— Нет.

— Значит, пойдем.

Он распахнул перед ней дверь подъезда.


* * *

С того дня Лера встречалась с Антоном почти каждый день. Отношения их не выходили за рамки дружеских. Он продавал ей травку, сам же помогал ее использовать. И хоть он постоянно шутил с ней и общался как со старой знакомой, перевести их отношения во что-то большее он не старался. Наоборот, каждый раз подчеркивал, что они просто приятели, связанные общим увлечением.

Однажды когда Лера в очередной раз пришла к Антону за коноплей, он предложил ей попробовать что-то посильнее травки.

— А что это? — девушка смотрела на темно-коричневый, почти черный комочек на его ладони. На вид он напоминал детский пластилин, а запах у него был такой же как у конопли.

— Это, Лера, то же самое, что травка, только раньше ты курила ее листочки, а теперь, будешь курить ее пыльцу. Это пыльца конопли.

— Что-то она на нее не похожа.

— Ой, Лер, мне что механизм приготовления гашиша тебе рассказать. Но это то же самое, неужели не веришь?

— Верю.

— Тогда давай. — Он положил комочек на кухонную плиту и протянул девушке какую-то металлическую трубочку. — Когда пойдет дым, кури его через трубку, поняла?

Девушка кивнула. Она сделала все что сказал ей Антон. Он предложил ей посмотреть с ним телек, если ей страшно в таком состоянии идти домой. Лера хотела спросить, что не так с ее состоянием, когда почувствовала себя так странно… Словно она смотрела куда-то внутрь себя и разговаривала только сама с собой. Она смотрела на Антона, хотела спросить, что с ней происходит, а потом вдруг свет померк в ее глазах так резко, как-будто выключился телевизор. Она чувствовала, что ее глаза открыты, но в них была темнота. Лера схватила Антона за руку. Она сильно испугалась, а кайф накатывал на нее волнами. Сердце колотилось часто-часто, ладони вспотели…Похоже она покурила слишком много. Сознание снова включилось. Антон уложил ее на диван и предложил немного отлежаться. Сам он сидел в кресле рядом и не обращал на девушку никакого внимания.

Так Лера плавно с «безобидной» травки перешла на не менее «безобидный» гашиш.

Прошел месяц. Лера курила наркотик каждый день. Отец с мачехой ничего не замечали и, наверное, даже были рады (особенно, Ирина), что девушка приходит домой поздно, запирается в комнате и ни с кем не спорит, ничего не требует и ни с кем не скандалит. Сначала Лере было обидно, а потом стало плевать.

И вот наступил тот самый день, когда она приняла самое неправильное решение в своей короткой жизни.

У нее был выходной, и накануне она вернулась домой поздно. Выслушала привычные упреки мачехи, что она, возвращаясь поздно, мешает им спать, и естественно проснулась около полудня. Когда она вышла из ванной комнаты, отец с Иркой сидели на кухне и о чем-то ворковали. Девушка налила себе кофе и присела за стол.

— Привет, Лерка, — отец улыбнулся ей, — а у нас для тебя хорошая новость.

Судя по их лицам, ту новость которую она уже два года хотела бы услышать, а именно, что он, наконец, расходится с молодой женой, ей не дождаться сегодня. Но девушка изобразила удивление.

— Да? И что за новость?

— Ирина беременна, так что скоро у тебя будет маленький братик или сестренка.

И почему эта чертова Ирка не попала под грузовик, прежде чем познакомиться с ее отцом! Она только что отняла у нее последний козырь. Валерия представила, как будет чувствовать себя отец, в сорок лет, опять зачавший ребенка. И как он будет благодарен мачехе, за то, что она подарила ему это позднее счастье отцовства. Он никогда теперь ее не оставит. А ребенка будет любить гораздо сильнее взрослой дочери.

Лера что-то промямлила, кажется о том, что очень рада за них. А Ирка смотрела на нее с таким чувством гордости и превосходства, как-будто читала все мысли в Лериной голове. А тут и читать ничего не нужно было. Мачеха дурой никогда не была и прекрасно все понимала. Она и раньше прекрасно знала, как именно надавить на отца, заставит его плясать под свою дудку, а теперь…

Девушке стало так горько. Она не могла больше находиться дома и смотреть на их радостные лица. Она собралась и пошла на улицу. Была ранняя весна и вовсю пригревало солнышко. Только оно сегодня не могло поднять Лерино настроение. Девушка присела на лавочку в парке и смотрела перед собой, размышляя о своей незадавшейся жизни.

— Привет, красавица! — на лавку рядом плюхнулся Антон. — Грустим? Могу помочь поднять настроение.

— Привет… — Девушка отвернулась от парня. — Боюсь, Антон, сегодня мне ничто не поможет.

— Зря ты так думаешь. Что все так плохо?

— Хуже не придумаешь.

— Пойдем со мной.

— Куда? Антон, я не хочу курить опять. Я же говорю, мне это не поможет. К тому же у меня денег нет.

— Пойдем-пойдем. Я знаю, как тебе помочь, неужели ты мне не веришь? А про деньги, забудь. Мы же друзья.

И он снова посмотрел на нее тем своим невинным взглядом, после которого Лера никогда не сомневалась в его словах. Ну разве могут врать эти глаза? Конечно, нет.

Он снова привел ее к себе домой. Потом ненадолго скрылся в какой-то комнате и вышел с какой-то маленькой золотинкой в руке. Он положил ее на стол, достал ложку, зажигалку, воду… и шприц.

— Антон, ты что, собираешься меня уколоть?! Нет! Я такими вещами не занимаюсь.

— Лерчик, успокойся пожалуйста. Это тебе реально поможет. К тому же еще никто после первого раза на иглу не садился. Правда.

— Правда?

— Ну, конечно.

— Но я боюсь. Я анализ крови из вены-то сдаю в полуобморочным состоянии. Мне это неприятно и… и вообще, я крови боюсь, меня тошнит…

— Ничего страшного, Лера. Ты отвернись, а я все сделаю сам. У меня рука легкая. Ну же, малыш, — он погладил ее по щеке, — не бойся.

Девушка кивнула головой. Потом она наблюдала, как он готовил наркотик, выпаривал его в ложке, разбавлял водой, набирал в шприц.

— А ты будешь?

— Лер, это же у тебя сегодня плохое настроение. Когда у меня будут проблемы, тогда буду и я. К тому же ты сегодня в первый раз, надо же мне за тобой проследить.

Он взял руку девушки и наложил на нее жгут. Лера отвернулась и стала смотреть в стену. Она почувствовала, как игла касается ее кожи, стало немножко больно, а потом…

Потом ей стало так хорошо, что наверное не найдется слов, чтоб это описать.

Глава 3

Лера села на иглу с первого укола. Сначала она думала, что не зависит от наркотика и от Антона. Думала, что колется просто потому, что так ей легче. Потому, что ей это нравится. Потому, что она никогда не знала подобных ощущений и жаждет их повторить. Потому, в конце-концов, что уже хочет, чтоб отец обратил на нее внимание. Он ведь ей поможет, если станет совсем плохо. Он ведь не бросит ее в этой яме.

Но отец был поглощен только материнством своей супруги. А Лера скоро почувствовала, что не может прожить без укола ни дня. Она познала, что такое ломка. Когда выкручивает суставы, когда ломит все тело, когда тошнит и за дозу можно сделать все, что угодно.

Из магазина ее уволили, и Лера начала воровать. Воровала девушка, конечно же дома. А так как ее папа имел средний достаток, своровать незаметно у нее получалось редко.

В один из дней Лера пришла домой под кайфом и отец понял, наконец, то, что с ней происходит. Он сказал дочери, что она сама должна справится со своей проблемой. Тут еще Ира постоянно зудела отцу, что не хочет жить в одном доме с наркоманкой. Что отец должен отправить ее к матери. И тогда однажды Лера украла у мачехи золотую цепочку.

Вечером, когда она, отлежавшись у Антона, пришла домой, отец объяснил ей, что из-за Лериного поступка, у Ириши чуть не случился выкидыш. Так что лучше Лере будет пожить с матерью. А сама Ира добавила, когда отец ушел, а девушка собирала вещи в своей комнате, что она может и дальше гробить свою жизнь. Им с отцом все равно на нее плевать. И если она сдохнет, как и все наркоманы, где-нибудь в притоне от передоза, лично она о ней плакать не станет.

Жизнь Леры покатилась по наклонной вниз. Она жила у матери. Воровала у нее, если было что украсть. Если нет, Лера влазила в долги к Антону.

Антон уже не колол ее бесплатно, как раньше. Теперь он требовал деньги за каждую дозу. Лера поняла, что так больше продолжаться не может и решила бросить. Но она уже так завязла, что просто не смогла. Она знала, главное пережить несколько первых дней ломки. Но на деле это оказалось ужасно. Боль, ужасная боль во всем теле, рвота, галлюцинации, паника и страх. Желание принять дозу душило ее, ей казалось, ее выкручивает, как мокрое полотенце.

Девушка прибежала к Антону.

— Ну чего тебе, Лера? Может, хочешь долг отдать?

— Антон, Антошечка, — умоляла девушка униженно, — ну пожалуйста, дай мне, а? В последний раз дай.

— Лера, сколько у тебя было этих самых последних разов. Я же не благотворительное бюро.

— Ну, неужели тебе меня не жалко?

— Жалко. Только я не могу пережалеть всех. Сама понимаешь. Уходи Лера, ко мне сейчас придут.

— Антон… — У Леры осталось только одно, то, что можно поменять на дозу. — Если ты дашь мне уколоться я с тобой… я тебе… Вобщем мы переспим с тобой.

— Лер, ты о чем? Мы же друзья.

— Ну Антон, ну пожалуйста. Мне больше нечего тебе предложить.

— А что есть в тебе такого, чего нет в других, а Лера? Неужели ты думаешь, что если бы я тебя хотел, я бы уже не воспользовался твоим предложением. Еще до того как оно поступило.

— Я… у меня никогда раньше этого не было.

— Что? — парень заинтересовался. — Хочешь сказать, до двадцати лет ты сохранила свою невинность?

— Да.

— И теперь хочешь мне ее отдать?

— Да.

Лера действительно была так поглощена семейными проблемами, что совершенно не занималась устройством личной жизни. После того как отец предал ее мать, когда девушке было восемнадцать, она стала бояться, что ее используют и оставят. Она все ждала-ждала того единственного, перед которым потом будет не стыдно, что не сохранила себя.

Антон смотрел на нее и о чем-то размышлял.

— Слушай, Лера, дело в том, что я действительно тебя не хочу. Но, у меня есть один друг… Вобщем, если тебе все равно, он мог бы оплатить твою дозу. Согласна?

Конечно, переспать с Антоном, которого она знала и всегда считала привлекательным, было не так гадко, как с каким-то незнакомцем. Но выхода у Леры уже не было.

— Согласна. Только дозу дай сейчас.

— Ну, пойдем. — Он до сих пор сам колол ее. Девушка так и не научилась этому нехитрому процессу.

Потом он отправил ее домой приводить себя в порядок.

— Иди, Лерчик. Вечером мы будем тебя ждать. И смотри не изображай изнасилование, поняла?

Девушка кивнула и ушла.


* * *

Закрыв за Лерой дверь, Антон тут же созвонился с одним из своих друзей. Это был мужчина немного старше него самого.

Антон всегда знал, как можно заработать много денег. Есть две вещи, которые могут заставить людей платить. Это секс и наркотики. И он занимался и тем и другим. Бог наградил его ангельской внешностью, и люди ему легко верили. Никто до определенного времени не догадывался, что скрыто за его ласковыми глазами и доброй улыбкой. А там скрывался жестокий, расчетливый и циничный человек.

Когда он впервые увидел Валерию, ее белокурые волосы и голубые глаза, стройную миниатюрную фигурку, он понял — она сможет принести ему деньги. А дальше как по маслу: трава, гашиш и опий, наконец. Но Антон и представить себе не мог, что девчонка окажется девственницей. Вот так удача. Она сегодня принесет ему раз в десять больше стоимости одной дозы. А получит одну. Вернее, она уже ее получила.

Главное, растянуть это на как можно более долгий срок. Так что он будет продавать Леру не часто и не всем подряд. А то девчонка износиться раньше времени.


* * *

Лера пришла к Антону в точно назначенное им время. Действие наркотика уже прошло, и девушка чувствовала себя пустой и равнодушной ко всему, что должно вскоре с ней произойти. Друг Антона подъехал вскоре после нее. Он не сказал ей даже своего имени. А зачем? Больше они, наверное, не встретятся.

В спальне Антона Лера закрыла глаза и представила, что все происходит не с ней, а с каким-то другим человеком. Было больно, мерзко и гадко. Мужчина с ней был груб. Он заплатил, и ему было наплевать на то, что она чувствует. Потом он оделся и ушел, даже не взглянув на нее и не сказав ей ни одного слова. А Лера лежала и чувствовала себя так, словно ее только что заляпали чем-то липким и грязным.

Лера ждала от первой ночи чего угодно, но не этого. Не холодных глаз мужчины, даже не назвавшего ей свое имя. Не его потных и жадных ладоней. Не этих холодных глаз, разглядывающих ее как вещь, товар, который он только что приобрел.