От удивления я хочу крикнуть ему: «Ну а это что еще значит?» – но решаю промолчать. Я чувствую зуд в ногах, хочу немедленно сорваться и поплыть отсюда до Луны и обратно. Одновременно общаться и с Марком, и с Джейсоном – это слишком. Я говорю что-то про то, что хочу выпить воды, и направлюсь к ближайшей тележке с едой и напитками. За горсть тяжелых монет продавец дает мне холодную воду. С бутылки капает, ее только что вытащили из ведерка со льдом. Я откручиваю крышку и выпиваю половину за несколько больших глотков.

– Полегче, партнер, оставь и мне немного. – Джейсон стоит у меня за спиной.

Я инстинктивно оборачиваюсь в поисках Марка.

– В туалет он пошел, – говорит Джейсон и закатывает глаза.

– А, – говорю я, разочарованная тем, что Марк ушел, а Джейсон заметил, как я искала Марка.

– Серьезно, ты в порядке?

– Нормально все. – Я протягиваю ему наполовину пустую бутылку. – Как будто тебе не все равно.

– Ой, даже не начинай. – Джейсон отталкивает бутылку. – Допивай сама. Думаю, тебе нужнее.

– Почему ты делаешь это? – взрываюсь я, вдруг почувствовав, как подступают слезы.

Джейсон моргает, на мгновение на его лице проступает растерянность.

– Делаю что?

– То превращаешь мою жизнь в ад, то вдруг делаешь вид, будто тебя волнует, как я себя чувствую.

– Я не делаю вид. – Он берет оставшуюся воду, выпивает в один глоток и кидает бутылку в урну рядом с тележкой. Потом снова подходит, вторгаясь в мое малюсенькое личное пространство, и на этот раз встает так близко, что мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он касается пальцами моего подбородка, и я снова чувствую магнетизм этого момента и бездонных синих глаз Джейсона. Он слегка наклоняет голову влево, и я бессознательно наклоняюсь немного направо, придвигаясь ближе, но вдруг вспоминаю про их с Сарой записку.

Я тут же делаю шаг назад и чуть не сбиваю с ног женщину в черном деловом костюме, она проходит мимо, везя за собой маленький чемодан на колесиках. Я бормочу извинения. Джейсон подхватывает меня за локоть и оттаскивает подальше от мисс Бизнес, которая вот-вот разразится руганью в мой адрес из-за новой царапины на ее идеальных черных лакированных туфлях. Джейсон уводит меня с тропинки на газон. Я смотрю вниз, стараясь поставить носки кроссовок идеально ровно у края мощеной дорожки.

– Это плохая идея, – произношу я, когда создается ощущение, что мы молчим уже целую вечность.

Джейсон прислоняется к тощему деревцу, и мне кажется, что оно вот-вот сломается пополам под его весом.

– Да… – Глаза Джейсона потемнели.

По его тону я не могу понять, был это вопрос или утверждение.

– Да. – Я продолжаю смотреть на свои кроссовки. – Мы оба отлично понимаем, что это было ошибкой. Давай не будем ее повторять, ладно?

Секунду Джейсон молчит. А потом наконец произносит:

– Да, конечно.

Его волосы снова выбились из-под кепки и закрыли глаза. Он смотрит мне через плечо, и когда я оборачиваюсь, вижу, что подходит Марк.

– Ну, что дальше? – спрашивает он, словно освещая пространство своей идеальной неидеальной улыбкой.

– Будем гулять дальше, – отвечаю я и поворачиваюсь к Джейсону, но тот уже отошел и снова принялся ходить колесом прямо посреди тропинки как сумасшедший.

Раньше такое поведение меня бы взбесило, но сейчас я только рада, что он решил держаться от меня подальше. Не понимаю, что за игру он затеял, но я точно не хочу в ней участвовать.

Мы с Марком идем рядом по тропинке. Повисает неловкое молчание. Я так волнуюсь и так сильно хочу произвести хорошее впечатление, что просто не знаю, о чем поговорить. Я делаю вид, что внимательно изучаю окрестности, и попутно позволяю себе несколько раз остановить взгляд на лице Марка, всего на секунду, чтобы не было похоже, будто я пялюсь. Я замечаю малюсенький шрам у него под правым ухом. Идеально круглый, словно от укола. У меня есть точно такой же на шее сзади. Шрам от ветрянки, которой я болела в четыре года. Интересно, может, и Марк получил свой так же?

– Я рад, что тебя встретил, – говорит Марк. И раз он говорит со мной, то я могу спокойно смотреть ему в глаза и не выглядеть при этом как маньяк. – Я бы умер со скуки, если бы пришлось всю поездку шататься одному.

– Уверена, ты бы все равно нашел чем заняться, – отвечаю я.

Сохранять голос спокойным стоит мне немалых усилий. Но я ни в коем случае не хочу выдать того возбуждения и восторга, от которых у меня внутри все ликует. Марк рад, что меня встретил! Да у меня от этого даже ступни покалывает. Я опасаюсь, что в любой момент ноги сами начнут, высоко подлетая, отбивать чечетку, как в бродвейских постановках.

– Конечно, – отвечает он. Мы идем, наши руки вдруг легко соприкасаются, и Марк берет мою руку в свою. – Но ведь так намного веселее.

Я улыбаюсь во все зубы и, чтобы скрыть это, опускаю голову вниз, на кроссовки, а потом окидываю взглядом парк. А мы все бредем по дорожке, держась за руки, и мое сердце готово разорваться от счастья. ДержасьзарукидержасьзарукидержасьзарукидержасьзарукиДЕРЖАСЬЗАРУКИ.

Впереди Джейсон продолжает строить из себя жалкого идиота. Он перепрыгивает через скамейки, ходит колесом по траве, хватается за ветки деревьев и виснет на них. Парковая дорожка превратилась в полосу препятствий. То и дело прохожим приходится отскакивать в сторону, чтобы их не снес этот сумасшедший. Такое впечатление, будто мы с Марком выгуливаем гиперактивного восьмилетку.

Дорожка выводит нас к большому пруду (и, слава богу, без гусей). Открывшийся вид снова напоминает о доме. Вспоминается, как мы с родителями гуляли на набережной реки Чарльз, и я гладила каждую пробегавшую мимо собаку и кормила уток. (Утки маленькие и миленькие. Гуси огромные и злые. Большая разница.) Джейсон впереди тоже останавливается и оглядывается.

– Прям как дома, да? – Он поворачивается к нам и видит, что мы с Марком держимся за руки. Это, похоже, шокирует Джейсона, он не понимает, что происходит, поэтому отворачивается и сразу снова поворачивается обратно. Его лицо бледно, и веснушки кажутся ярче обычного. Не знаю почему, но я чувствую себя чудовищно виноватой.

Поэтому я резко отдергиваю свою руку от Марка, хватаюсь за путеводитель и принимаюсь нервно листать страницы, пока не нахожу нас на карте.

– Это Серпентайн, – читаю я вслух текст.

Рядом на странице есть небольшое черно-белое фото, и я притворяюсь, будто внимательно изучаю него. Надеюсь, ни один из парней не догадывается, как жутко некомфортно я себя чувствую.

– Любопытное название, – говорит Марк, подходя к кромке воды. – Там сказано, откуда оно? Тут что, полно змей?

– Точно так! – восклицает Джейсон. Он вскакивает на спинку скамейки и, балансируя на одной ноге, вытягивает руки вверх, а потом ударяет себя в грудь и орет: – Узрите Серпентайн!

Его голос эхом отдается от воды. Я отхожу от Джейсона на несколько шагов. Мимо проходит пожилая пара, и я виновато улыбаюсь им. Надеюсь, они уловили мое сообщение: «Как печально видеть признаки безумия на столь юном лице. Уверена, скоро за ним придут и отведут обратно в лечебницу для душевнобольных».

– Э-э… нет, в книге об этом ни слова. Зато сказано, что люди называют весь пруд Серпентайном, однако это название относится лишь к восточной его части.

– Потрясающе, зубрила. – Джейсон спрыгивает со скамейки и приземляется рядом со мной. – Просто потрясающе. Но у меня есть предложение. Почему бы тебе не оторвать свой нос от книги и не посмотреть, блин, на реальное озеро?

Марк смеется, а я с шумом захлопываю книгу. Не хочу, чтобы он думал, что я зануда, и еще мне не нравится, что Джейсон заставляет его смеяться надо мной. Я пытаюсь уложить путеводитель в сумку на свое место – между пеналом, кошельком, телефоном и копией «Гордости и предубеждения», но сумка словно сопротивляется. Я подхожу к скамейке и кладу на нее сумку. Наконец мне удается разложить все как надо.

– Ну, совсем другое дело, – говорит Джейсон, улыбаясь. Но улыбка его больше похожа на издевку, чем на поддержку. Он снова принимается прыгать по скамейкам и ходить колесом по газону.

– Джейсон, может, хватит уже? – говорю я сквозь зубы. – Я совсем не хочу тащить тебя в больницу со сломанной рукой.

– Ой, да брось, Джулс. – В голосе Джейсона отчетливо слышен сарказм. – Расслабься и получай удовольствие! – Джейсон поворачивается к Марку, приставляет ладонь ко рту и театральным шепотом говорит: – Наша девочка любит, чтобы все шло по плану. Серьезно. Спроси ее о планах. О планах на будущее. У нее точно есть что рассказать.

– Да? – Марк выглядит озадаченным.

Я боюсь, он решит, что я такая же чокнутая, как Джейсон. Так что я драматично закатываю глаза, будто понятия не имею, что за бред несет мойпартнер.

– Точно тебе говорю. – Джейсон опять поднимает руки, чтобы сделать еще одно колесо, подмигивает мне и ныряет к земле.

Когда кроссовки Джейсона оказываются в воздухе, я понимаю, что его занесло. Он делает странное движение, приземляется на ноги и, чтобы не упасть, начинает пятиться назад, размахивая при этом руками, как бешеная мельница. Я пытаюсь увернуться от него, но через мгновение он врезается в меня, как-то нелепо обхватывает руками, сбивает с ног, и мы оба валимся… прямо в пруд.

Я хочу закричать, но закрываю рот, потому что мы уходим под воду. Она холодная, заливается в ноздри и пропитывает одежду. Я вскакиваю на ноги. Джейсон уже вовсю хохочет и бьет руками по воде, пытаясь устоять на илистом дне.

– ДА ЧТО С ТОБОЙ ТАКОЕ?! – ору я, толкая Джейсона со всей силы.

– Я думал, ты любишь плавать, – отвечает он, ложится на воду и взмахивает рукой, будто плывет на спине.

– Ты. Просто. Невыносим. – Я с трудом сдерживаю ярость.

– Да брось, Джулс. – У него ко лбу прилип лист, Джейсон еле сдерживается от смеха. – Я же нечаянно.

Я чувствую себя настолько жалкой, мокрой и взбешенной, что даже не могу говорить. Уже второй раз за день Марк видит меня абсолютно мокрой. Даже думать не хочу, что вода сделала с моими волосами. Больше всего на свете я хочу немедленно, прямо в этом пруду утопить Джейсона. Или хотя бы двинуть ему по зубам. Я пытаюсь скорее вылезти из пруда, но джинсы и кроссовки настолько отяжелели от воды, что я едва могу поднять ногу. Рукава вязаного свитера теперь прикрывают даже мои пальцы, а его нижний край достает мне чуть ли не до колен.

Я делаю всего четыре шага, но наступаю себе же на штанину и снова падаю в воду вниз лицом. И пока пытаюсь встать, слышу, как Джейсон сзади истошно хохочет.

Поверить не могу, что я так долго обманывалась насчет его места в моей жизни. Единственное чувство, которое я отныне и навсегда буду испытывать к Джейсону Липпинкотту, – это полная и абсолютная ненависть.

Марк стоит на берегу, держа мою сумку. В отличие от Джейсона он не смеется. А скорее выглядит встревоженным.

– Господи, да ты вообще нормальный? – говорит он Джейсону, а потом поворачивается ко мне. – Ты, должно быть, жутко замерзлаДжулия?

Я семеню (аккуратно) к берегу, Марк протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее и, когда оказываюсь на суше, отжимаю волосы.

– Вот, надень скорее, – говорит он, снимая свою темно-зеленую флисовую толстовку и протягивая мне.

Я стягиваю мокрый свитер и накидываю флиску поверх мокрой футболки. На улице не холодно, но ветер свежий, и дорога до отеля в абсолютно сырой одежде точно выльется в простуду.

Внезапно я вспоминаю о том, как папа приехал в нужный момент и спас маму, когда она, подвернув лодыжку, стояла у обочины. Вот оно! Марк меня спасает. И эта мысль согревает меня не меньше его сухой толстовки.

Сзади Джейсон ныряет в пруду и кричит:

– Да ладно, Джулия! Неужели ты не хочешь еще поплавать?

Мягкость и тепло толстовки Марка и древесный аромат его одеколона быстро успокаивают меня. Я засовываю руки в рукава, поднимаю воротник и глубоко дышу.

– Лучше? – спрашивает Марк. – Слушай, давай пойдем обратно в отель, чтобы ты могла переодеться в сухое? Позвоню отцу, скажу, что немного опоздаю.

– Давай, – отвечаю я. – Если ты уверен, что это не слишком неудобно…

– Все в порядке. – Марк приобнимает меня, притягивает ближе к себе и легонько трет мне спину, чтобы согреть.

– Эй, вы куда собрались? – кричит Джейсон. Он все еще пытается выбраться на берег.

Марк резко поворачивает голову в его сторону:

– Это тебя не касается.

Я опускаю голову Марку на плечо. Сейчас меня абсолютно не волнует, последует ли наказание за то, что я собираюсь слить своего напарника. Мне плевать, даже если завтра же меня за это отправят домой. Главное, я больше не должна ни единой секунды проводить в компании Джейсона.