Diurdana - Спаси меня

* * *

Машина плавно летела по ровной дороге. До района на окраине города оставалось совсем немного. Спидометр показывал слишком высокую скорость, но в салоне казалось, что машина едет не так уж быстро.

Уже совсем стемнело. Снегопад усилился.

Когда он доберется до Ястребова, он уже не сорвется. И его связи ему не помогут. У Вадима тоже были эти самые связи. С их помощью Ястребов сядет надолго. И он уже никогда не доберется до его Леры.

По встречной полосе ехал грузовик. Вадим не успел заметить, когда из-за него, видимо стараясь обогнать, вынырнула какая-то легковушка. Его просто неожиданно ослепил дальний свет фар, бьющий прямо в глаза. Она неслась на него и видимо уже потеряла управление. Вадим давно не спал, сознание реагировало медленно. И драгоценный момент, когда можно было совершить маневр, и избежать столкновения был упущен. Машины на большой скорости столкнулись лоб в лоб.

«Вольво» подбросило в воздух, сделав несколько оборотов, машина вверх колесами упала на крышу.

Вадим видел, как деформировался капот машины, как мелькают по очереди земля и небо, пока машина кувыркалась в воздухе, он чувствовал, как летит на землю. Время стало густым как мед. Каждая делать столкновения, каждая мысль, была такой четкой, долгой.

Лера! Как же Лера? Неужели она теперь останется одна?

А потом он провалился в темноту, полную невероятной, непереносимой боли.

— Что случилось? — Лера смотрела на доктора, замершего на пороге ее палаты.

— Валерия, вы только не волнуйтесь…

— Что случилось? — Повторила девушка свой вопрос.

— Вадим… Он попал в аварию.

— Где он? Что с ним? Он… — Лера прикрыла рот ладонью, страшась вслух произнести это страшное слово. Ей казалось, что ее сердце остановилось и молчало до того момента, как доктор ответил на ее вопрос.

— Нет-нет! Он жив. Будь он на другой машине, вряд ли бы выжил. Но «Вольво» — самая безопасная машина в мире. Поэтому он жив… Лера, вам еще нельзя вставать!

— Где он?

— Он в реанимации. Вам туда нельзя.

— Можно. — Девушка опустила ноги на пол и встала. Ее немного качнуло, но она сохранила равновесие.

Лера была еще очень слабой, поэтому она добралась до палаты, где был Вадим не скоро. Она увидела его, всего перебинтованного, подключенного к каким-то мониторам, утыканного проводами, перепачканного кровью, в кровоподтеках и ссадинах, у нее закружилась голова и она упала в обморок.

* * *

— Лера, я же вам говорил, не стоило туда ходить.

— Я должна быть рядом…

— Он сейчас в искусственной коме. Ему не важно, рядом вы или нет.

— Нет! Ему важно!

— Валерия успокойтесь, пожалуйста.

— Это я виновата… Это я виновата!

— Виноват водитель второй машины.

— И что с ним?… — Лере это было не так уж и важно. Она спросила на автомате.

— Он погиб на месте.

— Что будет с Вадимом?

— Лера, Вадим будет жить, но… мужайтесь, у него проблемы с позвоночником. Не буду нагружать вас медицинскими терминами, только скажу — у него парализованы ноги.

— Он не будет ходить?

— В медицинской практике бывали случаи, когда люди с подобными травмами вставали на ноги через месяц, после ее получения. Но бывало и так, что человек на всю жизнь оставался инвалидом.

— Но он не умрет?

— Нет. Не умрет.

— Это самое главное. С остальным мы справимся.

— А вы уверены, Валерия, что вы с этим справитесь? Вы вообще, знаете, что это такое — уход за беспомощным человеком?

— Нет, я не знаю. Но я справлюсь.

— Вы бы сначала с собой справились…

— Я понимаю о чем вы. Только теперь все по-другому. Раньше моя зависимость ломала только мою жизнь. А на себя мне давно наплевать. Но сейчас из-за меня пострадал Вадим. Я виновата во всем. Нужно было иметь сильную волю и тогда ничего этого бы не было. Знаете, как маленький толчок может привести к необратимым последствиям. Если бы я не пошла в тот день в магазин… Я должна была бежать от Антона сломя голову, а я опять попалась к нему на крючок. И вот результат — Вадим чуть не погиб из-за меня.

Я должна была понять, что из-за моей слабости могут пострадать близкие мне люди еще тогда, когда мне пришлось сделать аборт. А я легкомысленно попыталась об этом забыть. Вот за это меня Бог и наказал. Я не осознала своего несостоявшегося материнства и после приняла наркотик. И теперь Вадим, мой Вадим лежит здесь и…

Девушка спрятала лицо в ладонях.

— Он встанет, я все ради этого сделаю. Все, что можно и нельзя. А если не встанет, тогда… Нет! Он встанет!

Когда он проснется?

— Мы еще подержим его в коме. А вы отдохните пока, Лера. У вас впереди много трудностей. Вас скоро выпишут, и вы поедете домой. Вадим пробудет здесь долго. Несколько месяцев.

— Я хотела бы остаться здесь с ним. Доктор, пожалуйста, не прогоняйте меня.

— Дело ваше, Лера.

Доктор вышел, а девушка обняла руками колени и закусила губу, чтоб не разрыдаться. Она все время представляла, что пережил любимый. Постоянно думала о том, что он мог погибнуть. Но не время плакать. Нужно собирать себя в кулак, потому, что Вадим не должен видеть ее слезы.

В дверь ее палаты тихо постучали. Наверное, доктор что-то забыл ей сказать. Дверь открылась, и Лера увидела Ирину.

— Привет. — Мачеха села на стул у ее кровати. — Я понимаю, что сейчас тебе не до меня, но я бы хотела поговорить с тобой.

— Ты права, мне сейчас действительно не до тебя.

— Я слышала про Вадима. Ты держись, Лера. Если что-то будет нужно, обращайся…

— Ты об этом хотела поговорить?

— Нет. Я хотела кое-что объяснить тебе и надеюсь, что ты меня выслушаешь и попытаешься понять.

— А где Сашка?

— Он с Володей… с отцом.

— Так что ты хотела объяснить?

Ирина помолчала, думая с чего начать.

— Знаешь, Лера, я ведь правда очень люблю твоего отца. Я знаю, никто не верил, что между нами возможны отношения. Все-таки разница семнадцать лет, это очень много. Да, я разрушила вашу семью, но разве я сделала это нарочно? Мы познакомились с ним случайно. И он сразу сказал мне, что женат, но к жене уже ничего не чувствует, что дочь у него уже взрослая и скоро сама создаст свою семью. Что он хочет быть счастливым и хочет быть со мной.

Ты теперь сама любишь, Лера и должна меня понять. Он был таким… умным, опытным, уверенным. Я просто не смогла устоять. У меня не было шансов.

А потом оказалось, что его дочь не собирается мириться с моим присутствием в его жизни. А я начала ревновать его к тебе. Потому, что ты — это его прошлая жизнь, в которой не было меня. Он прожил без меня больше тридцати лет! Ты вообще, представляешь себе это? Нет, не представляешь.

Конечно, я думала, что лучше тебя. А что я еще могла о тебе думать. И самым большим моим желанием было разлучить вас с отцом. Я хотела, чтоб он принадлежал полностью только мне. Чтоб от его прошлой семьи не осталось никаких напоминаний в твоем лице. И конечно я ему об этом говорила. Согласись, Лера, я была честна с вами обоими. Не притворялась твоей подругой и не плела козни, улыбаясь тебе.

Когда я забеременела, мне конечно было страшно. Мне ведь всего двадцать три было…

— Кстати, с прошедшим тебя днем рождения.

— Спасибо. Так вот, я поняла, что это мой шанс навсегда забрать мужа у тебя. Маленький ребенок может сделать со взрослым мужчиной чудеса. Так и вышло. Да ты еще начала колоться и воровать, а мне оставалось только говорить папе правильные слова, чтоб он думал, так как надо мне. И я своего добилась.

Когда Сашка родился, мой мир перевернулся. Все стало по-другому, и я стала чаще задумываться о том, что случилось с нами. А потом позвонил Вадим и сказал, что ты можешь умереть. Я увидела, что сделала с мужем эта новость, Лера. Я правда его люблю и мне больно то, что причиняет боль ему. Если бы с тобой что-то случилось, отец бы этого не пережил. Да, он скуп на эмоции, но он сильно любит тебя.

Я была несправедлива к тебе Лера. Мы должны были помочь тебе, отправить в центр. А мы выкинули тебя на улицу. И в этом моя вина. Я сильно давила на отца. Я его шантажировала своей беременностью.

Ты можешь не прощать меня Лера, это твое право. Но я надеюсь отца ты все-таки простишь.

Ну, вот и все, что я хотела сказать. Я пойду, а ты поправляйся, Лера. Если тебе что-нибудь понадобится, обращайся.

— Ира, передавай папе привет. И… спасибо, что пришла.

Мачеха улыбнулась и вышла. А Лера снова осталась одна со своими мыслями.

Она не знала, как отнестись к этому неожиданному визиту и не менее неожиданному разговору. Вернее признанию Ирины. За два года она поняла, что та ее ненавидит, и привыкла ненавидеть ее сама. Но сейчас Ира хотела что-то исправить. Правильно ли будет проигнорировать ее инициативу. Девушка была растеряна. Почему-то она Ире поверила. Но, время покажет, как говорится.

Сейчас ее больше волновал Вадим. Что он чувствует сейчас? Больно ли ему? Когда она сможет поговорить с ним? Когда он вообще придет в себя?

Больше всего Леру волновало, как он отнесется к тому, что какое-то время (а Лера очень надеялась, что недолгое) он будет прикован к инвалидному креслу.

«Нужно спускать спальню вниз», — почему-то подумала девушка. Она вообще пока плохо представляла себе, что ее ждет. У нее просто в голове не укладывалось, что Вадим, ее сильный, надежный Вадим, теперь не подойдет к ней, не подхватит на руки. Что теперь он, а не она постоянно будет нуждаться в посторонней помощи. Ее, Леры помощи.

Девушка встала с кровати. Голова уже не кружилась. Она чувствовала слабость, но это от того, что она много времени провела лежа в постели. Лера снова пошла в палату Вадима. Она хотела видеть его. Она хотела прикоснуться к нему.

Она провела у его постели всего несколько минут, когда ее обнаружил врач и отправил в свою палату, запретив приходить сюда. В противном случае он пообещал отправить ее домой раньше времени.

— Идите, Лера, восстанавливайте свои силы. Через пару дней он придет в себя, и мы переведем его в отделение. Там сможете сидеть около него хоть сутки напролет. А сюда вам нельзя.

Два дня… Через два дня она сможет снова слышать его голос и смотреть в его глаза. Он должен знать, что она всегда будет рядом с ним.

Ночью, когда все врачи, кроме дежурного разошлись по домам, Лера снова проскользнула в палату Вадима. Она сидела рядом и смотрела-смотрела на него. Гладила его укрытые покрывалом ноги и плакала. А потом уснула, положив свою голову на его постель.

Сознание медленно возвращалось к Вадиму. В памяти мелькали картинки последних событий. Лера без сознания в их кровати, часы в коридоре больницы, снег и дорога, свет фар, летящий на него автомобиль.

Мужчина открыл глаза. Он находился в больнице. Рядом пищали какие-то приборы. Что-то произошло с ним. Он чувствовал себя странно, но пока не мог понять, что не так. Скоро все встало на свои места, и Вадим ужаснулся тому, что он понял.

У его кровати стоял доктор и медсестра.

— Вадим, — доктор проверял показания приборов, писал что-то в карте, которую держал в руках, — как вы себя чувствуете?

— Я не чувствую своих ног. Почему?

— Вадим, у вас травма шейного отдела позвоночника. Задет спинной мозг. Вы чудом остались живы…

— Я буду ходить?

— Все зависит от вас. От вашей воли к выздоровлению. От силы вашего организма.

— То есть это не временное недомогание. Возможно, я никогда не встану на ноги?

— Вы себя не на то настраиваете, Вадим.

— Лучше бы я разбился насмерть, чем превратился в калеку.

— Что вы такое говорите, Вадим! Вам нужно настроиться на выздоровление, а вы поддаетесь отчаянию. Вы знаете, что отчаяние смертный грех?

— Вы же врач, о чем вы говорите? Все врачи — атеисты.

— В вашем случае я готов поверить в чудо. Вы должны были погибнуть. Вы еще не видели что стало с вашей машиной. Вернее, что от нее осталось. Возможен был паралич вообще всего тела ниже шеи, а у вас парализованы только ноги. Бывают травмы, не оставляющие надежды на выздоровление, а у вас есть шанс. Скоро сюда придет Лера, и она-то в вас верит неистово. И вы должны верить в то, что рано или поздно поправитесь.

Доктор ушел, а Вадим зажмурил глаза, мешая выступившим слезам. Лера… Зачем он теперь ей нужен? Беспомощный, слабый инвалид. Она, конечно, останется с ним, потому что она добрая и любящая девочка. А что будет потом? Когда она устанет от него? Она уйдет. Или будет мучиться, и терпеть его. Что может быть хуже, чем испортить жизнь любимой женщине? Что может быть хуже, чем остаться без нее?