Шумный успех моей книги принес мне также несколько серьезных, но тем не менее весьма нелепых предложений. Так, например, Мисс О, знаменитая порнозвезда и феминистка, ставшая директором платного эротического телевизионного канала, предложила мне писать в соавторстве с ней сценарий для ее следующего фильма для взрослых. Удивительная ирония судьбы, если знать, при помощи какого рода картинок мне удалось уничтожить Дэвида.

Она настойчиво уговаривала меня несколько недель, но я, конечно же, вежливо отклонила предложение.

Способная сострадать (несмотря ни на что)

Маршадо почти полгода оставался в больнице. Он заговорил лишь через три или четыре месяца и начал более или менее самостоятельно передвигаться лишь к концу своего пребывания в больнице Нантра. Как и большинство пострадавших в автокатастрофах, Маршадо вступил на долгий и непростой путь обучения заново всему в очень известной клинике Реймона Пуанкаре в Гарше.

Мы наконец опять смогли стать сообщниками. В своем окружении он демонстрировал юношеский оптимизм и огромное желание жить, в котором превосходил даже меня. Маршадо спешил наслаждаться каждым мгновением и сгорал от нетерпения вернуться к их новой жизни с Соней. Отныне моя подруга занимала все его мысли, и я не могла сердиться на него, когда он немного опаздывал на наши расследования, потому что полностью посвящал себя возлюбленной. Франсуа полностью заслужил свое абсолютно новое счастье. Над крохотным письменным столом, который ему оборудовала моя подруга, он прикрепил почтовую открытку с надписью, казавшейся как бы эхом этих рассуждений: «У человека две жизни: вторая начинается, когда понимаешь, что жизнь только одна».

– Полицейские по-прежнему ничего не нашли?

– Нет… – ухмыляясь, ответил Маршадо. – Столько времени прошло, я думаю, они закрыли дело.

Значит, мы так никогда и не узнаем, кто покушался на его жизнь в тот день. Но я видела, что он не хотел долго останавливаться на этой главе в его жизни. Вооружившись своими костылями, Маршадо увлек меня в парк больницы, ковыляя кое-как со скоростью улитки.

– А ты узнала какие-нибудь новые подробности о наших друзьях Барле? – спросил он меня в конце концов.

Это было одно из неожиданных проявлений его ненасытной жажды жизни, с которой он отныне жил: Маршадо ко всем обращался на «ты» и требовал, чтобы каждый отвечал ему тем же.

– Нет… Впрочем, я в некоторой степени рассчитывала на тебя. Точнее, на те записи, которые ты, должно быть, сохранил у себя.

– О’кей. Я попрошу Соню, чтобы она тебе их приготовила. Записи, должно быть, лежат, покрываясь плесенью, в картонных коробках в подвале.

Он так торопился вновь начать нормально ходить, что вдруг резко бросил один из своих костылей и попытался пройтись самостоятельно, здорово рискуя опять что-нибудь себе сломать.

– Эй! Потише! – мягко одернула я его.

– Ты видела? У меня почти получилось!

Несмотря на то что этот несчастный случай украл у него почти год жизни, взамен он вернул ему бодрость и задор двадцатилетнего юнца. Играя по-крупному с судьбой, в итоге Маршадо выиграл. Отныне он не хотел, чтобы ему сочувствовали.

Плодотворный

Благодаря деталям, собранным моим другом-журналистом, и под все более настойчивым давлением Бербера я решилась наконец сесть за написание второго тома саги. Издатель решил озаглавить его: «Сто один раз в день».

По правде говоря, ведя жизнь затворницы потому, что мне совершенно не хотелось ненужных встреч и новых проблем из-за свалившейся на меня известности, мне не оставалось ничего более продуктивного, кроме как работать, работать в бешеном ритме. Когда наступал вечер, я едва могла встать из-за стола, оглушенная словами, которые копошились в голове с утра до ночи. Преследуемая призраками своих персонажей, я отправлялась в комнату номер два, чтобы встретиться с одним из любовников, предоставляемых Соней.

Добавив заметки Франсуа к своим собственным, мне удалось восстановить полную и подробную хронологию событий, которые происходили в семье Барле, начиная с шестидесятых годов, с того самого злосчастного поступка Андре: бесчестный выкуп «Изумруда» его группой, который и развязал всю эту драму. Именно так я смогла установить, что в этой истории есть еще несколько черных пятен. Некоторые оставшиеся без ответа вопросы словно затягивали остальную часть событий в пучину неизвестности. Кто соединил панель наблюдения в Особняке Мадемуазель Марс, установленную по просьбе Андре, и некоторые комнаты в «Шарме»? И главное: чья предательская рука нанесла роковые повреждения в румпеле «Ривы», убив Андре и Гортензию и покалечив Луи? В обоих случаях трудно было подозревать Дэвида. Тогда кто? И почему?

Я еще несколько раз пыталась связаться с Авророй в надежде, что та придет мне на помощь. Но она не отвечала. Может, снова уехала из Парижа? Или спряталась в «Рош брюне» или на проспекте Мандель со своим братом?

К концу июня 2011 года, хотя мне так и не удалось найти эти неизвестные в сложных жизненных уравнениях, я все-таки смогла передать Бернштейну первую версию второго тома, который описывал драму Барле-Дельбар-Лебурде и заканчивался свадьбой-сюрпризом с Луи.

В офисе на тринадцатом этаже в башне Барле мужчина с голубыми глазами и в голубой рубашке, увидев мою рукопись, радостно воскликнул:

– Замечательно… а что сейчас? Уже в процессе третьего тома?

Я уже заранее прекрасно знала, что так произойдет, прекрасно знала Бербера и его жадность. Он даже не удосужился спросить меня, но уже объявил всем зарубежным издателям, так же, как и распространителю моих книг во Франции, что мое произведение будет трилогией. Обязав меня предоставить ему обещанные страницы.

Американская.

– Эль? Эль, ты меня слышишь?

Несмотря на помехи на линии и эхо, которое искажало голос, я сразу узнала воркующий акцент моего агента.

– Эва? Где ты?

– В Лос-Анджелесе. Здесь сейчас три часа ночи. Но я не могла лечь спать, не сообщив тебе эту новость!

– Что случилось? – У меня перехватило дыхание.

– Официальная информация появится только через два дня. Сядь, а то упадешь, и держи язык за зубами! Твой роман на первом месте в списке еженедельных продаж в рейтинге «Нью-Йорк таймс»!

Вдруг в моей голове наступила удивительно звонкая тишина. Книга «Сто раз в день» вышла всего лишь две недели назад в Соединенных Штатах.

– Ну, что ты на это скажешь? – спросила она меня.

– Это безумие… Я скажу, что это просто безумие!

– Так они и сходят с ума по твоей книге! И так как хорошая идея никогда не приходит одна, тут на этой волне уже готовится не один эротический роман в стиле «Ста раз в день». По моим сведениям, тут уже у всех конкурирующих издательств полным ходом идет подготовка в данном направлении.

– Правда? Даже до такой степени?

– Да! – возбужденно тараторила она. – Самый серьезный проект – это фан-фикшн одной писательницы, которая опубликовала свои тексты в Интернете, прежде чем ее обнаружило издательство.

– Ну а нам какое дело?

– Это же замечательная новость! Чем больше на рынке модных книг в эротическом жанре, тем больше будет читательниц, а следовательно, это выгодно и нам, потому что в конце концов они купят твою книгу. Это выгодно всем. Ты понимаешь?

– Да… Думаю, теперь я поняла.

– Впрочем, Альбер хочет, чтобы ты приехала сюда на презентацию второго тома.

Турне по Америке. Первое место на крупнейшем издательском мировом рынке. Воплощение грез. Безумная вещь, я вам скажу, особенно если смотреть на это из окна моей квартирки под крышей…

Отмщенная

По просьбе Жака Боффора первое слушание процесса об участии Дэвида в деле «East X-рrod» неоднократно переносилось. Опытный адвокат должен был потратить достаточно много времени, чтобы найти для этого необходимые доводы и аргументы.

Наконец, в начале сентября, почти через год после прекращения судебного дела против моего мужа по данному вопросу и последующего обвинения Дэвида, XVI коррекционная палата отказала в последней просьбе отложения рассмотрения вопроса. Главные герои следствия, Дэвид Барле и Антуан Гобэр, были вынуждены появиться во Дворце правосудия.

На этот раз я решила не ходить на заседание и ограничилась лишь чтением короткой заметки, которую опубликовали вечерние информационные новостные сайты:

«…Дэвид Барле был приговорен к двум годам лишения свободы условно и двумстам тысячам евро штрафа за трудоустройство нелегальных работников и сводничество с отягчающими обстоятельствами. Антуан Гобэр по аналогичным обвинениям, а также по обвинению в подлоге и злоупотреблении корпоративными активами был приговорен к трем годам лишения свободы, из которых полгода – тюремного заключения, и семидесяти пяти тысячам евро штрафа».

Значит, в отличие от брата Дэвиду удалось избежать лишения свободы, но штраф усугубит его и без того крайне сложное финансовое положение. Оно уже оказалось настолько критичным, что Боффор, выступая перед прессой, объявил о новой распродаже активов своего клиента с торгов. И на этот раз Дэвид был вынужден распродавать недвижимое имущество. Зерки, которому я, в свою очередь, задала несколько вопросов, подтвердил, что Аврора и Луи дали согласие на продажу последнего имущества, находящегося в совместном владении агентства недвижимости на Тур де Дам: квартиру на Орлеанской площади – но где же в таком случае собиралась жить Аврора? – квартиру на проспекте Мандель, виллу «Рош брюн» в Динаре и, наконец, особняк на улице Пигаль, в настоящее время занятый под гостиницу «Отель де Шарм». Особняк Дюшенуа, полностью принадлежащий Дэвиду, также будет выставлен на торги.

Пресса, которую уже почти совсем перестала интересовать вся эта история, с новой силой обрушилась на Дэвида. Пока не было Маршадо, другой журналист «Медиаттака», славящийся своей бульдожьей хваткой, основательно покопался в опубликованных архивах группы Барле. Там он обнаружил самые темные тайны Андре, и даже еще до него, тайны его отца, Пьера Барле. Преступные дружеские связи последнего с нацистами во время оккупации вызвали бурное осуждение в обществе. Имя Барле окончательно и бесповоротно было покрыто позором.

Должница

В конце весны, тогда, когда я уже ничего подобного не ожидала, я получила ходатайство Фрэнка Лекоара, известного также как Фрэнки, с просьбой дать свидетельские показания в его пользу перед конфликтно-трудовой комиссией Парижа в судебном споре, где оппонентом была группа Барле. Бывший программист Б‑ТВ не забыл обещания, сделанного от моего имени Соней? и пришел потребовать свой долг, почти извиняясь передо мной.

Я согласилась безо всяких возражений, радуясь, что нескольких минут монолога перед трибуналом пожилых заседателей в бархатных пиджаках оказалось достаточно, чтобы удовлетворить его.

Когда Фрэнки подошел ко мне, выйдя из мрачного и плохо освещенного зала, я не могла не заметить синяк, украшавший его правый глаз. Он был наскоро замазан тональным кремом и пудрой.

– Вы дрались с одним из советников? – пошутила я.

– Нет, с Фредом.

Следовательно, мой бывший (и бывший Сони) еще принимал активное участие в деле.

– Ого… И когда это?

– Десять дней назад. Он поджидал меня, когда я выходил из дома.

– Это все из-за видео? – решилась спросить я, хмурясь.

– Ну да… он так и не смог примириться с мыслью, что я отдал его вам.

– Где Фред сейчас? По-прежнему в Нантре?

– Нет. Он лишился квартиры. Насколько я понял, Фред побил своего домовладельца, когда тот пытался его выселить. Но этот тип, он подал на него жалобу.

Фред, неисправимый Фред. Было похоже, что все от него отвернулись, и отныне он проявлял самоубийственное рвение увязнуть в своей печали.

– Ему грозит серьезная опасность?

– Еще ничего не известно, он не был в суде. Все зависит от состояния того парня, которого Фред побил. Но если он покалечил его так же, как меня, и если судья будет не в настроении, он может нарваться на полгода тюрьмы.

Толстая?

Я почти не выходила из дома и бегала проверять содержимое холодильника через каждые две-три страницы, и вскоре мой организм забил тревогу: складочки тут, жирок там… Во всем теле ощущалась тяжесть и избыток веса, уточнить который, встав на весы, я боялась.

Я была на вершине славы, люди со всего мира говорили мне комплименты и на все лады расхваливали меня, но никогда я еще не чувствовала себя такой непривлекательной и нежеланной. Со временем я все реже стала ходить на свидания в комнату номер два. Не столько из-за того, что боялась косых взглядов клиентов, сколько потому, что хотела защитить Луи от печального зрелища этой деградации.

Однако именно в этот период отвращения к самой себе наши друзья, занимавшиеся с нами сексом бок о бок в «Двух Лунах», Эмма и Тони, вернули меня к жизни.

Восторженная (или предположительно таковая)