– Извините, – робким голосом сказала женщина, – но нас ждут! Яся, надо идти!

– Да, да, я сейчас!

– Я не пущу тебя, пока не дашь мне телефон.

Я дам ему неверный номер, решила Яся, но он выхватил из кармана айфон:

– Говори номер! Я тут же тебе перезвоню, пусть у тебя тоже будет мой номер.

Пришлось дать ему правильный номер.

– Ну, идем же! – торопила женщина.

– Да, Женечка, извини!

И они ушли.

– Только не вздумай сменить номер, я все равно найду! – крикнул он вслед.


– Яська, кто это?

– Верещагин.

– Какой интересный!

– Да?

– Это ты от него сбежала?

– Ох, Женечка, это ужасно!

– Почему?

– Да потому что он недавно женился!


Иван вернулся к Глебу.

– Вань, что это было?

– Потеряшку нашел!

– Это что, любовь?

– А черт ее знает… Просто она сбежала, а я потерял вкус к жизни. Называй как хочешь…

– У тебя сейчас такая блаженная морда, как будто она тебе уже дала.

– Ничего, даст! И будет моя!

– А как же насчет жены?

– Разведусь.

– Ты нормальный? Зачем?

– А ты зачем развелся с Людмилой?

– У меня была любовь. И есть! А хочешь, я помогу?

– То есть?

– А я снял эту душераздирающую сцену на телефон!

– Спятил на старости лет?

– Да ну, просто хотел показать Наташке, которая терпеть не может твою Дину.

– За что?

– Понятия не имею! Так вот, хочешь, я выложу это в сеть? Скандал будет нешуточный, и ты легко разведешься!

– Не выдумывай! Последствия могут быть непредсказуемы. Да и вообще… Может, Ясе я сто лет не нужен? Это она мне нужна… Поспешишь, людей насмешишь.

– Тоже верно.

– А Динка… она хорошая в сущности… Жалко ее… Она же меня любит…

– А она очаровательная, эта твоя… Женственная, милая…

– Глеб, не трави душу!

– Ты с ней еще не спал?

– Нет.

– Ну так погоди с ума сходить, может, это совсем не твое…

– Это – мое, я и так знаю, чувствую… Я, Глебка, ее впервые увидел абсолютно голой. Знаешь, в одежде это не заметно, но это совершеннейший Рубенс…

– Это как же тебе удалось? – засмеялся Глеб Витальевич.

– В новогоднюю ночь, с твоего балкона. Там целая орава голых баб из бани выскочила…

– Везучий ты мужик, Ваня! – уже в голос хохотал Кузьмин. – Вот не знал, что тебе по вкусу женщины Рубенса!

– Я и сам не знал, – вдруг развеселился Иван. – Знаешь что, друже, хочу выпить за тебя!

– Это с какого же перепугу?

– Спасибо, что привез меня сюда и привел именно в это заведение. Я нашел ее!

– Уж не знаю, как там насчет Рубенса, но мне она скорее напомнила Жанну Самари Ренуара…

– Я этого не увидел… Впрочем…

– Ну да, тебе Рубенс глаза застит!

– Может быть… Может быть…


Перед тем, как лечь спать, он набрал номер Яси, хотел пожелать спокойной ночи.

«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Защищается! Ничего, я все равно тебя найду и никуда ты от меня не денешься. Как ты дрожала, когда я тебя обнимал, как отвечала на мои поцелуи, дурочка! Я ж не вчера родился.

* * *

Яся была в смятении. Зачем это? Я не хочу! Да нет, в том-то и беда, что хочу. Когда он меня обнял, прижал к себе, было ощущение, что я… приехала, что это… конечная остановка… Но у него на пальце обручальное кольцо. Зачем носит, если не любит жену? Маскирует свою нелюбовь? Зачем тогда женился? Впрочем, он мне еще тогда что-то объяснял, а я сбежала… Но он ведь и впрямь может запросто нанять детектива, а тот найдет меня как нечего делать… И что тогда? Может, я зря сбежала из Москвы? Это только разожгло его. Может, останься я, он бы добился меня… и кто знает, что было бы. Может, он поиграл бы в любовь и бросил меня, а я осталась бы… у разбитого корыта… И так вся моя жизнь разбитое корыто. Вот появился Боря Кречет, нормальный, хороший, интересный, с ним легко, хорошо, так нет, его откомандировали в Сирию. Он же военный хирург. Настоящая мужская профессия. И Боря настоящий мужик. А Верещагин что? Продюсер… Я даже толком не знаю, чем занимаются продюсеры. Их сейчас столько развелось. Иной раз читаешь в титрах – креативный продюсер, исполнительный продюсер, еще какие-то… всех и не упомнишь. На телевидении крутится такое количество ослепительных девушек, каждая вторая готова дать продюсеру, тем более совладельцу канала… Так что мне там ловить? Борька сказал, что уезжает на месяц, от силы два… Если его там не убьют… Нет, не приведи Господь, даже думать об этом нельзя! А из Москвы я не зря уехала! У меня здесь совсем другая жизнь, я сама себе хозяйка, я работаю, ко мне на фирме хорошо относятся, мне приятно утром идти на работу, и возвращаться в свою крохотную квартирку тоже приятно. Кто-то говорил, что, собственно, это и есть счастье. И при чем тут продюсеры? Ну, сейчас я выключила телефон, я в отъезде. Но в Питере придется его включить. Можно, конечно, поменять телефон, но он же предупредил, что все равно меня найдет. Зачем он мне? И к тому же у него не может быть детей. А с Кречетом это возможно. Он мне в сто раз больше подходит. Если бы не командировка в Сирию, мы, может, уже сошлись бы… Дура! Дура! Дура! И почему я не сказала Верещагину, что у меня другой? Потому что когда он меня обнял, я обо всем и обо всех забыла… Конечная остановка… Рано мне еще на конечную остановку. Это ему уже пора, а мне рано! И какая в этом случае может быть гарантия, что для продюсера это будет конечной остановкой? Да ну, я запуталась. Ладно, буду просто жить, и жизнь сама все расставит по своим местам. Но… вот жизнь подкинула нам эту встречу в Стокгольме… И жизнь отправила Борьку в Сирию… Все это она, жизнь… Интересно, куда она, эта жизнь, меня заведет?

И вдруг ее охватила безумная радость, радость жизни, полной самых невероятных сюрпризов! И все равно, все случится так, как предначертано, так что все эти рефлексии совершенно лишние. Только портят нервы! Как пелось в какой-то советской оперетке: «Разговор на эту тему портит нервную систему!» В детстве соседка, очень нежно относившаяся к Ясе, вечно защищавшая ее от матери, частенько напевала эти строчки. Я ее любила, у нее было хорошо, уютно, она всегда меня привечала, пыталась как-то примирить с матерью, дарила мне подарки, подкармливала, словом, как могла скрашивала безрадостное детство. Где она теперь, жива ли?


…Глеб Витальевич, вернувшись домой, в первый же вечер сказал жене:

– Наташка, погляди, какой сюжет я снял в Стокгольме!

– Глеб, что с тобой? Ты сроду не снимал никаких сюжетов на телефон?

– Ну, это того стоило! Снял специально для тебя! Посмотришь, я сразу сотру!

– Ну-ка, что там такое? – заинтересовалась Наташа. – Батюшки, да это же Яся! Ой, а что с Иваном-то творится! С ума сойти! Глеб, и что дальше?

– Ничего! Она ушла, и отключила телефон.

– Но не похоже, что он ей безразличен?

– Мне тоже так показалось.

– А куда она вообще девалась?

– То-то и оно, что неизвестно. Но Ванька настроен решительно… Готов нанять детектива…

– Да ты что! Эк, его припекло. Непонятно только, зачем он все-таки женился?

– Наташка, скажи на милость, чего ты так невзлюбила эту Дину? По-моему, вполне нормальная женщина, хозяйка хорошая, Ваньку любит… Какого рожна ему надо?

– Глеб, как показывает опыт, ты в женщинах ничего не понимаешь.

– Ерунда! Я же вот тебя разглядел и ни секунды не пожалел об этом.

– Но зато твоя Людмила была та еще… У меня даже слов нет приличных для нее! Ее родные сыновья о ней и слышать не хотят! И я подозреваю, что Дина недалеко от нее ушла. Так что если Ванька вздумает разводиться, может такая вонь подняться…

– Вот и не надо ему разводиться.

– А если там любовь?

– А пускай крутят любовь на здоровье, так сказать, втихаря.

– Да ну, Глеб, уши вянут! – рассердилась Наташа.

* * *

Яся поменяла телефон. И что из этого следует? Что я ей не нужен? Скорее всего. Но как же быть с тем чудесным мгновением, когда она дрожала в моих объятиях, отвечала на поцелуи? Ну, с другой стороны, эта дрожь и поцелуи мало что значат. Сколько баб дрожало в моих объятиях, и что? Все они что ли меня любили? Чепуха! Просто мне хотелось истолковать эту дрожь в свою пользу… Старый ты болван, Ваня! Вон Дина постоянно объясняется тебе в любви, и чем больше объясняется, тем меньше я ей верю, а она еще и дрожит и стонет, одним словом картина всепоглощающей любви и страсти. И что толку? Но она хоть изображает, а Яся просто бегает от меня… А может у нее другой есть? Нет, я все-таки должен найти ее и поговорить. Пусть скажет открытым текстом, что я ей не нужен, вот так, глядя прямо в глаза… Я должен все выяснить, а то эта неосуществленная любовь может стать наваждением. И, кажется, я придумал, как мне ее найти и заодно еще кое-что узнать о ней.


И через несколько дней после работы он отправился по адресу, данному ему Наташей. Он поднялся на лифте на седьмой этаж, нашел нужную дверь и немного помешкал, прежде чем нажать кнопку звонка. В руках он держал коробку с тортом и букет тюльпанов.

– Кто там? – раздался женский голос.

– Варечка, откройте пожалуйста, это Иван Верещагин.

– Ой! – донеслось из-за двери. Она завозилась с замками. Открыла.

– Здравствуйте! – удивленно проговорила Варвара. Какого черта он явился ко мне с цветами и с тортом? Странно!

– Варечка, пожалуйста, мне совершенно необходимо с вами поговорить! Может впустите меня? Мы бы попили чайку… Вот, это вам!

– Ну… Заходите, попьем чайку… Ой, это же мой любимый торт! Нет-нет, обувь снимать не нужно, на улице сухо. Проходите. Ничего, если на кухне?

– Да прекрасно! На кухне легче вести такие разговоры.

Кухня была уютная, но совершенно не гламурная.

– Садитесь, Иван Алексеевич!

– Можно просто Иван.

– Да нет, мне удобнее с отчеством. Какой чай вы предпочитаете, черный или зеленый?

– Если можно, черный, и без добавок.

– А лимон нужен?

– Не откажусь.

Наконец она поставила перед ним большую красивую чашку с крепким чаем. Нарезала торт. Уселась напротив него. В глазах ее читалась… насмешка. Она прекрасно поняла, зачем я к ней заявился. Вполне возможно, Яся предвидела такой поворот событий и предупредила подругу. Ну ничего, голубушка, недаром я слыву дипломатом и уж с тобой-то я справлюсь. Он выжидал, помешивал ложечкой чай. Наконец, она не выдержала.

– Иван Алексеевич, что привело вас ко мне?

– А то вы не знаете!

– Я могу лишь догадываться…

– Да у вас на лице все написано! Ну давай, старый дурень, разводи турусы на колесах, я все равно тебе ничего не скажу, Яська не велела. Так?

И он очень пристально посмотрел на нее. Она опустила глаза.

– Я прав! Но, поверьте, Варя, я просто не уйду отсюда, пока вы не дадите мне координаты вашей подруги. И, учтите, это не фигура речи. Я просто сяду тут сиднем, хоть полицию вызывайте!

Варя метнула на него испуганный взгляд. А ведь он может… И как мне быть?

– Варя, я понимаю, вам трудно сразу решиться. Но я клятвенно заверяю вас, что Яся от меня никогда не узнает, как я ее нашел. Я скажу, что нанял детектива. Но это бы заняло куда больше времени и вообще я всегда предпочитаю прямой путь. Итак, Варя?

– Но я дала слово…

– Вы клялись здоровьем кого-то из близких?

– Нет, боже упаси!

– Поймите, Варя, я же не хочу обидеть вашу подругу. Я просто люблю ее. А она от меня бегает. Почему? Я хочу, чтобы она мне сказала, глядя в глаза, что я ей не нужен, и я отойду в сторону. Обещаю! Но… Вы в курсе, что мы столкнулись на набережной в Стокгольме?

– Да. В курсе.

– Она, вероятно, сообщила вам, что сменила номер телефона?

– Ну да, Иван Алексеевич, вы должны понять…

– Я ничего не хочу понимать, пока она сама мне не скажет…

– Да нет, я не о том. Вы поймите, ведь Яська выросла в совершенно ненормальной семье… Ее мать просто монстр. Яську с младенчества растила бабушкина сестра, но когда Яське было пять лет, эта двоюродная бабка умерла, мамаша отдала ее в интернат. Но через год все-таки забрала оттуда, точно не знаю почему, кажется, ее дружно осудили все подружки. Мать красивая молодая женщина, жила своей жизнью, и заботилась лишь о внешних сторонах дочкиного существования. Чтобы она была прилично одета, получала приличное образование. Но ни грамма тепла, любви… Я помню, мы с Яськой познакомились на катке и как-то сразу сдружились. Я пригласила ее в гости. Она пришла. А у меня были чудесные родители, и дом был теплый… Мама сразу все просекла и очень привечала Яську. Она как будто отогревалась в нашем доме. Когда Яська заканчивала школу, мамаша ей объявила: если не поступишь в Университет, я тебя отправлю в Иваново, будешь ткачихой, у меня там есть знакомые, они тебя устроят. Или прядильщицей. И на меня можешь больше не рассчитывать. А там, дорогая моя, мужиков нет, так что останешься старой девой, с твоими данными тебе вряд ли светит нормальный муж!