– Ты ошибаешься, Алекса. Умерло только имя Лисы, но сама она продолжает жить в душе и сердце Алексы. Никто и ничто у тебя этого не отнимет, и поражения тебя не сломят. Мне ли не знать? Ведь однажды вознамерившись тебя погубить, я в конечном итоге пал к ногам синеокой лисы.

Потом Адам понес Алексу наверх, чтобы на деле доказать то, что он пытался передать словами.

Временно насытив их страсть, Адам рассказал Алексе: Корнуоллис отступил в Йорктаун, чтобы отдохнуть и подождать развития событий. Алексу порадовало известие, что Адам пробудет на плантации еще около четырех недель, пока за ним не приплывет «Призрак». Для них это было время воссоединения – месяц, в течение которого Адам редко выбирался в Саванну, посвящая дни и ночи жене. Пока однажды их радужный пузырь внезапно не лопнул с катастрофическими последствиями.

Тот августовский день 1781 года выдался ясным и жарким, как и множество других летних дней в Джорджии. Адам по своему обыкновению встал рано и, решив употребить время во благо плантации, отправился вместе с Форбсом на поля, чтобы оставаться в курсе дел на своих обширных угодьях. Алекса, тем утром не знавшая, чем занять себя, забрела в кабинет, одну из самых любимых комнат, уютно расположенную в тыльной части дома и выходившую не только в коридор, но и через стеклянные двери в сад. Когда Адам уезжал в поля, он часто возвращался этим путем, чтобы не делать крюк до парадного крыльца и не тревожить слуг, входя через кухню.

Одолеваемая непонятным беспокойством, Алекса блуждала по знакомой комнате, притрагиваясь к предметам, которых касался Адам, вдыхая приятные запахи кожи и табака, жалея, что нет рядом мужа, который унял бы странную тревогу, завладевшую ею с самого утра, как только она оторвала голову от подушки.

Алекса таинственно улыбнулась, прижав ладонь к плоскому животу. Ей не терпелось увидеть лицо Адама, когда она поделится с ним своими подозрениями. Алекса надеялась: он обрадуется не меньше ее, узнав, что она ждет ребенка. По ее расчетам это случилось на острове. Алекса умышленно не говорила Адаму, пока сама не удостоверилась в столь счастливом факте. Но теперь можно было не ждать. Через семь месяцев на свет появится его ребенок.

Алекса так увлеклась мыслями о том, чтобы родить Адаму здорового малыша, что не услышала перебранки, вспыхнувшей в передней части дома. Она не подозревала о происходящем, пока дверь кабинета не распахнулась и на пороге не появилась разъяренная Гвен. Джем беспомощно семенил следом, скороговоркой оправдываясь:

– Простите, госпожа Кэти. Я объяснял леди Гвен, что мастер Адам в поле, но она пожелала во что бы то ни стало дождаться его здесь.

Алекса почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Уж кого она не ожидала встретить этим утром, так это леди Гвен. «Мужайся!» – приказала себе Алекса, делая глубокий, успокаивающий вдох. Если она пройдет проверку с Гвен, маловероятно, что ее кто-нибудь узнает в Саванне.

– Значит, это правда! – процедила сквозь стиснутые зубы Гвен, презрительно глядя на Алексу.

– Прошу прощения, – сказала Алекса, изображая неведение. – Кто вы?

– Я леди Гвен Райт, невеста лорда Пенуэлла, – нагло заявила Гвен, – и мне не нужно объяснять, кто вы. Моя портниха говорила, что Адам недавно купил платье для какой-то женщины. Мне он его не подарил, из чего я заключила, что где-нибудь у него в особняке припрятана любовница. Как удобно он устроился.

Алекса покраснела, но не сникла под язвительными репликами Гвен.

– Невеста Адама? – простодушно спросила она. – У меня сложилось впечатление, что у Адама уже есть жена.

– Она умерла. Оказалась изменницей, и накануне казни ее спас пират. Уже несколько лет о ней ни слуху ни духу. Адам убежден, что ее уже нет в живых.

– Понятно, – сказала Алекса, поворачивая лицо так, чтобы длинные белокурые локоны частично скрывали ее черты.

– Где Адам откопал такую грязную потаскуху? – презрительно спросила Гвен. Алекса отказалась поддаваться на провокацию, чем еще больше разозлила Гвен. – Наверное, в одном из тех загадочных путешествий, – фыркнула она, отвечая на собственный вопрос, – в которые он так часто уезжает. Где ваш любовник?

– Адам в поле, как и говорил вам Джем. Он наверняка скоро вернется. Желаете подождать?

Пока Алекса говорила тихим, шепчущим голосом в надежде обмануть Гвен, спесивую англичанку терзали смутные подозрения, и та, задумчиво прищурив глаза, пристально всматривалась в красивую блондинку.

– Я вас знаю? – спросила она, не сводя с Алексы внимательного взгляда. – Вы почему-то кажетесь мне знакомой.

– Нет, я никогда вас раньше не видела, – ответила Алекса, подавляя острое желание бежать от зоркой леди Гвен куда глаза глядят. – Я совсем недавно приехала из Чарльстона.

– Так вот где вас нашел Адам, – ощетинилась Гвен, в запале забывая, что Алекса похожа на кого-то, кого она знает. – Наверняка в каком-нибудь борделе.

Алекса опустила голову, что для Гвен практически означало признание вины.

– Ха! Я так и знала! – победоносно прокаркала Гвен. – Вы, конечно, понимаете, что шлюха вроде вас, пускай даже красивая, ничего не значит для такого мужчины, как лорд Пенуэлл… Мы с Адамом скоро поженимся, и я советую вам убираться подобру-поздорову, пока есть такая возможность.

Плохо замаскированная угроза Гвен повисла в воздухе дурманящей осенней дымкой.

– Я уйду, когда меня об этом попросит Адам, не раньше, – заявила Алекса голосом, полным ненависти. При всем желании она не могла забыть, что мерзкой англичанке не понаслышке знакома любовь Адама.

– Пожалуй, я все-таки не стану дожидаться Адама, – объявила Гвен. – Для меня унизительно находиться в одной комнате с его шлюхой. Передайте ему от меня, что я жду объяснений, и, если он не явится в Саванну в течение двадцати четырех часов, наша помолвка будет расторгнута.

– Мне почему-то кажется, что Адам не огорчится, – тихо ответила Алекса.

Глубоко оскорбленная и рассерженная на Адама, Гвен, повернувшись, пулей вылетела из комнаты. Она так спешила избавить себя от ненавистного общества Алексы, что не заметила, как сразу за дверью уронила ридикюль.

Стоило Гвен выскочить из комнаты, Алексу затрясло, и она, чтобы удержаться на ногах, схватилась за спинку стула. В какой-то момент она не на шутку испугалась, что ее слабая попытка выдать себя за другого человека с треском провалилась. В конце концов, она всего лишь осветлила волосы. Но, к счастью, гнев помешал Гвен хорошенько покопаться в памяти.

Внезапно ее размышления прервал громкий голос:

– Алекса, любимая, посмотри, кто у нас!

Резко обернувшись, Алекса увидела, как Адам широким шагом входит в стеклянные двери в сопровождении Мака и Дрейка.

– Я так и знал, что найду тебя здесь, – просиял Адам, обнимая ее за тонкую талию.

– Адам, пожалуйста, тише, – предупредила Алекса, приложив палец к губам. – Здесь только что была Гвен.

– Знаю, – ответил Адам. – Мы видели, как отъезжал ее экипаж, когда шли через поля. Чего она хотела? Она тебя не узнала?

– Я все тебе расскажу, Адам, только сначала поздороваюсь с нашими друзьями, – улыбнулась Алекса, протягивая руки Маку и Дрейку. Не довольствуясь рукопожатием, Мак заключил Алексу в объятия и, несмотря на ревнивые взгляды Адама, сочно поцеловал ее в мягкие губы.

– А теперь о Гвен, – сказала Алекса, снова поворачиваясь к Адаму. – Не думаю, что она меня узнала, хотя я порядком испугалась. Но давайте пока забудем о ней.

– Алекса, если бы я знал, что создаю Лису, обучая вас ходить под парусом и пользоваться оружием, я бы наотрез отказался вам помогать и не позволил уговорить себя на то, что считал неправильным, – объявил Мак, весело подмигивая Алексе. – Удивляюсь, как Адам до сих пор со мной разговаривает, да еще и пускает к себе на порог.

– С этим покончено, Мак, – почти с грустью улыбнулась Алекса, искренне скучавшая по лихой каперской жизни. – Я больше не Лиса.

– Вы не представляете, как меня это радует, – вмешался Дрейк, приветствуя Алексу не менее бурно, чем Мак. – Когда вы с Лисом встретились на острове, я надеялся, что он настоит на вашем возвращении в Нассау.

– Когда вы узнали о Лисе, Алекса? – спросил Мак. – На острове?

– Нет, – озорно улыбнулась Алекса, – я задолго до того знала, что Лис – это Адам.

– Уверен, здесь кроется целая история, – хищно улыбнулся Мак.

– Которая останется нерассказанной, – оборвал его Адам, с вызовом поглядывая на Алексу.

Та ответила дерзким взглядом.

– Ты так долго держал меня в неведении, что все твои злоключения были абсолютно заслуженными.

– Алекса, – предостерег Адам, сдабривая слова улыбкой.

– Ладно, ладно, Адам, – сдалась Алекса и так заразительно рассмеялась, что Адам не устоял, быстро вовлекая Дрейка и Мака в общее веселье.

Если бы Алекса и ее друзья могли видеть сквозь двери, они бы не чувствовали себя такими счастливыми и беззаботными. Леди Гвен действительно уехала в своем экипаже, но не успела завернуть за угол, как обнаружила пропажу ридикюля и велела кучеру поворачивать обратно к дому. Уверенная, что уронила сумочку в коридоре, Гвен не стала стучать, а проскользнула в незапертую дверь и пошла в сторону кабинета, где совсем недавно столкнулась с Алексой. Почти сразу заметив ридикюль, она наклонилась, чтобы подобрать его с пола. Тут-то и услышала громкие голоса, имена пресловутых пиратов, Лисы и Лиса.

Не испытывая ни малейших угрызений совести, Гвен приложила ухо к двери и прислушалась к разговору. Ее глаза сделались круглыми как блюдца, а рот в недоумении задрожал, когда ей открылись тайны, не известные никому, кроме людей, находившихся в кабинете. То, что женщина, с которой она разговаривала всего несколько минут назад, оказалась женой Адама, ее не особенно удивило, потому что она уже начинала подозревать: блондинка в особняке Фоксворта не та, за кого себя выдает. А вот узнать, что Алекса и Лиса – одно и то же лицо, было удачей, на которую Гвен не рассчитывала.

Услышанное настолько поразило Гвен, что ее ноги подкосились и она упала перед дверью на колени. Адам Фоксворт, лорд Пенуэлл, человек, за которого она надеялась выйти замуж, оказался Лисом – этим изворотливым капером, иногда буквально растворявшимся в воздухе, когда загонял врага в тупик! Неудивительно! В повседневной жизни он был уважаемым членом английской знати. И теперь только она, Гвен, знала их тайну. Но так будет недолго. Ехидно улыбнувшись, Гвен поднялась с пола и покинула дом так же быстро, как в него входила.

В кабинете четверо каперов праздновали встречу и, не подозревая о поспешном уходе Гвен, поднимали бокалы за Соединенные Штаты Америки, свободные от английского вмешательства.

– Я знаю, «Призрак» плывет сюда за Адамом, – сказала Алекса, когда тост был провозглашен, – но что вы делаете здесь со своими кораблями?

– Хорошие новости, Алекса, – с воодушевлением ответил Мак. – Де Грасс с крупным контингентом, состоящим из двадцати восьми французских судов и 3300 солдат, выйдя с Гаити, направляется в Чесапик. Мы здесь, чтобы дождаться «Призрака», забрать Лиса и немедленно отправиться в море для участия в сражении на севере, которое должно оказаться решающим.

– Ах, Мак, неужели исход войны может решиться в одной этой битве? – оживилась Алекса.

– Это вполне вероятно, – опередил Мака Адам. – Такими большими силами мы обязаны победить англичан. А дальше Нью-Йорк, где засел Корнуоллис. Конец войны уже на горизонте, любимая.

– Когда вам нужно уезжать? – дрожащим голосом спросила Алекса, не желая так скоро расставаться с мужем. Она еще даже не сказала ему о ребенке.

– Через день-два, как только прибудет «Призрак».

Алекса, сглотнув комок в горле, печально кивнула.

– Я понимаю, – сказала она, быстро моргая, чтобы избавиться от набегавших на глаза слез.

После они разделили восхитительный ужин и продолжили вечер за кофе и бренди. Уже совсем поздно Дрейк с Маком вернулись на свои корабли, и Адам с Алексой смогли уединиться у себя в спальне.

Не нуждаясь в словах, чтобы выразить свои чувства, Адам неторопливо раздел Алексу, пробуждая ее желания прикосновениями. Они занимались любовью медленно, благоговейно, как будто это был их первый раз. Либо последний. Слова любви лились свободно, не сдерживаемые преградами недоверия или обмана. Алекса знала – ей не с чем сравнивать, но инстинктивно понимала, что только в объятиях Адама ее тело, ум и любовь могут обрести такое всеобъемлющее счастье.

Ничьи больше губы не умели так дразнить, ласкать и соблазнять. Ничьи руки не обладали властью добиваться от нее такой драматичной реакции, исследуя, раздвигая, нащупывая потаенные места ее тела. А когда он наконец вошел в нее, она встретила его хриплым урчанием, чувствуя, как внутри нее растет его желание.

Под его губами розовые соски Алексы заострялись, поднимаясь вверх, а его мощные рывки несли ее из тьмы к ослепительному свету. Когда Адам обхватил округлые холмики ягодиц Алексы, чтобы утихомирить ее безумные метания и довести их обоих до кульминации, она прорезала ночную тишину криком радости. Только когда ее дрожь начала стихать, Адам отпустил на волю собственную страсть и присоединился к ней.