Ксения Акула - Спор на любовь

От подобной мысли мои ноги сами собой оказались на полу, ступая по деревянному настилу как можно более неслышно. Я понимала, что упускаю возможность узнать, что скажет Ник проснувшись, теряю его внезапное расположение ко мне, так трусливо покидая эту комнату, но вера в наше счастливое будущее давно прошла.

Да, он замечательный любовник. Да, мое сердце реагирует на него совершенно иначе, чем на других представителей мужской особи. Да, Ник мог бы стать любящим мужем и отцом моих детей, но не в этой жизни.

Он столько раз за последнее время говорил, как сильно ненавидит меня, как винит в случившемся много лет назад, как мечтал отомстить мне и как это осуществил, что я перестала верить в сказку со счастливым концом. Этого мужчину не исправит случайная ночь, полная страсти, а пробудить в нем нечто большее, настоящую любовь: щедрую, жертвенную, заботливую у меня просто не получится. Не тот он человек, чтобы оставить врожденный эгоизм, чувство собственного достоинства, чертову гордость и признать, что жить не может без меня.

Я натянула помятый сарафан прямо на голое тело, не заботясь о том, что подумает обо мне хозяйка дома. После вчерашнего мнение о случайной гостье вряд ли может быть хуже, чем уже есть.

Открыла дверь, затаив дыхание и бросая последний взгляд на спящего Ника, и бегом ринулась вниз.

— Куда спешишь, красотка? — поймал меня у основания лестницы ухмыляющийся Александр. — Сбегаешь после бурной ночи?

— Не язви, — оборвала я брюнета, озираясь по сторонам, — тебе не идет.

— Куда мне до своего родственничка! — округлил он глаза, показывая ими куда-то в потолок. — Подвезти до города?

— Подвезти до Италии, — сказала таким резким тоном, отчего Александр от неожиданности потерялся на пару секунд.

— Ого, — снова ухмыльнулся он. — И за какие такие заслуги я должен это делать?

Смерила брюнета изучающим взглядом, отмечая его идеально уложенные волосы и безупречный костюм. Такой не откажет даме в беде, тем более только вчера он обвинял меня в том, что я специально сиганула под колеса его машины, желая заполучить богатого женишка. На вечере же мы выяснили, что можем вполне сносно выдерживать общение друг с другом, и даже в чем-то похожи: оба упрямые, независимые, циничные и достаточно умные для того, чтобы быстро оценить, кто друг, а кто враг.

— Ты же понимаешь, что в долгу я не останусь, — ответила Александру, боясь даже представить, что он может попросить взамен.

— Поехали, — коротко произнес грек, бросая быстрый взгляд на лестницу. — Вечером мне нужно быть на симпозиуме в Италии, считай, что тебе просто повезло.

Больше мы не разговаривали, занятые единым стремлением как можно быстрее оказаться в кожаном салоне его «Бентли» и исчезнуть с виллы тихо и незаметно.

— Почему ты мне помог? — спросила Александра, когда мы уже заплывали в порт, а Ангелина махала мне с берега, подпрыгивая от радости и удивления. Грек связался с ней сразу же, как мы сели в паром, и попросил встретить меня с одеждой и обувью.

— Это сладкая месть Николасу за то, что мать благоговеет перед ним и все детство и сознательную жизнь тыкает мне его примером при каждом удобном и неудобном случае.

Я посочувствовала Александру, понимая, что буду жалеть о невозможности продолжить с ним общение.

Жизнь — интересная штука! Сводит вместе случайных людей, которые потом часто вспоминают друг друга в минуты тишины и полного одиночества.

— Любишь его?

Я понимала, о ком спрашивает грек и кивнула в ответ, машинально размахивая руками в сторону берега, чтобы сестра поняла, что я ее увидела.

— Ты же знаешь, что этот осел никогда не признает своих ошибок? Что бы между вами не произошло, ты всегда будешь виновата в случившемся.

Как же ты прав! — мысленно удивилась я сказанному.

— Знаю, — ответила Александру вслух, устало опуская голову и глядя на свои ноги в чужих кожаных сандалиях, — я стащила обувь его матери, это он мне тоже не простит?

Грек рассмеялся, запрокидывая голову и сверкая на солнце белозубой улыбкой.

— Обещай, что надерешь ему задницу, если представиться такая возможность? — спросил он, отсмеявшись.

— Обещаю. — Ответила тише, чем хотелось бы. Если честно, то я была уверена, что Ник больше никогда и не при каких обстоятельствах не захочет со мной увидеться.

Привстала на цыпочки, чтобы поцеловать высокого грека в щеку и попрощаться с ним здесь. Он улыбнулся той мальчишеской улыбкой, которая так меняла его лицо, после чего крепко сжал меня рукой за талию и тут же отпустил, отходя в сторону.

Так закончилось мое внезапное решение познакомиться с Грецией, так закончилось чудо, которое действительно случилось в моей жизни, подарив то, на что я не рассчитывала, но что позволило увидеть и понять, как жить дальше.

Мне больше не хотелось бегать от проблем, прячась в доме сестры или даже в Италии. Я знала, что пора встретиться с Элисон и Дмитрием, вернуться на работу и посмотреть боссу в глаза, съехать со съемной квартиры, чтобы, наконец, начать обустраивать собственную самостоятельную жизнь.

— Привет, — улыбнулась сестре, которая смотрела на меня с тревогой и удивлением.

— Ты же понимаешь, что нам придется остановиться где-нибудь и привести тебя в порядок?

Я кивнула, закрывая глаза и представляя сетования Ангелины по поводу утерянных денег и документов. Александр обещал помочь с полицией, но все остальное придется восстанавливать через посольство.

— Ты хоть расскажешь, что произошло?

Снова кивнула, зная, что расскажу сестре ровно столько, сколько посчитаю нужным, и Ник в этом рассказе фигурировать не будет.

— Прости меня, Гель, за то, что в последнее время я была изрядной сволочью.

Сестра остановилась, чтобы обнять меня за плечи и заглянуть в глаза.

— Шутишь, Лик? Да я счастлива, что ты приехала ко мне, чтобы выплакаться и пережить бурю! — Ангелина прижала меня к пышной груди. — Я уже потеряла надежду на то, что мы снова будем близки после твоего побега из дома и этой сумасшедшей работы на телевидении.

— Игорь меня ненавидит.

Сестра рассмеялась, отмахиваясь от моих слов.

— Он ненавидит каждого, кто отвлекает меня от его похотливых взглядов и не менее пошлых поползновений в мою кровать, что из-за детей случается все реже и реже.

— А тут еще я… — усмехнулась, представляя, сколько муж сестры приготовил для меня мысленных экзекуций. — Я вам искренне завидую, Гель. — С тяжелым вздохом. — Несмотря ни на что вы до сих пор любите друг друга, сохраняете чувства вопреки сумасшедшим будням и воспитанию мальчишек.

— Ты тоже найдешь такого человека, — попробовала утешить меня Ангелина, но я отрицательно покачала головой.

Если бы ты только знала, что я его уже нашла, а потом трусливо сбежала, чтобы никогда не узнать, был ли у нас шанс на продолжение отношений?!

Волна острого, почти невыносимого сожаления затопила меня с головой, но я знала, как спасаться от невзгод.

— Гель, если я пообещаю Игорю оставить ваш дом по возвращению, он возьмет меня к себе секретарем?

Сестра удивленно вытаращила глаза.

— Хочешь сменить профессию журналиста на офисного клерка?

— Хочу просто что-то изменить в своей жизни, начну с профессии.

— Конечно, устроит, — заулыбалась сестра, явно мечтая о том, как я обосновываюсь в родном городе неподалеку от семьи и сижу с племянниками всякий раз, как им с Игорем приспичит отдохнуть вдвоем.

— Тогда, следующим вопросом будет поиск жилья.

Обнимаю сестру за талию, и мы идем с ней в кафешку на набережной, чтобы привести меня в порядок и поделиться последними новостями и, как ни странно, впервые за несколько лет я чувствую себя по-настоящему счастливой.

История повторялась, я ощущала это так же явно, как то, что дышу. Элис сидела на крышке унитаза, сложив руки на груди, и хмурилась. Это была не та квартира, которую мы снимали с ней несколько лет вместе, это была ванная комната в небольшом деревянном доме на окраине коттеджного поселка, но ситуация не менялась.

Я сижу на краю ванной, Элис — на крышке унитаза. Я бьюсь в истерике, молча, подавляя рыдания. Она же пытается меня спасти, по-своему, что ни сколько не облегчает задачу ни мне, ни ей.

Чертов гребанный день!

Вода медленно сочилась из крана, но в отличие от моих слез, она была горячей, а соленые струйки холодили щеки и неприятно разъедали кожу.

Интересно, тогда я просто паниковала или тоже плакала? — пронеслась в голове незначительная мысль, потому что прошло не так много времени с того дня, когда я должна была ехать в аэропорт, но воспоминания будто размылись, стали нечеткими.

— Ну, же, Лика. Ты должна сказать это, произнести! Когда ты сделаешь это?

Голос Элис был грубым и жестким, что в данной ситуации никак не спасало. Я хотела бы, чтобы на ее месте был Дима, но он не стал сопровождать меня в туалет после очередного приступа тошноты.

Я не могла говорить. Не потому, что в горле до сих пор был мерзкий привкус содержимого моего желудка, не потому, что язык присох к небу и молил о капле влаги, которой тут было предостаточно. Нет! Я просто боялась признаться самой себе в том, что даже друзья и коллеги считали свершившемся фактом. Было так страшно посмотреть правде в глаза, что я предпочитала прятаться, объявив всем молчаливый бойкот.

— Никогда бы не подумала, что ты такая трусиха, — разочарованно бормочет Элис и встает, чтобы оставить меня одну. — Мы с Дмитрием ждем тебя на кухне, и советую приготовиться, разговор будет не из легких.

Я падаю на бортик ванной, обжигая оголенную кожу бедер, и вспоминаю тот день, когда началась моя новая жизнь. Жизнь без Ника!

Игорь с удовольствием обменял мое выселение из их дома на должность личного помощника директора филиала его фирмы. Несмотря на все уговоры сестры, он наотрез отказался способствовать моему переезду обратно в родной город и посоветовал принять то, что есть. Я согласилась. Игорь владел несколькими производствами по созданию запчастей для автомобилей и собирался расширяться, сотрудничая с иностранцами. Его отец управлял филиалом в промышленной части города, отчего я стала владелицей частного дома в небольшом коттеджном поселке недалеко от работы. С финансами помогли не только родители, но и муж Ангелины, чему я была искренне удивлена, но деньги все же приняла с благодарностью.

В глубине души я была рада, что не пришлось переезжать, здесь прошло столько лет моей жизни! Уже на пятом курсе я практиковала и учебу, и работу, совмещая поездки на поезде, полеты на самолете и плотные графики экзаменов и съемок новостных репортажей. Здесь я встретила лучших друзей, это место перемололо меня, переплавило и сделало тем, кем я сейчас являюсь, и пусть дальнейшая карьера дала сбой, а друзья вряд ли простят мне внезапное исчезновение, именно в этом городе я хотела начать все сначала.

Рабочие будни потянулись один за другим, обязанности, прописанные в должностной инструкции, вызывали лишь улыбку. Я всегда была выносливой, целеустремленной и сильной личностью. Мне было абсолютно наплевать на сплетни, на ханжеское отношение и подлизывание к кому-либо, но я умела делать свою работу, отказавшись лишь от одного. Никто и никогда не заставил бы меня приносить директору утренний кофе с фирменной улыбкой на лице. Никто! Никогда! Поэтому ему просто пришлось смириться с появлением в приемной новой улучшенной версии помощника директора: умной, понимающей, работоспособной, но вечно серьезной и неулыбчивой.

— Сходи в отдел системного администрирования, — часто шутил мой седовласый босс, — поговори с мальчиками о том, о сем, развейся! Сегодня я принимаю шведов и мне бы очень не хотелось, чтобы они испугались твоего присутствия.

Я смеялась и шла на компромисс, во все тридцать с лишним сияя шведам, а потом снова погружалась в привычную среду обитания, в которой не было место новым друзьям, сплетням, беседам «ни о чем» и глупым натянутым улыбкам. Только работа, только искренние отношения к боссу и членам коллектива, только рабочие моменты, только моя новая цель жить без мыслей о Нике.

Но в один прекрасный день все полетело к чертям собачьим и пропасть оказалось настолько глубокой, что я до сих пор не могла ощутить ее дна.