Лорен Моррилл - Созданы друг для друга

Мои щеки вспыхивают еще сильнее. Никто и никогда не писал мне таких милых сообщений. Я читаю еще раз. И еще. Потом чувствую, что кто-то тычет в меня пальцем через портьеру.

– Ты там?

Я тяну портьеру в сторону, пытаясь выпутаться, но из-за Джейсона ничего не получается. Я чувствую, что его рука где-то рядом, но не могу ее найти. На мгновение меня одолевает паника, я представляю, что никогда не выберусь отсюда, и мое мумифицированное тело станет частью дворцовой экспозиции.

В конце концов мне приходится встать на колени и проползти под портьерами. Когда я появляюсь, Джейсон закатывает глаза, в его взгляде читается: «Ты просто королева чокнутых».

– Чего тебе от меня надо? – спрашиваю я, делая вид, что все в порядке и мне не пришлось только что сражаться с огромным куском бархата.

– Если тебе та-а-а-а-а-ак нравится этот Марк, если вы с ним СДД, или как там это называется, – произнося «СДД» Джейсон делает в воздухе пальцами кавычки, – тогда зачем ты так охотишься за этим Крисом? Для той, кто, наверное, даже трусы свои гладит, это как-то не очень логично. Ты ведешь себя с парнями, как все те девчонки, которых ты так презираешь.

– Я никого не презираю! – возмущаюсь я.

– Да неужели? Разве не ты с самого начала поездки уверена, что все твои одноклассники просто озабоченные идиоты, которые не смогут оценить историю и культуру Лондона?

– Ну Сара и Иви и правда идиотки, – отвечаю я. – Особенно Сара. Какое ей дело до всех остальных вообще? Она думает, что другие люди живут лишь для того, чтобы дать ей повод для сплетен.

– Да ты ничего о ней не знаешь, – отвечает Джейсон. – Если бы ты хоть одну секунду провела за чтением блога Сары Финдер, то поняла бы, что она так одержимо хочет все обо всех знать, чтобы защитить своих друзей. Ты так занята жизнью в Джулиаленде, что не замечаешь никоговокруг.

– Да ладно? – ворчу я. Горло у меня сжимается. Джейсон выставил меня каким-то ужасным, повернутым на себе монстром. Но я совсем не такая! Он думает, что знает меня. Нет, он ничего обо мне не знает! Я делаю глубокий вдох и тихим голосом говорю: – Марк тебя никак не касается, понял? Ты встречался с кучей девчонок, но это не делает тебя экспертом в любви. Нет, серьезно, у тебя были девушки, но разве хоть одна продержалась рядом с тобой больше недели? – Я закусываю нижнюю губу, тут же пожалев о сказанном.

– Если я такой идиот, зачем ты попросила моей помощи? – Он бросает в меня чем-то маленьким и серебристым. Я успеваю поймать это до того, как оно врезается мне в щеку. Мой телефон! – Вот.

Удачи с перепиской.

– Что? Как ты… Когда ты… – бормочу я.

– У придурков вроде меня все всегда к рукам липнет, – отвечает Джейсон с каменным лицом.

Ох, портьеры. Должно быть, он выхватил мой телефон, пока пытался «помочь» мне выбраться. Я дышу быстро и глубоко, будто только что вышла из бассейна после тяжелого спринта. Все идет наперекосяк. Если люди могут самовозгораться, то, боюсь, я в зоне риска.

– Отвали от меня, – шиплю я.

– С радостью.

Джейсон проходит мимо меня, с силой толкнув плечом. От удара я делаю шаг назад… И врезаюсь в рыцарские доспехи. Конструкция начинает дребезжать и раскачиваться. Я пытаюсь предотвратить катастрофу, но слишком поздно. Как будто в замедленной съемке доспехи, на удивление тяжелые для уменьшенной копии, падают на пол. Грохот отражается от мрамора и, как торнадо, вихрем разносится по всему залу. Я замираю от ужаса. Все смотрят на меня, и Джейсон тоже, на его лице застыло непонятное выражение, что-то между досадой и удивлением.

Наш экскурсовод выдает нервный смешок и, повернувшись к обомлевшим одноклассникам, говорит:

– Это всего лишь копия, просто копия. Однако впредь будьте аккуратнее, мисс, прошу.

– Джулия Лихтенштейн, какой бес в тебя вселился? – громко шепчет миссис Теннисон сквозь сжатые зубы. Очевидно, она взбешена с большой буквы «В», но не хочет устраивать скандал перед гидом. Она шлепает в мою сторону в своей старой обуви. Наверное, думает, что выглядит в них модно, но, по правде говоря, ноги у нее в них как у слона. Она берет меня под локоть и выводит в боковой коридор.

– Мисс Лихтенштейн… – Обычно именно так она начинает отчитывать учеников. – В этой поездке вы ведете себя абсолютно неприемлемо. Я надеялась, что вы будете примером для одноклассников, но вместо этого вы ведете себя импульсивно, беспечно и неуважительно. От вас я меньше всего ожидала такого поведения.

Ее слова – словно удар в солнечное сплетение. У меня перехватывает дыхание, к глазам подступают слезы. Никогда еще ни один учитель не говорил со мной так. Никогда.

– Простите, – еле шепчу я. В горле появляется ком, я чувствую, что сейчас расплачусь.

– Нет, серьезно, что на тебя нашло? – спрашивает миссис Теннисон, прищурившись, и заглядывает мне прямо в глаза.

Потом она разворачивается, чтобы вернуться к группе, и жестом велит мне следовать за ней. Судя по всему, она не ждет от меня конкретного ответа. И хорошо. Потому что ответить мне нечего. Что на меня нашло? Неужели учитель только что всерьез назвал меня импульсивной? И неуважительной? Джейсон обвиняет в поверхностности, миссис Теннисон говорит, что я веду себя беспечно… Что дальше?

Я тащусь вслед за миссис Теннисон к остальному классу. Рукавом вытираю слезы и краем глаза замечаю в глубине зала Сару Финдер. Я ожидаю увидеть ухмылку на ее лице, но вместо этого вижу… сочувствие. Она действительно выглядит так, будто сожалеет о моих неприятностях. Но мне от этого становится только хуже. Может, я действительно не вижу дальше своего носа? Да и плевать. Мне просто надело, что все вокруг игнорируют меня, жалеют или обвиняют. Все!

Я НАЧИНАЮ БЫСТРО ПЕЧАТАТЬ, собираясь ответить на сообщение Сары, но потом бросаю эту идею. И всю оставшуюся экскурсию хожу как зомби, глядя в одну точку, пытаясь подавить эмоции. Я не стану плакать. Я не стану плакать. Я не стану плакать.

После тура весь класс направляется в паб с причудливым названием «Последний бегающий лакей». В моем путеводителе он значится как одно из лучших мест, чтобы «отведать истинно британскую кухню», но, к сожалению, о его названии в книге не сказано ни слова. Паб, если ей верить, находится в районе Мейфэйр. Мне, как всегда, хочется пролистнуть пару страниц вперед и почитать про сам район, но голова раскалывается, и я не в состоянии сконцентрироваться. Как только мы оказываемся внутри, все рассаживаются по столикам и по отдельным кабинкам, где стоят черные виниловые диваны. Одноклассники заказывают пастуший пирог и фиш-н-чипс. Чудесные запахи еды витают в воздухе. Райан пытается заказать пинту пива, но делает вид, что это шутка, когда миссис Теннисон бросает на него сердитый взгляд. Это идеальное место для того, чтобы продолжить поиски лучшей фиш-н-чипс. В меню сказано, что это блюдо здесь подается с «настоящим гороховым пюре», но я не голодна. Я все вспоминаю, как миссис Теннисон ругалась и грозила мне пальцем.

Поэтому вместо того, чтобы сделать заказ, я нахожу маленький столик в углу и открываю свой блокнот. Надеюсь, у меня получится сфокусироваться на заметках и набросать черновик эссе. Но вместо своих обычных аккуратных, четких заметок с удобными примечаниями и сокращениями я вижу хаос. На мою систему и намека нет. Сегодня я все делаю не так. Я не стану плакать. Я не стану плакать. Я не стану плакать.

На блокнот падает тень. Я поднимаю глаза и вижу Джейсона. В руках у него две белые фарфоровые тарелки с фиш-н-чипс, по бокам на каждой идеально круглые порции соуса тартар и горохового пюре. Под мышками у Джейсона две бутылки воды.

– Нельзя же уехать из Англии, не попробовав фиш-н-чипс, – говорит он. Я молчу, и тогда Джейсон продолжает более мягким тоном: – Да ладно, Джулия. Я же знаю, что ешь ты как спортсмен.

Он со стуком ставит одну тарелку прямо у меня перед носом. Один ломтик картошки падает прямо в тартар. Я машинально хватаю ее, счищаю соус об край тарелки и кладу обратно в кучку.

– Спасибо, – бубню я, но все же отодвигаю тарелку подальше. Запах пивного кляра напомнил мне о той ночи, когда мы сбежали и напились на вечеринке, о той ночи, когда все пошло под откос. Я роняю голову в свои ладони, и мои кудряшки рассыпаются по столу.

– Не возражаешь, если я сяду?

Ответа Джейсон, конечно, не ждет, ставит тарелку у пустого стула напротив меня и садится. Несколько минут мы проводим в тишине, слышно только, как он шумно жует. Я все еще не поднимаю головы, но запах картошки фри уже делает свое дело. Наконец я выпрямляюсь, и Джейсон в то же мгновение пододвигает мне мою тарелку.

– Слушай, я правда благодарен за то, что ты не свалила все на меня сегодня, – говорит он, передавая мне пивной уксус.

– Ты о чем?

– Ну, о том, что случилось во дворце. Ты злилась на меня, это я виноват в том, что ты задела те дурацкие доспехи. – Говоря, он давится от смеха, и это напоминает мне, как ужасно и неловко я выглядела. – Ну, в общем, спасибо, что не сказала ничего миссис Теннисон. Если она влепит мне плохую оценку за поездку, не видать мне хорошего балла за семестр, да и на общий средний балл успеваемости это повлияет не лучшим образом.

– Ты же говоришь, что ты очень умный, – отвечаю я с вызовом. – Что ж не расхаживаешь по школе в компании отличников, а?

– Да, я умный, – как ни в чем не бывало отвечает Джейсон. – Но видишь ли, как ты уже могла заметить, я не очень-то… усидчивый. Мой и без того не самый лучший средний балл не выдержит еще одного провала, и я не попаду в хороший колледж. А если я не попаду в хороший колледж, то на юридический дорога мне будет закрыта. Так, по крайней мере, говорит папа. А если я не поступлю на юридический, то уж поверь, меня даже на семейные праздники приглашать не будут. – Джейсон выдавил из себя смешок.

Я бы хотела и дальше злиться на него, но вместо этого начинаю сочувствовать. Вряд ли моего отца волновали бы мои оценки, ведь он просто хотел, чтобы я была счастлива. Даже не представляю, каково это – жить под таким давлением родителей. Так что я проглатываю очередной острый упрек в сторону Джейсона и молча смотрю в тарелку.

– Слушай, ты злишься. Я понимаю. Я прошу прощения за свои слова, ладно? И я готов загладить свою вину.

Вдруг он кажется искренним.

– И как же ты собираешься это сделать? – вздыхаю я.

– То сообщение от Криса… – говорит Джейсон. Он лезет в карман и достает смятую бумажку – похоже, чек – со своими фирменными каракулями. – Он упомянул, что пьет мокко со жженой карамелью. Оказалось, что в Лондоне всего два места, где такой подают. Я погуглил, – объясняет Джейсон и показывает мне бумажку. Я вижу, что там записано два адреса.

– Где ты нашел компьютер?

– Девушка-администратор в отеле. Она была очень мила. А я, очевидно, показался милым ей… – Он не договорил, но я и так все поняла.

– Она что, слепая? – спрашиваю я.

– Ха-ха-ха! Ладно. Признаю, я заслужил это. – Он легонько толкает меня локтем в бок. – После обеда у нас по расписанию культурные часы. Что скажешь? Уверен, что мокко с жженой карамелью вполне сойдет за достопримечательность.

Я кручу в руках салфетку. Знаю, Джейсон старается, но я не готова вот так легко простить его. Впрочем, возможно, те кафе где-то неподалеку, и, возможно, Крис прямо сейчас сидит в одном из них. Да, он отправил сообщение уже довольно давно, но мы с Фиби в свое время буквально жили в своем любимом кафе «Бобовый стебель».

– Ладно, – говорю я. – Так и быть. Но в этот раз ты сам будешь писать свое эссе.

– Это мы позже обсудим, – говорит Джейсон и вскидывает кулак вверх. – О, и да, ты должна написать ему что-то в ответ. Например, так: «Мне хотелось бы оказаться рядом, чтобы согреть тебя».

Я уставилась на Джейсона так, как будто его рыжие волосы воспламенились. Но он и глазом не моргнул. И я сдаюсь. Достаю телефон и печатаю слово в слово ту пошлую ерунду, которую Джейсон надиктовал. В конце концов, что мне терять?

После обеда мы проходим восемь кварталов до первого из кафе, которые нашел Джейсон. Но едва переступив порог, я понимаю, что это место нам не подходит. Стены оклеены толстыми обоями с розами размером с мою голову. Узор повторяется, и этих роз, лиловых, красных и малиновых, так много, что кажется, будто они наступают со всех сторон. Каждый стол накрыт кружевной вязаной салфеточкой, а на стенах в деревянных рамочках висят цитаты из Библии, вышитые крестиком. Из посетителей только книжный клуб: дамы с синими волосами обсуждают последний слезливый роман Николаса Спаркса.

– Пожалуйста, давай уйдем, – шепотом говорит Джейсон, когда пожилая дама за стойкой угрожающе-дружелюбно показывает нам фарфоровый чайник с цветочным узором.