Я — Исаев, в нас невозможно не влюбиться. Что мама сдалась под напором отца, хотя он иногда вёл себя как му… мужчина с наглостью вместо крови и без принципов. А уж одногруппница точно сдастся. В этом я постараюсь.

Во-первых, я люблю доказывать свою правоту. Макс ржал, что нужно было идти с ним на юриста, но мне реально нравилось искать факты и доказательства того, что я прав.

Во-вторых, отдавать ключи от своей ласточки не хотелось. Только из сервиса, с новыми фарами и подвеской. А вставать в шесть утра, чтобы забрать Марго, было лень.

В-третьих, с морковкой может быть интересно. Особенно, когда она супится и фыркает. Но при этом смирно идёт за мной, не пытаясь вырваться.

— Какое кофе хочешь? — пытаюсь включить режим обаятельного парня. Точнее, этот режим всегда на максимуме, но иногда с Марго срывает тормоза.

— Какой, — поправляет девушка, кусая пухлую губу. — Латте со сливками.

— Это гадость, а не кофе.

— Осуждать вкусы худший способ влюбить её, Исаев.

— Латте со сливками и американо, — заказываю, решив не спорить. Будет она мне ещё рассказывать, как с девушками себя вести. — Итак, это твоя первая поездка в Париж?

— Двадцатая, — закатывает глаза, когда присаживаемся за столик возле окна. — Да, первая. Там я ещё не была.

— А где была?

— Польша, Чехия. В Турцию летала пару раз. Моя подруга живёт во Франции, но всё никак не доберусь.

— Значит хорошо, что ты со мной. Тётя долгое время жила в Париже, я всё там знаю. Покажу самые интересные места.

— Меня вполне устраивает экскурсионная программа.

— Свидания со мной, морковка, идут дополнительно.

Маргоша вспыхивает на моё обращение и поджимает губы. Второй год так её зову, а она всё привыкнуть не может. Действительно ведь как морковка. С огненными волосами и зеленым оттенком глаз. Не рыжей-конопатой же зову, нечего обижаться.

— Ты же не думала, что я буду тебя соблазнять пешей прогулкой с остальной группой?

— А как ты будешь соблазнять?

Спрашивает и проходиться язычком по губам. Таким пухлым и розовым, манящим. Они отлично бы для другого подошли. Например, чтобы пить этот приторно-сладкий кофе, а не просто крутить трубочку.

— Ммм, Исаев?

— Может все карты тебе раскрыть? Узнаешь, морковка, когда будешь влюблена в меня.

— Ты слишком самоуверен, Ром.

— А уверенность это плохо? — двигаю свой стул, чтобы оказаться ближе к девушке. — Я знаю, на что способен и просто хочу получить то, чего хочу. Вот ты хочешь получить стажировку во французской школе. Разве это не самоуверенно?

— Откуда ты знаешь?

Хлопает длиннющими ресницами и смотрит внимательно. Как легко с неё сбить наглость. Наша поездка, с пропуском трёх учебных дней, гордо именовалась образовательной. Тур по университетам и высшим школам Парижа для поступления на магистратуру или семестра по обмену. На самом деле всем было плевать.

Кто хотел учиться во Франции, уехал сразу после школы. А если вдруг задумался, то просто подал бы документы. Поездка ничего не решала. Зато была отличной возможность повеселиться и достаточным оправданиям для предков. Мои лишь рукой махнули, покупая билеты. Но у некоторых с этим дела обстояли строже. А тут такой повод.

Маргоша же редко участвовала в подобных развлечениях. Почти не захаживала на вечеринки, которые устраивала ребята, и не ездила на экскурсии просто так. Сама их оплачивала, о чём знали все, и не тратила деньги впустую. А одна из программ, о которой нам собирались рассказать, предлагала стипендию. Так что цель поездки Марго не была тайной. По крайне мере, для меня.

— Секрет, морковка. Свои источники не сдаю. Я тоже думаю туда податься. Будем вместе магистратуру получать, что скажешь?

По взгляду понятно, что такого соседа по парте она не хочет. Но ничего, неделя у меня есть. И за эти дни всё поменяется. И я буду не я, если сегодня не окажусь в одной постели с Маргошей.

Исаев собрался учиться в Париже? Это худше-лучшая новость в моей жизни. Если кто-то из университета тоже подастся на магистратуру, родители без проблем отпустят в другую страну. Плевать, что парень так себе гарант моей безопасности. Это плюс.

Минус — это Исаев.

Я надеюсь, моя победа хоть немного собьёт его спесь. Но это глыба, что ростом и мышцами, что чувствами. У Ромы всегда будут поводы меня доставать. По крайне мере, пока волосы не перекрашу.

— Почему хмуришься?

— Представила, что придётся видеть тебя ещё четыре года. Дурно стало.

— Моё личико, морковка, многие мечтают видеть так долго.

— Лично я мечтаю, чтобы ты перестал быть таким самовлюблённым.

— Именно за самовлюблённость ты меня и полюбишь.

— Пфф, удачи с этим.

Исаев только улыбается нагло. Уверенный, что ему не понадобится удача. А может, он решил, что я уже в него влюблена. Ха! Во-первых, нельзя влюбить ту, что любит другого. Во-вторых, если вдруг я стукнусь головой и мне понравится Рома, то я ведь не признаюсь!

В любом случае, ключики от его машины уже почти в моём кармане.

Я допиваю сладкий кофе в одиночестве. Рому отозвал Ник, а я любуюсь на взлетающие самолеты. Зеваю, стараясь не вырубиться прямо за столиком. Мама убеждала, что мне нужно отдохнуть. Но ночная смена была по двойному окладу. А значит я смогу купить себе духи в столице Франции!

— Какая радость, ты вовремя! — Лиза притворно охает, хотя я вижу её насквозь.

Моя бывшая лучшая подруга скалится, отрываясь от своей стайки. Когда-то мы делились всем, а сейчас я её с трудом узнаю. Мы так долго дружили втроём — я, Лиза и Ника. Вместе собирались поступать на дурналистику, вместе планировали столько всего.

А потом у Ники произошел скандал в школе. Жесткий розыгрыш от одного старшеклассника. И мы разделились, я поддержала Нику, а не Лизу. А та затаила жутчайшую обиду, хотя была неправа. Из лучших подруг мы превратились в заклятых.

— А ты так переживала за меня? Приятно.

— Очень. Какие неприятности случаются, когда катаешься на общественном транспорте… Так жаль.

Я лишь пожимаю плечами. Мой отец не был депутатом, а мать не владела рестораном, как у Лизы. Но я никогда не видела в этом особых проблем. Вот если бы девушка сама добилась успеха, то я бы вдохновлялась. Ну, может немножко бы завидовала. Как например с Никой, которая выиграла грант и уедет в Шотландию на целый год!

Вот это круто. А банковская карта — сегодня полная, а завтра ноль на балансе.

— Без твоей заботы я бы спать не могла.

Эти перепалки забавны и на секунду Лиза теряет свой образ су… сущего ангела, превращаясь в ту девушку, с которой мы вместе ели пиццу по ночам и обсуждали мальчиков. Никакого гламурного лоска, наращённых ресниц и привычки хмурить брови.

Лиза не плохая, просто своеобразная. А ещё считает, что только она бывает правой. Впрочем, как и Рома. Они бы были чудесной парочкой. Может спихнуть их в этой поездке, чтобы не лезли? Рома спор проиграет, а Лиза на нём свой сарказм потренирует.

А в выигрыше я окажусь.

— Смогла поймать попутку, Гош? А то все были уверены, что ты пропустишь самолет.

— Зачем попутка, если у Марго есть я?

Я не успеваю ни отреагировать, ни возмутиться. Просто один наглец прижимается ко мне. Обвивает длиннющими руками талию, а острым подбородком упирается в моё хрупкое плечо. И этот студент-переросток выглядит так, словно ничего такого не делает.

Ага. Просто на виду у всех пристает. Ещё и впечатывается всем телом, так, чтобы никто за случайное прикосновение не принял. Его руки сжимаются, дыхание щекочет шею. Весь такой довольный, хотя причин нет. Жутко горячий весь, ещё и губами прижимается к щеке.

Это так…

Господи, шибани в меня молнией за то, что в голове появилось слово «волнительно».

— Я же говорил, Маргошенька, что нужно сразу было забрать тебя. После бурной ночи нельзя по автобусам шастать.

Исаев только что при всех сделал пошлый намек. И никто же не подумает о том, что я коктейли разносила. Припишут нам с парнем несуществующий роман. А он только этого и добивается.

— Маргошенька? — Лиза переспрашивает, наблюдая за этой картиной с другими студентами.

— Руки, — шиплю, стараясь освободиться. — Исаев!

— Хватит своего парня по фамилии называть, морковка.

— Хватит меня морковкой называть.

Минуточку…

Парня?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марго, аэропорт


— А ты не…

— Ша, морковка. Ты обещала меня слушаться, — он шепчет, чтобы остальные не услышали. Касается губами кожи, и я чувствую его улыбку. Вечно широкую, вечно наглую. — А это — часть моего соблазнения. Улыбайся и терпи.

— Исаев!

— Так вы вместе? — спрашивает кто-то из незнакомых мне парней. Чей-то друг или парень. Эта поездка даже близко не напоминала учебную, но все в университете закрыли на это глаза. Какая разница, что там на майские праздники творят студенты. — Серьезно?

Рома, видимо, хорошо знает этого парня. Они переговариваются, обсуждают и меня, словно я не стою рядом! А ещё Исаев не отступает и не прекращает меня зажимать. То проведёт носом по шее, то руками сползёт ниже позволенного. То в мою филейную часть вожмётся, случайно якобы. Его даже кураторша не смущает, которая косится на нас. Всё ему нипочем.

— Морковка, хватит вертеться.

— Зайчик, — передразниваю, видя, как сужаются глаза на такое обращения. — Отпусти меня, мне ещё кофе нужно.

— Много кофеина вредно. Лучше в самолете поспишь, нам лететь четыре часа.

— Исаев, я сама буду решать, что мне делать.

— Не-а, — он улыбается, разворачивая меня лицом к себе. — Согласно нашей договоренности, ты делаешь то, что я скажу.

— И как связан кофе и влюбленность в тебя?

— Забота о твоем здоровье, морковка, должна подкупать.

— Пока только бесит.

— Это пока.

Рома от спора спасает только то, что объявляют посадку. Наша огромная компания занимает большую часть очереди. А ещё родители с сонными детьми, две пожилых пары, несколько бизнесменов, которые постоянно разговаривают по телефону. И ещё одна компания таких же студентов, только без сопровождающих.

Я понимаю, что мы полным составом вряд ли даже к первому университету доберемся. Все разбредутся по Парижу и его окрестностям. Сама бы с радостью сбежала на выступление в Мулен Руж или азиатское кафе, которое так нахваливала Ника. Но сначала мне нужно было узнать всё о стипендиях и магистратуре, а потом уже развлекаться. Да и ночную жизнь столицы никто не отменял.

Мама иногда шутила, что я зомби. Потому что я действительно мало спала, если на то были причины. Могла завалиться спать после учебы на три часа, а потом всю ночь работать, с утра — на пары. И в таком бесконечном круге, как белка в колесе.

Зато теперь я лечу в Париж!

Едва не топаю от радости, оказавшись в кресле возле окна. Даже то, что Рома усаживается рядом, не мешает мне наслаждаться. Смотрю в иллюминатор, как поднимаются остальные, вдалеке катаются автобусы. Сами мы прошли по "рукаву", хотя мне хотелось прокатиться. Ничего, может во время обратного пути так и будет.

— Ты сейчас кого-то убьешь, — резюмирует Рома, когда я стараюсь пристегнуться. Забирает у меня ремни и сам всё легко проделывает. — Ты же летала, морковка.

— Давно и не правда. То, что было в детстве, не считается.

— А Польша и Чехия?

— На автобусе ездила. Так было…

Не понимаю, от чего так неловко было сказать, что дешевле. Ну не было у меня денег на авиабилеты, разве это кого-то касалось. Рома родился в семье Исаевых, у которых своя Империя была. В прямом смысле, фирма его отца занималась строительством и имела в названии слово «Эмпайр». У меня с деньгами было хуже, но это не значило, что именно я была хуже.

Никогда и никому не позволяла тыкать на мое финансовое положение. Лиза всё порывалась, но у неё получалось из рук вон плохо. Не задевало.

Но именно сейчас, почему-то, запинаюсь.

— Так было интереснее?

— Ага. А мы только вдвоем будем лететь, никого третьего не будет?

— Меня уже недостаточно? Разбиваешь мне сердце своей жестокостью.

— Кстати о сердце. Так как ты собрался меня соблазнять?

— Ты же говорила, что у меня всё банально и скучно. Зачем тогда спрашиваешь?

Банально и заранее проигрышно. Но мне жжёт любопытство, как Исаев собрался это проворачивать. Он же не может действительно считать, что от одной улыбки или букета цветов я сразу влюблюсь? Особенно зная, зачем он всё это делает.

— Предлагаю ещё спор, морковка. Или игру, называй как хочешь. Перечисли семь способов, которыми я буду тебя соблазнять. Если угадаешь, то получишь желание. Если я удивляю — исполнишь моё.