- Как у тебя оказалась гитара Адрика после его смерти? Я не видела, чтобы ты приходил к нам в дом. Никто не видел тебя, Келлан. Как она у тебя оказалась? А та папка. Как ты получил ее?

Встав, он подошел ко мне и стал растирать руками мои, успокаивая меня.

– Успокойся, пожалуйста. Это сложно объяснить. Ты знаешь, я не могу лгать тебе, поэтому, пожалуйста, не спрашивай. Просто не делай этого. Мне нужно, чтобы ты доверяла мне.

Я отдернула руки от него и отошла, выставляя одну вперед, чтобы держать дистанцию между нами.

- Успокоиться? Ты издеваешься надо мной? Мне надоело оставаться в неведении о моем брате. Не смей говорить о доверии! Нет, в этот раз я не остановлюсь. Скажи мне как, Келлан. Его гитары уже не было, когда я вошла в комнату и увидела его на полу. Парамедики сказали, что он недавно умер. Но ее не было. Значит, ты был там. Ты говорил иначе? Ты забрал гитару до его смерти? Пожалуйста, скажи мне, что ошибаюсь, я запуталась.

Он покачал головой, ноздри раздулись, склонил голову с чувством вины. Я всеми силами пыталась не сердиться на него прямо сейчас, но не могла ничего с собой поделать. Мне нужно знать. Мое терпение скоро лопнет.

- Нет. Я забрал гитару, папку и мотоцикл после его смерти, - он сделал глубокий вдох, потянулся к джинсам и натянул их на голое тело. – После его смерти, - повторил он.

Невероятно. Мне показалось, что ядерная бомба взорвалась у меня в голове. Какого черта! Двигаясь к кровати, я села и сжала шелковую простыню руками. Может быть, у него была веская причина быть там. Должна быть. Он бы никогда не причинил Адрику боль. Я знаю это.

- Расскажи мне, что случилось, - потребовала я. – Мне нужно знать, Келлан.

Я сделала глубокий вдох и подняла глаза, Келлан облокотился на шкаф, сжимая его верхушку. Вены на его руках и шее пульсировали, и сердитый рык послышался из его груди. Я никогда не видела его таким расстроенным и забеспокоилась еще больше.

– Я должен был провести день с Адриком, - начал он. - Но один знакомый попросил помочь с переездом, - он сжал шкаф сильнее, затем махнул рукой так, что все посыпалось на пол. – Я знал, что должен был прислушаться к своей интуиции, черт возьми. Должен был быть там в это время, чтобы остановить его. Он не стал ждать. Я говорил ему дождаться меня, но он не послушал. К тому времени, как я приехал туда, было уже слишком поздно…

Мое сердце колотилось так громко, что я едва могла разобрать, что он говорит. Подождите… Что он сказал? Я сделала глубокий вдох через нос, медленно выдохнула через рот. Мне необходимо успокоиться, и чтобы комната перестала вращаться, иначе упаду в обморок. Дыши, Феникс.

Восстановление контроля отняло несколько минут, и когда я это сделала, то поняла. Я поняла, что он сказал. Это не был несчастный случай.

- Так ты говоришь, что знал, что у Адрика был передоз? - я сжала простынь сильнее, не веря в то, что услышала. – Он сделал это нарочно, - это скорее утверждение, чем вопрос, и это напугало меня до чертиков. - Почему! Почему он сделал это? Почему я не знала, что что-то было не так? Я не понимаю. Мне нужно понять!

Оттолкнувшись от шкафа, Келлан смотрел на меня раненым взглядом. Он выглядел так, как будто хотел подойти ко мне, но остановился, затем толкнул шкаф так, что тот врезался в стену. Опустился на корточки, спрятав голову в руках, будто в поражении.

- Я, бл**ь, каждый день ненавижу себя за то, что не был там. Это моя вина, потому что знал, что у него проблемы, и никогда не прощу себя за это. Я должен был сказать кому-нибудь, но пообещал ему, что это останется нашим секретом. Он не хотел, чтобы ты беспокоилась о чем-то, и переживал, что кто-то узнает. Он сказал, что ты еще ребенок, и должна заниматься тем, что делают другие дети. Не волнуйся. Эти мысли так глубоко сидят в моей голове, что я задыхаюсь.

Слезы текли по его лицу, он схватил себя за волосы и развел колени, облокотившись на них.

– Это, бл**ь, моя вина! Его здравомыслие зависело от меня, и я подвел его. Я подвел его и его семью. Мою семью.

Его плечи резко опустились, и тело затряслось от рыданий. Он не просто плакал, рыдал, и мое сердце заболело, желая забрать эти слезы.

– Мне жаль. Мне, бл**ь, так жаль. Я бы оказался на его месте, если б мог. Я бы избавил тебя от всей боли, которую ты испытала за восемь лет. Он был лучше, чем я. Он заслуживает быть здесь. Не я.

Я плакала вместе с ним. Не только по Адрику. Но также и по нему. Терпеть не могу смотреть, как он себя истязает. Я хочу ответы, но не таким образом. Не тогда, когда это причиняет ему столько боли, я подошла к нему и взяла его лицо в свои руки, поднимая его на ноги. Он схватил меня за руки и посмотрел сквозь мокрые ресницы.

– Прекрати, Келлан. Я не могу видеть тебя таким. Я слишком люблю тебя. Я люблю тебя. Пожалуйста, перестань, - умоляла я. - Пожалуйста.

Он закрыл глаза и откинул голову назад, слезы еще сильнее полились из его покрасневших глаз, а кожа покрылась пятнами. Я смотрела на него, не шевелясь. Когда он открыл глаза, то протянул руку и вытер мои слезы.

– Я расскажу тебе то, что смогу. Ты заслуживаешь знать правду, - он поднял меня и отнес к кровати, усадив на край рядом с собой. - Это будет больно, но это правда. У Адрика было много демонов. Он прятал их так глубоко, как мог, и я сделал все возможное, чтобы защитить его. Если ты возненавидишь меня после этого, значит, я буду жить с этим.

Я положила руку ему на колено и сжала, чтобы показать, что готова.

- Я помогал другу переезжать, когда позвонил Адрик. Он бы в истерике. Кричал и плакал. Я пытался его успокоить, - он сделал глубокий вдох, затем продолжил. - Сказал, что не выдержит больше, и полный пакет таблеток перед ним уменьшается с каждой минутой. Он сказал, что не может остановиться. Потому что они обезболивают. Он повторял это снова и снова, как будто считал, что я не понимаю. И я осознал, что он уже принял достаточно. Я запрыгнул в машину и гнал, превышая скорость. Я был в 15 минутах езды, поэтому пытался удерживать его на телефоне как можно дольше. Он говорил о каждой таблетке, которую глотал. Просто продолжал принимать их одну за другой, а я умолял его остановиться. Но он игнорировал мои просьбы и продолжал бессвязно болтать. Говорил, что всем будет лучше без него, и что из него никогда ничего не выйдет. Сказал, что боль окончательно поглотила его, и он не может ее больше терпеть. Что ему нужно быть свободным, чтобы избавиться от боли. Когда я был за пару кварталов от вашего дома, последнее что я услышал, было: «Скажи им, что я люблю их, я люблю тебя, брат». А потом услышал звук, как будто телефон упал на пол. Я запаниковал и вдавил газ в пол, потеряв контроль. Моя машина врезалась в дерево, и я потерял сознание на несколько минут. Когда очнулся, то выпрыгнул из машины и побежал к дому так быстро, как мог. Отсюда и шрам.

Он коснулся брови и закрыл глаза. Линия начиналась на лбу и шла через бровь, заканчиваясь выше его глазницы. Я протянула руку и провела пальцем по нему, мы оба цеплялись друг за друга. Это причиняло столько боли, а я не хочу видеть его боль, но хочу услышать больше. Мне нужно узнать больше, как бы больно это ни было. Снова сжала его ногу и сказала ему продолжить.

- Продолжай, - выдавила я.

Он откинул назад голову, проводя руками по лицу.

– Я ворвался в дверь и побежал на чердак, но было уже слишком поздно. Он лежал на полу, а телефон валялся рядом с ним. Я опустился на колени и приложил ухо к его груди, но услышал лишь тишину. Сердцебиения не было. Его тело уже начинало выглядеть…мертвым. Он не был похож на Адрика, которого я знал. Я начал сжимать его, как чертов ребенок, тряс, отказываясь верить. Он не мог уйти. Я позвонил 911 и держал его в руках, пытаясь разбудить. Когда понял, что пульса нет, и его тело безжизненно, я испугался. Я знал, что потерял его, и это убивало меня. Он все-таки сделал это, покончил с собой. Он выбрал окончательный путь. Таблетки больше не снимали боли и не помогали ему. Когда гнев взял надо мной верх, я разгромил его комнату. Я был так зол. Зол на него. Зол на себя. Зол на мир. Я был в бешенстве. Не мог поверить, что он сделал это. Он, должно быть, принимал таблетки в течение всего дня, чтобы они быстрее подействовали, а я понятия не имел, что он делает. Я был чертовски слеп, не замечая, что он провел всю чертову ночь в страданиях. Мне нужно было понять. Прежде чем уйти, я схватил самые важные для него вещи. Чтобы они были в безопасности. Он сказал мне, если что-нибудь случится с ним, оберегать его семью, сохранить его рисунки и гитару. Я не понимал тогда, что он имел в виду под этим «если что-то случится с ним», но там все обрело смысл. Он уже думал об этом какое-то время. Харлей был в доме его друга, где мы его ремонтировали, поэтому я забрал байк и уехал.

Я приложила обе руки к лицу и всхлипнула. Не могу себе представить, что испытывал Адрик в последние минуты своей жизни. Он был один. Никого не было с ним, чтобы удержать. Жаль, что не осталась дома. Я не должна была идти без мальчиков. Особенно теперь, зная, что он сделал это осознанно. Он хотел умереть, а я не замечала никаких признаков. Он хорошо все скрывал. Я и не осознавала, что его жизнь была настолько трудной. Конечно, мой отец всегда отсутствовал, а мама ушла в себя, оставив меня и Зои на него, но мне казалось, что он знал, что однажды станет свободным. У него были мечты. Намного больше, чем у тех, кого я знала.

- Он что, не любил нас? - мягко спросила я.

Убрав руки от лица, Келлан близко наклонился ко мне, схватил меня за руки и притянул их к своим губам так, чтобы мог смотреть мне в глаза.

- Что? - прошептал он. – Конечно, он вас, бл**ь, любил. Даже не спрашивай об этом снова. Никогда, поняла?

Я кивнула головой и прижалась к нему. Он крепко обнял меня, безмолвно поддерживая нас обоих. Как бы больно ни было, я не могла остановиться на этом. Мне нужно больше, и Келлан единственный, у кого есть ответы.

- Расскажи мне, почему ты уехал, Келлан.

Его тело напряглось, и он отпустил меня, пятясь от моего прикосновения, как будто ему стыдно.

– Я не могу сделать этого, Феникс. Пожалуйста, пойми, - мягко сказал он. – Я не буду грузить тебя этим. Тебе это не нужно. Это мое бремя.

Это рассердило меня, я не могла понять, почему он не может сказать мне всю чертову правду. Поднявшись, я стала искать свою одежду, собрала ее и прошла в ванну, чтобы одеться.

Когда я вернулась в комнату, Келлан все еще сидел на кровати без рубашки, руки у головы. Он наклонил голову, чтобы посмотреть на меня, когда заметил, что я полностью одета.

- Останься, - прошептал он. – Тебе не нужно уходить. Я хочу, чтобы это был твой дом. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем у тебя есть сейчас. Не уходи.

Я покачала головой и попятилась, когда он встал, чтобы подойти ко мне.

- Нет. Я не останусь, пока ты не расскажешь мне всю правду. Я хочу всю. Мне нужно знать, что могу верить тебе. Если ты утаивал такие вещи от меня, то о чем еще можешь промолчать? Почему ты уехал и почему ты, бл**ь, хочешь оставить меня снова? Тебе наплевать на меня и на Кейда, да?

Его челюсть напряглась, и он выглядел так, словно я только что ударила его по лицу. Этот взгляд смягчил мой гнев, но недостаточно, чтобы сдаться.

– Ты думаешь мне плевать на тебя или Кейда? Ты это не серьезно. Ты должна лучше меня знать, Феникс. Я заслуживаю большего, чем это. Я беспокоюсь сильнее, чем ты думаешь.

Он потянулся к моему лицу, но я отвернулась. Он опустил руки.

– Я, бл**ь, люблю…

- Что, Келлан? – я толкнула его в грудь. – Не останавливайся на этом. Ты слишком труслив? Поэтому ты уехал? Кейд был прав на счет тебя? Ты оставил нас здесь гнить без тебя. Я, бл**ь, так нуждалась в тебе. Кейд нуждался в тебе. Ты - наша семья. Всем нам. Ты ушел. Я любила тебя. Это было недостаточной причиной, чтобы остаться? - заплакала я. – Ты ушел, а мне хотелось умереть рядом с ним, потому что я потеряла еще и тебя.

Пока я не успела уйти, он обнял меня, крепко прижал к своему телу.

- Ты можешь не верить, если хочешь, - сдаваясь, сказал он. – Это лучше, чем услышать правду. Если бы ты всё узнала, то уже иначе смотрела бы на меня.

Мне хотелось убрать его руки, но мое тело было вымотано от слез. Я эмоционально истощена. Такое чувство, будто только что получила нож в спину, и он медленно поворачивает его в моем сердце. Я зашла слишком далеко, чтобы, наконец, узнать правду, и это все, чего хочу. Я хочу узнать мужчину, которого люблю. Я хочу знать, почему он удерживает меня от боли. Я хочу знать, почему только он знал об Адрике и наркотиках, и больше никто. Я хочу знать, где Адрик их доставал. Почему все это произошло?