Эмма Марс - Спальня, в которой ты есть

– Их освободят?

– Да, сегодня после обеда.

– Вы в курсе, что за файлы там были?

– К сожалению, нет. А пока полицейские оцепили здание до суда, и теперь доступ к консоли можно будет получить, лишь когда начнутся заседания.

Это было не очень хорошей новостью для судебного дела Луи. Вся обвинительная тактика Зерки строилась на видео с русскими девушками. Без этого уличить Дэвида и отмыть его брата будет гораздо сложнее.

Несколько часов я проспала мертвым сном. Затем я спала все тревожнее, и мне привиделся странный сон. Вокруг моего онемевшего тела в беспорядке рассыпались тысячи страниц писем, отправленных Луи. Слова покрывали каждый уголок моего тела. Вдруг они внезапно слетели с него, словно движимые невидимым ветром. Каждый принял форму органа, для которого был предназначен. Страницы начинали складываться в виде наших тел, как удивительное оригами. Вместо того чтобы заниматься любовью, мы начали «заниматься словами».

Но очень быстро каждая страничка рассорилась со своей соседкой, и вместо того чтобы прилепиться к подобной себе – грудь Луи к груди Эль, например, – странички хаотично приклеивались куда угодно по своему желанию. Я увидела, как его рот приклеился к моим ягодицам, а один из моих сосков ласкал его мошонку, моя вагина и его член в это время соединились в удивительной левитации. Расчлененные таким образом, теперь мы были свободны в любых ласках. Нас не ограничивала ни гибкость суставов, ни скованность движений. Магия слов позволила нам самую сумасшедшую эротическую акробатику.

Хотела бы я его, если бы Луи вдруг очутился в этой комнате? Нежный кончик моего языка ласкал коричневый цветок его ануса. Розовый листок для мужчины с розой.

Я была готова поклясться, что слышала шуршание трепещущих листков в экстазе. Он уткнулся носом в мою вульву. Используя меня как игрушку, он ласкал мои малые половые губы и все вокруг своими губами и ноздрями. Затем без предупреждения вставил эрегированный член с мягко очерченной головкой в мое влагалище. Он жадно погрузил его в обитель моих ароматов так глубоко, как смог. Он входил и выходил из меня, полностью исчезая между моими бедрами, пока не подарил мне легкий и несказанно нежный оргазм… Мое влагалище начало выделять жидкость… Это были чернила.

Еще один звонок резко вырвал меня из бредовых наслаждений. Все листы мгновенно упали и приняли неподвижное положение.

– Черт, господи прости, ответь уже!

– Соня, где ты?

– Я с Фредом. Мы прямо сейчас вышли из участка номер девять.

– Как ты?

– Всю ночь варилась с двумя придурками и алкоголиком, вот так я себя чувствую.

– Бедняжка… Мне очень жаль…

– В следующий раз, когда тебе понадобится такая помощь, забудь, пожалуйста, что я твоя лучшая подруга, о’кей?

Я знала, что, если повод представится, она не засомневается ни секунды. Но понимала ее теперешнее настроение.

– Расскажи подробно, что именно произошло?

– То, что я тебе говорила в сообщении. А до того как нас схватили, нам удалось скинуть видео на телефон Фреда. Они не догадались, что можно скопировать его туда! Они даже не рылись в наших телефонах.

– Надо же…

– Хм… Как видишь, нашим суперкопам далеко до настоящих экспертов!

– А другие эпизоды сохранены?

– Мы все стерли. Ни полиция, ни Дэвид их не восстановят. Данные остались только у нас.

– Это гениально! – восхитилась я. – Соня, я не знаю даже, как…

– Благодари за все Фреда. Без его чокнутых компьютерных штучек мы бы попались, как лохи.

Как иронична судьба, отдавая судьбу моего нынешнего мужчины в руки моего бывшего…

– Мы встретились с Зерки сразу же, – вновь заговорила Соня, – мы должны отдать ему этот файл. Затем пойдем ко мне, примем душ, будем трахаться, как кролики… и проспим два дня.

– Хорошая программа, – засмеялась я.

– А ты как? Если я правильно поняла адвоката, Луи изображал из себя ангела.

– Да, он…

Врал по всем фронтам. Покрывал своего инцестного братца. Отрекся от той, что любил. И заложил свой союз с новой любовью – мной.

Но могла ли я сказать ей об этом в нескольких словах по телефону?

– …Он был просто шикарен, – бросила я.

«Шика, шикарна», – пропел бы Азнавур на своем таком сладком французско-английском. Но, хоть я и не сомневалась во втором предположении, я задавалась вопросом насчет первого. Сделал ли он все это действительно для меня? Пока Аврора была мертва, это падало тенью на наши отношения. Но если она жива… Не была ли она моей соперницей?

В этот момент имя моего жениха появилось на экране телефона.

– У меня параллельный звонок, – проинформировала я Соню, – это Луи.

– Возьми трубку.

– Нет, это не так важно. Он перезвонит.

Он действительно перезванивал целый день. Звонки становились все настойчивее и чаще, но я сбрасывала вызовы. В конце концов он устал, и звонки стали реже, а потом вовсе прекратились.

Что мне сказала бы мама в такой ситуации? Какую простую и емкую пословицу бы шепнула на ушко, всегда зная, как меня успокоить?

«Возвращайся домой, доченька».

У Мод Лоран были поговорки на все случаи жизни, но единственными словами, которые спасали, по ее мнению, от любых бед, были: «Возвращайся домой». Найди убежище, возвращайся к истокам. Вновь обрети себя. Чувствуя, как глаза наполняются слезами, я вспоминала тот день, когда продала ее дом в Нантре. Мой дом. Отныне моя единственная гавань – это обезличенные стены в городе, где я всегда буду провинциалкой, прибулавленной Дэвидом. Пройдя через бунт независимости, действительно ли я дома здесь?

– Возвращайся домой, – повторяла я вслух.

Я легла на кровать с еще влажными после горячего сна простынями.

«В 5 вы будете в сквере д’Орлеан, мы договорились?»

Вопрос секретарши «Мутализ» еще звенел в ушах. Обратиться туда было, очевидно, моей худшей идеей. Я должна была по порядку: 1) потребовать объяснений у Луи, Дэвида и Ребекки; 2) проникнуть в здание, куда ходит Арман, преследуя его; 3) в любом случае брать в помощники на борьбу с мельницами иллюзий верного Санчо[12] в лице Сони.

Почему я не сделала ничего из этого? Даже сейчас, оглядываясь в прошлое, я не могу объяснить. Наверное, потому, что мы сталкиваемся со своими страхами в одиночку, как это бывает в фильмах ужасов, когда, вопреки всякой логике, вместо того чтобы позвонить в полицию, разбудить жену или позвать на помощь соседей, герой спускается в одиночку в подвал, где сидит чудовище, которое в итоге убивает его.

Ведомая образом матери, которая, казалось, шептала мне одни и те же слова: «Возвращайся домой, доченька», я пошла пешком в сторону квартала Ла Тините.

Наступающий вечер был ласков и тих. Воздух столицы освежила гроза, и погода располагала к прогулке. Ветер доносил ароматы цветов, туалетной воды и горячих сэндвичей…

По дороге я пыталась возродить в памяти исторические анекдоты, которые рассказывал Луи во время наших прогулок по городу. Мне особенно запомнилась его теория, согласно которой каким бы ни было наше настроение сегодня, в Париже всегда найдется такой пейзаж, который сможет его отразить как зеркало.

Когда я проходила мимо развратной сауны на Севастопольском бульваре, где я была несколько недель назад, мои мысли приняли другой оборот. Вскоре мое воображение захватил хоровод обнаженных тел. Когда я пыталась их прогнать, они настойчиво возвращались, твердо решив обосноваться в моем сознании. Каждый раз их черты становились все более четкими.

Мало-помалу среди них стали различимыми две фигуры. Луи. И Аврора. Что, если я застала их в непристойной позе? Что, если, таинственно исчезнув, Луи улетел, чтобы воссоединиться с моей копией? Ребекка ясно призналась лишь в одном: они были любовниками «до и после» свадьбы Авроры и Дэвида. Почему Аврора не положила конец своей тайной связи с Луи? Неужели они просто не могли прекратить видеться?

Я изо всех сил отгоняла от себя эти образы, но они назойливо цеплялись ко мне, такие живые, что казалось, будто можно прикоснуться к ним, понюхать их, почувствовать дрожь на их коже и глухой стук бьющихся сердец. Это ощущение чуть не свело меня с ума лавовым потоком, сжигавшим напрочь мои последние и самые стойкие убеждения, и вскоре я уже не могла от него отмахнуться. Я чувствовала болезненное влечение той, другой, которая была мной и в то же время не была ею. В моем воображении, несмотря на то что она была старше меня на двадцать лет, ее тело осталось неизменным. В жадных руках Луи ее груди казались такими же упругими и высокими, как и мои. Даже ее вагина с полными большими половыми губами и нежно-розовыми малыми не постарела и была похожа на мою. Когда Луи внезапно вставил в нее свой средний палец, я подпрыгнула, словно это происходило со мной, и его движение наполнило меня удовольствием.

– Да, продолжай… – шептала Аврора в мольбе, которую так часто произносила я.

Когда я дошла до кишащего пестрой толпой перекрестка улиц Страсбур и Сен-Дени с его уличными торговцами и неизменной давкой, я представляла, как Луи вставил второй палец и начал интенсивно стимулировать ее. Я на мгновение потеряла ориентацию в пространстве.

Куда я иду? Неужели я правда должна собственными глазами увидеть свои самые пугающие страхи наяву?

Поплутав немного, я вновь вышла к Большим Бульварам. Я не обращала внимания ни на шикарные бистро, ни на театры с яркими афишами. Но мне что-то сдавило грудь, когда я проходила по переулку Жуфруа, где Луи часто покупал старинные трости.

Остаток пути был как во сне, словно мои чувства взяли под контроль навигацию моих ног и сами выбрали мой маршрут: сначала пойти прямиком на Монмартр, затем углубиться в него и выйти на бульвар Осман до начала улочки Тэбу по правой стороне от меня. Плавный поначалу, а затем все более крутой подъем – и вот я на улице Лафайет.

Как долго я так шла, бросившись в океан города? Я протянула руку к цифре 80. Золотые буквы на табличке сквера д’Орлеан блестели на солнце.

Интересно, каким был их повседневный секс? Луи занимался с Авророй любовью так же, как со мной? Или для каждой из нас он берег особенные ласки?

Я пыталась представить их, расположившихся на старом персидском ковре. Луи лежал сверху на спине своей любовницы, как он любил завершать наши с ним шалости. Его длнный и тонкий член лежал в расщелине между ее ягодицами, пока он внезапно не вставлял его одним резким движением в приоткрытую, влажную от желания вульву. Он всем весом давил на подчиненную партнершу, кусал ее плечи, затылок, а иногда даже скулы, и я чувствовала его зубы на своей пухлой щеке. Время от времени он проводил руками под животом Авроры в зависимости от желания и момента, раздвигал ее белые ноги, чтобы открыть для себя более широкий путь или подразнить ее возбужденный клитор.

«Луи… Мой Луи…» – шептала она.

Я стояла как вкопанная несколько минут перед богато украшенным крыльцом, теряясь взглядом в декоративных деталях, ускользнувших от меня во время первого визита сюда. Позолоченная цифра «80» была отчеканена с обеих сторон двери, в то время как третья цифра разделяла два слова таким образом: СКВЕР 80 Д’ОРЛЕАН. Эти три цифры напомнили мне протагонистов любовного треугольника, который разыгрался здесь. Санд, Мюссе и Шопен.

Аврора, Дэвид и Луи.

Луи, Дэвид и я.

А теперь Аврора, Луи… и я.

«Три умножить на восемьдесят будет двести сорок. Двадцать четыре, как мой сегодняшний возраст», – погрузилась я в абсурдные суеверия.

– Вы ищете что-то, мадемуазель?

Пожилой мужчина, волочащий на поводке старого бульдога, остановился передо мной. В клетчатой кепочке, с такими же свисающими губами, как и у его собаки, он сильно напоминал мне Жака Превера.

– Нет… Хотя да, – тут же поправила я себя, – я пришла к одному человеку, но забыла код домофона.

– У вас нет его номера телефона? – удивился он.

– Есть… Но мой телефон разрядился.

Я помахала у него перед носом своим мобильным, предварительно затенив экран.

– А… И куда же вы идете, позвольте поинтересоваться?

– В пятый номер.

– Пятый? Но ведь там живу я! – воскликнул он, как будто это банальное совпадение вдруг сделало из нас закадычных друзей. – А к кому же вы идете?

Я раздумывала, что сказать, ведь от моего ответа зависело, откроется сезам или нет. Я не могла ошибиться. Что же ответить? К Эмили Лебурде? Авроре Дельбар? Или выбрать обманное сочетание Аврора Барле? В конце концов, ведь это было последнее ее имя, под которым она официально исчезла с лица земли.

Возвращаться домой. Возвращаться к истокам. Или же руководствоваться сведениями, добытыми из «Мутализ», по которым адрес проживания Авроры Дельбар – сквер д’Орлеан, 5.

– К Авроре Дельбар, – предположила я практически вопросительным тоном.

– А, понятно.

Его лицо вдруг стало хладнокровным и менее приветливым.