Вскрикиваю до того, как успеваю всё обдумать. Но это же… Они весь вечер ругались и сорились, а потом после пошли в чей-то номер? И сразу жалею, что пришлось вытаскивать подругу.

Может, там как раз всё начиналось, а я…

— Исаев? — Лиза хмурится. — Круто что, уводить у меня бывших входит в твою привычку, Ника. Если хочешь, могу ещё одним контактом поделиться. Ну а что такого?

— Ты встречалась с Исаевым?

— Одна ночь, неважно. В любом случае, ни на что больше с Ником рассчитывать нельзя.

— Одна ночь? — Ника переспрашивает, и мне хочется отругать Лизу за грубость. — Отлично. Потому что я не знала, как намекнуть парню, чтобы он свалил с моего номера.

Мы хохочем.

И собираемся на улицу.

И в этом веселье как-то становится легче.

А с Ромой я поговорю потом, конечно. Нельзя просто сбежать и больше никогда не видеться. Нам предстоит серьёзный разговор, если я решусь задать самый главный вопрос.

Но это будет утром.

А пока я наслаждаюсь ночным Парижем.


Рома, отель


— Я придушу морковку, — делюсь с братом, будто он не видит моего состояния. — Ты уверен, что она к Нике не приходила?

— Да я уверен, Ром. Знаешь, меня ещё никогда так не отшивали. В плане, она собралась и бросила, чтобы захлопнул дверь. А сама пошла на рецепшен покупать себе кофе. Ну видел её потом, когда уходил. Вернулась к себе, одна.

Черт.

Знал же, что нельзя просто так вестись на прекрасное поведение Маргоши. Это же бестия, дьяволица. Если она не сразу закатывает скандал, значит потом ещё будет хуже.

А я как-то расслабился и поверил. Ну, всё же хорошо было, нормально. Никаких проблем, чтобы сильно нервничать. Ага, теперь только у меня сплошная голова седых волос.

Кинулся искать Маргошу, а её нигде нет. Вообще. Даже к Лизе заглянул, ну мало ли. Они ведь дружили когда-то, кто знает, что сводит бывших друзей. Но Лизы в номере не было.

И Ники тоже потом.

И Маргоши.

Отлично, я схлопочу инфаркт в двадцать лет. Вот уж мама обрадуется.

А ещё тошно от мысли, что Маргоша сбежала от меня в ванную плакать. Вдруг я действительно сделал больно ей своими словами? Как обычно, ляпнул не подумав, а она должна была, привычно, огрызнуться. И всё.

Только в этот раз, кажется, сильно обидел свою Маргошу. Не хочу даже думать, чего ей стоило сохранять улыбку в номере, шутить о том, что спят не только по влюблённости.

Какой же я му….

— Слушай, ну Марго же не глупая, она никуда не влипнет. Пару часов где-то погуляет и вернётся.

— Ночью погуляет?! Ник, не беси меня.

— Уже, фактически, утро. Так что всё нормально. Уверен, она где-то с девчонками засела. Или поехала гулять по Парижу. Что с ней могло случиться?

— Тебе все варианты перечислить? У меня ни одного хорошего. Я так же над тобой поиздеваюсь, когда какая-то девушка тебя зацепит. Что, кстати, у вас с Никой?

— Да ничего. Нормально всё. Как обычно, отличная ночь и разошлись. Никак понимала, что это не предложение руки и сердца было.

Ага, а Маргоша, похоже, пришла к таким же выводам. Только неправильно поняла, накрутила себя. Ух, найду её, за всё достанется. И за то, что всю ночь не спал, и что сейчас руки начнут дрожать из-за четвертой кружки кофе.

— Анна Викторовна, — Ник подходит к кураторше. — А вы не видели Марго? Мы собирались вместе сегодня погулять, а она что-то не отвечает.

— А, так она с Самойловой сказали, что не поедут на экскурсию.

— Когда они сказали?

— Да с утра набрали. Куда-то сами поехали. А что?

— Ничего.

Сжимаю кулаки, злясь. И на девушку, и на самого себя. И на Лизу тоже, вот сложно было ей ответить и сказать, куда увезла мою рыженькую? Это ведь не так сложно.

Весь день как на иголках. Оставляю администратору отеля свой номер телефона, чтобы набрала, если вдруг появится Лиза или Марго. Или, на крайний случай, Ника. Кто угодно из этой ВИА Гры, которая невовремя решила воссоединиться.

Нет, я понимаю, что сказал не то. И виноват, да. Но можно же было сразу выяснить, на берегу. А не ждать, пока я засну, и сбегать из номера. В крайнем случае, ночью я девушку перехвачу в самолете. Но к тому времени совсем сойду с ума.

— Пошли, они наверняка где-то в центре.

Ник даже шуточек не бросает, видя моё состояние. Только предлагает варианты. Даже отслеживает соц. сети Лизы, вдруг что-то выложит. Но там ничего из того, что можно было бы использовать. Только фотографии из Лувра, сделанные вчера.

— Не они? — Ник кивает на нашу троицу возле Собора Парижской Богоматери. — Стоять.

— Пусти. Там её чертов Дани.

Экскурсовод, с которым девушка мило общается. И это при том, что клятвенно обещала — никакого Дани. Знала, что разозлит меня или просто так сделала, это уже не важно.

— И что, если налетишь на бедного паренька, лучше станет? Это не поможет, Ром. Выдохни, успокойся, потом спокойно поговори.

— Ладно, я уже не злюсь.

Я в бешенстве.

Шагаю по мостику, направляясь к этой компании. На языке вертится много чего нехорошего. Но делаю глубокий вдох, держу эмоции под контролем. Не сдерживаюсь, дёргая к себе Маргошу.

Пускай этот гид видит, с кем она.

— Ты что…! Исаев! — пихает меня в плечо, когда сжимая руки на талии. — Что за дикое поведение?

— Прости, ночь без сна делает немного невменяемым. Знаешь, искал одну девушку. Не скажешь, где была?

— А я тебе не жена, чтобы отчитываться. Выиграл бы спор, получил бы свои ответы. А так…

— Марго, — впервые, кажется, называю её именно так. Ещё и резко, на переделе. И девушка это видит.

— Мы пошли гулять с девочками, а потом решили съездить в Версаль. Но в четыре утра не работает метро, так что…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Вы втроем шли пешком?!

— Нет, в семь утра всё заработало. Но километров десять мы прошли, да.

— Ты…

Выдыхаю. Вспоминаю все дыхательные практики, которым пользовался отец, когда мама его доводила. Забавно было наблюдать, а теперь вот ни капельки не смешно.

Теперь я прекрасно понимаю, каких усилий папе стоило не срываться. И адекватно разговаривать. Потому что хоть на тон повысить голос — что мама, что Маргоша устроят скандал невиданных размеров.

Удивительно, как хорошо я успел изучить эту чертовку.

— Маргош, я же тогда сказал не с целью… Не, моей целью было не затащить тебя в постель ради спора. Ты мне нравишься, морковка.

— Ага, я в курсе. Ну, вряд ли бы ты стал проводить ночь с той, кто тебе не нравится. Так? Так.

— Не так… То есть. Уф. Короче, морковка. Ты мне нравишься, без всяких споров. Хочешь, припишем победу тебе, не проблема. Но не смей так больше исчезать. Я испугался за тебя.

— Почему?

— Да потому что ты мне нравишься, нет? Я, блин, кручусь ужом перед тобой, чтобы привлечь внимание. В университете ты меня игнорируешь или бесишься, нормально не подойти. Так что спор был отличным поводом провести с тобой время. Ну и доказать, что я не такой уж плохой, каким ты меня считаешь. Мне казалось, что я добился этого.

— То есть, я тебе всё время нравилась? Ещё до поездки в Париж? — дожидается моего кивка, а затем её лицо мрачнеет. Не такой реакции я ожидал. — Жаль.

Копается в своём безразмерном портфеле, вздыхает. Мне даже всё равно, что Ники и Лиза собрались возле нас, на фоне маячит гид. Меня волнует то, что сейчас скажет девушка.

Перед вступительным итак не волновался, как сейчас.

— Ещё одно желание выиграла, кстати. И вот оно — не беспокой меня до возвращения домой. Не говори со мной, не подходи. Просто не надо.

Уходит, пока я разрываю конверт. Пытаюсь понять, что сказал или сделал не так. Надо было покупать букет цветов или признаться наедине? Слишком поспешно, слишком затянул?


Признаешься, что влюблён давно и до спора.


Банально, Исаев, я не поведусь.


Перечитываю написанное почерком Маргоши. Цифра семь раздражает взгляд. Последний конверт, последняя уловка, которой, как думала девушка, я собираюсь её соблазнять.

Конечно, Маргоша не верит мне именно тогда, когда я предельно откровенен с ней.


Марго, улочки Парижа


— Нет, ты точно дурная, — Ника ловит меня, разворачивая к себе. — Зачем ты это сказала? Он явно не просто так тебе признался. А ты…

— Я не хочу об этом говорить.

Правда не хочу. У меня тут душевная травма, сердце болит, а ещё кляну себя всеми бранными словами в моем арсенале. Но я просто не знаю, как себя вести. И что говорить.

И как реагировать на слова Исаева.

Это ведь такая банальность. Такая глупость. Надеяться, что я поверю в его ложь. Как же, нравилась ещё до поездки да. И кривился, и хмурился в мою сторону из-за великой любви.

Болван.

— Марго, он едва взглядом не испепелил Дани, — Лиза посмеивается. А потом сжимает виски. — Господи, почему у меня одной болит голова? Кому вы продали душу? Я тоже хочу. Неважно. Слушай сюда, рыженькая. Исаев трепался о тебе всё время. Ну, не в открытую. Но он спрашивал у меня — будешь ли ты в Париже. Так что я бы развернулась и шла догонять.

— Да? Ты бы так и сделала?

Смотрю на Лизу, потому что знаю её. И то, что девушка бы в жизни не сделала первый шаг. В этом мы с ней похожи. И в своей неуверенности тоже, хотя девушка скрывает её намного лучше моего.

— Ну, я не ты, — Лиза жмёт плечами. — И я не встречаюсь с Исаевым.

— Мы не встречались.

— Свидания, живёте в одном номере, — показательно загибает пальцы, раздражая меня. — Ходите в рестораны, он покупает тебе кофе. Держались за ручки всё время. Кажется, вы определённо встречаетесь.

Ведь во взрослой жизни так легко понять, когда начинаются отношения. Тут ведь действительно никто не скажет, как пятиклассник: «Давай встречаться». Сама ходи и догадывайся.

Ну или спрашивай напрямую, борясь со своим смущением и волнением. Потому то это ведь неловко. Говорить напрямую обо всём.

— В любом случае, — вздыхаю, попивая клубничный чай. — Я сказала ему не говорить со мной. Рома ведь специально сделает всё на зло.

— Слушай, ну ты не перегибай. Он конечно му… мудрый в редких моментах. Но не станет так себя вести. Я готова поспорить.

— Споров мне достаточно.

— Ты просто знаешь, что проиграешь. Стоп, это Ник?

Ника кивает в сторону Исаева, который приближается к нам с какой-то кучей разных цветов. Там и розы, и ромашки, и небольшие пионы. И всё это кажется таким странным коктейлем, что режет глаза.

— Тебе.

Я ожидаю, что Ник сейчас попытается подкатить к подруге. Взрывоопасная парочка, за которой приятно наблюдать. Но всё это цветочное безобразие вручается мне.

— Что ты…?

— Это тебе, от Ромы. Раз ты запретила ему приближаться. И это только первая партия, поэтому побереги меня, а. Поговори с ним, разберитесь. А то как дети малый.

— Главное, что кто-то другой очень взрослый, — Лиза язвит.

— Это ведь не от Ромы, — произношу сипло, когда хочется громко вздохнуть, но нельзя. — Он уже дарил мне цветы и запомнил, что я не люблю такое в городе. Их некуда деть. И зачем ты влез?

— Да потому что вы два упрямых барана.

— Так это ещё Марго виновата? — Ника, которая пару минут назад толкала меня к Исаеву, теперь взрывается. — Ну знаешь ли…

Я отхожу подальше, оставляя Ника разбираться с его бывшими. Если их так можно называть. Иду вдоль набережной. Господи, Париж весь огромный, а я снова на мосту Александра. Красивом, с золотыми вставками.

Останавливаюсь в центе, опираясь на перилла. Смотрю на водную гладь, медленно дышу. И в этот момент на меня накатывает сожаление. Надо было вообще не спорить. Надо было не подпускать Рому близком.

Надо было просто ответить взаимностью, а не отходить.

Я не знаю.

Растираю лицо, на котором сегодня нет косметики. Волосы путаются, лезут. Пытаюсь всё разложить в голове. В конце концов, девочки правы. Ну вот даже если я признаюсь Исаеву и проиграю спор — это не конец жизни.

Ну, предположим, он издевался надо мной. И заставит признаться при всех. Все же и поймут, что это спор. Никакого реального унижения (кроме разбитого сердца).

И нельзя понять серьёзные намерения или нет, перед этим не попробовав. Мне нужно что-то сделать и рискнуть. Или не рисковать и послать Рому далеко-далеко.

А лучше близко-близко.

— Если бы тут был кто-то с кем я мог поговорит, — я вижу Рому в нескольких шагах. Смотрит куда-то в сторону, будто не ко мне шел. — Я бы извинился. Сказал ночью глупость и это было неправильно.