала этому большого значения, ведь отец знал, на что шел, верил в великую цель. Он любил свою Розу. Теперь же, оказавшись на месте своей матери, девушка не знала, что по-настоящему хорошо, а что плохо.