– Я знаю.

– Этого нельзя допустить. Она не должна закапывать свой талант. Работа медсестры – это прекрасно, но Валя – художник от Бога, – Закревский говорил взволнованно, с трудом подбирая слова. – Я в отчаянии.

– Чего ты от меня хочешь? – устало спросил Белов, складывая губы в презрительную гримасу. – Ты хочешь, чтобы я уговорил ее выйти за тебя замуж?

– Дурак. Я хочу, чтобы ты попытался все начать сначала. Она любит только тебя. За что только? Женщины во все времена предпочитали порочных мужчин, сходили по ним с ума.

– Все, Андрей. Я понял. У вас ничего не было, тебя это тревожит, а у меня – ничего не будет. Закончим разговор.

– Вадим, – Закревский дотронулся до его плеча, словно стряхивая с него пыль. – Не старайся обмануть себя: она тебе тоже нужна. Только теряя, мы до конца понимаем ценность того, что имели. Жизнь так коротка, а мы усложняем ее, заполняем ненужными ошибками. Считай, что ты переболел и снова здоров. Помирись с ней.

– Странный ты человек, Закревский. Говоришь, что любишь ее, а уговариваешь меня искать примирения, – всплеснул руками Белов.

– Я нормальный человек, Вадим, нормальный, – ответил Андрей и, повернувшись, быстро зашагал от здания офиса.

Вадим закрыл глаза и шумно выдохнул. Поднимаясь по ступенькам, идя по длинному коридору, он продолжал прислушиваться к себе. Сидя в своем кабинете, он пытался настроиться на рабочий лад, но его волновало одно: «Чего ты действительно хочешь, Белов?» – четкого ответа снова не последовало. Оставалось ждать подсказок свыше. Единственное, в чем Вадим был уверен: спасения во лжи он больше искать не будет. Это болото не затянет его. С Валей или без нее он никогда не опустится до обмана. А Веронике Сергеевне он все-таки позвонит вечером. Нет, лучше заедет. Он сможет сделать так, чтобы его выслушали. Он намерен быть как никогда правдив.