Неожиданно была обнаружена пропажа главного «руководства к действию» – мальчишеской анкеты.

– Девчонки, какие там глаза у Ванькиного идеала? – поинтересовалась Оля, укладывая надо лбом челку. – Мне надо тушь подобрать. По-моему, он написал карие, у Ольки как раз коричневая тушь есть, с ней мои глазки вполне сойдут за цыганские.

Все принялись искать заветную тетрадку (каждой хотелось оказаться поближе к «идеалу»), но анкета куда-то загадочно исчезла. Девчонки начали ворошить тумбочки и шкафчики, и вскоре беспорядок усилился настолько, что найти в нем что-либо было уже абсолютно нереально. Добавляла суматохи и необходимость все делать тайно от вожатой – суровая Анна Павловна то и дело заглядывала в комнату, и девчонки едва успевали прятать сокровища в тумбочки и сумки.

На этот раз Марина не участвовала в переодевании и гримировке. Она сосредоточенно обдумывала слова, сказанные ей Пашей во время их последней встречи: «Главное для тебя сегодня – позабыть о себе и заняться Ленкой. Действуй строго по плану! На площадку ты должна выпустить конфетку. Теперь твое счастье – в твоих руках».

Вот почему перед этой дискотекой Марина, к большому удивлению подруг, почти совсем не занималась собой. Она лишь немного поколдовала с прической и остановилась на самом простом варианте – разделенных на косой пробор и распущенных по плечам волосах с двумя маленькими заколками сбоку. Правда, нельзя сказать, чтобы такое невнимание к себе далось ей легко. Рука не раз тянулась к косметичке, где лежали любимые вещички – тональный карандаш, контурные – для губ и глаз, помада, румяна, тени, пудра, духи, лак, смывка… Это была не какая-нибудь дешевая косметика с рынка, нет, все было фирменным, собиралось поштучно, на скопленные карманные деньги, Марина и сейчас с закрытыми глазами могла бы сказать, где и когда купила ту или иную вещицу.

Теперь же надо было сосредоточиться на том, чтобы превратить Ленку в «кошмар», хотя, с точки зрения Марины, та и так была таковой, без всяких ухищрений. Шувалда, одним словом! Может быть, ей и самой придет в голову немного накраситься и что-нибудь сделать со своими бесцветными неинтересными волосами?

Марина поискала Лену глазами – в комнате ее не было. Где же она, интересно? Семечка вышла в коридор, прошла из конца в конец и нашла Лену в холле, в закутке у окна. Рядом лежали раскрытая анкета, тюбик туши и коробочка теней. Глядя в маленькое зеркальце, принципиальная Шувалда неумело пыталась оттенить глаза черной подводкой. «Ага! Сработало! – удовлетворенно улыбнулась Марина. – Молодец все-таки Пашка! И как это он умеет все видеть наперед? Не иначе цыганские гены дают о себе знать».

Теперь надо было заговорить с Леной. После размолвки в поезде это было трудно, девочки чувствовали друг к другу неприязнь и антипатию. Но пока одна раздумывала, с чего бы начать, другая сама оторвала от тетрадки глаза и увидела стоящую. Покраснев, Шувалда быстро спрятала руки за спину. «Дурища! – усмехнулась про себя Марина. – Чего ты пытаешься от меня спрятать? Все, что нужно, уже написано на твоем раскрашенном лице!»

Словно догадавшись о ее мыслях, Лена залилась краской (теперь уже естественной) и, запинаясь, спросила:

– Ты за тетрадкой?

– Ага. Девчонки обыскались уже, – Марина постаралась, чтобы в голосе не было насмешки: Ленку ни в коем случае нельзя было сейчас отпугнуть.

– Вот, возьми, – сглотнув, Лена кивнула на тетрадь.

Марина подошла поближе, внимательно всмотрелась в лицо девочки.

– Ты неправильно красишься! – вырвалось у нее. Она тут же пожалела об этих словах – пусть бы и красилась так, как сейчас! С такой физиономией она – настоящее пугало, истинный «кошмар». Но было поздно, слова сказаны, их не вернуть.

– Почему? – растерянно переспросила Лена. Она поднесла к лицу зеркальце и принялась крутить головой, недоуменно изучая свое отражение.

– Линии под глазами жирные и неровные, и тушь на ресницах комками лежит. Вульгарно и грубо. К тому же через час это все потечет, и ты будешь выглядеть, как… как женщина легкого поведения.

– Да? – Лена расстроилась. – А мне казалось, ничего…

– Это у тебя от неопытности. Многим так кажется, когда они первый раз дорываются до косметики, – авторитетно заявила Марина. – Это твое? – показала она на тушь и тени.

– Не-а. У Ольки взяла, – Лена краснела все больше и больше. – А это – у Липы.

– Тебе не с этого надо начинать, а с маскирующего карандаша. Знаешь, как смотрятся накрашенные глаза по соседству с прыщами? И одета ты не фонтан. У тебя что, только одни джинсы и футболка на все случаи жизни?

– Еще шорты и спортивный костюм, – потупилась Лена.

– А из обуви? Что-нибудь, кроме этих кроссовок?

– Только кеды… и сапоги резиновые.

«Сапоги резиновые! О чем только она думала, когда в лагерь отправлялась? Она что, на дискотеку собиралась в сапогах резиновых ходить?!»

– Ты бы еще валенки прихватила! – не сдержавшись, хихикнула Марина. – Ты, наверное, с одним рюкзаком сюда приехала?

– Ага, – Лена выглядела убитой и несчастной. – Но я же не предполагала, что… что…

«Что тебе захочется понравиться парню», – мысленно закончила за нее Марина.

– Ну, ладно. Что-нибудь придумаем. Пойдем в комнату, у нас там полно всего, подберем тебе подходящий прикид.

– Я… я не могу. Девчонки засмеют.

Марина чуть было не ляпнула: так тебе и надо! Но вовремя сдержалась. Терять с Леной контакта сейчас ни в коем случае нельзя.

– А ну-ка, встань! – скомандовала она. – Покрутись. – Она принялась внимательно осматривать Лену. – Так… наверху и в бедрах ничего, стройненькая, тридцать восемь примерно. Это наш сорок четвертый, – пояснила она в ответ на удивленный взгляд Лены. – А какой у тебя размер ноги?

– Тридцать девятый, – вздохнула Лена.

– Да, не Золушка. Но не переживай, у меня самой тридцать восемь с половиной. Жди тут, я сейчас приду!

Она схватила анкету и побежала в комнату – времени до дискотеки оставалось совсем немного.

Девчонки встретили ее радостными криками.

– Семечка, ты гений! Где ты ее откопала? – Они наперебой вырывали у нее из рук тетрадку.

– Места надо знать! – улыбнулась Марина. – Ромашка, у тебя, кажется, серая подводка была? Ты не дашь мне?

– Бери, конечно.

– Птичка, и твои асфальтовые тени с блестками я возьму, хорошо? Липа, а ты свою блузочку серебряную не будешь надевать?

– На, держи! – Надя перекинула Марине маленький блестящий комок.

– Девчонки, у кого-нибудь есть свободная юбка или брюки?

– Черные бриджи устроят? – подала голос Птичка.

– Давай! И еще бы какие-нибудь босоножки приличные… Ни у кого нет?

На этот раз ответом ей было молчание. Марина, поколебавшись, вытащила из-под кровати сумку со своими вещами и выудила оттуда пару легких серебряных босоножек. «Придется отдать их Ленке! – с сожалением подумала она. – Ничего не поделаешь, мне самой сегодня вряд ли придется танцевать, можно и в кроссовках остаться». Она прихватила заодно оттеночный рыжий лак с блестками и, схватив вещи в охапку, помчалась в холл к Лене.

– Раздевайся! – скомандовала она, бросив всю кучу на журнальный столик перед телевизором.

– Как, прямо здесь? – Лена, покраснев, оглянулась.

– А где еще? – удивилась Марина. – Да ладно, чего стесняешься, тут же никого нет!

– Пойдем лучше в туалет!

Девчачий туалет располагался на противоположном конце коридора. Туда-то и направились сообщницы.

– Надевай вот это, – Марина протянула Лене одежду. – И вот эти босоножки, – со вздохом закончила она.

– А может, сначала накрасимся? Вдруг Зубочистка нас засечет?

– Эх, деревня ты, деревня! Сапоги резиновые! Да разве можно краситься перед тем, как оденешься?

– А разве нельзя? – искренне удивилась Лена.

– А ты попробуй как-нибудь – только не сейчас! – натянуть обтягивающий топ или кофточку через раскрашенную морду. У тебя же вся одежка перепачкается! А знаешь, между прочим, как это трудно отстирывать? Особенно фирменную тушь и помаду, – со знанием дела поучала Марина.

Лена, быстро раздевшись, принялась натягивать принесенные Мариной вещи.

– Как влитые! – восхитилась «модельерша», разглядывая «манекен». – А у тебя фигурка очень даже ничего, – пробормотала она, качая головой. Под ее руководством Шувалда получилась что-то уж слишком привлекательной. А вдруг Зуев по-настоящему «западет» на нее? Ну, ладно, мы ей сейчас такую боевую раскраску наведем, что его сразу отметет куда подальше.

За всеми преддискотечными проблемами Марина совсем забыла о собственных делах, но потом вдруг с удивлением поняла, что совсем, ни капельки, не волнуется. Хотя, по идее, должна была бы – ведь скоро произойдет самое главное: первая встреча Зуева со своим «идеалом» и «кошмаром». Сработает или не сработает Пашин план? Оценит ли Петя ее внешность? Заметит ли сдержанные манеры? Странно, но ни тени сомнения не было в душе у Марины. Конечно, оценит! Непременно заметит! Паша обещал, что все будет в порядке, значит, так и получится!


Она не знала, что так хорошо организованное Пашей предприятие было на грани срыва. И только из-за того, что Петя Зуев, кумир стольких девчоночьих сердец, предмет обсуждения во всех без исключения отрядах, ну никак, ни в какую не желал идти на дискотеку! Остальные парни, ради столь важного случая как никогда чистые, причесанные и принаряженные, уже давно вышли из корпуса, и только Паша все еще безуспешно пытался уговорить Петю.

– Ненормальный! Настоящий псих! Не пойти на дискотеку, самое главное лагерное развлечение! – Паша крутил пальцем у виска и тяжело вздыхал.

– Не собираюсь я светиться на всяких там танцульках! – Петя безразлично пожимал плечами. – А развлекаться можно и по-другому. Спортом заняться, например.

– Спортом? Прямо сейчас? На ночь глядя? – вопрошал Паша, кругами бегая по комнате. – Почему, ну почему ты отказываешься? Ты можешь мне объяснить?

– Конечно! Через несколько дней начинается чемпионат лагеря по футболу, я должен как следует высыпаться, чтобы быть в форме, – Петя лежал на покрывале и что-то рисовал в тетрадке.

– Так ты что же, спать собираешься?! – возмущению Паши не было предела. – Так сразу и ляжешь, когда мы уйдем?

– Ну, не сразу, конечно. – Петя не отрывался от своего занятия, сосредоточенно выводя на тетрадном листе какие-то загогульки. – Покумекаю, кого куда из пацанов раскидать. В целом я уже решил, мини-футбол – это не большой, всего пять человек определить надо. Два нападающих, один полузащитник, два в защите. Но дальше у меня затык, глобальная проблема. Никто не хочет на воротах стоять! Гуру, хоть на минуту забудь про дискотеку и помоги гибнущему другу! Ты у нас все знаешь! Что мне делать?

– А Кила спрашивал? – Килом прозвали рыжеволосого Ваню Килиянчука.

– Спрашивал! Отказался. Говорит, что он нервный слишком, неуравновешенный, ему гол забьют, а он в морду даст без предупреждения. Нас из-за него вообще с соревнований могут снять!

– Акуле предлагал?

– Тоже отказался. Да я и сам понимаю, что ему на ворота – нельзя, он слишком активный и долго там не устоит, будет все время выбегать. Я даже Симону предлагал. Так он меня знаешь куда послал? Я от него никак не ожидал. Пашк, мне бы хоть кого-нибудь! Только бы дыру в воротах заткнуть! Мы его прикроем, у нас команда – будь спок, он может просто стоять, семечки щелкать или журнальчик почитывать. Ну хоть кто-нибудь бы согласился, а? А про дискотеку и не говори мне ничего! Пока не решу проблему, даже и с места не сдвинусь.

Паша закусил губу в бессильном отчаянии. Как растопить эту ко всему безразличную глыбу льда? Похоже, он ни о чем другом думать не может, кроме своего футбола! Неужели их с Мариной гениальный план в первый же день потерпит крах только из-за того, что Зую некого поставить на ворота?

И вдруг… Очередная гениальная мысль посетила Пашу, как всегда, внезапно и в самый нужный момент.

– Слушай! Я, кажется, придумал! – Просияв, он поднял вверх палец – извечный жест человека, сделавшего великое открытие. – На ворота встану я! – Он гордо выпятил грудь и направил кончик вздернутого носа к потолку.

– Ты?! – Петя оторвался от записей и изумленно посмотрел на приятеля. – Ты – на ворота? Да тебя же первым ударом снесет, к сетке припечатает! Ох, извини… Я не то хотел сказать. Просто я не знал, что ты умеешь играть в футбол.

«Я тоже не знал», – про себя вздохнул Паша. Пете же он ответил:

– Футбол – это моя самая любимая игра. Исключая шахматы, конечно.

Он не соврал, хотя бы просто потому, что, кроме шахмат, ничего другого не умел.

– Тогда просто отлично! – Петя радостно соскочил с кровати, чтобы хлопнуть приятеля по плечу. – Значит, будем в одной команде!

– Я завтра встану в ворота, но только в одном случае, – остановил его Паша. Он чувствовал, что теперь его черед диктовать условия.

– Ну? Говори! Для своего вратаря я что угодно сделаю!