Лорен Моррилл - Созданы друг для друга

Я нажимаю «Отправить» и представляю, как Крис сидит в каком-нибудь кафе с книгой, чашечкой латте и с телефоном в руке. Может, привычным жестом поправляет очки на переносице, прежде чем ответить на мое сообщение, а может, закатывает рукава своей потрепанной фланелевой рубашки. Представляю, как черные пряди падают ему на глаза, пока он печатает, и сердце мое трепещет. «Классно. Когда встретимся?»

Автобус резко останавливается, меня бросает на спинку впереди стоящего сиденья. Телефон выскальзывает из рук и падает на пол, мне приходится изогнуться кренделем, чтобы выудить его. Когда я выпрямляюсь, вижу, как Джейсон выходит из автобуса. Я беру сумку, вешаю на плечо и тоже отправляюсь к выходу. Но вдруг мое внимание привлекает что-то маленькое и белое через два ряда от меня. Это сложенный в несколько раз маленький листок бумаги, наверное чек. На нем что-то написано. Их записка.

Я должна ее заполучить! Все тело вдруг начинает покалывать, как будто я стою на бортике бассейна на соревновании, готовясь к прыжку. Только дайте сигнал, и я брошусь вниз. Я быстро нагибаюсь, протягиваю руку, хватаю листок и встаю. Затем оборачиваюсь и вижу сзади Дирдре, которая с недоумением смотрит на меня из-под гривы кудряшек. Я улыбаюсь в ответ.

– Поверить не могу, что все еще существуют люди, которые вот так оставляют за собой мусор в автобусе. Думают, что кто-то другой должен за ними убирать, – говорю я, закатывая глаза, и сую записку в сумку.

Вернувшись в номер, я резко захлопываю дверь и закрываю ее на цепочку, словно опасаясь, что кто-нибудь ворвется и обвинит меня в воровстве. Я разворачиваю записку и вижу два разных почерка: закорючки Сары («Что у вас вчера случилось?») и каракули Джейсона («Я облажался. И ты даже не представляешь, как сильно»).

Я перечитываю опять. И опять. И в четвертый раз. После пятого я резко сжимаю бумагу в комок и в бешенстве швыряю его через всю комнату. Но это всего лишь комок бумаги, так что он, пролетев совсем недалеко, падает на пол. Я в смятении, не знаю, что делать, и просто топчу бумажку, как таракана. А потом начинаю с остервенением на ней прыгать.

Когда я останавливаюсь, то задыхаюсь от усталости, но мне становится немного легче. Значит, это была ошибка. Мы и правда ненавидим друг друга. Мы действительно полная противоположность. Это были просто гормоны. Это все ничего не значило. Я больше ни одной минуты, ни одной секунды не буду думать об этом.

Такое чувство, будто кто-то только что поджарил мой мозг, как омлет. Единственное, в чем я точно уверена сейчас, так это в том, что мне необходима какая-то разрядка. Я падаю на пол и делаю скручивания. Сто раз подряд. Мышцы пресса горят, а легкие жаждут кислорода.

Я сажусь на кровать и накидываю на себя покрывало, словно плащ. Потом валюсь всем телом назад и мгновенно засыпаю, добирая то, что недоспала этой ночью. Проснувшись, я понимаю, что пропустила обед. Ну и ладно. Аппетита у меня все равно нет. Мой взгляд останавливается на вешалке с полотенцем из бассейна. Я впрыгиваю в купальник. Мышцы ждут хорошей тренировки.

Поднявшись на крышу, я без промедлений ныряю. Идеально, без брызг, вхожу в воду. Сначала плыву вольным стилем, а потом перехожу на баттерфляй. Сегодня у меня выходит не очень, но тело работает так напряженно, что все мысли улетучиваются.

Почти все мысли. Кроме одной – о нашем поцелуе. Поцелуе, который был ошибкой. Сегодня даже вода не помогает. Ничто не может заглушить эту мысль. Наоборот, она как будто становится еще громче. Ну неужели тот поцелуй был ошибкой? Почему же тогда, в тот самый момент, он казался таким правильным? У меня было достаточно поцелуев в жизни (ладно, всего четыре), чтобы понять, что вчера произошло нечто особенное. Необычайное. Абсолютно прекрасное. Моя память вновь возвращает меня в то мгновенье, когда в траве прямо под дождем я чувствовала дыхание Джейсона на своих волосах… Я почти тону в этом воспоминании, но реальность вновь приводит меня в чувство. Этот поцелуй так отличался от всех моих остальных, потому что он случился сам собой. Меня ведь до этого всегда целовали намеренно. (Даже Джонни Кафферти, который был обязан меня поцеловать по правилам игры, на самом деле хотел меня поцеловать. Я видела, как он подговорил Фиби крутануть бутылочку так, чтобы она показала именно на меня.)

Когда я уже хоть что-нибудь пойму о любви? Что с Марком, что с Крисом, что с Джейсоном – все не так. Марк – недостижимая мечта, Крис – загадка, а Джейсон – ошибка. А может, они все – ошибки? Я уже ничего не понимаю.

Вдруг я останавливаюсь, пораженная новой идеей: все это время Крис был единственным, кто действительно хотел встречи со мной. А я отказывала ему. Почему? Потому что я боюсь? Но ведь это очень глупый повод для отказа быть с тем, кому я нравлюсь, кто реально жаждет видеть меня. Пускай даже он знает обо мне не всю правду.

Если отношения моих родителей и научили меня чему-нибудь, так это тому, что хорошее не может длиться вечно – это просто невозможно, так что мне нельзя больше медлить. Любовь – это либо судьба, либо нет, и если мы с Крисом СДД, то он не расстроится, узнав, что я на самом деле не супермодель. Он все равно полюбит меня. И потом, мы ведь уже встречались однажды. Отец всегда говорил, что истинная награда ждет лишь тех, кто готов рисковать; пришло мое время рискнуть.

Я подплываю к бортику бассейна, где оставила телефон и полотенце, открываю мобильник и быстро печатаю Крису: «Может, сегодня? Дж.».

Захлопываю мобильник обратно и ныряю, чтобы проплыть еще один изнурительный круг. Я успеваю проплыть примерно половину, когда замечаю, что кто-то стоит на бортике прямо в конце моей дорожки и смотрит на меня. Я выныриваю за глотком воздуха, вода заливает глаза.

– Джулия!

Невозможно. Я моргаю, моргаю еще… И решаю, что мое зрение помутилось от хлорки. Этого не может быть! У меня галлюцинации.

– Как приятно тебя видеть! Я и забыл, что ваш класс тоже тут остановился.

Марк Биксфорд, парень моей мечты, первый и единственный СДД, стоит у края бассейна и улыбается.

ТЕЛЕФОН ПИЩИТ: пришло новое сообщение, но я настолько обескуражена происходящим, что не могу отвлечься. Может, это вообще не телефон, а сигнал тревоги пищит у меня в голове. СДД! СДД!

– Что… что ты тут делаешь?! – Из-за интенсивной тренировки и от удивления я с трудом подбираю слова, а голос дрожит и срывается на визг. Я хватаюсь за край бассейна и кладу подбородок на бортик, стараясь спрятать от Марка как можно больше своего тела. Мой слитный тренировочный купальник Speedo – далеко не самый привлекательный наряд.

– Ну, я узнал, что тут, на крыше, есть бассейн, так что пришел посмотреть, – отвечает Марк, пожимая плечами.

– Я имею в виду здесь, в Лондоне.

Я все еще усиленно моргаю из-за хлорки, но стараюсь делать это не слишком быстро, чтобы случайно не проморгать Марка, если он все-таки мираж.

– Отцу вдруг позвонили и стали умолять, чтобы он приехал снимать Неделю моды, – объясняет Марк, и я вспоминаю, что его отец – крутой фотограф. Он регулярно снимает развороты для Vogue и Harper’s и при этом часто проводит благотворительные фотосессии для больных раком детей. Каждый год он разыгрывает одну такую фотосессию на школьном благотворительном аукционе. – А поскольку у меня не было планов на весенние каникулы, то он взял меня с собой. И я подумал, что путешествие в Лондон – это весело.

– Но нам говорили, что отель еще не открыт. Ну то есть для обычных посетителей.

Как будто это имеет какое-то значение. Господи, Джулия, ты просто мастер выстраивать диалог. Но Марк не закатывает глаза, не вздыхает и не отвечает язвительной шуткой. Он просто кивает и рассказывает, что его отец тоже знаком с братом мужа миссис Теннисон (или мужем брата, или как-то так), и договорился, что Биксфорды погостят здесь неделю в обмен на фотографии для интерьера буфета.

По телу пробегает дрожь от внезапного осознания того, что Марк Биксфорд, мой СДД, стоит прямо здесь, пока я торчу в воде. Я кладу ладони на бортик, подтягиваюсь и выпрямляю руки. Уже почти выбравшись из бассейна, я вдруг понимаю, что мне придется стоять перед Марком Биксфордом, моим СДД, в мокром купальнике. От ужаса я плюхаюсь назад, брызги летят на белые кроссовки Марка.

На секунду мне кажется, что лучше всего было бы остаться на дне бассейна до тех пор, пока я не умру… или пока Марк не уйдет, – смотря что случится раньше. Но через минуту я снова выныриваю за порцией кислорода.

– Тебе помочь? – Марк нагнулся и протягивает руку.

Да, мне бы сейчас не помешали джинсы и толстовка. А еще лоботомия, потому что мой мозг словно выморозило от шока.

Я хватаюсь за руку Марка, и он вытягивает меня на бортик одним легким движением. Марк смотрит на меня: я чувствую, как его взгляд скользит по моему телу и останавливается там, где я даже не могла представить в самых смелых фантазиях. Я одновременно чудовищно смущена тем, что стою перед Марком Биксфордом в одном купальнике, и благодарю всех богов, что этот купальник спортивный, а не малюсенькое бикини. Я скрещиваю руки на груди, нервно вытягиваю вдоль тела, потом кладу на талию. Наверное, со стороны кажется, будто я полуголая танцую макарену. Тогда я быстро прохожу мимо Марка, хватаю свое полотенце и закутываюсь в него, как в плащ.

– Я… э-э… что ж… – лепечу я, умоляя мозги вынырнуть из тумана и начать уже функционировать. – Я пойду вниз. Мне нужно одеться.

– Я пойду с тобой, – говорит Марк, направляется к лифту, запрыгивает в кабину первым и нажимает кнопку.

На каждом этаже лифт издает звонок. Такое громкое, звонкое и бодрое «дзынь!», как будто предупреждение о скором приближении чего-то очень веселого. Я все еще не могу поверить, что Марк говорит со мной, и совсем не потому, что должен. Я не перестаю украдкой бросать на него взгляды – хочу убедиться, что это не сон. Надеюсь, Марк этого не замечает.

Я стараюсь не пялиться на него в упор и не обращать внимания на повисшую между нами неловкую тишину. Сама я не заговорю первая ни за что. Если я начну болтать, то точно все испорчу. В левом ухе стоит вода, я ее чувствую, но точно не стану сейчас в лифте перед Марком прыгать на одной ноге, как чокнутый кролик.

Марк здесь. Я продолжаю мысленно повторять эту фразу, но происходящее все равно кажется каким-то нереальным. Я хочу ущипнуть себя. Или его. Или нас обоих. Или пусть лучше он ущипнет меня.

Должно быть, вода из бассейна каким-то образом проникла мне в мозг. Я пялюсь в блестящие металлические двери лифта и вижу в их отражении, что Марк стоит рядом со мной. Он прислонился спиной к задней стенке кабины, руки скрестил на груди. Рукава на его рубашке закатаны до локтей, и я не могу оторвать глаз от его загорелой кожи. На одной руке видно несколько родинок. Как бы я хотела провести пальцем по ним, как бы соединяя их в причудливое созвездие!

Марк здесь. И он говорит со мной. Со мной!

– Я слышал, что полет у тебя был довольно занимательный, – говорит он, поднимая одну бровь.

– О да, безумный был полет, – отвечаю я. – Но откуда ты…

Мой вопрос прерывает веселое двойное «дзынь!» – мы приехали на нужный этаж, двери разъезжаются в стороны, отражение Марка исчезает…

…И на его месте возникает Джейсон во плоти. Он как раз собирался ехать вниз. На флисовой толстовке у него дырка у самого края, а рукава натянуты на пальцы. Растрепанные рыжие волосы, как всегда, отчаянно пытаются сбежать из-под криво надетой бейсбольной кепки.

Джейсон переводит взгляд с Марка на меня, с меня на Марка.

– Привет! – неестественно весело вскрикиваю я и спешу протиснуться в коридор, пока Джейсон не успел еще что-нибудь произнести и опозорить меня. Марк выходит за мной.

– И тебе привет. – Джейсон поворачивается лицом ко мне, но его глаза пристально смотрят на Марка.

Теперь, когда они стоят вот так, нос к носу, я поверить не могу, что могла провести в компании Джейсона… хоть две секунды. Марк просто идеален. А Джейсон был прав: тот поцелуй – ошибка.

Выражение лица Джейсона мне никак не прочесть. Он выглядит спокойным. Но это больше похоже на затишье перед бурей с торнадо, который вот-вот снесет полгорода и закинет трех коров и вывеску Pizza Hut на крышу твоего дома. Все мое тело напрягается в ожидании неотвратимого урагана. Марк, к его чести, невозмутим.

– Эй, дружище, рад тебя видеть, – говорит Марк и протягивает Джейсону руку.

Тот молча смотрит несколько секунд, а потом они причудливо здороваются, полупожимая руки, полуобнимаясь, – в общем, так, как обычно делают парни-старшеклассники. Джейсон с такой силой хлопает Марка по спине, что я слышу, как Марк издает глухое «ух».