— Чтооо? — явно не ожидала та от меня подобного ответа. — Ты в своем уме, малышка?

Облегченно откинулась на обшитую деревом стену балкона.

— Он предложил спор, а я приняла его на собственных условиях. Если Ник в ближайшее время докажет на мне, что способен по настоящему любить, то я снимаю шоу и ухожу с телевидения, после того, как развратно отдаюсь на волю его алчным жаждущим губам. — Вообще я говорила с долей иронии, но Элис на том конце, видимо, не на шутку возбудилась, потому что учащенно пыхтела прямо в трубку. — Если же нет, то я все равно снимаю шоу, получив в придачу его позорную капитуляцию и удовлетворив чувство мести, успокоив свою мятежную совесть и забыв, наконец, о нем, как о случайном и раздражающем эпизоде в жизни.

Молчание в ответ меня слегка нервировало.

— Элис?

— Ты, Лик, совсем умом тронулась? — выдала она что-то в духе меня самой. — Спорить с сексуальным мужиком, что не переспишь с ним?

Я рассмеялась.

— Вообще-то спор не об этом, — мягко напомнила я подруге.

— Ой, да ладно, — протянула та ехидно, — все сводиться к постели, как ни крути. — И внезапно. — Ты же его хочешь, Лик?

— Нет, — ответила сразу, как только замолчала Элис.

— Убеждай себя почаще, — ответила та, довольно хмыкнув, — как наш приятель? — уже о Диме.

— Наш приятель снова отличился своими похождениями, но в этот раз выбрал объектом для удовлетворения собственных интересов подружку Колосова.

— Да, ну? — изумилась Элис. — А у вас там горячо, я даже завидую.

— Нечему, — вздохнула я устало, а ведь только утро.

— Ладно, не буду настырной, нудной и надоедливой, выделила Элис три «Н» подряд, поэтому пока!

Я снова рассмеялась.

— Пока, — и положила трубку, благодаря подругу только за то, что она у меня есть, мысленно настраиваясь на разговор с сестрой, но Дмитрий прервал мое одиночество, неожиданно врываясь на балкон в фартуке, заварочным чайником в руке и паническим ужасом на лице.

— Там Колосов пришел, — прошипел он испуганно, — рассерженный!

— Пришел? — сделала акцент на его ноги, потому что знала, что Ник нечасто пользуется ими, а только в крайних случаях. Видимо, сейчас он хотел смотреть на меня не снизу вверх, а наоборот.

— О, боже, — прошептала таким же испуганным, как у Димы голосом. — Ты думаешь, что он обо всем узнал?! — фальцетом, — уже?!

Друг растерянно пожал плечом и, кажется, готов был сигануть к себе прямо с балкона.

— Иди на кухню, а я поговорю с Ником в коридоре. Невежливо, конечно, но он сам виноват, что заявился ко мне без предупреждения.

Я поправила пижаму с анимешным мальчиком на груди и постаралась сделать вид, что происходящее меня ни сколько не смущает.

— Ник, — поприветствовала мужчину, который стоял в гостиной у самой двери, — что случилось?

Выглядел он свежо и бодро, чего не скажешь обо мне. Отглаженные брюки, темно-синяя рубашка с завернутыми рукавами, гладко выбритые щеки и подбородок с милой ямочкой.

Стоп, с чего вдруг у него появилась милая ямочка? И вообще, подбородок, как подбородок!

Я уловила жесткий немигающий взгляд и поежилась.

— Позавтракаешь со мной? — спросил Ник, глядя в сторону Дмитрия, скрывшегося на кухне недобрым взглядом.

— Я еще не оделась и не причесалась, — махнула неопределенно в сторону гривы светлых волос.

— Подожду, — хмыкнул Колосов, — или у тебя другие планы? — снова раздраженно покосился в сторону кухни, а я с облегчением поняла, что мужчина еще не знает об измене своей дорогой, а иначе не стоял бы здесь, а кинулся на Диму с кулаками.

А, кстати, — пришла мне в голову внезапная мысль, — его Рита вообще догадывается, что именно хочет от меня ее ненаглядный? — улыбнулась собственным мыслям. — Вряд ли!

— Для тебя у меня всегда найдется свободное время, тем более, вчера я откопала в интернете весьма полезную информацию и теперь хочу обсудить с тобой кое-какие вопросы.

Так-то, Ник, никаких отступлений от плана, все строго и по-деловому!

— А кто бы сомневался, что мы сможем просто спокойно позавтракать без присутствия блокнота и ручки, — ехидно заметил мужчина, плавно опуская взгляд на мои соски, отчего-то затвердевшие под его наглым взглядом и готовые порвать тонкую белую материю. — Или мы можем выгнать твоего… — Ник перевел взгляд на Дмитрия, неожиданно возникшего в дверях.

— Кхм, — откашлялся тот, узнав для себя, что опасность миновала и явно собираясь ретироваться восвояси. — Я пошел, Лик, чай на столе.

— Спасибо, — улыбнулась другу, посылая ему в спину недобрые проклятий.

Как ты вообще можешь оставлять меня наедине с этим… этим опасным типом? — вопрошал мой взгляд, который Дима благополучно не заметил.

Дверь щелкнула замком, Ник молча пошел в сторону кухни, задевая мою грудь рукавом, отчего в голове снова вспыхнул фейерверк, а чувственная дрожь подняла на поверхности кожи восстание мурашек.

Ох, сестрица, придется отложить наш разговор до более удачного времени, — послала я мысленное извинение Ангелине и обреченно поплелась пить свой зеленый чай, предчувствуя, что Ник что-то задумал.

Никогда прежде я не ощущала взаимное притяжение настолько, что даже находиться в одной комнате было тяжело от наэлектризованного воздуха и нехватки кислорода, но с Ником все было именно так. Пресловутые разговоры о сексуальном влечении, дрожи в коленях и бабочках в животе всегда вызывали у меня искреннее негодование.

Зачем пудрить девушкам и женщинам мозги тем, что вряд ли случиться в жизни? Зачем настраивать юных созданий на поиск прекрасного принца, когда их по пальцам сосчитать можно?

Именно поэтому в данный момент я сидела на высоком барном стуле, сжимала в холодных пальцах горячую чашку зеленого ароматного чая и думала, какими словами охарактеризовать мое состояние?

Волнение?

Определенно.

Я будто на сцене готовилась выступить перед многотысячной аудиторией, а не побеседовать со старым школьным приятелем.

Трепет?

Однозначно!

Мое тело будто вышло из-под контроля, охваченное не просто дрожью, а вселенским предвкушением близости Ника. Нет, мне не грезились наяву постельные сцены с его участием, я не глотала вязкую слюну, глядя на его губы, просто трепетала от одного его взгляда, чувствуя тепло его тела, ставший за пару дней знакомым обволакивающий мужской аромат с нотками бергамота и дорогой кожи и терялась в чувственности собственного тела.

Страх?

Да!

Я искренне боялась оторвать глаза от бледно-желтой жидкости в чашке и встретить прямой взгляд прищуренных карих глаз, потому что теперь понимала, как сексуальное влечение влияет на мозговую деятельность. Все прежние стереотипы о нем, презрение, пренебрежение, отрицание положительных качеств Ника, обида за тяжелую вину, столько лет сдавливающую мне грудь, будто отошли на второй план, сделались мельче, незначительнее.

Я уже не верила в то, что он развращенный эгоист, избалованный вниманием шикарных женщин, не видела в нем и прежней дерзости и даже наглости, сменившиеся мужской харизмой, обаянием и грустью.

Казалось, образ Ника растворяется в сером мареве грусти и тихой печали, окружившем его фигуру. Оно сопровождало каждое новое появление этого мужчины в моей жизни, и трудно было понять, то ли это моя печаль по поводу его травмы, то ли его….

Все эти изменения произошли во мне за каких-то пару дней, и теперь я сидела с ним в одной комнате и мечтала только об одном, чтобы Ник не позволил себе выйти за рамки профессионализма. Мне хотелось сберечь остатки гордости, потому что я была готова упасть в его объятия сразу, как только он их распахнет, а еще было нестерпимо обидно из-за отстраненности и холодности со стороны бывшего одноклассника. Полный раздрай чувств, прыгающие из крайности в крайность мысли и страх заговорить первой, не это ли настоящая магия чувств, сопровождающая первую степень влюбленности? Надеюсь, что нет!

— Тебя подняли с кровати, но забыли разбудить? — прервал затянувшееся молчание Ник, отчего я вздрогнула, пролив на пальцы горячую жидкость и стала дуть на покрасневшую кожу. — Лика?

Я отрицательно покачала головой, отдернув ладонь от его руки, потянувшейся в мою сторону.

Ник нахмурился.

— Только не задавай мне этот дебильный вопрос, все ли у меня в порядке? — предвосхитила попытку мужчины поинтересоваться моим состоянием.

— Хорошо, — равнодушно пожал он плечами. — Я хотел пригласить тебя на прогулку.

Подняла глаза от поверхности стола и встретила его вопросительный взгляд.

— Про-гулку? — повторила за ним, немного запинаясь, — но… как? — невольно глянула вниз на ноги мужчины, отчего тот спрятал их глубже под барную стойку и поджал губы.

— Доедем на машине до парка, а там просто прогуляемся и поговорим. О нас с тобой.

Теперь мне точно стало плохо, по-настоящему плохо, потому что голова вдруг закружилась, а перед глазами заплясали разноцветные точки.

— Ник, — прошептала еле слышно, — давай не будем о нас? — почти с мольбой. — Давай вечером встретимся на крыше и обсудим твой бизнес, твои достижения, а потом я отправлю по почте статью на согласование, доработаю в электронном виде, учитывая твои пожелания. Останется только открытие, где я выступлю в роли новостного корреспондента и смогу зачитать краткий емкий стенд-ап, в который включу все, что только пожелаешь.

— И все ради чего? — иронично ухмыльнулся мужчина, — чтобы избежать встреч со мной и не дать тебе разувериться в собственном мнении?

— Возможно, — быстро согласилась я, потирая переносицу. — Ты прекрасно понимаешь, что уже не сможешь отказаться от участия в шоу, да тебе это и невыгодно! Принять меня в качестве ведущей тебе тоже не составит труда, ты же терпишь мое присутствие сейчас?

— И? — на лице мужчины заходили желваки, а мне хотелось коснуться его напряженных плеч и заставить их распрямиться, расслабиться.

— Все, — вздохнула я тяжело. — Больше у меня нет предложений.

— А мое мнение в расчет ты не берешь? — спросил Ник каким-то тяжелым давящим тоном, раздражающим мои барабанные перепонки, а я начинала закипать из-за того, что он не видит явных преимуществ подобного общения.

— Черт, Ник! — оттолкнулась я от стола и вскочила на ноги. — Неужели ты хочешь добиться того, чтобы я потеряла из-за тебя голову? Ведь так? — недобро прищурилась. — Мы оба далеко неглупые люди и понимаем, как сильно нас тянет друг к другу.

Он явно не ожидал от меня подобной прямолинейности, потому что его лицо удивленно вытянулось, а взгляд скользил по моим губам, словно считывая информацию с них прежде, чем она обернется речью.

— Ты хоть понимаешь, что будет, если мы оба позволим произойти тому, что назревало еще в прошлом? — продолжала я кипятиться.

— Не думал, что ты так быстро откажешься от своих слов и нашего спора. — Тоже поднялся на ноги Ник, напрямую не отвечая на вопрос. То ли его это действительно не заботило, то ли мужчина решил впасть в ребячество ради того, чтобы что-то мне доказать.

— Это простое благоразумие, — сжала я кулаки. — Или ты решил сигануть с обрыва головой вниз и будь что будет?

Мужчина сделал в мою сторону пару шагов и мягко остановил бег по кухне, взяв за плечи.

— Я же никогда не мог противостоять соблазнам и искушениям, не так ли, дорогая? — произнес он тягучим голосом.

— Не называй меня дорогой, иначе содержимое моего желудка окажется на твоей рубашке. — Вскипела я.

Ник ухмыльнулся, оглядывая меня ленивым взглядом, отчего волна жара скрутила внутренности и перед глазами вдруг оказались его губы, приоткрытые и желанные.

— Ник, — предупреждающе пискнула я, стараясь вырваться из его железной хватки. — Не надо.

— Надо! — резко отозвался мужчина, притягивая меня к себе и впиваясь в рот жадным собственническим поцелуем, сминая ворот пижамной футболки в кулаке и оттягивая его вниз. Я дернулась ему навстречу, зарываясь пальцами в густые волнистые волосы, ощущая жесткие завитки на висках, скользя подушечками пальцев к бешено бьющейся жилке на шее.

— Лика, — прошелестел низкий голос с хрипотцой прямо мне в ухо, после чего его зубы прикусили мочку всего на мгновение, а язык уже скользил по шее к ключице. Я горела, голова разрывалась от сладких и мучительных мыслей о наслаждении, руки старались наверстать одиннадцать лет, скользя по его телу, сжимая ткань рубашки на груди, бедра терлись о ногу Ника, выставленную чуть вперед, порождая его низкие стоны, вторящие моим.