Скоро она станет женой человека, которого любит всем своим существом, но который не питает к ней ответных чувств. Он обращался с ней великодушно и внимательно, как истинный джентльмен, и она не сомневалась, что так будет и впредь. Сделавшись его женой, она получит все, что душе угодно, – кроме его любви. Он станет покупать ей наряды, драгоценности, красивые дома, а она родит ему детей, но сердца своего он никогда ей не подарит, хотя именно сердечной привязанности она жаждала прежде всего.

Шарлотта спрашивала себя: сумеет ли вынести, что ее муж не любит ее, невзирая на страстность в постели и доброе к ней отношение? Эта мысль много часов не давала ей уснуть. Она боялась, что ее сердце разобьется, если она не выйдет замуж за Джека. С другой стороны, даже став его женой, она медленно, кусочек за кусочком, будет разрушать свое сердце. Наконец, осознав неразрешимость своей проблемы, она забылась сном.

Расторгнув договоренность с Джеком, Шарлотта потянула бы в бездну всю свою семью. Нет, этого никак нельзя допустить, как и показать Джеку, что она любит его больше жизни. Если она это сделает, он почувствует себя загнанным в ловушку, а она понимала, как важна для него свобода. Именно по этой причине он и выбрал ее в жены. Обладая твердым характером, она не станет горевать из-за его нелюбви или уклоняться от исполнения супружеского долга. Шарлотта опасалась лишь, что вызовет отвращение Джека, если будет слишком страстно реагировать на его ласки.

Отводимую ей роль нужно разыграть умело, чтобы он никогда не догадался, что лежит у нее на сердце.

* * *

Свой замысел Шарлотта начала приводить в исполнение уже на следующее утро, когда с присущим невесте восторгом и энтузиазмом принялась помогать матушке с приготовлениями к свадьбе. Она посещала любимых маминых модисток и терпеливо простаивала много часов, пока с нее снимали мерки. Леди Стивенс хотела обеспечить дочь самым лучшим приданым, хотя, став леди Делси, та сможет покупать все, что душе угодно.

– Не могу же я отправить тебя в новую жизнь без приличного приданого, – сказала мама. – Я приберегла для этого деньги, Шарлотта. Я унаследовала несколько тысяч фунтов, оставленных мне твоим прадедушкой в доверительном фонде. После моей смерти они перейдут к Мэтту, а вот процентами с капитала я была вольна распоряжаться сама с тех пор, как вышла замуж. Все эти годы я откладывала их на твою свадьбу. От папы ты получишь в подарок бриллиантовое ожерелье и льняное столовое белье, принадлежавшее моей матери. Боюсь, что больше ничего, дорогая, разве что еще небольшой доверительный капитал, принадлежащий тебе по праву.

– Этого более чем достаточно, – заверила ее Шарлотта. – Не знаю, сколько Джек намерен мне давать, но обещал, что у меня будет столько денег, сколько я сумею потратить.

– Вот уж верно. Я брачного контракта не видела, но папа уверяет, что условия очень щедрые. Как бы то ни было, это не означает, что к мужу ты отправишься с пустыми руками, дорогая моя.

– Просто я не хочу, чтобы вы ущемляли себя из-за меня, вот и все, – ответила Шарлотта. – Спасибо, что подарили мне этот сезон, матушка, а теперь и эти прекрасные наряды.

– Думаю, ты будешь счастлива, хотя бы в первое время, – с волнением в голосе произнесла леди Стивенс. – Брак совсем не таков, как о нем пишут в волшебных сказках, Шарлотта. Виконт Делси – рассудительный джентльмен и, как мне кажется, не станет намеренно причинять тебе боль. Если он засобирается ехать в Лондон… или еще куда… когда ты, например, будешь в интересном положении… не нужно ему препятствовать. Джентльмены любят получать удовольствие, и жены не должны удерживать их, хватая за рукава.

– А у папы была любовница? – спросила Шарлотта, заставив мать пораженно ахнуть. – Вам неприятно об этом говорить? Простите меня, матушка, я не хотела огорчать вас.

– Я никогда ни с кем не говорила на эту тему – ни с твоим отцом, ни с кем-либо еще, даже со своей матерью, когда она была жива. Это очень деликатный вопрос, Шарлотта. Нам остается лишь гадать и до тех пор, пока не знаем наверняка, можем притворяться, что все в порядке. Твой муж будет щедрым, обходительным и внимательным, и ты не вправе ожидать большего, если не хочешь разочароваться.

– Полагаю, что нет, – согласилась Шарлотта. – И все же мне кажется несправедливым, что от женщины требуют пожизненной верности, а мужчины могут вести себя так, как им того хочется.

– Некоторые леди также не хранят верность супругу, – заметила леди Стивенс. – Я никогда не придавала слишком большого значения… тому, что происходит в спальне. Учитывая, что папа был очень добр и никогда не обижал ни меня, ни наших детей, у меня ни разу не возникало желания завести отношения на стороне. Имеются, однако, дамы, которые так поступают – но лишь тогда, когда родили своему мужу наследников.

– Не могу понять, как кто-то может… – Эта идея совсем не пришлась Шарлотте по душе. – Если хочешь быть счастливым и пребывать в благости, как можно заводить тайные интрижки на стороне? Это ведь породит недоверие и домыслы между мужем и женой.

– Следуй моему совету и не придавай этому слишком большого значения, – произнесла леди Стивенс. – Ты, возможно, даже обрадуешься тому, что муж станет нечасто посещать ваше супружеское ложе. А быть может, ты пошла в свою бабушку, леди Беллу, которая была человеком иного склада. Она родила своему мужу троих детей, в отцовстве которых он мог быть абсолютно уверен, а потом… никто не мог сказать наверняка, кто настоящий отец трех следующих детей. У них были рыжие волосы, а у мужа – темные.

Шарлотта улыбнулась под неодобрительным взглядом матери. Она подозревала, что не очень на нее похожа. Поцелуи Джека невероятно ее возбудили, и, если бы он только захотел, она отдалась бы ему еще в тот вечер, когда они впервые танцевали вальс. В самом деле, когда он целовал ее, ее тело начинало покалывать, умолять о большем… о том, что должно случиться в их первую брачную ночь.

Мама пыталась все ей рассказать, но из-за смущения ограничилась лишь туманными наставлениями лечь на спину, закрыть глаза и покорно позволить мужу делать все, что он пожелает. Шарлотта однажды видела, как жеребец ее отца покрывает кобылу. Присутствовала она и при появлении на свет жеребенка несколько месяцев спустя. Так она получила представление о том, откуда берутся дети. Брат ответил на ее вопросы куда подробнее, чем мама.

– Это то, что случается в браке, Чарли, – неловко пояснил он. – У мужчины имеются определенные потребности, на которые жена отвечает со страстью и любовью. Они целуются, ласкают друг друга – одним словом, совокупляются, как животные, только нежнее, гораздо нежнее. Женщина при этом, как правило, лежит на спине, хотя имеются и другие способы.

– Это ведь не омерзительно, правда? – спросила Шарлотта. – Я однажды видела, как лакей зажимал горничную в углу, а через несколько месяцев ее выгнали за развратное поведение.

– Ну, ей нужно было подождать до замужества, – пояснил Мэтт. – Когда привыкнешь к этому, начнешь получать удовольствие. Большинству дам нравится.

– Ты ведь и сам не женат. Почему же тебе можно это делать, а девушке нельзя? – яростно набросилась на него Шарлотта.

– Потому что мужчины так поступают – это то же самое, что ходить смотреть кулачные или петушиные бои. Нам можно, а женщинам нельзя – хотя некоторые особы из низших слоев общества пренебрегают этим запретом. Подозреваю, что и некоторые леди тоже, но тайно и только после замужества, потому что не хотят погубить свою репутацию незаконнорожденным ребенком.

– Да, я слышала сетования нашей кухарки, что бедняжка Рози погубила себя, а тот злодей так на ней и не женился, хотя она клялась, что носит его ребенка.

– Ты видишь и слышишь много такого, чего не следовало бы, – нахмурившись, произнес Мэтт. – Не вздумай пересказать все это матери, а то я получу хорошую взбучку за то, что просветил тебя.

Шарлотта пообещала, что будет держать язык за зубами, и ничем не показала матери, что знает о происходящем в супружеской спальне. Она радовалась, что будет хоть немного подготовлена к тому, что Джек станет с ней делать в их первую брачную ночь.

Зато леди Стивенс охотно рассказывала дочери, как вести себя в качестве хозяйки дома мужа, перед кем приседать в реверансе и кто должен уступать дорогу ей.

– По положению ты будешь выше дам вроде меня, Шарлотта, но всегда помни, что в обществе держаться нужно так, будто окружающие люди ровня тебе. Нехорошо кичиться тем, что стала женой виконта, будущего маркиза.

– У меня и в мыслях этого не было, матушка. Джек предпочитает, чтобы его называли «капитан», а титул свой использует только тогда, когда это действительно необходимо.

– Ну, он-то таким родился, а вот у тебя, как у его супруги, появится множество обязанностей. Ты должна развлекать его друзей и других важных лиц графства, участвовать в благотворительных мероприятиях, заботиться о благополучии слуг и, кроме того, не забывать о…

Леди Стивенс продолжала распространяться о таких обязанностях Шарлотты, как посещение церкви и помощь обездоленным. Шарлотта же, и прежде не пренебрегающая своим моральным долгом, не могла взять в толк, чем же жизнь в качестве замужней дамы будет отличаться от жизни в отчем доме, за исключением разве того, что теперь принимать гостей придется ей самой, а не маме.

Наставления матери и бесконечные примерки помогли ей пережить несколько последующих дней. Ей было некогда скучать или гадать, сумеет ли она скрыть свои истинные чувства, когда Джек займется с ней любовью.

При этом она отчаянно скучала по нему и с нетерпением ожидала его возвращения. Однако прежде у нее появилась другая причина для беспокойства.

Глава 7

До возвращения Джека в Лондон оставалось всего два дня. Шарлотта одевалась на вечерний прием, испытывая воодушевление и некоторую нервозность, потому что утром в газете появилось объявление об их помолвке, следовательно, об этом обязательно станут говорить.

Шарлотта жалела, что Джека нет в столице, ведь тогда он был бы рядом с ней, когда они с мамой вошли в гостиную лорда Роузбери и были встречены гулом голосов. Она догадалась, что судачат о ней. Стоя в очереди гостей, чтобы поприветствовать хозяйку, Шарлотта спиной ощущала буравящие ее взгляды. От повышенного внимания у нее зарделись щеки.

– А, леди Стивенс и очаровательная Шарлотта Стивенс! – воскликнула леди Роузбери, с интересом осматривая девушку своими маленькими, близко посаженными глазками. – Что я слышу, мисс Стивенс? – игриво продолжила она. – Правда ли, что вы преуспели там, где многие потерпели поражение?

– Боюсь, я не вполне понимаю вас, мадам.

– Ну-ну, оставьте ложную скромность. Вы не можете не знать, как вам повезло получить предложение от виконта Делси. Тем самым вы разбили по крайней мере три женских сердца.

– Да, о собственной удаче мне отлично известно, – осторожно ответила Шарлотта, – но не о том, что я стала причиной разбитых сердец.

– Что ж, смею заметить, в том нет вашей вины, хотя многие молодые леди имели виды на виконта. Поведайте же мне, как вам удалось заманить его в свои сети?

Шарлотта была шокирована прозвучавшей в вопросе леди Роузбери затаенной злобой, поэтому лишь покачала головой и прошла дальше, предоставив леди возможность поприветствовать следующего гостя. Внутренне Шарлотта кипела от негодования, ведь она не совершила ничего, чем могла бы вызвать нелюбовь леди Роузбери.

– Не позволяй ее словам расстроить тебя, – прошептала дочери леди Стивенс, продвигаясь вместе с ней по переполненным комнатам. Официанты с серебряными подносами сновали между гостями, предлагая шампанское. – У нее есть дочь двумя годами старше тебя, прекрасная Элейн. Думаю, она надеялась, что Делси сделает предложение ей.

– Тогда, подозреваю, не только она станет меня ненавидеть, – заметила Шарлотта, ловя на себе холодные взгляды и отчаянно сожалея, что Джека нет рядом. Она не сомневалась, что в его присутствии леди Роузбери не отважилась бы на подобное колкое замечание.

К счастью, леди Стивенс заметила свою подругу, леди Рашмор, и ее дочь Амелию. Поздравления этих дам были теплыми и искренними. Амелия восхитилась кольцом Шарлотты.

– Свадьба, надеюсь, будет в столице?

– Я пока не уверена, возможно, в Эллингеме, – ответила Шарлотта. – Надеюсь, вы сможете приехать погостить. Я хотела сделать подружкой невесты другую девушку, а вы могли бы стать второй моей спутницей, Амелия.

– Ой, не уверена, что смогу выбраться из города до окончания сезона.

– Свадьба назначена на сентябрь.

– Что ж, тогда пожалуй, – протянула Амелия. – Спрошу матушку о планах… Думаю, все будет зависеть от того, буду я к тому времени обручена или нет.

– У вас есть кто-нибудь на сердце?

Амелия слегка покраснела и посмотрела на стоящих поодаль двух джентльменов, погруженных в оживленную беседу. Проследив за ее взглядом, Шарлотта увидела двух офицеров в военной форме, одним из которых оказался капитан Янг, тот самый, что божественно вальсировал на ее первом лондонском балу.