Агата Лав - Спасатель

— Может, никуда не пойдем? — делает предположение.

— Эй, как это? — я бью его по рукам. — Пойдем и еще как! Я не была на дискотеке уже ого-го… еще в восемнадцать…

— Кстааатиии, — Алекс таки сваливается на бок и предоставляет мне возможность слезть с кровати, — а тебе сколько? Старушка уже, небось.

— Иди в баню, спасатель! Мне… — прикусываю губу… — а вот сколько дашь!

Отворачиваюсь от него и начинаю искать что надеть. Откровенно я не планировала ходить на дискотеку здесь. Я даже не знала, где она тут расположена, поэтому и наряда соответствующего не было.

— Что ты там притих? Боишься делать предположения? — оборачиваюсь и слегка прищуриваюсь.

— Думаю, между тридцатью и сорока, — он говорит вполне серьезно, а когда замечает мое выражение лица, смеется и произносит: — шучу.

— Мне нечего надеть на дискотеку, — печально констатирую, приседая на край кровати.

— О, боги, женщина! Я-то надеялся, что у тебя с этим проблем нет.

— С чем? — не сразу доходит смысл его слов.

— С одеждой и “мне нечего надеть”, — он перекривляет мою последнюю фразу. — Лааднооо, — протягивает Алекс, а затем встает и подходит к моему шкафу, откуда начинает выуживать вещи и говорить “то” и “не то”.

В итоге он выбирает самый минималистичный наряд. Топ, юбку и парео, которое, он уверен, дополнит образ. В действительности образ оно не дополняет, но вот живот и ноги скрывает прекрасно. И тут я осознаю, что это уловка, веду плечами и выдаю:

— Что ж… спасибо, помог, но парео мы оставим дома.

— Что? Нет… — Алекс пытается уговорить меня, но безрезультатно. Я решительно отбрасываю парео и шагаю на выход. — Алла, тебе совсем меня не жаль? — каким-то потерянным голосом говорит Алекс. От неожиданности я оборачиваюсь, — боюсь, еще одной стычки за твою честь я не выдержу, — спокойно констатирует он.

— Идем уже, бедненький, — я тащу Алекса на выход.

Дискотека расположена совсем близко. Настолько, что если бы я знала о ней раньше, непременно бы пошла одна. Танцевать я любила, но вот в России в клубах не была. Слишком пафосно, дорого, много условностей, которые я не любила. А здесь все просто. Танцы, барная стойка с алкоголем и музыка.

Я танцую до упаду, а ближе к полуночи, когда начинает играть, кажется, вторая по счету медленная композиция для пар, я уже чувствую себя изрядно выпившей и веселой. Алекс прижимается ко мне сзади, и я тут же ощущаю его возбуждение, ярко упирающееся в ягодицы. Он кладет руки на мой живот и начинает медленно двигаться, целовать шею и плечи, от чего по телу пробегают импульсы тока, а кожа покрывается мурашками.

— Алекс, — она томно зовет меня и прогибается сильнее.

Малышка лежит на моей груди и призывно ведет крутыми бедрами, из-за чего я наклоняюсь ниже и прячу хриплое рычание в ее мягкие волосы. А потом подталкиваю вперед и веду сквозь толпу танцующих. Я знаю куда идти, чтобы найти укромное спокойное место.

— Мы так быстро уходим? — она шутливо спрашивает и обхватывает мою ладонь крепче, будто боится меня потерять среди незнакомцев.

Без шансов. Я ее уже никуда не отпущу.

— Нужно еще быстрее, — я ускоряю шаг, показывая, что не шучу. — Я больше не могу ждать.

— Чего?

Кладу ладони на ее талию и крепко сжимаю, а через мгновение наталкиваю на себя. Самый откровенный и честный ответ, который мне приходит в голову. Правда, он мне многого стоит, потому что сносит так, что хочется взять ее прямо здесь. Плевать на тех на самых посторонних и нормы приличия, она завела меня до зубного скрежета, я ничего не вижу вокруг и иду на ощупь. Дышу ее сумасшедшим запахом и проклинаю каждый шаг, который все-таки приходится делать.

— Отель в другой стороне, Алекс.

Без лишних слов поворачиваю ее к служебной двери, а там поворот налево и комната отдыха для персонала. Она пустая, к счастью, я завожу Аллу внутрь и подпираю дверь стулом. Мы не включаем свет, он не нужен, да и к черту! Малышка уже тянется ко мне на носочках и впивается в губы жадным глубоким поцелуем. Черт, она такая горячая и сладкая! И дрожит в моих руках. Я чувствую, что она тоже больше не может терпеть и изнывает, трется об меня и не знает, куда деть жадные руки, чтобы обхватить меня как можно крепче и теснее.

Прочнее.

Я помогаю ей и кладу широкие ладони на ее задницу, приподнимаю и резко разворачиваюсь. Вжимаю свою малышку в стенку рядом с дверью, вырывая первый смазанный стон с ее прекрасных губок. Ее глаза прикрыты, но она улыбается и целует мою шею, водя умелым язычком по моей разгоряченной коже. Это что-то запредельное и совершенно нереальное, я думал, что испробовал в сексе почти все, что знаю, как круто бывает, но сейчас… Сейчас…

— Я тоже больше не могу, — Алла прикусывает мочку моего уха вместо точки и впивается тонкими пальчиками в плечи. — Можно сократить прелюдию?

— Всё, что пожелаешь, малышка.

Нажимаю всем корпусом, то ли обжигая ее своим телом, то ли обжигаясь ее жаром, и на пару мгновений опускаю вниз. Достаю презерватив и глупо улыбаюсь, наблюдая, как малышка воюет с ремнем и молнией. Она и правда не может ждать, и возвращается набухшими губами к моей груди, оттягивая ворот футболки и покрывая меня нежными короткими поцелуями.

Невинно и развратно одновременно, я же выбираю второе и запускаю ладонь ей между ног. Отодвигаю большим пальцем кружевные трусики и медленно провожу, лаская. Она влажная и готовая меня принять, да так, что непроизвольно наталкивается на мои пальцы, желая заострить их ласку. Их присутствие…

— Сейчас, сейчас, — обещаю хриплым голосом и задираю ее юбку к груди.

Толкаюсь, скользя возбужденным членом между ее ног и по ткани сбитых вбок трусиков. Ее бедра подрагивают и обхватывают меня теснее, Алла шумно выдыхает и резко поднимает ладонь к лицу. Она зажимает свой рот и часто дышит, вбирая горячий крепкий воздух между нашими телами.

Но он пока есть. Я вновь приподнимаю малышку, легко отрывая от пола, и уверенным движением раскрываю ее для себя. Толкаюсь в нее, выкручивая из легких весь воздух разом. Больше ничего не вижу и не понимаю, только ощущаю ее сводящую с ума близость и проваливаюсь в дикое удовольствие, которое прокатывается лавиной по всему телу. Мне невероятно хорошо, от каждого ее прикосновения и приглушенного стона, которые она прячет в ладошку. Я беру ее глубже, разводя стройные ножки в стороны сильнее, наталкиваюсь жестче и ритмичнее и неотрывно смотрю на ее раскрасневшееся, но по-прежнему невероятно красивое лицо.

Я хочу увидеть, как она кончит.

Как сладко зажмурится от моих прикосновений и вся сожмется как тугая пружина, а потом задержится на этой границе на секунду и отпустит себя. Расслабится со счастливой улыбкой на губах и упадет в мои руки.

Так будет.

Так и происходит.

— Боже, Алекс!

Да…

Вместе. В один момент.

Малышка прячет лицо в мое плечо и пытается успокоить вывернутое наизнанку дыхание. Я занят тем же и отхожу от сминающей волны оргазма, которая накрыла нас одновременно. Через пару секунд прихожу в себя и обхватываю ее за талию, а потом шагаю в сторону, чтобы опуститься на небольшой кожаный диван.

— У меня такого никогда не было, — признается Алла после паузы.

Она водит пальцами по моему лицу, собирая выступившие капельки пота. А потом зачесывает мою челку назад, закапываясь в густых прядках. Она беззаботно улыбается и смотрит на меня взглядом, которому я не могу придумать правильное название, но от него мне тепло и чертовски приятно на душе. Хочется, чтобы она всегда так на меня смотрела и ласково поглаживала, никуда не рвалась и не упрямилась.

— Место поромантичнее было слишком далеко, — я оглядываюсь по сторонам, а вокруг тесная комнатенка со старой мебелью.

— С тобой везде романтично, — отзывается малышка. — И ужасно пошло одновременно.

Остаток недели пролетает незаметно, мы проводим вместе почти каждую свободную минуту и шутим, что так не доживём до поездки как пара. Что вот-вот надоедим друг другу, если продолжим в том же темпе. Но происходит обратное, чем сильнее я ее узнаю, тем больше хочу новых историй и подробностей о моей малышке. Что она любит, а что терпеть не может, где бывала, а куда мечтает попасть, где училась, где жила…

Миллион мелочей.

Она тоже расспрашивает меня и слушает даже длинные истории без подколов в стиле «а ты бываешь нудным!». Хотя смотрит иногда с похожим посылом или зажимает мой подбородок между пальцами или закрывает рот глубоким поцелуем. Это когда я слишком увлекусь.

Я раньше не любил рассказывать о себе и ограничивался минимальным необходимым набором, чтобы поразить новую девушку в сердечко или разогреть ее как следует. Но с малышкой по-другому, не надо строить из себя непогрешимого брутала, а можно быть самим собой.

— И ты упал? — она вскидывает голову, соскальзывая с моего плеча, и обеспокоенно смотрит.

— После того как врезался в стенку? Да, Алла, я упал. Нет, грохнулся! Вместе с мотиком.

Она машинально опускает взгляд и осматривает мой корпус, как будто там могут остаться следы после падения пять лет назад.

Вернее, если бы они остались, она бы уже знала.

Я вот уже знаю каждый сантиметр ее тела. Знаю, какая темпераментная и в то же время нежная кошечка мне досталась. Она удивляет меня и становится родней с каждым днём.

Моя. Теперь точно моя.

И она соглашается на поездку. Начальник ее отпустил, так что я за вечер прикидываю первые остановки на маршруте и звоню другу, чтобы он пригнал минифургон к съёмной квартире. Там уже вовсю хозяйничает Алла, перебравшись из отеля ко мне. Я подшучивал первое время, что у меня не пять звёзд и в номер могу доставить разве что горячий секс, но быстро заткнулся, когда она начала готовить ужины.

— Ого, — Алла удивляется на следующее утро, когда все готово для поездки. — Целый фургон.

— Ты скоро оценишь все плюсы. Смотри.

Открываю задние дверцы и забрасываю вещи внутрь. А потом показываю малышке настоящую магию — поднимаюсь в салон и раскладываю кровать. Конечно, не двуспальная и без поддерживающих пружин, но зато удобно и не занимает лишнее место в дороге. А самый кайф на рассвете или закате, можно найти особенно живописное место и лежать любоваться. И не только лежать, много чего интересного можно придумать. Природа вообще вдохновляет.

— Тут можно ночевать. Ты же любишь валяться и никуда не ходить? — она кривится на мои слова, но следом кивает. — Я тебе достопримечательности прямо к кроватке доставлю.

— Какая забота.

— Конечно. Это ты сейчас язвишь, а как проснешься, а за… — хочу сказать “ за окном”, но есть только прямоугольный проем и вход в салон по совместительству, — вот этим Олимп. Посмотрю я тогда на тебя.

— Я уже знаю, что буду поражена, — она ласково улыбается целую секунду, а потом смотрит с хитринкой, и я заранее знаю, что сейчас опять начнет подкалывать. — Нужно побольше воздуха в легкие набрать, чтобы на культурный шок хватило.

— У тебя кстати есть права?

— Да.

— С собой?

Она бьет по набитой сумке, которую держит в руках.

— А что? Доверишь руль?

— Может быть, — хмыкаю и спускаюсь к ней, спрыгивая с подножки фургона. — Но не по серпантину, иначе я поседею.

— Ты же не знаешь, вдруг я отлично вожу.

— Не хочу проверять. И у меня механика.

— Ага, — она выставляет указательный палец и целится им мне в грудь. — Значит девушки только с автоматом умеют, по-твоему?

— Это ты сказала, не я.

Я захлопываю задние дверцы и беру малышку под руку. Веду вперед и помогаю забраться на пассажирское место, на которое брошены два пледа на всякий случай.

— Я подумывала у отеля занять кстати, — она смеется и указывает на пледы. — Вдруг завезешь меня в холодные края, да еще ночью.

— Занять?

— Я бы вернула, когда ты меня обратно бы привез. Не лететь же с ним в Россию, у меня на такие большие и бесполезные сувениры места нет в багаже.

В Россию…

Я ощущаю то, что приходит уже не в первый раз. Стараюсь не думать, что ей уезжать прочь от меня за несколько тысяч километров, но вот такие напоминая проскальзывают постоянно и так царапают внутри, что хоть вой. Я гоню от себя поспешные мысли, ведь у нас еще столько времени и всегда же можно что-то придумать, но в голове держу, сколько дней осталось.

Счетчик.

И по ее синим глазам видно, что у нее тоже таймер щелкает.

К черту! Потом, чего я раньше времени начинаю…

— Отлично, — протягивает малышка, переключив внимание на потрепанные дорожные карты, что валяются на черной панеле. — Они на греческом?