– Классно! – не удержалась Аня. – А познакомишь?

– Познакомлю, конечно! И тебя, и Артёма жду в гости. Только как соберетесь, предупредите за пару недель, чтобы я выходных себе побольше сделал, а то в работе можно потонуть. Конечно, не навсегда, но на недельку будем с женой рады вас видеть у себя. Тем более она давно меня пилит, чтобы я ее с тобой, Аня, познакомил.

«Странные все-таки у них были отношения – подумал про себя Артём, а за окном проплывали пейзажи тех мест, где они с Аней часто гуляли. – Обычно люди ссорятся, страшно ругаются, проклинают друг друга, сходятся и расходятся. А здесь дружили всю жизнь. И новая жена отца Ани тоже молодец. Оказывается, такие люди все-таки существуют».

– Вот, взгляните – сказал Евгений, когда они встали перед светофором. – Это мы все вчетвером на отдыхе. Ну, как?

Он протянул Ане маленькое портмоне, в котором была фотография – Евгений рядом с красивой улыбающейся блондинкой и с ними двое малюток, похожих друг на друга как две капли воды. Малютки улыбались и что-то вопили – по крайней мере, они улыбались, рты у них были раскрыты.

– Они милашки, да? – спросила Аня у Артёма и ткнула его в бок пальцем.

Аня часто задавала вопросы, прибавив в конце свое извечное «да». Получалось, что бы Артём ни отвечал, он как бы заранее со всем соглашался. Иногда выходило очень забавно. Ну да, малютки классные, и это солнце, и лучи, играющие в глазах.

В банке было душно. У окошек никого не было, менеджеров тоже никто не беспокоил: они сонно переговаривались между собой и перекладывали какие-то бумажки с места на место. Артёма всегда такие конторы раздражали, вызывали если не страх, то какое-то нездоровое чувство, такое, какого не возникало в обычной жизни за этими стенами, бумагами и перешептываниями.

– Давай паспорт – почему-то шепотом сказала Аня Артёму и сама сунула руку в карман его штанов. Вместе с паспортом со дна кармана она вытащила пятирублевую монету, которая упала на пол и со звоном покатилась, сделала круг и вернулась к ногам Артёма.

Артём нагнулся, подобрал ее и строго взглянул на Аню.

– Ну, извини, бывает – оправдалась она и улыбнулась.

Чувствовалось, что и Ане сидеть и ждать, пока Евгений о чем-то спорит с менеджерами, тоже тяжело. Она раскрыла паспорт Артёма и принялась его изучать, то и дело делая огромные глаза.

– Не смотри там мою фотку, выгляжу, как какой-то гоблин!

– Гоблин? – Аня вытянула губы и нахмурилась. – Да это ты себе комплимент делаешь! Надо же было так ужасно сфотографироваться! Ну, ничего, в двадцать лет пойдешь менять паспорт, фотографироваться, так я из себя суперзвезду сделаю.

– Честно?

– Ага – закивала Аня. – И даже не вздумай сопротивляться!

– А я что-то говорил о том, что буду тебе сопротивляться? Слушаюсь и повинуюсь, моя тигрица!

– Ого! – Аня даже присвистнула.

– Да, вот так, – Артём пожал плечами. – Не понимаю, что тебя удивляет? Я давно смирился с твоей главенствующей ролью. И ничего против не имею.

Такие разговоры между ними случались довольно часто. Она большей частью шутила и провоцировала Артёма, он же был серьезен.

– Эй, Артём, давай паспорт! И ты, Аня, тоже! – Евгений кричал через весь холл.

Все решилось быстро: пара росчерков в какой-то бумаге – и было сказано явиться за карточкой через десять дней.

– Хорошо – сказал Артём.

– Мы придем – добавила Аня.

Артём никогда еще не ходил в магазин вместе с Аней, а тем более с кем-то третьим, кто привез их и высадил прямо у входа, а сам поехал искать место для машины на стоянке. Отец Ани все больше и больше поражал Артёма своим спокойствием, желанием помочь, бескорыстием и адекватностью – простой человеческой адекватностью, когда знаешь, чего ожидать от человека в следующую секунду, когда уверен, что человек не подведет и не выкинет какой-нибудь экзотический финт.

На предложение взять корзину Аня ткнула Артёма пальцем в бок и сама схватила большую тележку:

– Тёма, ты что, голодать собрался?

– Неа, я просто привык как-то скромнее быть, – Артём выхватил у нее тележку и сам вкатил ее в зал.

– Помню я твое скромнее – не унималась Аня. – Пивом меня поил, а твои пельмешки я никогда не забуду! И картошечку. Правда, ее жарила я, но все же.

– О чем спорите? – послышался сзади голос отца Ани. – Надо не спорить, а пошевеливаться. Смотрю, вы любите поговорить. Ну, ничего, будете жить вдвоем, так вдоволь сможете наговориться.

Они набрали целую тележку продуктов. Артём никогда не думал о том, что когда-нибудь сможет толкать тележку с продуктами, в которой было все, даже то, чего он никогда не пробовал и не мог себе позволить. Он хотел было возразить, но отец Ани просто сказал:

– Вы с Аней будете жить вместе, тогда ешьте все, что хотите. А сейчас, думаю, нужно заполнить холодильник на несколько дней. Завтра утром я уезжаю и приеду дней через десять, примерно, как получится, тогда мы на кладбище поедем подзахоронить Наташу к ее родителям. Она хотела, чтобы все было именно так. М-да.

Евгений загрустил, о чем-то вспомнил, остановился и, пройдя вдоль полок куда-то далеко, вернулся с пакетом овсяного печенья.

– Ее любимое.

Артёму показалось, что он действительно любил маму Ани, и любит до сих пор, хоть и рассказывал в той истории, что они якобы не любили друг друга и были просто друзьями. Хотя, какое значение это имело теперь, когда Наташи больше не было? Да и когда все было в порядке, разве стоило задумываться о том, была ли в действительности у них любовь или нет?

Сомнения в чувствах – вот что самое страшное. Есть чувства – хорошо, нет – тоже хорошо, в том смысле, что не нужно строить иллюзии, соображать, что делать и как жить. Можно просто уяснить себе, что чувств нет, есть привязанность, страсть, желание, обязательства, что-нибудь еще. Или да, или нет. Евгений подразумевал да, но говорил нет. Стоя у кассы в магазине, Артём догадался об этом и даже немного расстроился оттого, что не сделал это раньше.

Вечер они с Аней скоротали на кухне. Надрывался телевизор, чадили паром кастрюли, что-то тушилось, резались салаты. Евгений сидел за ноутбуком в комнате и изредка кричал на кого-то, звоня по телефону, очевидно, домой, в Липецк.

– Вы сделаете договоры или нет, вашу мать? Сколько можно ждать? Или без меня ничего не можете решить? Дружно наложили в штаны и сидите там на куче дерьма, боитесь пошевелиться? А ну-ка все сделали! Взяли и сделали!

Он швырнул телефон на стол и продолжил набирать какой-то текст.

– Слышал? Вот так надо, тогда и успеха добьешься – тихо сказала Аня.

– Да он просто ворчит – ответил Артём. – Никому твой отец не может сделать зла. Это он так, в сердцах. Сам-то все сделает, что не получается. Хотя, ничего я в этих бумагах и вообще в бизнесе не понимаю.

– Ничего, научишься.

– А зачем?

– Ну как зачем? Зачем люди работают, зарабатывают деньги, делают что-то новое, начинают свое дело? Ты все равно к этому придешь – Аня была серьезна.

– Работают и зарабатывают – это одно, а свое дело это совсем другое. Не каждому это дано, понимаешь?

Артём мыл посуду, стараясь отвлечься от мыслей о том, что в чем-то Аня права. Ее же не удивил его тон скептика, причем немного ленивого. Она была уверена в нем, в его способности сотворить ради нее все, что только можно сотворить. Тем более что ее отец, ворвавшийся в жизнь при таких трагических обстоятельствах, несомненно, должен был помочь Артёму, они нравились друг другу, хоть и стеснялись этого.

Внешнее спокойствие и даже смех Ани скрывали то, что происходило у нее внутри. Она вспоминала маму и искала ее глазами то на кухне, то в комнате, в ее любимом кресле перед телевизором.

– Пап, а с маминой машиной как быть? – внезапно крикнула Аня через всю квартиру.

– Ого, вспомнила! – вздрогнул Евгений и оторвался от письма. – Это хороший вопрос. А где она?

– На стоянке, там, за домами. Мы сегодня там проезжали, когда ехали в магазин.

– Сходи ее на днях посмотри, а когда я приеду, то все решу. Машину-то купил ей я, там на Наташу была только доверенность, поэтому никаких проблем не должно возникнуть, – отец Ани вздохнул. – Артём, а у тебя права есть?

– Нет – крикнул Артём, стараясь, чтобы его голос был слышен на фоне рева стиральной машины, отжимавшей те самые джинсы, что разозлили Аню своей «чистотой». – Да и как-то не собираюсь получать пока.

– А зря – сказала Аня. – Об этом мы поговорим еще как-нибудь.

– Обязательно поговорите – добавил Евгений, он стоял тут же, рядом, и внимательно наблюдал за происходившим на кухне. – А мне расскажете, чем закончились все эти разговоры.

Через минуту Артём уже забыл обо всем, что говорили про машину и права. Он стоял у плиты и сосредоточенно помешивал суп, Аня обнимала его сзади за плечи и поглаживала по рукам. Было немного щекотно, но так приятно, что, казалось, и кухня, и суп, и вся эта обстановка – лишь декорации к их чувству, выплескивавшемуся наружу.

Стиральная машина щелкнула и выключилась, кастрюлю с супом Артём накрыл крышкой – снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом часов да стуком Евгения по клавиатуре в соседней комнате. Вечер медленно перетекал в ночь – в октябре это происходит совсем незаметно. Артём долго ерзал на раскладушке, уговаривая себя расслабиться и уснуть. Он представлял себе, как пойдет на учебу, как оправдается за два дня своего отсутствия, как все объяснит. «Да плевать, кому какая разница – решил он наконец. – Многие прогуливают вообще целые месяцы, и ничего им за это не бывает».

Утром Евгения уже не было: он уехал в пять утра, тихонько разбудив Аню. Они о чем-то поговорили, что-то решили, Евгений тихо позавтракал, перетащил свои вещи в машину, поцеловал Аню в прихожей – и исчез, на этот раз не навсегда, но дела это не меняло. Для Ани он был и оставался хоть и родным, но посторонним человеком, которому можно было доверять, на которого можно было рассчитывать, но он был далеко, а рядом только Артём.

Аня разбудила Артёма в восемь.

– Тёма, по-моему, тебе пора на учебу. И мне тоже. Так что хватит спать! Я тебе сделала завтрак! Вставай!

– А? Чего? – спросонья кряхтел Артём. – Какой завтрак?

– Такой завтрак, обыкновенный! – громко ответила Аня и сорвала с него одеяло.

Он с трудом сообразил, что находится не в общежитии, а дома у Ани, что на часах действительно восемь и понедельник, что ждут учеба и дела. После небольшой внутренней борьбы он поднялся – и скоро уже уплетал горячие бутерброды с сыром.

– Вкусно – признался Артём. – Очень вкусно. А твой отец уже уехал?

– А ты только заметил? Рано утром собрался и уехал, обещал позвонить, как приедет. Надеюсь, кстати, ты свой телефон не будешь оставлять дома, боясь посеять? – Аня часто упрекала Артёма в этом, но тут решила действовать напролом. – Я очень тебя прошу, носи телефон с собой, будем списываться и созваниваться. Ты во сколько заканчиваешь учебу?

– Три пары, в половину третьего. А что?

– А я в три. Можем увидеться и погулять, если только кое-кто не будет хлопать ушами и использовать телефон как сувенир, – Ане показалось, что она перегнула палку, но Артём жевал бутерброд и внимательно ее слушал.

– Ну? Идет?

– Идет – Артём ответил и подумал, что таких вкусных бутербродов он никогда в жизни не ел.

– Кстати, Тёма, папа для тебя оставил кое-что.

Аня вручила ему небольшой сверток – в тонкий полиэтиленовый пакет было завернуто что-то тяжелое. Развернув пакет и бумагу, Артём нашел внутри коробочку с мобильным телефоном, он был заряжен и работал. Ко всему прилагалась записка, в которую было вложено несколько крупных купюр, довольно большая сумма.

«Тёма! Не хотел тебя будить. Это тебе телефон, он совершенно новый, куплен для тебя, пользуйся, его номер написан карандашом на коробке, посмотри внимательно. По нему, если что, я буду тебе звонить, и мой номер туда тоже записан. Посмотри и разберись. Береги, пожалуйста, Аню. Теперь ты за нее отвечаешь, и кроме тебя, у нее никого нет. Я буду помогать, чем могу, но все же я для нее чужой был и останусь, а тебя она любит. Возьми деньги. Ты должен отвлечь ее оттого, что произошло. Сходите куда-нибудь, даже по магазинам, купите что-нибудь друг другу, она это любит, может, в кино или еще куда. Действуй! Не забудьте сходить получить карточки. Куда и когда – ты знаешь. Берегите друг друга. Если что – звони. Рад был знакомству! До встречи! Евгений».

– Ого, тебе папа такой же телефон купил, как и мне! – Аня достала из кармана телефон, повертела его перед Артёмом, будто хвастаясь.

– Ага, купил, и денег нам с тобой оставил – вздохнул Артём. – Только вот знаешь, как-то неудобно это. Я никогда ни от кого ничего не принимал, да и не от кого было. Всего добивался сам. Вот ты смеешься над моей старой мобилой, а знаешь, сколько мне два года назад пришлось пахать в автосервисе, чтобы ее купить?

– Я не смеюсь, Тём.