Эмма Марс - Спальня, в которой ты, он и я

Зачем Луи вздумалось меня дурачить? Какое удовольствие он извлекал для себя, затевая со мной подобные игры? Власть, которую он, безусловно, имел надо мной, не могла стать единственной причиной его интереса к моей персоне. С какой стати каждый раз при наших встречах этот человек испытывал на прочность мои нервы!

Легкое дуновение ветра прямо мне в лицо ознаменовало его внезапное появление.

– А вот и я! Ну как, вы готовы?

В руках он держал красно-синий пакет с заглавной буквой «Д», что свидетельствовало о его принадлежности к торговому дому Дрюо, храму аукционных распродаж. Что, интересно знать, Луи понадобилось покупать там так срочно? Удлиненный пакет, набитый упаковочной бумагой, ничем не выдавал своего содержимого. Я постеснялась задать Луи прямой вопрос и покорно отправилась вслед за ним по крытой галерее Жоффруа – еще один изящный элемент романтического Парижа. Дата на табличке, подвешенной к перемычке между вертикальной стеной и покатой крышей, указывала на 1846 год. И сама галерея, и восковые фигуры музея Гревен, мимо которого мы проходили, а также и сам Луи мне казались выходцами из другого времени, пришельцами из прошлого среди обычных прохожих. Самые любопытные из них, кстати, оборачивались и смотрели на Луи, одетого по моде далекого прошлого, как на туристическую достопримечательность.

– Нам не пора возвращаться? Я уже устала…

Мы ходили пешком с самого утра, и моя просьба, должно быть, его не удивила. Пройдя шагов десять, мы вышли на бульвар Монмартр. Луи остановил такси, чтобы сократить путь домой.

Спустя десять минут мы уже мчали по улице Ларошфуко, как вдруг на очередном перекрестке я заметила в соседнем ряду большой черный мотоцикл с двумя мощными цилиндрами.

– Остановитесь! – велела я шоферу.

– Но, мадемуазель, улица Тур-де-Дам не здесь, а дальше.

– Я знаю. Но, прошу, высадите нас здесь, пожалуйста.

– О’кей, вам лучше знать, – согласился он и припарковал белый «Мерседес» у тротуара.

Луи очнулся от своих мыслей и удивленно спросил:

– Что-то случилось?

– Да нет, все нормально. – Я пыталась соврать, но получилось неубедительно.

Луи проследил за моим встревоженным взглядом и увидел байкера в черной кожанке, с черным шлемом в руках, верхом на своем механическом монстре, пришвартованном у бортика тротуара: то был Фред, он нас ждал.

– Вы побледнели, Эль. Это тот парень вас так напугал?

– Да, – пролепетала я, вылезая из машины.

– Он кто?

– Мой бывший… Ему тут нечего делать!

– Он вас преследует?

Я растерялась. Я даже не знала, что меня больше встревожило: внезапное появление Фреда или то, что Луи стал свидетелем моего замешательства.

– Нет, конечно, нет! Но я все-таки предпочла бы пройти окольным путем.

От улицы Сен-Лазар, от дома пятьдесят шесть, вел неприметный проход, вдоль которого располагались частные дома и особняки улицы Тур-де-Дам. Только местные жители знали о его существовании, так как он заканчивался тупиком и посторонние здесь не ходили.

Но Луи решительно взял меня под руку и твердо направился к тому, кто поджидал нашего возвращения.

– А знаете, я его понимаю. Вы не из тех девушек, с которыми можно расстаться так запросто. Ну, идемте же. Раз уж этот парень здесь, узнаем, чего он хочет.

Плохая идея!

Наконец Фред нас заметил и направился в нашу сторону неторопливой, развязной походкой. Как знаком мне был его решительный вид перед дракой: взгляд исподлобья, глаза сощурены, кулаки сжаты.

– Так это – ты? – фамильярно обратился он к Луи.

– Да, я.

Я была напугана гораздо больше, чем Луи, он-то держался гордо, с аристократической надменностью, явно намереваясь дать отпор. Готовность оказать сопротивление раззадорила байкера, Фред сделал шаг навстречу Луи и для начала толкнул его тыльной стороной ладони прямо в грудь.

– Ты, сволочь! Тебе нравится таскать девчонок у работяг? Мало того что вы то и дело вышвыриваете нас пачками на улицу. Теперь еще повадились красть наших женщин?

Произошла ужасная ошибка. Фред подумал, что имеет дело с Дэвидом, а Луи по-рыцарски решил не разубеждать его и взять на себя роль младшего брата, что, впрочем, удавалось ему с трудом, но он хотел избавить меня от нападок со стороны моего бывшего парня.

Я кинулась к Фреду, повисла у него на руке, твердой, как камень, и отчаянно закричала:

– Фред! Прекрати!

– Так этот инвалид и есть твоя большая любовь, шлюха? Этот калека?

– Ну, это уж слишком, молодой человек.

Теперь Луи сделал шаг вперед и замахнулся на него тростью. Я решила орать во все горло в расчете, что Арман или кто-нибудь из соседей вмешается или позовет на помощь полицию.

– Скотина! Денежный мешок! – кричал Фред, брызгая слюной. – Я покажу тебе! Изничтожу!

Он пошел напролом, отодвинув меня, держа перед собой мотоциклетный шлем, прикрываясь им как щитом.

Первый удар трости пришелся на забрало, разбив его вдребезги, второй – по руке, отчего Фред взвыл от боли, как бешеный пес.

– Ублюдок!

Опьянев от обиды и боли, Фред готовился дать сдачи. В это время Луи покопался в пакете от Друо. Мигом выхватив оттуда тонкий и гибкий предмет, он стал размахивать им перед носом изумленного парня. Это была плетка!

С каждым взмахом кожаной плети он вразбивку выкрикивал слова:

– Вы… не посмеете… больше… к ней… подойти! Понятно?

– Больной, что ли! – Фред вопил дурным голосом, но был настроен уже менее решительно.

Я пришла в ужас, увидев, что они вот-вот подерутся. Но, должна признаться, в ту же минуту во мне шевельнулся первобытный и типично женский инстинкт. Я спрашивала себя, кто из этих самцов одержит верх и завоюет право после драки опрокинуть меня навзничь и овладеть мною? В какой-то момент мне захотелось, чтобы они устроили ради меня поединок совершенно голыми.

(Написано незнакомым почерком 07/06/2009.

Что значит «типично женский»? За кого он себя принимает? За супергероя?)

Фред уже отступал, и вдруг острый конец кожаной плети коснулся его лица, оставив на щеке красный кровоточащий след. Рана была длинной, но неглубокой, судя по тому, что кровь не лилась потоком. Однако этого оказалось достаточно, чтобы Фред отступил и сдался окончательно. Он убежал с позором, прижав ладонь к щеке, с ужасом в округлившихся глазах, вскочил верхом на свой байк и покинул поле боя.

Луи, впрочем, не сразу признал победу. Пока мотор не завелся и не взревел и Фред, чертыхаясь, не умчался на полной скорости в обратном направлении, он продолжал угрожающе размахивать плеткой. Только потом вспомнив, ради кого провел столь блестящий бой, он повернулся и, подобрав с земли свою трость, направился в мою сторону, скорее смущаясь, чем хвастаясь победой.

– Мне очень жаль, поверьте…

– Но вы же не виноваты.

Луи взял мою руку, повернул ладонью вверх и вложил в нее кожаную плетку. Он делал это медленно, словно соблюдая обряд.

– Зачем вы?..

– Это – ваш второй подарок. Но я не должен был пользоваться ею прежде, чем подарить вам.

– Какая красивая! – восхитилась я вслух, а про себя подумала: «И что же мне с ней делать?»

– Когда-то, примерно в 1850 году, она принадлежала одной очаровательной англичанке, – добавил Луи. – В те времена такие штучки были в большой моде. Даже у женщин, которые не ездили верхом.

– Благодарю…

Два подарка, избавление… Пусть Луи непредсказуем, иногда резок и даже груб (я не забуду, как он высмеял меня), но все-таки он вступился за меня и дрался как герой… Я не могла не поблагодарить его и чмокнула в обе щеки, а он обнял меня за шею тонкими и нежными пальцами. Во второй раз я почувствовала его аромат: участие в драке привело к тому, что запах лаванды почти улетучился, а ванили, напротив, усилился. Это слегка огорчило меня, но я буквально растаяла от наслаждения, ощутив прикосновение ласковых пальцев к шее. У меня перехватило дыхание и мурашки побежали по спине. Озноб еще больше усилился и потемнело в глазах, когда он провел рукой от шеи до поясницы. Интересно, можно ли кончить, стимулируя такую слабую эрогенную зону, как шея?

Я не стала проводить этот эксперимент прямо сейчас и отшатнулась от Луи. Лицо у меня горело, кружилась голова.

– Вам нехорошо? – озабоченно спросил он.

– Да… немного. С ума можно сойти от всего этого, – и я показала рукой на постепенно тающий вдали мотоцикл Фреда.

Потревоженный шумом драки, нам навстречу из дома спешил Арман.

– Оставляю вас в самых надежных в Париже руках.

– Да, знаю, – согласилась я, – Арман…

– Что тут происходит? – перебил меня подоспевший управляющий, взволнованный и бледный.

– До свидания, Эль.

Луи уходил, прихрамывая, опираясь на трость, и она сейчас была нужна ему больше, чем всегда. Где и как он повредил себе ногу? А вдруг он просто симулировал, чтобы придать своему облику больше шарма за счет маленького физического недостатка?

Арман бережно вел меня, поддерживая под руку, до самого крыльца, как будто меня ранили в этой драке. Напрасно я уверяла его, что со мной все в порядке и я прекрасно справлюсь без посторонней помощи. Он заставил меня опереться на его все еще крепкое, надежное плечо.

Но мне действительно стало дурно, когда, войдя в дом, я увидела на консольном столике второй конверт серебристого цвета, как две капли воды похожий на предыдущий.

– Кто это принес? – спросила я дрогнувшим голосом.

– Не знаю. Я обнаружил его среди почты сегодня днем. А в чем дело?

– Он без марок.

– Ах, я не обратил внимания.

– Так вы не видели, кто положил его в почтовый ящик?

По крайней мере, это точно не Луи, так как с самого утра он неотрывно был со мной.

– Нет, к сожалению… С вами все в порядке, мадемуазель?

– Да, да, – я изобразила вымученную улыбку. – Спасибо, Арман.

Я дождалась наконец, когда он удалится, и нетерпеливой рукой вскрыла конверт. Как и в тот раз, в нем находились аксессуары для доступа в один из номеров «Отеля де Шарм», а также написанная от руки записочка и картонка на глянцевой бумаге. Эта история уже смахивала на ритуал.

Сегодня вечером в десять часов, на обычном месте. Не забудьте взять экипировку.

Что он имеет в виду, этот загадочный посыльный? Что за экипировка?

Я перевернула визитку и прочитала:

2 – ТЫ СВОИ РАЗБУДИШЬ ЧУВСТВА.

В тот момент Арман вернулся в прихожую:

– Со всеми этими приключениями я совсем забыл вам сообщить, что…

– Что же?

Я торопливо спрятала за спиной руки, скомкав записочку, как нашкодивший школьник.

– …Дэвид сегодня пригласил гостей на ужин, в 9 часов.

– Пригласил гостей?

Вот так просто разрешилась моя дилемма, как будильник, прозвенев, прервал ночные кошмары.

– Он хочет вас познакомить с некоторыми важными персонами из BTV, в каком-то смысле, с вашими будущими коллегами.

Но не с Луи, подумала я. Бесстрастным голосом я подтвердила согласие:

– Хорошо.

– Никакого официоза, – он почему-то пытался меня приободрить. – Так, просто ужин в компании друзей. Будут только самые близкие. Можно сказать, узкий круг.

Я сразу поняла, в чем дело, и у меня пересохло в горле. Настоящий повод неожиданного приема кроется в другом. Этот ужин станет моим вступительным экзаменом, и от успеха зависит, насколько я окажусь ко двору среди топ-менеджмента высшей ступени иерархической пирамиды телеканала. Мне нужно постараться выглядеть восхитительно, но не переборщить с этим, одеться красиво, но не затмить других приглашенных дам, быть непринужденно веселой, но не показаться истеричкой. И, что главное, ни в коем случае не поддаваться искушению надеть наряд, приличествующий мне как хозяйке поместья, что, впрочем, и место встречи, и мое предстоящее замужество предполагало как само собой разумеющееся. Я должна произвести впечатление профессионала, а не напыщенной гусыни.

– Я сам всем займусь. Вам остается только навести красоту.

Я машинально засунула руку в кармашек платья. Ах! Он целый день был со мной, а я и забыла! Там лежал, всей своей тяжестью оттопырив легкую ткань, большой, с зазубринами ключ от незнакомого мне пока нового мира.

Да ты что! Он же псих!

Именно такой оказалась первая реакция Сони на мой рассказ по телефону о вчерашних событиях, когда на следующее утро мне удалось наконец ей дозвониться. И тогда я не смогла с точностью определить, кого именно она имела в виду, Фреда или Луи. Изощренное коварство одного или бешеный темперамент другого. Но я чувствовала, что, хотя Соня и не решается высказать свое мнение в непринужденной манере, как обычно, она уже четко знает, на чьей стороне. Подруга никогда особо не жаловала моего милого байкера. «Твой мужик просто никчемный лузер и скопище неприятностей», – чаще всего она отзывалась о нем именно так. К сожалению, в последние годы Фред умудрился дать немало поводов, подтверждающих нелестную характеристику: не мог найти себе работу, ему всегда не хватало денег, он постоянно ввязывался в драки, выпивал, имел проблемы с полицией и так далее и тому подобное. Заходя ко мне домой на улицу Риго, как и сюда накануне, он всем своим видом олицетворял разброд и смятение чувств, не умея с этим справиться.