Придется отказаться от предложения Голубенко, пока еще есть время. А Норкин сам отстанет. Он трусливый, как заяц. Нет, уже поздно. Душа продана. У входа в «Планету» стоит кабриолет. Такой хорошенький и с перламутром – будь он неладен. Мобильный вдруг недовольно закрякал.

– Инесса, – примирительно прошептала трубка.

Сегодня день всеобщего примирения. В Егоровой проснулась совесть. Долго же она отсыпалась.

– Ну, я, – сказала Инесса.

– Веткина, а я замуж выхожу, – прошипела трубка.

– За кого? – Инесса вздохнула, придется, видимо, покупать новое платье.

Егорова гостей зазывает, подыскивает свидетелей предстоящего позора. И хочет, чтобы одной из них стала Инесса Веткина.

– За Колю, конечно, – изумилась трубка и разразилась сумасшедшим хохотом.

Трубка разрывалась от безумного хохота, а Веткина смотрела на нее как на удава.

– Егорова, ты шутишь? Скажи немедленно, что ты пошутила, – металлическим голосом Инесса потребовала от подруги ответа за содержание разговора.

Побольше металла в голосе, побольше иронии, сарказма, вдруг поможет – и предстоящий брак распадется, так и не начавшись. И не нужно будет покупать новое платье, и без того старые девать некуда, шкаф битком набит вещами.

– Ничего не пошутила, – бурно запротестовала Егорова, – Коля меня уже с мамой познакомил.

Ну и дела! Кругом гололед, зима в разгаре, а снега до сих пор не видно и не слышно. Наверное, Колина мама поскользнулась и сломала себе хрупкую косточку тазобедренного сустава, поэтому она не возражает против женитьбы своего солнышка. Мама слегла, ей срочно требуется уход и сиделка – домашняя и привычная. Колина мама в этот раз маху дала. Ошибочка вышла. Из Егоровой не выйдет сиделки. Ни плохой, ни хорошей.

– Егорова, ты опять вводишь меня в заблуждение? – спросила Инесса, придав голосу начальственные нотки.

Можно было, разумеется, сказать гораздо проще, дескать, врешь ты все, Егорова. Мозги всем пудришь, помириться со мной желаешь. Плохо тебе без любимой подруги. Ну, давай помиримся, и дело с концом, а плохой свадьбе не бывать. Лучше век в девушках просидеть, чем за маминого Колю замуж выходить. Но ничего такого Инесса не сказала. Она ждала. И дождалась.

– Ничего я не ввожу, – обиделась Егорова, – Инесса, ты придешь на свадьбу? Коля хочет, чтобы ты была свидетельницей.

Гришанков правильно расставил метки: если Инесса не придет на свадьбу, тогда Блинова взорвет Дворец бракосочетаний, а Егорова сбежит от жениха. А заодно всем гостям достанется на чай с десертом.

– А кто будет свидетелем? – спросила Инесса.

Просто так спросила, ей никакого не было дела до того, кто там будет свидетелем. Веткина уже решила, что не пойдет на свадьбу. Самое противное в жизни – чужая свадьба. Это еще хуже, чем собственные похороны. Но Инесса опасалась говорить о своем решении Егоровой. Ни к чему человека расстраивать впустую. Пусть сидит и радуется. Ей немного осталось, Маринка еще вволю наплачется со своим Колей.

– А свидетелем будет... будет... – тянула время противная Егорова, – свидетелем будет сам Бобылев.

Простосердечная Егорова не просто воскликнула, Маринка будто пробила брешь в ледяной проруби. Инесса похолодела. В самую пору обмороку случиться. Душа замерла. Это знак свыше. Вообще-то души не было, это ее остатки бунтовали. Хотя к чему бунтовать, вполне естественное дело, что Бобылев будет свидетелем на Колиной свадьбе. Сергей и Гришанков – одноклассники. Когда-то они вместе учились в первом классе, потом их пути-дорожки разошлись, а дружба осталась. С тех мальчишеских пор Бобылев благоволит Гришанкову и не скрывает от публики своей благосклонности. Судьба невзначай подбросила Инессе подарок. Сю-ю-юрприз-з!

– Когда свадьба? – спросила Веткина.

Все свадьбы совершаются на небесах. Но только через три месяца. А за квартал много воды утечет. Незаметно наступит май, зацветет черемуха, сирень. С Ладоги хлынет ледовая лава. Подует северный ветер и разгонит влюбленный жар. Ладожский ветер самый суровый, он непременно задует искру любви. За это время Егорова очнется и что-нибудь предпримет, что-нибудь экстремальное – сожжет свадебное платье, отравит Колю, найдет себе другого жениха. И ведь именно последнее обстоятельство самое страшное. А с Колей ничего не случится, на его жизнь и безопасность Маринка не покусится, с ним она ничего не сделает, не любит потому что.

– В марте, – выпалила Маринка.

Всего через месяц. Бракосочетание состоится чрезвычайно скоро. Егоровская трубка заглохла, видимо, производственный брак.

Аспирину Инессе Веткиной, срочно! Где аспирин? Нет, аспирин не поможет. Почему сотрудники отдела где-то болтаются? Обед давно закончился. Хотя они тоже не помощники, от них еще хуже станет, чем от аспирина. Инессе срочно требовалось конфиденциальное лицо, нужно было обсудить сверхсекретную информацию. С кем поделиться радостью, друзей полон бизнес-центр, а поговорить не с кем. Что с людьми происходит? И вдруг самое что ни на есть конфиденциальное лицо неожиданно появилось перед изумленными глазами Веткиной. Хоть стой, хоть падай. В офис вошла Катя Блинова и тяжело плюхнулась на стул. Блинова две недели находилась в вынужденном отпуске, а вернулась после отлучки еще больше погрузневшая, чем была раньше, до отпуска. Инесса разозлилась, глядя на изможденное лицо и печальные глаза бывшей подруги. Разве можно с ней делиться сокровенным, сразу всем растрезвонит. Кажется, Кате самой срочно требовался психоаналитик, предпочтительно бесплатный, лет тридцати. Блинова выглядела как обычно, а глаза у нее заплыли из-за того, что Катя любит покушать, она даже ночью встает и тайно съедает весь холодильник, целиком, вместе с морозильной камерой. Веткина однажды пригрозила Кате, что сделает замок на холодильнике, а ключ выбросит в Неву. Не помогло. Угроза не подействовала. Блинова по-прежнему продолжает поглощать по ночам котлеты и жирные щи с мозговой костью. Тут любой распухнет как шар.

– Инесса, ты знаешь новость? – радостно воскликнула Блинова. И чему она радуется, дура окаянная? Подруги уже полгода не разговаривали, а поссорились из-за чепухи, «чепухой» был, как водится, Коля. Все разговоры о мужчинах девушки «Планеты» называли исключительно этим словом. Из-за «чепухи» вспыхивали ссоры, разражались конфликты, зачастую переходящие в долготекущие войны. С начала зимы бывшие подруги старательно делали вид, что вообще не знакомы, а имена забыли. Веткина плотно сомкнула губы, да, разумеется, уже оповещена, всем известно, что тебя выкинули на помойку, Блинова. Но вслух Инесса ничего не сказала. Пусть Катя первой начнет трудный разговор.

– Слащева назначили председателем совета директоров «Планеты», – торжественно произнесла Блинова и тупо замолчала.

А Инесса медленно сползла со стула. Вот это новость, всем новостям новость. Это вам не свадьба Гришанкова и Егоровой. Умеет все-таки Блинова нагадить ближнему. У нее талант на гадости. Они с Колей Гришанковым два сапога пара. Оба великие мастера на разные выдумки. Из них вышла бы отличная семейка. Председателем совета директоров с самого первого дня существования «Планеты» был Бобылев. Он главный мозг корпорации. Заодно ее хозяин и безраздельный собственник. Оказывается, не все так просто в российском бизнесе. И главного хозяина могут подсидеть. Верные соратники наступают на пятки. Конкуренты внутри корпорации высунули острые жала. Тяжелое дыхание разносится по всем этажам бизнес-центра. Инесса остро ощутила веяние грядущих перемен. Что-то дальше будет?

– Катя, откуда ты все знаешь? От охранника, что ли? – свирепо накинулась на Блинову Инесса.

Ей стало жаль Бобылева. Все его предают – сначала родная жена, теперь вот партнеры предали, а впереди ему еще одно свинство светит, Инесса Веткина на очереди, крайней оказалась.

– Новая секретарша Бобылева дружит с нашей буфетчицей. Они в одном доме живут.

Эта скромница в роговой оправе из приемной Бобылева – тайный агент Катьки Блиновой. В «Планете» никому в голову не пришло бы узнавать, с кем живет по соседству буфетчица. Если бы и узнали, то ненароком, не придавая значения. А Блинова обратила взоры в сторону новой сотрудницы, приняла к сведению штатное расписание и мигом получила достоверную информацию. Теперь она угощала Инессу свежей сплетней, словно кормила подругу пирогами или бутербродом с черной икрой. Не было бы отрыжки от такого угощения. У Инессы засосало где-то прямо под желудком. Надо сходить на обед. От Блиновой можно язву нажить. Хоть одним глазком взглянуть на шпионку-буфетчицу, взглянуть и презрительно отвернуться, дескать, знаем мы все ваши секретные ходы. Получайте шах и мат в придачу.

– Кать, а как у тебя дела? Мы давно не виделись, – спросила Инесса, сгорая от желания треснуть Блинову по башке, но, нет, это слишком легкая кончина для Катьки, лучше убить ее наповал страшным известием. Баш на баш чтобы было.

– Нормально, – рассеянно кивнула Катя и переместилась на другой стул.

От ночного обжорства Блинова передвигается по плоскости квадратно-гнездовым способом: посидит на одном стуле, переведет дыхание, немного погодя пересаживается на другой, третий и так дальше, по кругу, пока не уместится на своем. Блиновский стол стоит напротив Гришанкова, в укромном углу, подальше от любопытных глаз. Упустила Блинова своего жениха. Прятала-прятала парня, допряталась. Из-под носа увели!

– Нормально, Инеска, я с Колей помирилась.

От ее слов Веткину едва не опрокинуло навзничь. Она даже шею вытянула, как лебедь, отставший от стаи. Стая уже далеко, а лебедь все падает вниз, обреченно махая бесполезными крыльями.

– Как это? – спросила Инесса, наблюдая за передвижениями Блиновой.

Екатерина сидела на третьем стуле по счету. Всего в офисе их двадцать. Или восемнадцать, Инесса точно не помнит, она не пересчитывала стулья, видимо, придется заняться арифметикой.

– Мы с Колей в кино вчера ходили. Смотрели «20 сигарет», неплохой фильмец, ты еще не смотрела? – Катя охотно делилась впечатлениями с бывшей подругой, но она еще не знала, что перечисляет подробности свидания будущей свидетельнице на Колиной свадьбе.

– Не-ет, не смотрела. «Никто не приглашает на танцы, никто не провожает до дому смешную угловатую девчонку», – бездумно процитировала Инесса строчку из древнего шлягера.

– Посмотри обязательно, – сказала Блинова с каким-то необъяснимым воодушевлением в голосе, дескать, всяким там Веткиным рекомендую приобщаться к культуре время от времени. И Катя принялась жадно поглощать цыпленка гриль, купленного, видимо, у ближайшей станции метро. Запах жареной курицы разнесся по офису. Инессу замутило от отвращения.

– Катька, пойдем в кафе, прекрати жрать эту гадость, немедленно. – Инесса чуть не вырвала промасленный кулек из рук Блиновой. – Это самая вредная пища, которую мог придумать человек. Курица гриль, надо же такое придумать!

Но Блинова спрятала промасленный кулек под стол.

– Инесса, хочешь куру? Угощайся, покушай, а то ты такая злая всегда, это у тебя от голода. – Блинова отщипнула изрядный кусок, прямо под столом отщипнула, затем вытащила наружу жирную руку и протянула Инессе угощение, дескать, ешь, не стесняйся.

Широкая натура, доброжелательная, куском курицы может поделиться с товарищем по работе. Инесса нахмурилась. Они разговаривали так, будто не стояло между ними полугодовой завесы молчания. Блинова вызывала в Инессе чувство пронзительной жалости. Катя еще ничего не знает. Что станет с ней через минуту, полчаса, на следующий день? Пусть поживет счастливой еще немножко. Поживет-пожует-переварит...

– Катя, ты ешь, а я схожу в кафе, пообедаю, – Инесса старалась говорить спокойно, но ее голос дрожал, эмоции разносили в пух и прах показное спокойствие Веткиной.

Буфетчица бойко сновала за стойкой. Она никого не замечала, сноровисто возилась с тарелками и чашками, что-то начищала, намывала, перетирала, поэтому ничего шпионского в ее поведении не наблюдалось. Инесса присела за столик и задумалась. Обычный ритм, нормальная работа. Интриги сопровождают любую систему. Солдат во взводе – взвод в солдате. Инесса в «Планете», а «Планета» живет в Инессе. Корпорация располагается внутри каждого сотрудника, перемалывая личностные устремления в корпоративно-общественные. Как все здорово складывалось в недалеком прошлом. Бобылев, Слащев, Гришанков, Егорова и Блинова решили заняться бизнесом, в те времена чрезвычайно модно было заниматься бизнесом. Вот они и решили создать коммерческую компанию. Заводилой стал, разумеется, Бобылев. Мозгом и генератором идей. Энергия выплескивалась из него, она была шире и объемнее его физических возможностей. Бобылев сплотил вокруг себя веселую шайку единомышленников. Гораздо позже к этой компании примкнула Инесса Веткина. Она была моложе всех остальных, ненамного, но моложе. Бобылев женился давно, он первым сделал решительный шаг, но больше смельчаков не нашлось. Слащев и Гришанков довольствовались холостяцкими связями. Блинова была тайно влюблена в Гришанкова. А Егорова знала, что в нее влюблен Коля. Так они и жили, работали, вместе отдыхали, звали друг друга на «ты», в кабинеты и офисы вваливались без звонка и приглашения, пока горизонт не затянуло тучками. Мир изменился, в одночасье он стал взрослее, суровее, мрачнее, что ли. Как-то незаметно Сергея стали называть на «вы» и по имени и отчеству. Он отдалился от всех, был рядом, но стал недосягаемым. Инесса считала себя младшенькой, она привыкла, что за ней ухаживают, спрашивают, не дует ли, тепло ли. И вдруг все изменилось, привычный мир стал иным, а каким это «иным», непонятно. Он перевернулся, так казалось Инессе поначалу. Затем она привыкла к изменениям. А когда привыкла, то поняла, что любит Бобылева. А Бобылев любит ее. Так и пошло-покатилось по колдобинам корпоративной жизни. Пока Сергея случайно не занесло в ее одинокую берлогу. Как занесло, так и вынесло. А след остался – острым краем, открытой раной. И тогда Инесса решилась обогнать судьбу. Не победить, не обуздать, просто обогнать. Пока судьба будет раздумывать, потягиваться, она, Инесса, уже добьется своего. Она заставит Сергея преклонить перед ней колени. И тогда он сам предложит ей разделить с ним кровать и жизнь пополам, ведь кровать и жизнь – понятия равнозначные для влюбленных всего мира. К тому же «Планета» в курсе личной жизни Бобылева. С Бобылевым сложно. Он свой и одновременно далекий, как линия горизонта. Идешь к нему, а он все равно остается за чертой досягаемости. Сергей дает людям работу, платит зарплату. Можно сказать, один кормит три тысячи человек. Эти три тысячи в свою очередь кормят свои семьи. Накормив близких, они ходят на выборы, имеют свою точку зрения на политические процессы в стране. Могут сыпать остротами. Отдыхают, смотрят фильмы, развлекаются, как могут и как умеют. Значит, верно, что один человек способен накормить массу одним хлебом. Ведь вся корпорация – его дело. Сергей Викторович создал фирму на пустом месте. Бог дал Бобылеву слишком много, он наградил его великим талантом – кормить людей и направлять их. Ведь все эти люди могли бы стать пьяницами, наркоманами, бездельниками. У них разрушились бы семьи. Благодаря одному человеку работает целая система: сотрудники при деле, жены при достатке, дети под присмотром. Бобылев – гениальный мужчина. Такого можно любить. Инесса звонко щелкнула пальцами, ей захотелось запить чем-нибудь чужую гениальность, лучше апельсиновым соком. Буфетчица кинулась с подносом к одинокому столику.