Плетка оказалась не единственным аксессуаром, который он припас к сегодняшнему свиданию.

– О, нет! Только не это!

Но он властной рукой засунул металлическое яйцо, аналог того, что находилось в одном из приглашений, мне во влагалище.

Не удостоив меня объяснением, он только сказал:

– Так надо.

Я не совсем понимала, что происходит. Я услышала его удаляющиеся шаги, а потом – двойной щелчок замка входной двери, ее открыли и тут же заперли опять.

Неужели он в самом деле ушел?

Другого объяснения я не успела придумать, так как во мне вдруг зашевелился источник плотского наслаждения – яйцо. Оно ожило внезапно, как я решила, по сигналу дистанционного управления. У меня были скованы руки, и я ничего не могла поделать, я не могла контролировать ни его мощность, ни траекторию движения в моем чреве, ни, тем более, продолжительность вибраций.

Первый оргазм накатил и буквально взорвал мои внутренности. Но я не чувствовала себя разорванной на кусочки, наоборот, я вся сжалась в комок из пламени и чувственного наслаждения, представляя собой как бы современную скульптуру в виде влагалища, очумевшего от сексуального удовольствия.

– Нет, это не то… Я хочу тебя, – я почти рыдала, пребывая в состоянии острой фрустрации и в то же время охваченная чувственным экстазом.

Я хотела, чтобы все скорей закончилось. Нет, мне хотелось все начать снова. Но мне осточертели эти дурацкие игры с механическими утехами. Я хотела именно его. Мне хотелось чувствовать его в себе, и без промедлений, сейчас же!

Поэтому в тот момент, когда он вошел в номер и пересек порог, я жалобно прошептала, почти как в бреду, признательная, готовая отдаться:

– Приди…

Не сказав ни слова, Луи погрузил пальцы во влагалище и достал яйцо. Излившаяся оттуда влага вызвала в теле волну облегчения, прокатившуюся от груди до самых мысочков. Восторг и наслаждение переполняли меня. Я задыхалась в головокружительном вихре оргазма. Я утонула в блаженстве и была этим счастлива.

– Возьми меня, возьми меня, – умоляла я его.

Он остался глухим к моим мольбам, как будто я не произнесла ни слова. По-прежнему ничего не видя вокруг, я только почувствовала, что Луи встал на колени у меня между ног и резким движением подвинул мою попку к краю кровати. Тут же, словно измученный жаждой, он принялся лизать мою мокрую от возбуждения вагину.

Меня поразил контраст с теми приемами, которые в этих случаях использовал Дэвид. Мой будущий супруг обожал регулярность и четкость метронома, тогда как Луи предпочитал внезапность, прерывистость, резкую смену ритма и направления. Ему не пришлось глубоко погружать в меня свой язык, чтобы доставить мне еще бо€льшее удовольствие. Считается, что оральный секс, если заниматься им усердно, не торопясь, хорош именно тем, что позволяет продлить удовольствие, и потому то, что вроде бы отдаляло от меня миг блаженства, на самом деле разжигало страсть еще сильнее, заставляя набухать вульву и возбуждая клитор до невероятного напряжения.


Я сейчас уже не помню, по какому случаю один из наших преподавателей в университете упомянул как-то известного фотографа, работающего в эротическом жанре, Люсьена Клерга, и привел в пример серию его фотографий «Рожденная из волны». Конечно, я не смогла сдержать любопытство и нашла их в Интернете. Мне было интересно узнать, на что это похоже. Я была очарована и в то же время ошарашена снимками красивого женского тела в разных позах, в большинстве своем без головы, погруженного в воду и омытого морской пеной.

Взгляд художника заставил меня обратиться к собственным прелестям, к которым я по молодости всегда относилась более чем критически, хотя у мужского пола они вызывали полный восторг, особенно благоухание моей киски, что хоть как-то ободряло меня. Я смогла бы к этому приспособиться и спрятала бы неудовлетворенность собственным телом в самый дальний уголок, где хранила остальные комплексы, если бы сама не чувствовала время от времени легкий запах, исходивший прямо оттуда, как бы чисто я ни мылась каждый день и какие бы духи ни употребляла. За партой в лицее, а потом и в аудиториях на факультете, в вагоне метро – повсюду, где обстоятельства сталкивали меня с незнакомыми мужчинами, я была уверена, что они чувствуют приятное, мускусное благоухание моих гениталий. С тех пор я всегда использую морской аромат для придания свежести тому, что храню в трусиках. Даже страницы этой книги, как мне кажется, источают его.

(Рукописные заметки от 11/06/2009, написано моей рукой)


Кончиком языка он нежно отодвинул кожную складочку клитора и стал играть с моим бугорком, и в тот момент, когда пал защитный экран, исчезло и чувство неловкости и стеснения. Иногда мне было чуть-чуть больно, но вдруг яркий свет залил комнату, и словно молния ударила в самую середину малюсенького органа, сосредоточившего в себе все мое блаженство, от этого удара мое чрево просто взорвалось и расплавилось, а внутри, внизу живота, вспыхнули языки пламени, которые перевернули все вверх тормашками в моей жизни и внесли раскол в чувства:

– Да-ааааа!

Меня как громом поразило, я изнутри сгорела дотла. Я перестала быть женщиной, которая кричит «нет» во время оргазма, я кончила с воплем «да».

Не знаю, куда делись мои чувства, но я даже не слышала, как он вышел. Только пошевелив рукой, я поняла, что оковы с меня сняты.

Но даже освобожденная от пут и выпущенная на волю, я теперь знала точно: я с этих пор принадлежу ему. Только ему. Я могу выйти замуж за кого захочу. Пусть даже за его брата. Могу сделать свое существование комфортным и уютным.

Но отныне у меня только один повелитель. И это – Луи.

Это – он.

24

12 июня, 2009 года

Сталкиваясь с серьезными личными проблемами (особенно если приходилось делать выбор), я всегда действовала одинаково, то есть прибегала к способу, который можно считать наименее журналистским с профессиональной точки зрения: вместо того чтобы обращаться к близким и друзьям за поучительными советами и назиданиями, я смотрела фильмы, в которых так или иначе затрагивались аналогичные случаи. Во многих отношениях я гораздо больше доверяла режиссерам и артистам, чем своим коллегам, родным, психоаналитикам или специалистам в области социальной сферы. Мне важнее был кинематографический пример, чтобы выкрутиться из собственных трудностей. Например, когда маме поставили диагноз рак, я посмотрела несколько раз фильм Нанни Моретти «Дорогой дневник». Это кино, как никакое другое, может поднять вам настроение.

Что касается взаимной любви сестер или братьев, то вы не найдете ничего лучше, чем фильм Вуди Аллена «Ханна и ее сестры». Бесспорно, достойна также внимания итальянская сага «Наши лучшие годы», в которой мне оказалось очень близким отношение героини, еще подростка, к происходящим событиям. Восхитительная актриса Жасмин Тринка настолько запала мне в душу, что с тех пор, когда нужно, я делаю круглые испуганные глаза и надутые губки, как у нее в этом кино. В знаменитом фильме про Ханну и ее сестер я не одобряю поступок Элиота, когда, после страстного романа с сестрой Ханны, соблазнительной и вспыльчивой Ли, он возвращается в супружеское лоно. Я считаю гнилым признаком буржуазной морали склонность к конформизму, основанному на слепой вере в судьбу и неизбежность. Надо избегать делать выбор, именно в этом я пыталась себя убедить в ту ночь, которую провела, ворочаясь с боку на бок, рядом со спящим сладким сном Дэвидом. Хотя, в какой-то степени, это тоже мой выбор.

А может, именно такая жизнь и предполагалась – постоянно в ожидании, между двумя разнонаправленными устремлениями, с душой и телом, разорванными на две части, раздираемыми пылкими чувствами и здравым смыслом, между одним мужчиной, который хотел завоевать меня хитростью и силой, и другим, более мягким и правильным, рядом с которым дни протекут без африканской страсти, но и без страданий, сопровождаемые сладкой музыкой материального благополучия, уюта, комфорта и нежности?


– Доброе утро, Эль. Я распечатал окончательный вариант контракта. Как договорились, я положил его на консольный столик в прихожей. Не могли бы вы взглянуть напоследок, на всякий случай, и подписать…

Тихо, почти бесшумно, как привидение, Арман появился на кухне, когда я завтракала. Чем больше приближалась намеченная дата бракосочетания, тем мрачнее становилось его лицо. Почему? Усталость от хлопот по подготовке события? Связанное с этим злоупотребление алкоголем?

– Хорошо, Арман, спасибо. Уверена, там все в порядке.

Как сильно отличались указания Луи, возбуждающе-необузданные, жесткие, интригующие, иногда обидные, от предписаний и просьб Дэвида, в общем, правильных, корректных, деликатных, которые предполагали превратить нашу будущую совместную жизнь в долгую спокойную прогулку по заданному маршруту, где единственным ограничивающим фактором стала бы скорость перемещения. Никаких конфликтов, ссор и непредвиденных обстоятельств, только разумное, спокойное продвижение вперед, при этом плохие дни только чуточку отличаются от хороших, смягченные подушкой безопасности его капиталов и моей покорностью. Я могла бы идти с ним по жизни хоть с закрытыми глазами, не боясь оступиться, так как абсолютно все бы было под контролем.


– Ах! Чуть не забыл, – воскликнул Арман, уже почти собравшись заняться привычными дневными делами. – Ювелир вернул кольцо. Я позволил себе положить его к вам в спальню, оно на ночном столике.

Рядом с толстой папкой, где лежал брачный контракт, я нашла небольшой конвертик, смутивший меня гораздо больше: в прозрачном окошечке конверта я заметила пачку страниц из блокнота с дырочками от пружинки, идентичных тем, что я получала раньше. Страницы были пусты, словно мой анонимный мучитель и не сомневался в том, что они мне понадобятся, словно он уже знал, что я собираюсь писать продолжение к моему «сто-раз-на-дню». Более того – он сам заявил о своем возвращении, так как последняя страница вся оказалась исписана таким знакомым мне до боли почерком. Там были стихи:

Когда к вашим стопам признанье в пылкой страсти приношу,

Со страхом на мгновенье я в лице меняюсь, чуть дышу.

Мною вы завладели, мое сердце – пленник ваших чар.

Ночь, темнота в сознании моем, в моей душе – пожар

Любви. Вас обожать – создал меня Творец. Любовь воспеть

Вы мне позволите при помощи пера? Скорей успеть!.. Коль

Захотите вы постичь любви секрет, то

Провести глазами по началу строк вам надо – там ответ!

Я оторопела, прочитав необычное послание, – с каких пор он стал выражаться стихами, тем более в столь возвышенной, трогающей за душу манере? Совсем на него не похоже – так открыто объясниться в любви, без притворства, несмотря на высокий стиль.

Я тут же побежала в гостиную, взяла свой планшет, который лежал на журнальном столике, вошла в Интернет и набрала в поиске первую строчку. Секунды не прошло, как мне выдали ответ: «Письмо Альфреда де Мюссе Жорж Санд». Мне были знакомы сотни стихотворений Жорж Санд, где она использовала этот код, а вот стихи ее любовника с аналогичным кодом я раньше не встречала. Ключ к разгадке криптограммы оказался простым, так как в предпоследней строчке автор сам дал подсказку: «Провести глазами по началу строк вам надо – там ответ!» Если прочитать только первые слова каждой строчки, то получится вопрос: «Когда со мною ночь любви вы захотите провести?»

Переходя по поиску от одной ссылки к другой, я нашла и переписала ответ Жорж Санд, адресованный любовнику, в стиле литературной игры, придуманной ею самой:

Этой прихотью зря ваше сердце томится.

Ночью мне и одной замечательно спится.

Ответ писательницы ясен как божий день: «Этой ночью».

Я не могла не улыбнуться: неужели в этом и заключается его замысел? Посредством дневника установить между нами отношения типа тех, что связывали в далекие времена двух вдохновенных любовников, двух литературных гениев. Мой милый «сто-раз-на-дню» вновь занял свое законное место на дне сумочки, я положила туда оба стихотворения. Даже если бы Луи никогда их не прочитал, диалог между нами все равно бы не прервался.


Я пытаюсь вспомнить: с тех пор как я стала вести половую жизнь, был ли хоть один случай, чтобы я брала инициативу на себя в отношениях, пусть даже скоротечных, со своими партнерами? Кажется, нет. Надо сказать, тут нечем гордиться, но вовсе не потому, что теперь мне стыдно в этом признаться, скорее, мне просто жаль. Сегодня я думаю иначе: тот, кто первый демонстрирует свое желание, пользуется преимуществом. Если бы я первая бросалась в объятия некоторых любовников, я бы чаще испытывала настоящий оргазм? Была бы им любовницей более изысканной, более чуткой к их сексуальным фантазиям? Я никогда об этом не узнаю. Мое тело, как и утроба, так и останутся в неведении относительно тех порывов, которым не суждено было закончиться в постели.