Лорен Моррилл - Созданы друг для друга

– Эй, а мы еще можем успеть в Национальную галерею, если поторопимся. О чем там ты хотела писать эссе?

– Об этом, – отвечаю я. Мне хочется, чтобы он посмотрел на меня. – О граффити, о «галерее» в скейт-парке. Она невероятная. Искусство и культура – все здесь, ты же сам сказал.

– Ты правда так думаешь? – Джейсон наконец поворачивается ко мне.

– Да, конечно, – отвечаю я и подхожу к рисунку про эволюцию человека. – У меня фотоаппарат с собой, сделаем несколько снимков.

– Супер! – говорит Джейсон, и его глаза загораются. – Давай!

Я достаю из сумки камеру и проверяю заряд батарейки.

– Как ты вообще нашел это место?

– А, да там один парень… – начинает он, но я уже смеюсь в ответ.

– Ну конечно, ты везде найдешь «одного парня».

– Ага, именно так, – быстро отвечает Джейсон. – Я всегда тусуюсь со странными типами. – Он показывает на граффити, которое хочет сфотографировать. – Ты уверена насчет этого? Ну, то есть разве ты не переживаешь за свои оценки? Сомневаюсь, что миссис Теннисон имела в виду именно это.

– Все будет хорошо, – говорю я на удивление уверенно, несмотря на то что мой средний балл в опасности.

– Потрясающий прогресс. – Джейсон, подув на пальцы, смахивает несуществующую пылинку со своего плеча. – Я отлично поработал. Ты быстро эволюционируешь из зубрилы в секс-бомбу.

Следующие пару часов мы ищем интересные граффити на стенах и камнях по всему парку. К тому времени как мы уходим, у нас около сорока фото и несколько страниц заметок, написанных неуклюжими каракулями Джейсона и моим аккуратным почерком. По пути к отелю мы замечаем, что начинает темнеть, и нам это кажется невероятным. Я в шоке оттого, что провела почти двадцать четыре часа бок о бок с Джейсоном Липпинкоттом и мне понравилось. Думаю, мы вполне могли бы стать друзьями. Джейсон полон сюрпризов.

Когда мы, поднявшись на холм, идем к основной дороге, я вдруг понимаю, что давно ничего не ела. Джейсон занят телефоном, он сосредоточенно печатает сообщения, наморщив лоб. Либо у него сразу много чрезвычайных происшествий, либо он тоже использует мобильник для совсем не связанных со школой дел.

Я тоже достаю телефон. Может, там есть новое сообщение от Криса или, может, даже пропущенный вызов от кого-то из других парней с вечеринки. Но когда я открываю мобильный, никаких уведомлений нет. Я громко вздыхаю, но Джейсон полностью поглощен печатаньем и не обращает на меня внимания. Стук его пальцев по кнопкам меня раздражает.

– Умираю от голода, – говорю я, но Джейсон или не слышит меня, или делает вид, что не слышит. Я пинаю пустую жестяную банку, и она с грохотом вылетает с тротуара на дорогу. – Не хочешь где-нибудь перекусить по пути в отель?

– Э-э-э, да, можно, – отвечает он рассеянно, его нос почти прилип к экрану.

– Отлично.

Поверить не могу, что я сейчас предложила Джейсону Липпинкотту провести со мной больше времени. Поверить не могу, что он согласился. Я сворачиваю к пабу на углу, когда до отеля остается полквартала. Жаренная во фритюре еда – моя слабость, к тому же у меня началась неофициальная охота на самую вкусную фиш-н-чипс в Лондоне. Я берусь за ручку двери и собираюсь зайти, но замечаю, что Джейсон замер у дороги.

– Вообще, я, пожалуй, пас, – говорит он, захлопывает телефон и убирает его в карман. Не с той ли панк-красоткой с розовыми прядями он переписывался? Я украдкой бросаю взгляд на свой телефон, но там по-прежнему ничего. И Джейсон, похоже, тоже собирается меня слить.

– Пас? – спрашиваю я, заталкивая телефон поглубже в сумку.

– То есть сейчас – да. Я не голоден, и к тому же, думаю, мне нужно немного, ну, знаешь, побыть одному. Перевести дух. Я что-то реально устал, – бормочет Джейсон, выдавливая из себя наигранныйзевок.

– Ну ладно, тогда… – растерянно начинаю я, но в эту секунду из паба выплывают Сара Финдер и Иви.

Они сногсшибательно оделись для осмотра достопримечательностей – джинсы скинни и модные рубашки оверсайз. Похожие клетчатые шарфы накинуты на плечи, и одинаковые серебряные серьги выглядывают из-под блестящих, идеально завитых локонов. Как Саре и Иви только удалось получить пляжные локоны в Лондоне в марте? Я бросаю взгляд на свои любимые джинсы: эти дырки на коленках появились тут от времени, а не благодаря Abercrombie или Fitch. Как так вышло, что я оказалась единственной, кто собирался ходить на экскурсии, а все остальные складывали чемодан на Неделю моды?

– Джейсон! – восклицает Сара с придыханием и несется в нашу сторону, чтобы обнять его. – Боже, где ты был? Мы не видели тебя после Тейт!

Они обе возвышаются рядом со мной, как две башни, на своих каблуках, и я инстинктивно поднимаюсь на цыпочки, чтобы не чувствовать себя настолько маленькой.

– Видел что-нибудь крутое? – мурлыкает Иви, приобняв Джейсона за плечи.

– Да так, ничего особенного, – отвечает он. И я, к своему удивлению, чувствую, как по спине бегут мурашки. Джейсон даже не смотрит в мою сторону, как будто меня опять не существует.

– О да, мы тоже, – стонет Сара. – Ума не приложу, как вообще писать это дурацкое вечернее эссе.

– Мы в Лондоне вообще-то. Тут все особенное, – ворчу я и тут же захлопываю рот. Я совсем не собиралась произносить это вслух.

– Ой, Джулия, я тебя не заметила, – говорит, хихикая, Иви. – Ну и как тебе Лондон? – спрашивает она и, не дожидаясь моего ответа, разворачивается к Джейсону. – Так, и где ты был? – Она берет его под руку.

Я жду, что сейчас он расскажет им о скейтпарке (и своем мини-концерте), но еще несколько одноклассников выходят из паба и окружают Джейсона. Эта толпа оттесняет меня в сторону, и вот я стою уже на самом краю тротуара. Спустя несколько мгновений они уходят обратно в паб и уводят Джейсона с собой. Я не совсем понимаю, что происходит, но абсолютно уверена в том, что они там собираются дегустировать не фиш-н-чипс.

Да уж. «Мне нужно немного времени побыть одному. Перевести дух». Похоже, всю обратную дорогу он переписывался как раз с Сарой. Наверное, она пригласила его в паб. Даже не сомневаюсь, что Джейсон собирался слить меня сразу после скейт-парка.

Теперь понятно, почему я получила то мерзкое сообщение от Сары утром. К счастью для нее, я тогда слишком страдала от похмелья, чтобы как-то отреагировать. Впрочем, и сейчас, когда похмелье отступило, я понятия не имею, как можно было бы ей ответить. Я совершенно точно не хочу участвовать в этой ньютон-нордской драме, особенно потому, что это касается Джейсона. Сара просто помешалась на нем. И они оба стоят друг друга. Джейсон ей подходит, а она под стать Джейсону.

Я концентрируюсь на этой злости, чтобы забыть о голоде и заглушить другое противное чувство, поднимающееся где-то в желудке. Сначала Джейсон поет мне серенаду, а через секунду прикидывается, будто меня вовсе не существует. Он просто сливает меня после того, как распинался о «работе в парах», утащил на вечеринку и втянул в неприятности с миссис Теннисон.

Вот вам и новый Джейсон, полный сюрпризов. Поверить не могу, что решила, будто мы реально можем стать друзьями. Он точь-в-точь такой же, каким и был всегда: полный и абсолютный придурок.

Вечером, вернувшись в отель, я села за наше эссе. Поначалу я собиралась сделать только свою часть – пятьсот слов, ни больше ни меньше, но чем больше печатала, тем меньше мне вообще хотелось иметь с Джейсоном дело. И вот я уже дописываю все эссе за нас обоих и чувствую, что раздражение уходит. Очевидно, Джейсон воспринимает меня как обузу, которую ему навязали, и мне лучше ограничить наше общение обязательными школьными мероприятиями. Больше никаких вечеринок или андерграундных скейт-парков.

Я откусываю очередной кусок сэндвича с курицей карри из забегаловки на углу и разминаю пальцы. Осталось написать только заключение, но тут на экране появляется письмо от мамы: «Привет, милая! Просто хочу узнать, как твое величайшее путешествие в Лондон. Уже влюбилась? Держи меня в курсе. Хочу узнать о поездке все! Очень скучаю. Не волнуйся, я записываю все наши любимые телешоу. Посмотрим вместе, когда вернешься. Хорошо ли вы долетели? Люблю и обнимаю тебя, моя дорогая. Мама».

Уже влюбилась? Понятно, что она имеет в виду город, но я не могу не думать о веренице милых парней, с которыми я флиртовала в последние двадцать четыре часа. Я жму на кнопку «Ответить», но замираю в нерешительности, и пальцы застывают над клавиатурой. Я не могу спросить маминого совета, не упомянув алкоголь. И то, что мы сбежали без спроса. И еще десять тысяч правил, которые я нарушила за те полтора дня, что провела по эту сторону океана. Мне бы хотелось получить от мамы совет, но, кажется, у моей истории нет безопасной версии для мамы. Поэтому я коротко описываю экскурсию в Тейт и рассказываю о запланированном на завтра походе в Тауэр. И в конце добавляю, что скучаю. И это чистая правда. Ноутбук издает характерный «у-у-у-ущ», и письмо улетает сквозь киберпространство к маме.

Я вновь открываю документ с моим (или «нашим») эссе, чтобы быстренько добить последние двести слов, но курсор мигает, а я не могу вспомнить, о чем хотела написать. Мой мозг сейчас напоминает миску с хлопьями, в которой слишком много молока. Надо передохнуть. Я беру фотоаппарат, чтобы посмотреть сделанные сегодня снимки, и натыкаюсь на кадр, который снял тот скейтер-гитарист. Мы с Джейсоном стоим перед граффити, изображающем красную лондонскую телефонную будку. В будке нарисована королева Англии, а из трубки выходит текст песни «London calling». Моя рука лежит на плече Джейсона, я искренне улыбаюсь. В одинаковых черных толстовках North Facе мы выглядим как одна команда. У Джейсона из-под расстегнутой слегка молнии выглядывает воротник серого поло, а кепка Sox почему-то надета набекрень, и из-под нее во все стороны торчат растрепанные рыжие волосы. Мне очень понравились и скейт-парк, и мини-концерт, и обсуждение граффити с Джейсоном, так что на фото я довольна как слон. А Джейсон хохочет во все горло.

Только теперь, глядя на экран камеры, я понимаю, отчего Джейсон так сильно смеется. Он держит за моей головой пальцы, будто заячьи уши. Серьезно? Ему что, пять? Я кидаю камеру на кровать, она дважды подпрыгивает и сваливается с края матраса на пол. И в ту же секунду я раскаиваюсь; думаю, гарантия не покрывает поломок, случившихся из-за злости на Джейсона Липпинкотта. Я бросаюсь через кровать, чтобы поднять фотоаппарат, и вижу, наклонившись, что он упал рядом с телефоном, который мигает уведомлением об очередном сообщении.

«Молчишь? Надеюсь, понимаешь, что Дж. Л. на тебя плевать. С. Ф.». С. Ф.? Видимо, это сообщение тоже от Сары Финдер, как и то предыдущее, гадкое, которое я удалила в порыве похмельного безразличия. Похоже, она либо не восприняла всерьез слова миссис Теннисон о том, что пользоваться телефоном следует лишь в чрезвычайных ситуациях, либо полагает, что это как раз чрезвычайная ситуация. Да это просто смешно. Она решила, что мне нравится Джейсон Липпинкотт.

Но веселье быстро отступает. Если она так думает, то, может, и он так думает? Не поэтому ли он так старался меня отшить? Не поэтому ли вел себя так странно и бубнил под нос? Не думает ли он, что я просто несчастная, безответно влюбленная в него девочка? Я готова растаять от стыда и превратиться в лужу. Одно дело – действительно быть несчастной безответно влюбленной девочкой, но куда хуже, если кто-то тебя за нее принимает по ошибке. А если Сара уверена, что я безответно влюблена в Джейсона, то скоро так же будут думать все. И это дойдет до Марка.

Мой первый порыв – написать что-то в духе «Да я лучше выколю себе глаза тупым карандашом, чем пойду с Джейсоном на свидание», но потом мне кажется, что любой ответ, кроме молчания, только добавит масла в огонь. Решено: больше никаких полушутливых драк в музее на полу. Очевидно, такие вещи окружающие трактуют неверно. Мы с Джейсоном даже не друзья. Да он вообще последний человек на Земле, в которого я могла бы влюбиться. И я буду вести себя так, чтобы это стало очевидно и Саре, и всем остальным.

Весь этот день – просто череда недоразумений, и мне хочется лишь поскорее лечь спать. Когда забираюсь в кровать, мобильник снова начинает мигать. Сначала я решаю не обращать на него внимания: даже знать не хочу, какой ядовитый комментарий Сара придумала на этот раз. Но быстро становится ясно, что я не усну, пока не прочту сообщение. Я открываю телефон, и сердце подпрыгивает.

Крис.

НУ ВОТ И ВСЕ. Теперь я точно не засну. Есть лишь один способ успокоиться: я натягиваю свой зеленый купальник от Speedo с надписью «Ньютон-Норд» и иду на крышу, в бассейн. В брошюре отеля (которую я прочла от корки до корки дважды) сказано, что он работает каждый день до полуночи. Сейчас только девять вечера, а значит у меня еще целый час до того, как миссис Теннисон начнет вечерний обход, чтобы забрать ключи от комнат. Запасной ключ все еще у меня, но с выходками в стиле Джейсона покончено раз и навсегда.