Это была фактически идея моей мамы, чтобы пригласить Джейми куда-нибудь в особенное место. За несколько дней до этого, в один из тех дней, когда волосы Джейми были связанные узлом, я говорил с моей мамой о вещах, через которые я прошел.

"Она – все, о чем я думаю, Мама", признался я. "Я подразумеваю, что знаю, что я ей нравлюсь, но я не знаю, чувствует ли она то же что и я".

"Она так много для тебя значит?" спросила она.

"Да", сказал я спокойно.

"Ну, и что ты пробовал?"

"Что ты подразумеваешь?"

Моя мама улыбнулась. "Я подразумеваю, что молодые девочки, даже Джейми, любят чувствовать себя особенными".

Я подумал об этом мгновение, немного смущенный. Разве не это я пробовал сделать?

"Ну, я приходил к ней в гости каждый день", сказал я.

Моя мама положила руку на мое колено. Даже притом, что она не была хорошей домашней хозяйкой и иногда поручала это мне, но как я и сказал ранее, она действительно была сладкой леди.

"Ходить к ней в гости – хорошая вещь, но не самая романтичная. Ты должен сделать кое-что, что действительно покажет ей твои чувства".

Моя мама предложила купить духи, и хотя я знал, что Джейми, вероятно, будет счастлива, получив их, это не казалось мне правильным. С одной стороны, так как Хегберт не позволял ей пользоваться косметикой – единственным исключением была Рождественская пьеса – я был уверен, что она не сможет пользоваться духами. Это я и сказал моей маме, и она предложила пригласить Джейми на обед.

"У меня нет денег", сказал я ей подавленно. Хотя моя семья была богата, и мне давали карманные деньги, но никогда не давали мне больше, чтобы я не тратил их слишком быстро. "Это воспитывает ответственность", говорил мой отец, объясняя.

"Что случилось с твоими деньгами в банке?"

Я вздохнул, и моя мама сидела в тишине, в то время как я объяснил, что я сделал. Когда я закончил, состояние полного удовлетворения появилось на ее лице, как будто она, также, знала, что я, наконец, вырос.

"Позволь мне позаботиться об этом", сказала она мягко. "Ты просто узнай, хотела ли бы она пойти, и позволит ли ей Преподобный Саливан. Если она сможет, мы все устроим. Я обещаю".

На следующий день я пошел в церковь. Я знал, что Хегберт будет в офисе. Я еще не спрашивал Джейми, потому что полагал, что она будет нуждаться в его разрешении, и по некоторым причинам я хотел быть тем, кто попросит его. Я полагаю, что здесь мог проявить себя тот факт, что Хегберт не совсем был рад видеть меня, когда я приходил к ним. Всякий раз, когда он видел, что я приходил к Джейми, у него появлялось шестое чувство насчет этого – он выглядывал из-за занавесок, потом быстро прятал голову позади них, думая, что я не видел его. Когда я стучал, проходило много времени, прежде чем он открывал дверь, как будто он был на кухне.

Он бы долго смотрел на меня, затем вздыхал бы глубоко и качал бы головой перед тем, как поздороваться.

Его дверь была частично открыта, и я видел, что он сидел за столом, очки были у него на носу. Он просматривал какие-то бумаги – вроде как финансовые – и я полагал, что он пробовал выяснить церковный бюджет на следующий год. Даже священникам надо было оплачивать счета.

Я постучал в дверь, и он посмотрел с интересом, как будто он ожидал кого-то другого, и он нахмурил брови, когда увидел, что это был я.

"Здравствуйте, Преподобный Саливан", сказал я вежливо. "Вы свободны?"

Он выглядел даже более утомленным, чем обычно, и я полагал, что он не чувствовал себя хорошо.

"Привет, Лендон", сказал он устало.

Я оделся как раз для такого случая – на мне был жакет и галстук. "Я могу войти?"

Он слегка кивнул, и я вошел в офис. Он подошел ко мне, чтобы сесть на стул с другой стороны стола.

"Что я могу сделать для тебя?" спросил он.

Не без нервов пробовал я устроиться на стуле. "Хорошо, сэр, я хотел бы спросить Вас кое-что".

Он уставился на меня, пробуя изучить, прежде чем он, наконец, спросил – "Это имеет отношение к Джейми?".

Я глубоко вздохнул.

"Да, сэр. Я хотел спросить, не будете ли Вы возражать, если бы я пригласил ее на обед на кануне нового года".

Он вздохнул. "И это все?" сказал он.

"Да, сэр", сказал я. "Я привезу ее домой в любое время, которое Вы назовете".

Он снял очки и протер их носовым платком, перед тем, как отложить их. Я мог сказать, что он размышлял приблизительно одну минуту.

"Ваши родители также будут присутствовать?" спросил он.

"Нет, сэр".

"Тогда я не думаю, что это будет возможным. Но спасибо, что спросил сначала мое разрешение". Он посмотрел вниз на бумаги, показывая, что это был как раз тот момент для меня, чтобы уйти. Я встал со стула и пошел к двери. Поскольку я собирался уходить, я оказался перед ним снова.

"Преподобный Саливан?"

Он был удивлен, что я был все еще здесь. "Я сожалею о тех вещах, которые я обыкновенно делал, когда был моложе, и я сожалею, что я не всегда правильно оценивал Джейми. Но с этого времени, вещи изменятся. Я обещаю Вам это".

Он, казалось, посмотрел прямо через меня. Этого было не достаточно.

"Я люблю ее", сказал я, наконец, и когда я сказал это, его внимание сосредоточилось на мне снова.

"Я знаю это", ответил он с сожалением, "но я не хочу видеть, как она страдает". Возможно, что я вообразил это, но думаю, что я видел, как его глаза начали слезиться.

"Я не причиню ей боли", сказал я.

Он отвернулся от меня и посмотрел из окна, наблюдая, как зимнее солнце пробовало проложить свой путь через облака. Это был мрачный день, холодный и ветреный.

"Приведи её назад к десяти часам", сказал он, наконец, как будто он знал, что принял неправильное решение.

Я улыбнулся и хотел поблагодарить его, хотя и не сделал этого. Я мог сказать, что он хотел остаться один. Когда я посмотрел через плечо, будучи возле двери, я был озадачен, увидев, как он закрыл лицо руками.

Я пригласил Джейми час спустя. Первое, что она сказала, было то, что она не уверенна, что сможет пойти, но я сказал ей, что уже говорил с ее отцом. Она казалось, была удивлена, и я думаю, что это повлияло на её точку зрения обо мне. Одна вещь, которую я не сказал ей, было то, что мне показалось, будто бы Хегберт плакал, когда я выходил из комнаты. Мало того, что я полностью не понимал этого, но я не хотел, чтобы она волновалась. Той ночью, тем не менее, после разговора с моей мамой снова, она дала мне возможное объяснение, и честно говоря, это имело прекрасный смысл. Хегберт, должно быть, понял, что его дочь выросла, и что он медленно терял ее через меня. В некотором смысле, я надеялся, что это было правдой.

Я заехал за ней прямо по расписанию. Хотя я и не просил, чтобы она распустила волосы, она сделала это для меня. Тихо мы проехали мост, и спустились вниз к береговой линии, где был ресторан. Когда мы подошли к месту, где должен стоять старший официант, сам владелец появился и отвел нас к нашему столику. Это было одно из лучших мест в ресторане.

Ресторан был переполнен людьми, когда мы прибыли, и все вокруг нас были в хорошем настроении. На Новый год люди были модно одеты, и мы были единственными двумя подростками здесь. И все же, я не думал, что мы выглядели лишними.

Джейми никогда не была во Фловине, прежде, и ей потребовалось несколько минут, чтобы осмотреть это место. Она казалась, взволновано счастливой, и я понял сразу же, что моя мама сделала правильное предложение.

"Это замечательно", сказала она мне. "Спасибо за приглашение".

"Я рад", сказал я искренне.

"Ты был здесь прежде?"

"Несколько раз. Моя мать и отец любят приезжать сюда иногда, когда мой отец приезжает домой из Вашингтона".

Она смотрела в окно и уставилась на судно, которое проходило мимо ресторана, сверкая огнями. На мгновение она казалась потерянной от удивления. "Здесь красиво", сказала она.

"Ты тоже", ответил я.

Джейми покраснела. "Ты ведь не серйозно".

"Я серйозно", сказал я спокойно.

Мы держались за руки, в то время как ждали обед, и Джейми и я говорили о некоторых из вещей, которые случились за несколько прошлых месяцев. Она смеялась, когда мы говорили о танцах, и я, наконец, признал причину, через которую я пригласил её. Она хорошо танцевала и весело шутила о танцах – и я знал, что она уже и так все поняла сама.

"Ты хотел бы пригласить меня снова?" дразнила она.

"Несомненно".

Обед был восхитителен – мы заказали морского окуня и салаты, и когда официант, наконец, забрал наши тарелки, заиграла музыка. У нас остался еще час до того, как я должен был отвести ее домой, и я пригласил её на танец.

Сначала мы были единственными танцующими, и все смотрели на нас, когда мы скользили вокруг. Я думаю, что они все знали, что мы чувствовали друг к другу, и это напомнило им о молодости. Я мог видеть, что из-за нас они тоскливо улыбались. Огни потускли, и когда певец запел спокойную песню, я прижал её ближе к себе, закрыл глаза, задаваясь вопросом, было ли в моей жизни, что-нибудь прекрасней этого и в тот же момент я уже знал, что не было.

Я был влюблен, и чувство было настолько замечательным, что я раньше и представить себе этого не мог.

После Нового года мы провели следующие полторы недели вместе, делая вещи, которые делали молодые пары в свое время, хотя время от времени она казалась утомленной и вялой. Мы провели время у реки Ньюс, бросая камни в воду, и наблюдая рябь, когда мы говорили, или ходили на пляж около Форта Мейкон.

Даже притом, что была зима, океан был цвета железа, и было кое-что, что мы оба любили делать. Приблизительно через час Джейми просила, чтобы я отвел ее домой, и мы держали друг друга за руки в автомобиле. Иногда, казалось, что она почти засыпала прежде, чем мы успевали возвратиться домой, тогда как в другое время, она болтала всю дорогу назад так, что я мог только вставить пару слов.

Конечно, проведение времени с Джейми также означали делание вещей, которые она любила. Хотя я и не посещал ее библейскую школу, потому что не хотел быть похожий на идиота перед нею – но мы действительно посещали приют вдвое чаще, и каждый раз, когда мы шли туда, я чувствовал себя лучше, чем дома. Хотя, однажды, мы должны были уехать раньше, потому что она заболела лихорадкой. Даже не смотря на мои нетренированные глаза, было ясно, что у неё была температура.

Мы поцеловались снова, хотя мы и не все время были вместе, я даже и не думал идти дальше в наших отношениях. Такой потребности не было. Было кое-что приятное, когда я поцеловал ее, кое-что нежное и правильное, и это было достаточным для меня. Чем больше я делал это, тем больше я понимал, что точка зрения о жизни Джейми была неправильна не только у меня, но и у всех остальных.

Джейми не была просто дочерью священника, или человеком, читающим Библию и прилагающим все усилия, чтобы помочь другим. Джейми была также семнадцатилетней девочкой с теми же самыми надеждами и сомнениями, какие были и у меня. По крайней мере, это – то, что я допускал, пока она, наконец, не сказала мне.

Я никогда не забуду тот день из-за того, насколько тихой она была, и у меня целый день было интересное чувство, что кое-что важное было у неё на уме.

Я провожал её домой из кафе «Сесиль» в субботу, дул сильный пронизывающий ветер. Северо-восточный дул с предыдущего утра, и в то время как мы шли, мы прижались друг к другу, чтобы не замерзнуть. Наши руки сделали петлю, и мы шли медленно, еще медленнее, чем обычно, и я мог сказать, что она опять чувствовала себя плохо. Она действительно не хотела идти со мной из-за погоды, но я попросил ее из-за моих друзей. Это было время, когда я размышлял, что они, наконец, поняли о наших чувствах друг к другу. Но как всегда и получается, проблема была в том, что никого более не был в кафе «Сесиль». Как и во многих прибрежных общинах, все было тихим на береговой линии в середине зимы.

Она была тиха, когда мы шли, и я знал, что она думала о том, как сказать мне что-то. Я не ожидал того, как она начала беседу.

"Люди думают, что я странна, не так ли", сказала она, наконец, нарушая тишину.

"О ком ты?" спросил я, даже притом, что я знал ответ.

"Люди в школе".

"Нет, это не так", я лгал.

Я поцеловал ее в щеку, и сжал ее руку немного сильнее. Она содрогнулась, и я мог сказать, что причинил ей боль.

"Ты в порядке?" спросил я обеспокоено.

"Все хорошо", сказала она, восстанавливая свое самообладание и не меняя темы.

"Сделаешь мне одолжение?"

"Все что угодно", сказал я.

"Обещай говорить мне всегда только правду с этого момента?"

"Хорошо", я сказал.

Она остановила меня внезапно и посмотрела прямо на меня. "Ты обманываешь меня?"