Ответ положительный, так что я молча надеваю кроссовку обратно и снова завязываю шнурки на двойной узел. Потом встаю на ноги, довольная тем, что больше не чувствую камешка.

– А на фонтан взглянуть не хочешь? Это ведь известная достопримечательность. – Джейсон наклоняется и вытирает с носка моей кроссовки грязное пятно. Я чувствую, как смягчаюсь. – Если изучишь детали как следует, то сможешь, наверное, целое эссе сегодня написать только об этом фонтане.

Хотя грязи на кроссовке теперь нет, я все равно нагибаюсь и протираю ее.

– Да брось, Джулия, – продолжает Джейсон, залезает рукой ко мне в сумку и достает путеводитель. – Может, почитаешь мне о фонтане?

Я вздыхаю.

– Бостонская полиция должна нанять тебя, чтобы допрашивать преступников, – говорю я и беру книгу в руки. – Ты разговоришь даже криминального авторитета.

Я пролистываю до главы об улице Пикадилли, это лондонский вариант Таймс-сквер, только более элегантный, чем оригинал.

– Он называется Мемориальный фонтан Шефтсбери, – читаю я вслух, водя пальцем по мелкому тексту в поисках интересной информации. – Он был построен в честь известного филантропа Викторианской эпохи лорда Шефтсбери. Когда фонтан возвели, многих лондонцев возмутила статуя обнаженного крылатого лучника Эроса. Люди считали, что такая откровенная скульптура не подходит для того, чтобы увековечить память уважаемого человека. Местоположение тоже казалось странным: раньше в этом районе жили простолюдины. Так что Эроса стали называть ангелом христианской благодетели. Видимо, обнаженный бог любви – это было чересчур.

Произнося слова «эрос» и «обнаженный бог любви», я жду обычных грязных шуточек от Джейсона, но, к моему удивлению, он лишь рассеянно произносит «хм» и «угу». Все это время он что-то сосредоточенно печатает в телефоне.

Джейсон продолжает сидеть, уткнувшись носом в экран. А я нахожу свободное местечко на ступенях фонтана и принимаюсь листать страницы путеводителя, но сосредоточиться не получается. Странное тревожное чувство не дает мне покоя. Я все утро не видела Марка и не слышала от него ни слова. Зато от Криса пришло сообщение, но я не почувствовала того сладкого волнения, как раньше.

Все мое внимание приковано к Марку, и как бы я ни старалась рационально объяснить его появление в Лондоне, ничего не выходит. Да, вчера мы здорово провели время вместе, он проводил меня домой и предложил оставить себе его толстовку (в которой я точно не спала всю ночь, клянусь), но это все равно не тянет на признание в любви. И я никак не могу отделаться от чувства легкого разочарования.

Еще и Джейсон ведет себя страннее обычного. Он ни слова не сказал мне до этого момента, хотя я слышала, как он минимум трижды в лицах рассказывал другим историю про падение в пруд. А сейчас Джейсону, кажется, по-настоящему интересны только живые статуи, которые то тут, то там стоят на Пикадилли. Да и то занимают они его лишь потому, что ему нравится над ними издеваться. Мне жаль их (правда, я, как никто, понимаю их боль), но в то же время я радуюсь тому, что сейчас Джейсон достает не меня. Сегодня мне необходимо побыть наедине с собой и с этим странным чувством тревоги.

Но чем больше времени проходит, тем хуже мне становится от отстраненного поведения Джейсона. Я бесконечно прокручиваю в голове события последних дней: тот странный почти-поцелуй в кабине колеса обозрения, те несколько страстных минут под дождем в траве в Стратфорде, записку, в которой Джейсон называет все ошибкой…

А потом это абсолютно не поддающееся объяснению поведение Джейсона в парке. Он был настроен враждебно к Марку. У них явно что-то случилось, была какая-то история, о которой Марк, видимо, и думать забыл, потому что он вел себя совершенно спокойно, несмотря на все безумства Джейсона. Можно было бы выяснить у Марка, но мне не хочется втягивать его в эту жалкую трагикомедию, в которую превратилась наша школьная поездка. Может, там и не было ничего? Может, Джейсону просто нравится портить жизнь другим? Это кажется мне вполне возможным.

Я резко захлопываю книгу, зажав обложку между ладонями, закрываю глаза, поднимаю лицо к небу и пытаюсь абстрагироваться от происходящего безумия, которое похоже на толпу мини-Джейсонов, бегающих вокруг меня, изрыгающих колкости и дурацкие шутки.

– Э-э… не хочу прерывать твою медитацию, но я собираюсь в Lillywhites.

Я открываю глаза и вижу, что Джейсон снова нависает надо мной. Он показывает большим пальцем через плечо на знаменитый магазин спортивных товаров.

– Хочу купить какую-нибудь толстовку для соккера в качестве сувенира.

– Для футбола, – бормочу я устало.

– Да какая разница? – отвечает он. – Ты будешь тут? Я ненадолго.

– Ага, – вздыхаю я. – Конечно.

Я массирую виски, но тупая боль в голове не проходит. Тогда я опускаю голову в ладони и несколько раз глубоко вдыхаю – тренер советует делать так перед заплывом. Кислород проникает мне в мозг и легкие, и становится немного легче. Когда я поднимаю голову, свет уже не режет глаза, а поднятый туристами нестройный гам уже не кажется таким невыносимым.

Я оглядываю площадь и замечаю Джейсона. Он стоит у дверей Lillywhites. И он снова уткнулся в свой чертов телефон. Вдруг Джейсон резко захлопывает мобильник и, посмотрев по сторонам, уходит прочь от магазина.

Джейсон меня сливает. Я в ярости. Почему просто не дать мне возможность и дальше его игнорировать? Не-е-е-е-ет, он сначала усыпил мою бдительность хорошим поведением… А теперь надеется, что я его прикрою. Вот же гадкий манипулятор!.. Я вижу, как его бейсбольная кепка мелькает на другой стороне площади и ныряет вниз, на лестницу к станции метро. Не успев толком взвесить все за и против, я вскакиваю со своего места на ступенях у фонтана и бросаюсь за Джейсоном. Меня уже тошнит от того, что он мне врет. Я устала от того, что он меня использует. И я собираюсь узнать, куда этот чертов проныра собрался.

Как только Джейсон доходит до конца лестницы, я спускаюсь следом. Нахожу очень высокого широкоплечего мужчину в деловом костюме и прячусь за ним. Поезд подъезжает, открываются двери, в один конец вагона вхожу я, а в другой Джейсон. Его отражение видно в одном из окон, и я не спускаю глаз с Джейсона, чтобы не пропустить момент, когда он решит выйти.

Поезд мчится по туннелю, я хватаюсь за поручень, чтобы не свалиться прямо на усталую женщину, у которой на руках кричит ребенок. Когда выйду из вагона, надо будет найти в сумке санитайзер для рук. На каждой станции нужно внимательно следить за Джейсоном, чтобы не потерять его из виду в толпе выходящих и заходящих пассажиров. Мы проезжаем «Грин-парк» и «Гайд-парк-корнер». Когда поезд приближается к «Найтсбриджу», я замечаю, что Джейсон подходит к дверям. Вот оно. Я глубоко вздыхаю. Поезд останавливается, двери открываются.

«Будьте осторожны при выходе из вагона», – сообщает голос из динамика, пассажиры высыпаются из дверей, и Джейсон в их числе. Мое сердце бешено колотится. Электронный писк предупреждает, что двери скоро захлопнутся, и тогда я, едва не взорвавшись к тому времени от волнения, наконец выпрыгиваю из вагона, и двери закрываются прямо за мной.

Джейсон быстро идет по платформе, маневрируя среди пассажиров и туристических групп. Он движется решительно и уверенно, точно зная, куда направляется, поэтому я даже не боюсь того, что он вдруг может обернуться и заметить меня. Он взбегает вверх по ступеням и выходит на Бромптон-роуд, я бегу следом, стараясь сохранять дистанцию в полквартала.

Цель Джейсона, как выяснилось, недалеко от метро. Harrods. Популярный, как Macy’s, и дорогой, как Bendel’s. Возвышаясь над всеми остальными зданиями в квартале, этот магазин словно кричит: «Деньги!» Если бы героини из сериала «Сплетницы» приехали в Лондон, они бы непременно пришли на шопинг именно сюда. Я даже готова поспорить на всю свою библиотеку, что именно здесь Сара и Иви проводят свои культурные часы.

Джейсон исчезает за одной из дверей из стекла и латуни. Я хочу войти следом, но на мгновение замираю, окидываю быстрым взглядом свое отражение в одной из безупречно чистых витрин и вспоминаю тот абзац в путеводителе, где говорилось, как нужно одеваться в Harrods. Тут очень строгий дресс-код. Бывало, работники магазина не пускали знаменитостей, потому что те были в шлепанцах, пусть и украшенных бриллиантами. Я точно не хочу, чтобы меня выгнали отсюда с позором из-за «неопрятного» вида.

К сожалению, одного взгляда в зеркало достаточно, чтобы понять, что слово «неопрятный» наиболее емко отражает мой стиль. Я пытаюсь немного пригладить взъерошенные волосы и ладонями расправить рубашку. На удивление, мои горячие потные руки действуют на складки рубашки не хуже отпаривателя, это меня немного успокаивает и дает надежду на то, что меня все-таки не вышвырнут из магазина.

Переступив порог, я тут же оказываюсь в плену странного резкого запаха. Оказывается, я вошла через отдел мужской парфюмерии. Повсюду симпатичные молодые люди в костюмах предлагают попробовать последние ароматы от ведущих брендов.

– Craving от Дэвида Бекхэма? – раздается грудной мягкий голос с британским акцентом.

– Что?

Похоже, я назвала волшебное слово, потому что слышится пшик, и мне прямо в лицо летит одеколон, капельки попадают в глаза, на язык и в ноздри. Я начинаю кашлять и чуть не плюю прямо на пол.

– Прошу прощения, сэр, – говорит консультант.

Сэр? Я перестаю кашлять и смотрю на него с максимальным презрением и возмущением, на которое только способна. Парень в ужасе отпрыгивает.

– О боже! Прошу прощения, мадам. Я… э-э… я не понял сразу.

– Ага, – ворчу я и иду дальше.

Класс! Теперь я не только одета, как бомж, но еще и пахну как жиголо. Если на меня натравят собак, чтобы выкурить из этого чопорного магазина, то благодаря этому въедливому аромату они быстро меня найдут.

Уходя прочь, я тру глаза, в которых стоит модный аромат от Дэвида Бекхэма. Я несколько раз зажмуриваюсь, чтобы затуманенное зрение прояснилось, и меня вдруг обжигает паника: на мгновение мне показалось, что я упустила Джейсона. Но уже через секунду я замечаю рыжую шевелюру на эскалаторе. Я пробираюсь сквозь плотную толпу покупателей и тоже встаю на эскалатор, медленно и методично следуя за Джейсоном, который поднимается на другой этаж.

Я не спускаю глаз со спины Джейсона. Доехав до верха, он сворачивает на эскалатор к следующему этажу. Секунду спустя я доезжаю до верха и оказываюсь среди витрин с роскошной дизайнерской обувью. Я в жизни такой не видела! Это просто рай для Фиби!

Впереди мелькают рыжие волосы и темно-синяя кепка Sox. Джейсон едет вверх. Пригнув голову и ссутулившись, я тоже встаю на эскалатор и прячусь за пожилой дамой с фиолетовыми волосами, в огромной пушистой шубе медового цвета. Под мышкой у дамы маленький песик, цвет его шерсти идеально совпадает с цветом шубы, и я не могу отделаться от мысли, что собачку купили лишь для того, чтобы сделать шапку в пару к шубе.

Надежно спрятавшись за Круэллой де Виль, я поднимаюсь вслед за Джейсоном еще на три этажа вверх, мимо башен из дорогущих чемоданов, словно созданных для круиза на «Титанике», и гор из таких пушистых и мягких полотенец, что мне даже не снились. Проезжая мимо магазина с названием «Студия кроватей», я тут же представляю, как Джейсон скачет на этих кроватях как на батуте. И едва Джейсон и кровати соединяются в одной мысли, перед глазами встает воспоминание о мокрой траве в поле. Я отрываю правую ногу от пола и с силой наступаю ею на левую, чтобы отвлечься от этого образа.

Наконец мы добираемся до четвертого этажа. Сойдя с эскалатора, Джейсон оглядывается по сторонам. Чтобы не врезаться ему в спину, мне приходиться совершить замысловатый прыжок в сторону. Я прячусь за манекеном в одежде от Juicy Couture.

Досчитав до десяти, я аккуратно выглядываю из-за манекена в плюшевом спортивном костюме. Джейсон снова двигается дальше, и я иду за ним, пригибаясь и прячась за блузками и платьями. Джейсон резко сворачивает налево. Я выглядываю из-за плащей Burberry и вижу, что он направляется в «Королевство домашних животных», по бокам от входа в которое стоят два больших фарфоровых далматина на пьедесталах. Я жду, пока Джейсон окажется внутри, и бросаюсь за ним по людному коридору.

На мгновение я отвлекаюсь на витрину с обувью для собак. Как раз в этот момент Джейсон оборачивается. Может, он на секунду сбился с пути, а может, почувствовал за собой слежку. Какой бы ни была причина, он кидает быстрый взгляд назад через плечо. К счастью, я успеваю нырнуть за прилавок с печеньем для собак. Я сижу на корточках прямо за полосатой розово-белой стойкой, натянув толстовку до носа – уж лучше аромат Дэвида Бекхэма, чем запах печени и бекона. Через пару секунд я, довольная собой, осторожно выпрямляюсь и оглядываю зал поверх собачьего печенья в виде знаков зодиака. Голова Джейсона исчезает в противоположном конце «Королевства», и я с облегчением вздыхаю.