— Возьми его! — овчарка громко зарычала, обнажив клыки.

— Стоп!

— Что? — выдохнула Ариэль. Долли выбежала к ней навстречу. — О чем он говорит?

— Ариэль, с тобой все в порядке? Пару раз он тебя достал, крепко достал! Щека в крови… Но ты была хороша, действительно хороша! Думаю, Лекс тоже хочет услышать, что все в порядке.

— Все о'кей, — Ариэль устало повернулась к протянувшему руки Лексу. — От меня, наверное, ужасно пахнет?

— Какая разница? Тут есть пара ребят, желающих пожать тебе руку. Слышал, как они говорили, что ты все сделала отлично. Не знаю, правда, понимают они что-то в этом или нет.

— Не имеет значения…

— Для женщины это было неплохо!

— Спасибо, Стивен.

— Я мог бы показать тебе кое-что, но думаю, ты в этом не нуждаешься.

— Спасибо, Жан-Клод.

— Мы собираемся делать фильм, хочу написать роль и для тебя. Представь: ты побиваешь этих двух парней, на тебе черные колготки и туфельки на шпильке! Твое имя на первой строчке. Берешься?

— Никогда в жизни, Слай, но спасибо за предложение. Лекс, мне надо присесть, — Ариэль прислонилась к нему.

Сандерс шептал какие-то нежные слова, которые иногда шептала Долли, когда Ариэль болела. Ее мать никогда не употребляла подобных слов. Вдруг захотелось плакать, плечи задрожали.

— Расслабься, Ариэль, в слезах нет ничего стыдного, — она что-то неразборчиво пробормотала. Лекс вытер ее грязные щеки замасленным рукавом рубашки. Слезы полились сильнее. Ариэль плакала обо всем несбывшемся, которое могло бы сбыться, а потом плакала уже от счастья.

— Я в порядке… Давай закончим работу и проводим этих чудесных людей! Я хочу тишины и покоя.

— Ариэль, придется немного подождать. Не забывай, вечеринка, — напомнил Лекс.

— О Боже, я совсем забыла!

— А я нет. Тики и другие женщины уже все приготовили, а распоряжается Долли. Твои друзья заслуживают самого лучшего, что мы можем предложить. Будет много музыки. Ну так что?

— За работу, — отозвалась Ариэль. — Пока.

— Свидание в горячей ванне?

— Обязательно! — она свистнула, подзывая Снуки, та тут же подбежала к хозяйке.

* * *

Вечеринка удалась на славу. Горы продуктов, доставленных от лучших поставщиков Лос-Анджелеса, разметались в считанные секунды, чтобы на их месте тут же выросли новые. Шампанское било неистощимым фонтаном. Повсюду, насколько хватало взгляда, смеялись и танцевали люди. Впечатление создавалось такое, будто сотня рождественских праздников слились в один.

— Прием окончен! — весело сказал Лекс. — Тебе надо попрощаться с друзьями.

— Да, обязательно. Просто сказать «спасибо» — недостаточно.

— Ариэль, не думаю, что они ждут благодарности.

— Знаю. Ну разве это не чудесно?

Ариэль стала рядом с Лексом и другими владельцами ранчо, пожимая руку каждому гостю, говоря слова благодарности. То, что она слышала в ответ, согревало душу:

— В любое время, малышка… только позвони… с удовольствием… я бы повторил… рад был помочь… — искренние слова, идущие из глубины души. Слезы катились по щекам, слезы радости и благодарности. Перед ней остановились последние гости.

— Так как насчет туфелек на шпильках и черных колготок на стройных ножках?

— Я же сказала, никогда в жизни! Спасибо, что приехали.

Три пары темных глаз смотрели на нее. Как один, мужчины сказали:

— Спасибо, что пригласила нас. Береги себя!

Когда огромные железные ворота были закрыты и заперты, Лекс привлек Ариэль к себе:

— Не забыла, у нас свидание.

— Да, свидание. Что это за шум?

— Женщины бьют своих мужей. Те вернулись прошлой ночью.

— И, конечно, ты принял их обратно?

— Само собой.

— О'кей, мне только надо снять всю эту одежду. Встречаемся в ванной, — сердце застучало. Вот он… Наконец-то… Тот миг, о котором она мечтала все эти недели, месяцы…

В большом холле в доме Лекса Ариэль отыскала свою сумку, спрятанную за гигантским кактусом в красном глиняном горшке. Зубная щетка и косметика, белье, чистые джинсы и футболка. Список желаний и маленькая коробочка, долгие годы хранившаяся в ящике туалетного столика. Захватив красную холщовую сумку, она направилась к лестнице.

В комнате, которую отвела ей Тики, Ариэль бросила сумку на кровать, скинула туфли и стянула колготки. В глаза бросилось, как дрожат руки. В желудке появилось неприятное ощущение. О Боже! Ариэль бросилась в ванную, уверенная, что съеденное сейчас покинет ее. Глаза наполнились слезами, плечи затряслись. Ей было страшно! Очень страшно!

Во многих отношениях это конец пути. Годы, мечты, листки бумаги с желаниями… Все сошло к одному-единственному.

Глядя на свое отражение в зеркале, Ариэль разговаривала сама с собой, как делала всегда, когда готовилась сыграть сцену. Конец, всегда думай о конце. Счастье навсегда! Ты и Лекс, мы будем жить счастливо, пока смерть не разлучит нас. Что, если, если… Как сказать ему? Что он подумает? Поверит ли? Да, поверит, когда ты покажешь кольцо. Возможно… Возможно, он уже знает. Может быть, тебе стоит назвать его Феликсом? Или лучше вообще ничего не говорить? Может быть… может быть…

Ну давай же, Ариэль, он ждет тебя. Возможно, его мучает то же, что и тебя. Может быть… может быть…

Серебристое, в блестках, платье соскользнуло на пол. Телесного цвета комбинация проплыла по воздуху в облаке статического электричества, прежде чем опуститься поверх платья. Тяжелые жемчужные сережки шлепнулись на пол вместе с браслетами. Толстое махровое полотенце цвета лютика было таким большим и роскошным, что она, завернувшись в него, чувствовала себя лучше, чем в норковом манто. Ариэль прошла в спальню, где достала из-под кровати плетеные сандалии.

Теперь она готова.

Встретить свою судьбу.

Лекс Сандерс, он же Феликс Санчес — и есть ее судьба. Она знала это с того самого дня, когда в белом платье поднялась на гору.

Ариэль уже была возле двери, когда вспомнила о кольце. Сердце замерло, когда оно скользнуло на палец.

Теперь она действительно готова.

Снуки вскочила, не отрывая взгляда, последовала за хозяйкой. Пока они спускались по лестнице в холл, овчарка потерлась о ногу Ариэль. В самом низу, наклонившись, Ариэль заговорила с собакой:

— Снуки, я хочу, чтобы ты вела себя хорошо. Хочу… чтобы ты отправилась спать. Бывают такие времена, когда ты можешь отдохнуть, а Лекс займет твое место. Он в силах позаботиться о нас обоих, можешь мне поверить. Снуки, я всю жизнь ждала этого, так помоги мне, — она обняла овчарку. — Я так тебя люблю! Не думаю, что смогла бы достичь всего этого без тебя, — Снуки облизала щеки хозяйки, склонив голову на бок, как-то странно заурчала, а в следующую секунду уже толкала Ариэль в сторону патио.

Крышка ванны была открыта, и пар спиралями поднимался вверх. Вода булькала. Лекса нигде не было видно. Рядом с кованным железным столиком уже находилась постель для Снуки, которую Ариэль притащила с собой. Овчарка огляделась, потом устроилась на своем месте, опустив голову на лапы.

Ариэль развязала пушистое полотенце, и оно упало на стул. Через секунду она была уже в воде и только ахнула, почувствовав, как кто-то тянет ее вниз. Вынырнув на поверхность, Ариэль широко улыбнулась.

— Да, вот это я называю романтикой! — промурлыкала она. — Ты давно здесь?

— Ныряю уже в четвертый раз. Похоже, больше не получится. Посмотри на мои руки, они все в волдырях.

— Хорошо, что пострадали только руки!

— Угу, — протянул Лекс, — но ты, конечно, можешь проверить.

— Угу, — протянула в ответ Ариэль. — Под водой разобрать довольно трудно.

— Может быть, ты и права. А если позже, когда мы выберемся отсюда, послушаем мой музыкальный автомат, попьем колы и пожуем резинку?

— Да… почему я об этом не подумала?

— Потому что… я сообразительнее тебя… Ариэль, мне надо кое-что спросить. Думаю, я прав… То есть, уверен почти на 100 %, но иногда сомневаюсь… Все эти мелочи… вещи, которые я помню, которые никогда не забывал… То, что никогда не позволю себе забыть. Видишь ту папку на столе? В ней есть кое-что, что тебе следует увидеть.

— Лекс, не нужно, — она подняла руку и покрутила пальцами, чтобы он увидел кольцо. Лекс поднял руку с таким же кольцом. Ариэль улыбнулась.

— И давно ты знаешь? — голос Лекса звучал хрипло.

— Наверняка? Не очень. С первого же дня ты напомнил мне кого-то, когда смеялся, твой смех отзывался в моей душе. Я хотела, чтобы это был ты, даже наняла частного детектива, чтобы постараться отыскать тебя. Его отчет поверг меня в отчаяние, хотелось плакать. Когда… после операции предстояло принять решение, куда поехать и что делать, я не могла думать ни о каком другом месте! Но когда нанятый мной адвокат сказал, что запись брака отсутствует, это меня сломило. А потом Голливуд… Ох, Лекс, сколько лет… потрачены впустую. Когда думаю об этом, хочется плакать.

— Ш-ш-ш… Теперь все в порядке, мы нашли друг друга. Наверное, так было суждено, чтобы ты нашла меня, а я тебя. Подумай обо всем хорошем, что сделала с тех пор, как приехала сюда. Без тебя и твоих друзей мы все пропали бы.

— Но ведь неприятности начались именно из-за меня.

— Нет. Тебе пора прекратить так думать. Не было бы тебя, был бы кто-то другой. Изменились бы только имена. Во всем случившемся нет твоей вины. Послушай, мне надо спросить тебя кое о чем. Я слышал, тебе сделали предложение вернуться? Они хотят этого… Я не против. Сейчас девяностые, и женщины желают заниматься карьерой. Я буду понимающим мужем.

— Не хочу возвращаться. И не хочу быть Эгги Биксби. Мы уже давно не Эгги и Феликс, мы Ариэль и Лекс, и так и должно быть. Если Аза все еще желает выкупить компанию, я согласна ее продать. Хочу жить здесь, с тобой, хочу наверстать все, упущенное за эти годы.

— Ты серьезно?

— Черт возьми, конечно, серьезно! Лекс, я слышала — уж не помню, от кого именно, — что Марино все бросил и уехал. Это правда?

— Насколько я знаю, да. Марино, конечно, кровосос, но не сделал ничего особенно плохого, кроме того, что сманил наших рабочих и нанял Чета. К ограблениям он не имел никакого отношения. Наверное, вернулся в Нью-Йорк и занялся более привычным делом, какими-нибудь финансовыми операциями. Марино из тех людей, кто всегда в шаге от пропасти. Об Эндрюсе вообще нечего беспокоиться, так что, по-моему, жизнь выглядит прекрасной.

— А что будет с Долли и Тики?

— Тики готовится вернуться домой. Я подарил ей небольшой домик в горах, где она сможет воспитывать внуков. Она сама так решила. Целый год только об этом и говорила. Тебе надо знать еще кое-что. Мои люди будут очень расстроены, если мы поженимся не здесь, они уже все распланировали. Свадьбы длятся три дня, иногда четыре.

— Четыре дня! И что вы делаете четыре дня?

— Едим. Поем. Танцуем. Ты получишь множество подарков, которые сложишь в шкаф, а потом раздашь на Рождество. Весело! Я готов, если ты не против. Хотя… им вряд ли понравится твое кольцо.

— Жаль. Но я не хочу другого, хочу носить это до самой смерти. Я серьезно, Лекс.

— Знаю, и чувствую то же самое. Нравится это тебе или нет, но все равно скажу. Я совершенно перегрелся.

— О Боже, давай вылезать!

Они вышли из ванны.

Стряхивая капли воды, прижались друг к другу обнаженными телами. Ариэль даже ухитрилась как-то достать желтое полотенце, свисавшее со спинки стула.

— Ты действительно думаешь, что нам удастся пройти в комнату, закутавшись в одно полотенце? — с сомнением протянул Лекс.

— А что, если я буду держать полотенце, а ты пойдешь первым? Впрочем, послушан, проблема вполне разрешима, — внезапно полотенце взлетело в воздух и опустилось в воду. — В наш новый дом мы войдем обнаженными!

— Я перенесу тебя через порог. Итак, миссис Сандерс?

— Неси и не отпускай.

— Постель уже приготовлена. Чистые простыни. Я даже купил пузырек с туалетной водой, твой любимый запах гардении. И опрыскал подушки. Да что подушки, я полил всю комнату! Она готова. Я тоже готов. О Боже! — Внезапно Лекс опустился на колено.

— В чем дело?

— Похоже, у меня что-то со спиной…

— Что?! Не желаю ничего слушать! Вы слышите меня, Лекс Сандерс?

— Ну, это ничем не хуже, чем твоя собака, уже испортившая нам один вечер. Да, кстати, где она?

— Спит. Преспокойно спит. Уснула на всю ночь во дворе. Проснется только утром. Так что у нас есть шесть часов. Шесть часов! Ты имеешь представление о том, что можно сделать за шесть часов?

— Расскажи!

Ариэль наклонилась к его уху и не скрыла ни малейшей подробности. Лекс тут же вскочил, в глазах плясали веселые огоньки.