Лис планировал атаку всеми силами, двигаясь зигзагом, чтобы уворачиваться от вражеских снарядов, но помощь внезапно пришла с другой стороны. Команда «Миледи Лисы» освободилась от пут и под опытным руководством Дрейка присоединилась к погоне.

Стоило Баррингтону понять, что «Миледи Лиса» снова в игре, он громко проклял себя за то, что, торопясь вернуться на свой корабль и сбежать от Лиса, не приказал убить матросов Лисы или поджечь ее судно. Но сама Лиса никуда не делась, а она была его пропуском к безопасности – если выживет, с холодной иронией подумал капитан, отметив ее восковую бледность и то, как она обвисла в своих путах.

Вскоре в его корабль уже целились пушки обоих каперов, пустивших предупредительные выстрелы прямо у него перед носом. Фрегат ответил залпом, а когда снова стало тихо, Баррингтон, сложив руки рупором, прокричал:

– Если ударишь по нам, Лис, Лиса может лишиться жизни!

– И все-таки я рискну, – тем же тоном ответил Лис, пускаясь на блеф. – «Серый призрак» и «Миледи Лиса» мокрого места от вас не оставят. Будем уповать на то, что Лисе удастся выжить.

Лис не планировал стрелять по фрегату, зная, что Дрейк последует его примеру, но делал все возможное, чтобы убедить англичан в обратном.

– Вынудите нас стрелять – мы не предоставим вам ни одной спасательной шлюпки, – дразнил Лис жестким и холодным тоном. – Вы все умрете, если не отдадите нам Лису.

Заслышав слова Лиса, капитан фрегата, Уильям Крисп, подошел к Баррингтону.

– Это мой корабль, капитан, и я отвечаю за него и за всех, кто на нем находится. Если мы не сделаем, как говорит Лис, и не отпустим Лису, нас уничтожат.

– Я отказываюсь верить, будто Лис осознанно лишит жизни своего человека, Крисп, – покачал головой Баррингтон. – Я не верю, что он приведет угрозу в исполнение.

– А я верю, – сказал капитан Крисп. – Этот человек не знает пощады. Что для него жизнь одной женщины? Он прекрасно понимает – в Саванне ее ждет виселица. В ее положении гибель в море может быть даже предпочтительней. Надо отдавать Лису и радоваться, что удалось уйти живыми.

Баррингтона было не так легко убедить. Капитан английского фрегата не доверял Лису. Он знал: стоит Лисе сойти с его корабля, пушки «Призрака» и «Миледи Лисы» поднимут их фрегат на воздух. Пока что Баррингтон решил придерживаться выжидательной тактики, не желая расставаться со своим трофеем и сомневаясь, что Лис выстрелит по ним с Лисой на борту. Тот не замешкался с ответом.

Тщательно проинструктировав орудийную команду, куда целиться, Лис приказал дать залп по фрегату. Снаряды попали довольно точно, устроив на вражеской палубе несколько небольших пожаров. Фрегат немедленно ответил, но оказалось, что изворотливый Лис уже успел уйти из радиуса поражения. Потом на огневой рубеж вышла «Миледи Лиса», и это окончательно убедило Баррингтона: Лис, чтобы потопить врага, рискнет всем, даже Лисой. Но Баррингтон был еще далеко не сломлен. Он бросил хитрый взгляд в сторону Лисы, и в голове его начала созревать идея.

Баррингтон понимал: Лис набросится на фрегат, как только Лиса благополучно окажется на борту «Призрака». Поэтому нужно было придумать уловку, дающую им возможность выиграть время и уйти от американцев, какой-то отвлекающий маневр. Дьявольский ум капитана Баррингтона лихорадочно работал, быстро отбрасывая одну идею за другой, пока не остановился на плане, который наверняка должен был принести успех.

– Лиса твоя, Лис, – внезапно крикнул он «Призраку», стоявшему справа по их борту. – Приди и забери ее, мы не будем стрелять.

– Если выстрелите, «Миледи Лиса» вас изрешетит, – зловеще предупредил Лис.

– Даю слово, – прокричал Баррингтон и круто обернулся, чтобы отдать распоряжения капитану Криспу. Потом он подошел к Алексе, снял веревки, которыми она была привязана к мачте, и не то понес, не то поволок ее к поручню на виду у команд обоих американских кораблей.

Алекса была почти без сознания. Ее голова болталась из стороны в сторону, челюсть обмякла. Из раны на руке по-прежнему сочилась кровь, а на лбу появилась огромная шишка, которую поставил один из британцев, когда она сопротивлялась.

Крепко удерживая ее рядом с собой, Баррингтон терпеливо ждал, пока «Призрак» преодолеет расстояние между ними. Когда он посчитал, что время настало и американский корабль не слишком близко и не слишком далеко для его целей, то высоко поднял Лису на руках, так, чтоб ее безвольное тело повисло частично за поручнями. Удостоверившись, что внимание Лиса приковано к нему, он склонился над водой, помахал перед ним Алексой как приманкой и спокойно уронил ее вниз, вниз, вниз…

17

С той минуты, как Лис услышал отдаленный грохот пушек и понял, что с Лисой стряслась беда, он был сам не свой. Ни секунды не колеблясь, приказал разворачивать «Призрак», но все равно прошло больше часа, прежде чем на горизонте показались британские фрегаты, закрепленные по обе стороны «Миледи Лисы». Подойдя на достаточно близкое расстояние, он дал залп по одному из судов. Снаряд, очевидно, угодил в склад боеприпасов, потому что корабль вспыхнул. Но Лис не успел спасти Лису и беспомощно наблюдал, как английский офицер затаскивал ее на борт второго фрегата, бросая тонущее судно на произвол судьбы.

У Лиса все внутри похолодело, стоило ему увидеть, что Лиса ранена, истекает кровью и почти теряет сознание. Только когда офицер повернулся, Лис узнал в нем капитана Ланса Баррингтона. Он чуть не выпрыгнул за борт, желая плыть на помощь Лисе, ведь у него на глазах один из англичан ударил ее в висок рукояткой сабли, пресекая сопротивление.

Помощь неожиданно пришла от команды «Миледи Лисы», и Лис надеялся при помощи блефа заставить Баррингтона отпустить Лису. После переговоров с Баррингтоном Лис воспрянул духом, осознав, что капитан верит, будто он готов уничтожить фрегат с Лисой на борту, лишь бы не дать врагу уйти.

Когда Баррингтон пообещал отпустить Лису, Лис, полагая, что инициатива теперь на его стороне, быстро преодолел расстояние, разделявшее их корабли, и дал сигнал Дрейку нацелить пушки на фрегат. То, что случилось потом, навсегда останется в памяти Лиса. Охваченный ужасом, он точно в замедленной съемке смотрел, как Баррингтон берет Лису на руки, перевешивает ее через поручень и бросает. Лису потребовалась целая минута, чтобы прийти в себя и отреагировать.

Отстегнув меч, сняв мушкеты и сбросив ботинки, Лис красивой дугой спрыгнул с квартердека в морскую пучину, не думая ни о чем, кроме того, что Лиса не должна умереть. На палубе «Миледи Лисы» Дрейк, точно загипнотизированный, наблюдал, как маленькое тело Лисы исчезает в морской могиле. Он отреагировал, подобно Лису, прыгнув за борт почти одновременно с ним.

Победоносно ухмыляясь, Баррингтон дал сигнал, и его корабль, воспользовавшись замешательством, которое он так ловко устроил, подняв все паруса, пустился наутек. Он был уверен, что каперские суда не сдвинутся с места, пока не найдут тéла Лисы, и ни минуты не сомневался – Лисе не выйти из воды живой. В любом случае его не будет рядом, чтобы проверить.


Шок от падения встряхнул Алексу до той степени, что она побарахталась на воде несколько минут, прежде чем беспомощно пойти на дно. Раненая, слишком слабая, чтобы плыть, она чувствовала, что тонет, ее кружит в темном вихре, унося все глубже, глубже. Легкие болели без драгоценного воздуха, а когда Алексу вдруг охватил покой, она поняла – конец близок. Спокойная, расслабленная, чудесным образом способная дышать, она пари́ла в бездне на самой грани смерти, пока не вмешалась судьба.

Внезапно Алекса почувствовала, что поднимается, ее тащат вверх за длинные серебристые пряди. Мелькнула туманная мысль: зачем стараться, если прекрасно можно дышать под водой? А потом все оборвалось.

К тому времени, как Лис нашел Алексу и вытащил ее на поверхность, утекли драгоценные минуты, и она казалась такой безжизненной, что он отчаялся ее вернуть. С помощью Дрейка Лис осторожно передал Алексу на лодку, спущенную сразу же после того, как он прыгнул за борт. Лиса и Дрейка втащили следом.

Алексу уложили на тиковую палубу «Призрака», и Лис всерьез принялся раздувать слабую искорку жизни, еще теплившуюся в ее истерзанном теле. Когда он выкачал из ее легких всю воду, но она так и не задышала, его охватила паника. Он не может потерять ее сейчас! Им еще нужно столько всего сказать друг другу, столько решить. Нет, она не должна умереть.

В отчаянии Лис припал губами ко рту Алексы, надеясь вдохнуть в нее собственную жизнь. Снова и снова он вдувал в ее легкие воздух, однако она не отзывалась.

– Не вздумай умирать! – вскричал он, схватив ее за плечи, чтобы достучаться до нее. – Ты нужна мне, слышишь? Не оставляй меня!

Дрейк стоял рядом, не стесняясь бежавших по щекам слез.

– Бесполезно, Лис, – в отчаянии произнес он, положив руку на плечо капитана.

– Я не отдам ее, Дрейк, она должна жить! Я не позволю ей умереть, – прохрипел тот, стряхивая с себя руку друга и склоняясь над Алексой, чтобы продолжить вдыхать в нее жизнь. Он знал: это радикальная процедура, о которой лишь слышал, но никогда еще не применял. Но сейчас был готов на все.

Внезапно грудь Алексы слабо поднялась – один, два раза – и она начала кашлять, отплевываясь. Вне себя от радости, Лис продолжал свои манипуляции, пока не удостоверился: Алексе больше не нужна его помощь и она способна дышать самостоятельно. Только тогда он сел на пятки и поднял глаза к небу, благодаря Господа за то, что тот вернул ему женщину, без которой он не может жить.


Алекса пошевелилась, остро ощущая каждый синяк и порез на своем избитом теле. Ослепительный свет прорезал ее закрытые веки, и она застонала, пытаясь найти более удобное положение.

– Алекса, проснись. Пожалуйста! Поговори со мной, любимая.

Голос! Лис! Лис говорит с ней, умоляет ее проснуться, называет любимой. Открывать глаза было больно, но, сделав это, Алекса увидела, что над ней склонился Лис, и его губы под маской сжаты в тревоге.

– Слава богу! – выдохнул он, когда ее васильковые глаза наконец сфокусировались на нем. – Я боялся, что ты никогда не проснешься.

– Сколько… сколько времени я была без сознания? – слабо спросила Алекса.

– Три дня, – уныло сообщил Лис. – Три ужасных дня ты висела на волоске между жизнью и смертью.

– Тебя это так волнует? – изумленно спросила Алекса.

– Господи, Алекса, как ты можешь такое спрашивать?

Алекса замерла, только теперь осознав, что Лис называет ее Алексой, а не Лисой. Тихий крик вырвался из ее горла, а рука метнулась к лицу. Но, еще не коснувшись мягкой кожи щеки, Алекса поняла – маску сняли.

– Ты знаешь! – с обидой выдохнула она.

– Алекса, милая, – с ноткой смеха в голосе отозвался Лис, – я понял, кто ты, как только увидел твое голое тело, так восхитительно растянувшееся на песке.

– Ты знал уже тогда? Но… как? Я… я не понимаю. Я носила маску, осветляла волосы, изменяла голос.

– Думаешь, я не узнал бы тела, которое мне так же близко, как свое собственное? Мне знакóм каждый дюйм твоей великолепной плоти, Алекса. Я бы никогда не спутал тебя с другой. И потом, – плотоядно усмехнулся он, – на твоем теле есть место, которое ты забыла осветлить. Это особенное место, любимая, было чернее ночи.

Алекса густо покраснела, прекрасно понимая, о чем идет речь. Вообще-то она не думала осветлять столь интимный участок, ведь не собиралась позволять кому-то разглядывать свое обнаженное тело.

– Почему ты ничего не сказал? Почему позволил мне думать, будто я обманула тебя? – сердито спросила Алекса.

– Сначала я пришел в ярость, узнав, что Лиса – это ты, что ты умышленно пошла против моей воли и поставила себя в опасное положение. Когда поправишься, нам предстоит долгий разговор. Я хочу знать, как Лиса появилась на свет.

– Тем не менее ты позволил мне продолжать маскарад, невзирая на опасность.

– Я мог бы снять с тебя маску, открыть, кто ты на самом деле, и отправить тебя обратно в Нассау. Но что бы это дало? – Он философски пожал плечами. – Ты нашла бы способ преодолеть эту преграду и снова выйти в море.

Алекса медленно кивнула.

– Верно.

– После нашей дуэли я понял: ты способна за себя постоять. Дрейк – хороший парень, и Беггс тоже. Поговорив с твоими людьми, я выяснил: они преданы тебе до той степени, что готовы за тебя умереть. Твоя отвага и смелость поразили меня, и, вопреки здравому смыслу, я решил – нечестно с моей стороны пресекать твои действия, если ты так болеешь за американское дело.

Алекса просияла от его похвалы, но Лис быстро добавил:

– Только теперь с этим покончено, Алекса. Тебя тяжело ранили, и я больше не позволю тебе лезть на рожон. По сути Лиса погибла в морской пучине. Я позабочусь, чтобы весть об этом распространилась и достигла нужных ушей. Прощай, Лиса, с возвращением, Алекса.

– Нет, Лис, – взмолилась Алекса, – не заставляй меня до конца войны отсиживаться в Нассау.