Моника Маккарти - Созданы для любви

Лорд Перси оказался среди тех английских баронов, которые отозвались на призыв Эдуарда II, хотя Перси, как и многие другие, терпеть не мог Пьера Гавестона. Но какой бы сильной ни была эта вражда, мужчинам приходилось общаться с любимцем короля, и Мария радовалась, что хоть она была от этого избавлена.

Впрочем, обо всем этом Мария мгновенно забыла, потому что в какой-то момент на нее вдруг нахлынуло острое чувство опасности. Должно быть, нечто подобное испытывает полевая мышь под пристальным взглядом ястреба.

Тут Мария повернулась и в ужасе замерла, увидев того, кого здесь просто быть не могло. Ее ноги подогнулись, а из груди вырвался стон.

Увы, это был именно он, сэр Кеннет Сазерленд во всем своем мужском великолепии. Хотя…

Мария была убеждена, что хорошо запомнила Кеннета, однако теперь он казался совсем иным; его глаза светились еще более глубокой синевой, волевой подбородок с большей решительностью выдавался вперед, а лицо… вроде бы немного исхудало. И еще казалось, что его плечи стали шире, а руки – более мускулистыми.

Внезапно Мария поняла, что совершенно забыла, каково это – оказаться с ним лицом к лицу. Она удивилась – как удивлялась и прежде – его росту и ладной фигуре, но больше всего удивилась тому, что совершенно забыла его взгляд.

И сейчас, как и прежде, этот пристальный взгляд поймал ее.

Да, именно поймал, точнее не скажешь.

Марию охватила паника.

– Вы… здесь… – пролепетала она после того, как он что-то ей сказал, – она даже не поняла, что именно.

– Так вы знакомы? – послышался голос сэра Джона, вырвавший Марию из оцепенения. И тотчас же проснулся давний страх.

А Кеннет, казалось, не был рад этой встрече. Впрочем, нет, – похоже, он был просто смущен и озадачен, потому что не ожидал увидеть ее здесь.

– Да, знакомы, – ответил Кеннет. – Мы познакомились в Шотландии на Играх горцев прошлой осенью.

Взгляд Джона красноречивее всяких слов показывал его отношение к Кеннету. И похоже, неприязнь была взаимной.

– Да-да, именно так и было, – закивала Мария. – Я просто забыла об этом.

Глаза Кеннета блеснули, и Мария поняла, что сумела обмануть всех, кроме него.

– О… разумеется… – протянул сэр Джон, улыбаясь Марии так, как улыбаются своим любовницам. – Я помню, что вы были на Играх, когда по приказу короля находились в Шотландии с миротворческой миссией. У вас там было много возможностей пообщаться с мятежными шотландцами, – добавил Джон с презрительной усмешкой.

Тут сэр Адам наконец сжалился над Марией и прояснил ситуацию:

– Сазерленд хочет поклясться в верности Эдуарду.

– Вы?.. – Мария не могла скрыть удивление.

– Да, совершенно верно, – ответил Кеннет.

Мария, казалось, не верила ему.

– Но когда?.. – пробормотала она.

– Вчера вечером, – ответил за Кеннета сэр Джон. – Он прибыл к нам вчера вечером. Полагаю, нам очень повезло, что сэр Кеннет в очередной раз решил перейти на другую сторону. – Теперь уже усмешка Джона стала откровенно издевательской.

Мария заметила, как глаза Кеннета сверкнули, а губы на мгновение сжались. «Почему же он не пытается оправдать себя?» – подумала Мария, успевшая хорошо узнать Кеннета. Он точно был не из тех, о кого вытирают ноги, скорее – наоборот. К тому же Кеннет никогда не избегал возможности ответить на колкость.

Но почему же он решил перейти к англичанам, почему оставил армию Брюса? Покинув Шотландию, Мария много раз размышляла о том, была ли она права, отказав Кеннету. Однако этот переход на сторону англичан… Увы, он показал, что она была права.

Ей хотелось спросить его, зачем он изменяет Шотландии, но беседа и так уже продолжалась слишком долго.

– Что ж, англичанам действительно повезло, – согласилась Мария. И, обращаясь к сэру Адаму, пробормотала: – Я устала сегодня. Наверное, мне лучше пойти в свою комнату.

– Я буду ждать вас, миледи… – начал сэр Джон.

Однако Мария его перебила:

– В этом нет необходимости. Леди Элинор и Кэтрин ждут меня. Увидимся завтра.

– К сожалению, я должен отложить ту поездку, которую обещал вам, – проворчал Джон.

Мария едва смогла скрыть разочарование. Ведь это была поездка на лошадях с Дэвидом. Неужели Джон подозревал, что между нею и сэром Кеннетом могло что-то быть?

– У меня дела, – объяснил сэр Джон. – Несколько дней я буду далеко от замка, однако обещаю, что мы поедем на прогулку, как только я вернусь.

Марии не нужно было смотреть на Кеннета, чтобы понять, что творится у него в душе. Она чувствовала, как от него горячими волнами исходил гнев (наверное, так дрались бы за кость две собаки, как сейчас боролись за нее эти два рыцаря, не имевших на нее ни малейшего права).

И что-то подсказывало Марии, что она не должна была оставаться здесь, потому что…

– Леди Мария… – раздался голос, когда она уже повернулась, чтобы уйти.

Она взглянула через плечо.

Кеннет ей улыбнулся, и от этой улыбки в душе Марии что-то шевельнулось.

– Я надеюсь продолжить наше знакомство, – проговорил Сазерленд.

Мария почувствовала ком в горле и едва сдержалась, чтобы не убежать. Ей лишь оставалось надеяться, что по выражению ее лица никто не сможет понять, что сейчас творилось у нее на душе. Стараясь казаться невозмутимой, она молча кивнула в ответ. И в панике выбежала из зала.

Лишь в своей комнате Мария вспомнила о том, что в большом зале осталась вся ее прислуга.

А тем временем отряд англичан добрался до того места в королевском Этрикском лесу, где должен был располагаться неуловимый отряд Брюса, охотившийся на обоз из городка Карлайл. И за время долгого пути на запад от замка Берик Генри Перси не упускал возможности осмеять эту бессмысленную затею.

Кеннет уже понял, что ему придется привыкать к этому, хотя за прошедшие годы он слышал от Маккея вещи намного более неприятные. За несколько месяцев непрерывных подначек, с которыми он столкнулся в Хайлендской гвардии, у него должен был сформироваться стальной характер, – но стоило Фелтону заговорить о леди Марии, как Кеннет почувствовал бессилие перед собственным темпераментом; он вновь ощутил напряжение и неуверенность в собственных силах.

«Послушать этого Фелтона, – размышлял Кеннет, – так Мария была просто рождена для него». Впрочем, он еще не слышал мнения самой Марии…

Дэвид Стратбоги, нынешний граф Атолл, появился при дворе Эдуарда в сопровождении одного из сквайров Перси. На рассвете все собрались на внутреннем дворе замка, и, посмотрев на сына леди Марии, Кеннет, покачав головой, проговорил:

– Полагаю, слишком опасно для него. – Он пристально взглянул на Перси. – Если что-то пойдет не так, парень может попасть к шотландцам в заложники. И они сполна оценят такое приобретение.

Увы, это была правда. Роберт Брюс действительно мечтал добраться до молодого графа Атолла. Но зачем ему, Кеннету, пытаться помешать?..

Перси уже было согласился с Кеннетом, но его прервал Фелтон:

– Если Сазерленд говорит правду, то опасность Дэвиду почти не грозит. Ведь он останется, по сути, в тылу, под прикрытием моей команды. Кроме того… Дэвид хотел бы кое на что посмотреть и поучиться, не так ли?

Очарованный торжественностью момента, молодой человек сверкнул зелеными глазами – в точности такими же, как у Марии.

– Да, милорд, – ответил он, бросив недружелюбный взгляд в сторону Кеннета. – Я готов. И мне бы хотелось увидеть этих неуловимых шотландцев в наших руках.

При этих словах парня Кеннет мысленно вздохнул. Он плохо помнил прежнего графа Атолла, но, со слов Брюса и членов его гвардии, представлял себе мужа Марии пламенным патриотом Шотландии, галантным рыцарем и опытным воином. А вот его сын… Кеннету не хотелось об этом думать.

Как бы то ни было, но рвение мальчишки оказалось решающим для Перси.

– Это станет неплохим опытом для парня, – проговорил он. – В его возрасте я сам, еще сквайром, участвовал в своем первом сражении. Только не своди с него глаз, Фелтон, ясно?

Тот кивнул в ответ, и Перси поскакал вперед, бросив на Кеннета самодовольный взгляд победителя.

Вспомнив, что именно Фелтон обещал Марии и Дэвиду долгую прогулку на лошадях, Кеннет подумал, что Джон заботится больше о том, чтобы закрутить роман с Марией. Ну а парень был просто увлечен тем, что окажется поближе к прославленному рыцарю, – пусть даже тот иногда и любил прихвастнуть.

Размышляя об этом, Кеннет почувствовал, как закипает его кровь. Расцепив зубы, он подумал, что по природе далеко не ревнивец, но что-то заставляло его жутко ревновать.

Забавно! Ведь прежде он мог добиться практически любой женщины, а тут, ради одной…

Удивительными были и перемены во внешности Марии. Возможно, дело было в них, однако Кеннета не радовало это преображение. Ему больше нравилось видеть неистовую страсть под бесцветным невыразительным фасадом.

Неожиданно перед его мысленным взором промелькнули недавно виденные им округлые формы Марии, и он подумал, что не все в ней он оставил бы как прежде.

Кеннет никогда не был ревнивцем, и лишь колкости Фелтона заставляли его исходить от злости. Конечно, он не забыл, как она оставила его. Или это было связано с поражением от Маккея? Что ж, в любом случае поспешный отъезд Марии все еще продолжал мучить Кеннета даже здесь, в замке Данстафнейдж.

«Я почти забыл…»

Для человека, рожденного с привычкой бороться, эти слова были как перчатка, брошенная к его ногам. Это был вызов, противостоять которому оказалось выше его сил, не говоря уже о желании ни в коем случае не потерпеть поражения.

Да, Кеннет собирался отплатить Марии за все неприятности, в которых она была «виновата». Вначале он завоюет ее тело, а затем и ее сердце. К тому времени, когда он закончит, она будет смотреть на него как на бога.

Подумав об этом, Кеннет усмехнулся, поглядывая на спешивших сзади наездников. Дэвид то и дело посматривал на Фелтона.

– Сколько еще? – пролаял Фелтон, догоняя Кеннета. – Скоро стемнеет, и если там действительно нас ждут шотландцы, то пора бы нам занимать позиции. Если же это обман… Вас повесят, ясно?

– Успокойся, – ответил Кеннет, как будто обращался к ребенку. – Мы почти приехали. А если это окажется ловушкой, то ты узнаешь об этом очень скоро.

– Очень скоро?! – вспыхнул Джон Фелтон.

Кеннет бросил на него презрительный взгляд.

– Я никого ни в чем не пытаюсь убедить, Фелтон. Помнится, вы частенько хвастались тем, что боролись в лесах с «невидимками» Брюса. Но вы едва ли кого-то из них видели. Однако сейчас… Неужели вы думаете, что добрая половина вашего гарнизона не сможет захватить нескольких мятежников?

– Я на сей счет не волнуюсь, – пробурчал сэр Джон.

– Вот и хорошо. – Кеннет повернулся к Перси: – Та просека, о которой я говорил, – она перед нами. Наверное, лучше будет спрятаться здесь заранее, задолго до появления людей Брюса. Ведь они могут послать разведчика, чтобы проследить за обозом.

План Перси состоял в том, чтобы спрятаться недалеко от того места, где люди Брюса планировали совершить «неожиданное» нападение. Было решено, что телеги и вооруженный отряд из Карлайла проследуют своим обычным путем. Когда шотландцы нападут на них, Перси нападет на шотландцев. И таким же образом шотландцы попадут в расставленную для них ловушку.

Возможно, такой план и имел бы смысл, однако поймать в ловушку Хайлендскую гвардию… Это казалось Кеннету занятием бесполезным. Конечно, у Генри Перси было значительно больше людей, да и те пятьдесят солдат сопровождения из Карлайла тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Однако Кеннет достаточно хорошо знал гвардию Брюса, поэтому очень сомневался в том, что англичане сумеют с ними справиться.

Тут Перси повернулся к Фелтону и спросил:

– Ваши люди готовы? Я очень рассчитываю на вас. И в любом случае… Как бы все ни сложилось, вы не должны позволить шотландцам уйти.

Фелтон весело рассмеялся и проговорил:

– Если Сазерленд говорит правду, мои люди будут вполне готовы. Эти глупые шотландцы выбрали такое место, где не хватит места для маневра.

Опустившись на одно колено, Джон веточкой нарисовал на земле несколько линий.

– Вот этот густой лесной массив круто спускается к руслу реки Алн. Мы с легкостью окружим его и возьмем шотландцев, когда они пойдут в наступление. Пока отряд будет удерживать обоз, мы успеем занять позицию и взять всех мятежников.