Эмма Марс - Спальня, в которой ты, он и я

Я поднимаю на него глаза, я безумно хочу поймать его взгляд. Одновременно по нашим телам распространяется чувственная волна. Этот момент на краю бездны – лучшее, что мы до сих пор знали в жизни. Могли ли мы предполагать в то божественное мгновение, что самое возвышенное, самое прекрасное нас ждет впереди? Мы застыли неподвижно, растворившись в бесконечном блаженстве. Я сдерживаю себя, чтобы не произнести вслух тысячу тысяч нежных слов и одно-единственное «люблю тебя». Час признаний скоро наступит и, как всегда, слишком рано. Но только не для наших тел. Не надо спешить.

Луи продолжает осыпать изысканными ласками нежную вульву, и я, в свою очередь, закрываю глаза, чувствуя, как постепенно в утробе зарождается волна оргазма, скоро цунами захватывает меня изнутри целиком, от пупка до влагалища. Его торопливый фаллос трется о мои ляжки. Луи прерывисто и шумно дышит. Он может кончить вместе со мной? Неужели мы можем так быстро и всего лишь нежными прикосновениями довести себя до экстаза?

Тогда я решаю стать ангелом нашего сладострастного грехопадения. Я беру его за руку, как сделала бы на моем месте юная дева со своим первым возлюбленным. Я подвожу его к постели. Пришло время придумать новые ласки, и я знаю, чего хочу от него. Мне на память приходит цитата из Сент-Экзюпери, обожаемая всеми моими школьными подружками, они наперебой переписывали ее в свои личные дневники: «Любить – это не означает все время смотреть друг на друга, это – смотреть вместе в одном направлении».

Сегодня, в первую ночь нашей близости, мы будем заниматься любовью не только глаза в глаза. Наше наслаждение устремится в одном направлении, к далекой и невидимой точке на небосводе. Я ложусь на живот и слегка развожу ноги, чтобы оставить для него необходимое пространство. Томный контур моего пышного тела обрисовывается в темноте, над прогнувшейся поясницей гордо возвышаются ягодицы. В глубине гениталий, как в загадочной пещере, блестит желанная щель. Она никогда раньше так призывно не демонстрировала свою готовность отдаться. Луи ложится сверху, однако не придавливает меня своей тяжестью, он – как теплое одеяло из плоти и крови, нежный, но местами шершавый и крепкий. Его мускулистые плечи и грудь, а еще больше плотный живот заполняют каждую ложбинку и ямочку на моем теле.

Он протягивает руку и берет с ночного столика серебристый пакетик. Потом надрывает упаковку и уверенным жестом достает оттуда резинку. Обеими руками натягивает ее на член, и я чувствую, как тот упруго стукается о мои ягодицы, выражая свое нетерпение. Он мог бы обойтись без нее, и я могла бы избавить его от этого. Но Луи соблюдает мой приказ: ему позволено только то, что я разрешила.

Он погружается в меня медленно, смакуя каждый завоеванный сантиметр. Меня постепенно охватывает блаженное состояние, чувство отрады. Мое тело принимает его первый раз, но вагина его узнает. Я уже видела его однажды, а потом приняла себе в рот. Длинный, тонкий. Меткий, если нужно нащупать реактивные зоны в глубине моей утробы. Нежный, если нужно надавить там, где они наиболее чувствительны, чтобы довести до экстаза, но не сделать больно. Напористый и смелый, когда двигается во влагалище туда-сюда, а там моя нежная ткань обволакивает его со всех сторон, сначала нехотя отпускает, а потом с восторгом принимает обратно, когда он рывком возвращается, и направляет его головку к самому сокровенному, чувственному уголку моего сладострастного лона. Оно поглощает его целиком, всасывает в себя, проглатывает полностью. Он скользит внутри меня, как тобоган по санной трассе. Я открываю ему все свои глубины, чтобы он завоевал меня всю, и он проникает внутрь все дальше, изучая мои закоулки с осторожной нежностью. Время от времени Луи вынимает член целиком и застывает на несколько секунд, чтобы дать возможность нам обоим ярче испытать блаженный миг возвращения, когда он входит в меня и щедро наполняет меня опять.

Скоро мое тело содрогается от нового потрясения, меня накрывает волной, за ней тут же обрушивается вторая, она поднимается и ширится до тех пор, пока поток неистового наслаждения не обрушивается на меня. Два огромных цветка блаженства расцветают во мне, один на дне живота, другой в груди, но исходят они от корня, питаемого одной жизненной силой. Когда наступает первый оргазм, я прячу лицо в подушку, верчу головой направо и налево. Но как бы ни сопротивлялась моя голова, моя утроба сдается ему на милость. Я не могу удержаться и начинаю стонать, приоткрыв рот. Волосы стыдливо прикрывают глаза и щеки, и только припухшие губы выступают вперед, сочные, как лепестки орхидеи. Ему так и хочется впиться в них. Он все сильнее вгоняет пенис в мои расслабленные ягодицы. Он ускоряет движение. Моя утроба пылает огнем. Но он не дает мне перевести дыхание и не удовлетворяется одним оргазмом. Он хочет измучить нас наслаждением, он хочет, чтобы мы утомились любовью. Он осыпает меня поцелуями, которые, как горячие градины, падают на спину.

Луи просовывает правую руку под мой живот и опускается ниже, собирая в ладонь всю вульву. Властным пальцем он начинает массировать клитор. Тот поначалу не принимает его ухаживания, но потом отзывается и разбухает, и трепещет, и перекатывается. Из него выпирает почти болезненный наконечник, и скоро вокруг разливается глухое напряжение, второй очаг зарождается около матки. Они растут, пульсируют и вот сливаются вместе под пиццикато моих неконтролируемых стонов, к которым присоединяется рычание хищного зверя, сопровождающееся стремительным, как молния, извержением семени.

Мои прошлые любовники после этого, утомившись, заканчивали, а он, твердый и решительный, все продолжает раскачиваться надо мной и во мне. И тут я понимаю, что наши любовные утехи только начинаются, мое влагалище от радости бьется и пульсирует, довольное, но ни в коем случае не удовлетворенное.

– Еще…

Мой жалобный стон не требует ответа. Я и так знаю, что это случится и ночью, и днем, во всех других номерах отеля. Мы будем придумывать другие правила для наших любовных игр, тысячу новых правил, чтобы потом еще и еще раз их нарушать.

Его стойкость и упорство в момент штурма подтверждают, что он долго стремился ко мне, что он хочет меня, свидетельствуют, что он сильно меня вожделеет. Может быть, даже любит. Нет, нет, подсказывает мое счастливое сердце: конечно, любит. Сильно, по-настоящему. Наши тела начинают светиться, вокруг ореолом разливается чудесное сияние, заря наступающего оргазма. Она обволакивает нас, чтобы отныне никогда не погаснуть, и поднимает в воздух. Мы парим, дрожащие, невесомые, как влюбленные бабочки.

Комнаты больше нет, исчезли стены и потолок, над нами – небесный свод, он манит нас к себе. Нас медленно обволакивает облако света, подхватывает и уносит в вышину. Дуновение ночного ветра определяет наше движение в пространстве, мы висим в воздухе, вращаемся по орбите, два тела, слитые воедино. Сверху нам видно, как зарождается новая земля. Ее рождение на наших глазах может закончиться через мгновение, но может растянуться и на миллионы лет. Ни времени, ни пространства больше нет, мы решили отменить их существование. Это – не сон и не видение, мы вместе дошли до высшей точки экстаза, и мы заново создаем мироздание по законам нашего наслаждения любовью. Анабель и Луи. Она и он. Женщина и мужчина.

Луи все еще продолжает раскачиваться надо мной, плавно входит в меня и плавно отступает. Не прекращая движений, он достает слева из ящичка ночного столика какой-то плоский предмет, серебристо светящийся в полумраке. Что это? Я не понимаю сразу, но, кажется, вещь мне знакома.

Ах! Это же мой «сто-раз-на-дню»! Я бы его узнала из тысячи по серебряной обложке. Луи кладет его на подушку рядом с моим лицом. Он открывает дневник на последней странице, и я с удивлением обнаруживаю, что она заполнена не моим почерком. Понятия не имею, откуда он у него. Да и какая разница?

Все, что я вижу, это – буквы, танцующие на странице, они исполняют па-де-де наших откровений, перепутанных между собой, сливающихся в один танец.

Я все поняла, я улыбаюсь. Луи это видит и осыпает нежными поцелуями мою шею и плечи. Как ласковый дождь проливаются они на мою кожу, отчего по телу пробегает дрожь, и опять пробуждают желание в моей ненасытной утробе.

Мое желание обладать тобой глобально. Лучше сказать – фатально! Я хочу всю жизнь тебя изучать, но так и не познать до конца. Чем больше я буду владеть тобой, тем больше тайны будет в тебе скрываться. Пусть твое лоно – как непокоренный континент, неизведанный, богатый сокровищами, дорожащий своей свободой, стремящийся к радости.

Обещай мне это.

(Рукописные заметки от 18/06/2009, написано рукой Луи.)

Он вновь протягивает руку к ночному столику и достает оттуда что-то, что умещается в его ладони. Луи кладет эту вещь на обложку нашего совместного произведения. Это – ключ. Не магнитная карточка, а настоящий тяжелый железный ключ из матового металла. На маленькой картонке, прикрепленной к нему, написано:

Добро пожаловать в спальню № 1.

Номер один?

Я нечаянно чуть было не нарушила наше благостное молчание, чтобы спросить, что это означает. Но вскоре догадалась. В «Отеле де Шарм» у комнат нет номеров, зато каждой присвоено имя. Значит, пришло время их пронумеровать, но не просто так, а в зависимости от приобретенного там любовного опыта, в соответствии с испытанными эротическими впечатлениями. Так, отныне и навсегда, номер Жозефины для нас станет № 1. Это номер первого оргазма, который я испытала как настоящая женщина. Женщина, которая предпочла капитулировать ради высшего наслаждения. Это номер нашей первой ночи.

Свечение вокруг не рассеялось, не исчезло. Напротив, оно становится все ярче, все интенсивнее. Я вижу сияющий ореол вокруг нас и постепенно к нему привыкаю. Он нас больше не покинет никогда. Зато я не заметила, что вслед за первой песней, наполненной глубоким смыслом, последовали и другие мелодии, более сладкие, завораживающие, волшебные.

– Home, – с улыбкой шепчет он мне на ухо.

Заключительные титры к спектаклю. И новое название этой гостиницы, так как отныне решено, что она станет штаб-квартирой нашего удовольствия. Нашей гаванью. Нашим домом.

Никогда я не принадлежала к той категории женщин, которые полагают, что все гостиничные номера схожи между собой как две капли воды, что каждый из них – всего лишь безликое пространство, бездушное, лишенное индивидуальности.

Теперь я знаю почему.

Прежде всего хочу выразить признательность Анне Жарота, моему литературному агенту.

Огромное спасибо также замечательным людям, которые собрались вокруг нее и приложили все усилия к тому, чтобы воплотить этот проект в жизнь. Хочу поблагодарить Тэда, Гледис, Марка, Анну, Одри, Алексиса, а также тех, кого я забыла упомянуть, но кто узнает себя на страницах романа.

Спасибо также издателям по всему миру, оказавшим доверие мне как представителю французского литературного творчества с присущими ему лингвистическими изысками и тонкими галлицизмами, трудно поддающимися переводу!

Я многим обязана своему отцу, так как благодаря книгам, которые он приносил домой, когда я была маленькая, сформировалось мое творческое воображение.

Спасибо многочисленным татуировщикам, которые по-своему вдохновили меня к написанию этого произведения, и особенно славным дочерям Дракона Тату.

Спасибо человеку «Ходячий Алфавит», гораздо более реальному, чем даже он сам себе может вообразить.

Спасибо друзьям и близким за неоценимую помощь и поддержку, даже тем из них, кто из лучших побуждений постоянно терзал и подгонял меня, в особенности Эммануэль за ее благожелательную критику, а также Веронике, Кристине, Валери, Филиппу, Эрику, Виржинии и всем-всем другим.

Тем из вас, кто любит читать под музыку, могу посоветовать послушать, листая страницы этой книги, следующие произведения (они перечислены в хаотическом порядке):

Фредерик Шопен, Ноктюрн до-диез минор, опус номер 20

Франц Шуберт, Трио для фортепиано, опус 100 (вторая часть)

Roxy Music «More Than This»

The Arcade Fire «Neighborhood #1 (Tunnels)»

Serge Gainsbourg «69, année érotique»

Joseph Ravel «Болеро»

Massive Attack «Karma Coma»

Chris Isaak «Dancin»

Jocelyn Pook «Forever Without End»

Babybird «If You’ll Be Mine»

The Antlers «Bust Apart»

The Boxer Rebellion «If You Run»

Cocteau twins «Carolyn’s Fingers»

Dominique A «L’amour»

Cosmo Vitelli «Party Day»

Dead Can Dance «Shadow Magnet»

DeVotchKa «The Last Beat Of My Heart»

Paul Haig «Somthing Good»

Brian Eno «By this river»

Camping Car «Bela Lugosi’s Dead»

Cascadeur «Walker»

Chad VanGaalen «Willow Tree»