Нет, она не понимала его гнев и унылое настроение, но полагала, что ей не платят за понимание. Взглянув на экран компьютера, Челси вернулась к работе.

«Дорогая Мэри, - написала она. - Мне было приятно тренировать Дерека тем летом. Я рад слышать, что он не собирается сдаваться. Однажды я приду посмотреть, как он играет в НХЛ.

Берегите себя,

Марк Бресслер».

Перейдя к следующему письму, Челси сделала в уме пометку: спросить о детском хоккейном лагере Марка. Ему это не понравится. Он, вероятно, обвинит ее в настырности и в том, что она пытается управлять его жизнью. Он назовет ее клещом, но жизнь Марка нуждается в том, чтобы кто-то управлял ею.

Через сорок минут и еще десять писем, Челси встала и вытянула руки над головой. С такой скоростью ей понадобится вечность, чтобы ответить на все письма, и приходило на ум, что именно поэтому Марк велел сделать это. Опустив руки, она направилась в комнату отдыха.

Свет из витражных стекол отбрасывал белые пятна на камень и дерево и создавал впечатление, что эта вилла - в Тоскане. Дом выбрала бывшая жена Бресслера, подумала Челси, потому что как бы мало она ни знала его, у нее не было впечатления, что дом отвечает вкусам Марка. Он, скорее, казался парнем, которому нравится современная архитектура.

Ковер в огромной комнате заглушил звук шагов. По телевизору в дневных новостях показывали прогноз погоды на следующую неделю. Голос диктора был таким тихим, что Челси едва слышала его. Шторы открыты, и утреннее солнце струилось сквозь большие французские окна, высвечивая ковер светло-бежевым и совсем чуть-чуть не доходя до большой кушетки, на которой лежал спящий Марк.

Его правая рука покоилась на животе, голубая лангета подчеркивала белизну футболки. Левая рука лежала на кушетке ладонью вверх, пальцы сжимали пульт. Извечная морщинка между бровями исчезла, лоб разгладился. Марк выглядел моложе, мягче, что казалось странным, учитывая резкие углы его лица и темную колючую щетину.

«А если бы я упомянул, что не занимался сексом уже шесть месяцев, вы бы принялись подыскивать мне шлюх?» - спросил он, и Челси пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться и не разбудить его. Однажды она работала на комика, который попросил ее найти ему шлюху. Он пользовался определенным сервисом эскорт-услуг и хотел, чтобы Челси привезла к нему девушку и оставила ее, затем вернулась через два часа и отвезла девушку домой. Челси отказалась, и комик вместо этого оплатил такси.

В отличие от комика, у Марка Бресслера, очевидно, не имелось проблем, когда дело доходило до того, чтобы заполучить женщину. Он был очень привлекательным и обладал грубой сексуальной аурой, которая окружала его как токсичное облако. Если только он не был каким-то фетишистом, Челси просто не могла представить, чтобы Марк связывался с проститутками.

Она подошла к тяжелым шторам и задернула их. Хорошо, что ее теперь не так-то легко оскорбить. Если бы он отпустил тот комментарий о ее большой груди несколько лет назад, Челси ударилась бы в слезы и убежала из его дома, что, как она подозревала, и было причиной, по которой Марк сказал ей гадость.

Снова.

Челси повернулась, и он потер травмированной рукой живот и грудь: шуршание лангеты было едва слышно из-за звука низких голосов, доносившихся из телевизора. Марк не открыл глаза, и Челси спросила себя, должна ли разбудить его для ланча. Вместо этого она на цыпочках вышла из комнаты. Лучше не дразнить зверя.

Она вернулась к работе с письмами фанатов и в течение следующих нескольких дней писала общие ответы и удаляла неприличные сообщения. В среду она взяла перерыв в работе за компьютером, чтобы отвезти Марка на встречу с доктором в нескольких милях от дома. В четверг Челси отвезла его в магазин «Веризон». Оба раза Бресслер был таким ужасным пассажиром, что ей пришлось пригрозить, мол, будет возить его в своей «хонде», если он не заткнется.

Он заткнулся. На несколько минут.

- Сукин сын! – выругался Марк, когда они ехали домой из «Веризона». – Та машина чуть не врезалась нам в бок.

- Чуть-чуть не считается, - процитировала Челси свою мать.

- Очевидно, нет, или ваша машина не была бы разбита в хлам.

Ее «хонда» не была «разбита в хлам». На ней просто было несколько вмятин из-за неудачных парковок.

- Все. С этого момента мы будем брать мою машину. Вы называете меня клещом и занудой, но вы самый худший пассажир во всем штате Вашингтон и в половине штата Орегон.

- Вы не знаете каждого пассажира в штате Вашингтон и половине Орегона.

Челси проигнорировала этот комментарий.

- Вы ноете, когда я слишком быстро трогаюсь. Вы ноете, когда это не достаточно быстро. Вы ноете, когда я пересекаю желтую линию, и ноете, когда я останавливаюсь, - сказала она. - Для человека, у которого есть так много, вы слишком много жалуетесь.

- Вы ни хрена не знаете о моей жизни.

- Я знаю, что вам скучно. Вам нужно хобби. Какое-нибудь занятие.

- Мне не нужно хобби.

- Думаю, вам нужно принять участие в работе детского хоккейного лагеря. Я прочитала письма ваших фанатов и узнала, что вы оказали положительное влияние на жизнь тех детей.

Уставившись в окно, он несколько секунд молчал, затем сказал:

- На случай, если вы еще не поняли, я не могу кататься на коньках.

- Когда я с сестрой и Джулсом пришла на финал Кубка Стэнли, то заметила, что тренеры «Чинуков» просто стояли за скамейкой, вели себя очень раздраженно и много кричали. У вас хорошо получается быть раздраженным и кричать.

- Я никогда не кричал на вас.

- Вы только что кричали «сукин сын» на меня.

- Я повысил голос, отреагировав на то, что вы чуть меня не убили. Я пережил одну автокатастрофу. И не хочу быть уничтожен лилипуткой, которая с трудом может что-то разглядеть из-за приборной доски.

Может, это объясняло, почему Бресслер так ужасно себя вел, когда она возила его на машине. Он боялся еще одной аварии. Конечно, это не объясняло его ужасное поведение, когда они были дома.

- Я все отлично могу видеть, и во мне сто пятьдесят шесть сантиметров. – Челси остановилась на красный свет и посмотрела на Марка: – Чтобы считаться лилипуткой и посещать Ежегодную национальную конвенцию Ассоциации лилипутов, во мне должно быть не больше ста сорока семи.


Марк повернулся к ней лицом. Обе брови поднялись над оправой его солнечных очков.

- Что? - Он покачал головой. - Вы знаете требования по росту для лилипутов?

Пожав плечами, Челси взглянула на светофор:

- Когда вы взрослеете, а дети зовут вас гномом, вы обращаете внимание на такие вещи.

Марк усмехнулся, но ей было совсем не весело. Единственный раз, когда он решил посмеяться, он смеялся над ней. Зажегся зеленый свет, и Челси надавила на педаль газа. Вот снова Бресслер умудрился сменить тему разговора.

- Одно из писем, на которое я отвечала, было от Мэри Уайт. Вы тренировали ее сына Дерека.

Марк отвернулся и как всегда уставился в окно. Помолчал несколько секунд, затем сказал:

- Не помню Дерека.

Челси не знала, правда это или он просто пытается заткнуть ее.

- Какая досада. Его мать считает, что вы – великий тренер.

- Мне нужно, чтобы сегодня вы запрограммировали мой телефон, - сказал он. Так, тема закрыта. – Я дам вам список имен, и вы сможете поискать номера.

Челси оставила этот разговор. Пока.

- Программирование сотового телефона – простое дело. – Поскольку его телефон был утерян, и Марк не делал резервной копии номеров на безопасном сайте «Веризона», он потерял все. Да, это было простым делом, но найти все эти номера и занести их в телефон займет время. Время, которое она лучше бы провела, перелопачивая письма фанатов. – Вы сами сможете сделать это.

- Мне за это не платят, - сказал он, пока Челси заезжала в гараж. – А вам платят.

Когда они вошли в дом, рабочие из клининговой компании пылесосили и мыли окна. Нацарапав список имен, Марк передал ассистентке сотовый и со словами:

- Это для начала, - исчез в лифте.

Челси подсоединила провод к телефону, чтобы хорошенько зарядить, прежде чем вернулась к компьютеру и принялась за работу. Пока она отвечала на сообщения фанатов, в личный ящик Марка пришло письмо. На случай, если это риэлтор, Челси запустила почту. Ее внимание привлек обратный адрес, и она открыла сообщение.

«Тренер Марк, - гласило оно. - Моя мама разрешила мне прочитать, что вы написали, надеюсь вы очень скоро поправитесь я тренирую астановки, как вы и паказывали мне у меня хорошо получается вы должны увидеть.

Дерек Уайт».

Дерек Уайт? Как этот ребенок умудрился получить электронный адрес Марка? Мальчишке ведь восемь лет. Если бы он был старше, Челси могла бы испугаться. А так она лишь немного встревожилась.

«Дерек, - написала она. - Рад получить твой ответ. Я не знаю, буду ли в хоккейном лагере в этом году. Если не смогу, тоже буду скучать по тебе. Рад слышать, что ты тренируешься, и я хотел бы увидеть, как хорошо у тебя получается.

Тренер Марк.

П.С. Как ты умудрился получить адрес моей электронной почты?»


Глава 8

В пятницу после полудня Марк предвкушал, что не будет ничем заниматься, кроме как смотреть телевизионные программы. Но, и случалось такое в последнее время часто, оказалось, что существует какой-то тайный заговор по изменению его планов.

- Тот двойной овертайм против «Колорадо» в регулярном сезоне был просто изматывающим. Одна из самых тяжелых игр в моей жизни, - говорил Сэм Леклер, поднося бутылку «Короны» к губам. Свет в комнате ласкал черно-пурпурный фингал, украшавший правый глаз хоккеиста.

- Да уж, было не очень-то. Особенно учитывая, что ты отбывал двойной малый штраф, - согласился Марк, глядя на четверых «чинуков», развалившихся на диванах и стульях в его комнате отдыха.

За открытыми стеклянными дверями на веранде была еще парочка, посылающая мячики для гольфа в густую короткую живую изгородь. Хозяин дома надеялся, что парни буду держать мячи подальше от поля для гольфа Медины, которое находилось за изгородью. В противном случае не избежать скандала с директором площадки, так же известным как Кеннет Нацист. Кеннет был еще одной причиной, по которой Марк хотел убраться из Медины к черту.

- Хенсик сам напросился. Эта голубая задница крутился вокруг как девчонка. Он позорил себя.

Это могло быть и правдой, но не значило, что Сэм не поставил Хенсику подножку. А затем для ровного счета ударил его и подарил «Колорадо» численное преимущество.

Парни завалились в дом Хитмэна полчаса назад, без предупреждения. Марк был уверен, что они устроили это маленькое путешествие не позвонив заранее, потому что знали: их бывший капитан скажет, чтобы не приезжали. Ему не нравилось признавать это, но он был рад, что парни свалились как снег на голову. Большинство из них Марк знал уже очень долго. Он был их капитаном, но «чинуки» были бòльшим, чем просто товарищами по команде. Они были друзьями. Близкими как братья. И Хитмэн скучал по болтовне с ними. Он и не понимал, как сильно скучал до этого момента.

Сегодня все они выглядели израненными. Словно воины, только что пережившие сражение. Хуже всех пришлось двум защитникам, которые находились сейчас снаружи. У левого – Влада Фетисова – имелось несколько стежков на брови, а у командного силового игрока Андре Куртура на лице красовался лейкопластырь, прикрывавший порез на подбородке. Из тех же, кто был в доме, - запасной капитан Уолкер Брокс, заместитель Марка, мог похвастать повязкой на левом колене.

Конечно, еще был фингал Сэма, но Сэм всегда ходил с фингалами. Он был хорошим парнем. Всегда смеялся и шутил, но внутри у него было скрыто что-то темное. Что-то, что он имел склонность выплескивать на льду. И это делало Леклера помехой в игре почти в той же степени, как и чертовски хорошим хоккеистом.

- Ходят слухи, что Эдди покидает нас, - сообщил всем Даниэль Холстром со своего места на краю кушетки. К сожалению, Даниэль до сих пор не сбрил бороду, которую отрастил для плей-офф, и поросль светлых волос на щеках и подбородке шведа выглядела поеденной молью.

Снайпер Фрэнки Качински поднес бутылку «Короны» к губам:

- Разве он уже не играет в шведской Лиге?

- Не Эдди «Орел». А Эдди – ассистент тренера, - пояснил Даниэль.

- Что? – Уолкер недоверчиво уставился на Холстрома. – Эдди Торнтон?

- Торни?

- Ходят слухи. Он подписал контракт на должность ассистента в Далласе.