— Не подходи ко мне, Исаев. Даже не рыпайся!

— Ты же моя девушка, морковка. Я не могу к тебе прикоснуться?

Делаю рывок вправо, но Рома легко перехватывает меня. Всего один толчок, и я лежу на кровати под парнем. Ну что за наглец? Ещё и улыбается так широко, что появляются заметные ямочки.

— Слезь с меня!

— Не хочу, Маргош.

Не хочу. Вот так просто. Он себе что-то решил, а я должна просто терпеть. И ведь его не сбросишь, гора мышц и самовлюблённости. И ногу мою перехватывает до того, как успеваю заехать коленом.

Сжимает мягко, проводя по голой коже. А после, выбивая из меня разумные слова, забрасывает мою ногу на себя, удерживая за бедро.

— Ты что творишь?

— Нахожу твоим ножкам правильно применение. Вместо того, чтобы биться, лучше бы охватила меня.

— Лучше для кого? Исаев, я говорила, что наглецы меня не привлекают. Отстань. Это неприлично!

— Что неприличного в том, что мы лежим на кровати? Тебе давно не шестнадцать, морковка. Ты красивая, и нет ничего плохого, что я хочу поваляться с тобой в постели. Тем более, что ты сбежала от меня с утра. О. Или боялась не устоять?

— Боялась травмировать тебя.

— Злюка.

Он наклоняется ко мне. Без промедления и шансов, что я смогу что-то придумать. Касается губами, слава Богу, щеки. Но и этого невинного движения хватает, чтобы внутри что-то сжалось. Обдало теплом и мятным дыханием мужчины.

А после он меня кусает. Действительно кусает, прихватывая кончик носа. Я многого ожидала от Исаева, но явно не этого.

— Одевайся, морковка. Иначе вместе учебы будем чем-то другим заниматься.

Не собираюсь я ни чем с ним заниматься! Но парень уже уходит, оставляя меня в одиночестве. Как раз успеваю отыскать в своих вещах немнущееся розовое платье и пояс. На улице тепло, не смотря на затянувшееся небо. Поэтому накидываю сверху джинсовую куртку и натягиваю на запястье несколько резинок для волос.

Мы живём на третьем этаже, куда ведёт старая винтовая лестница. Рискую упасть и повредить себе что-то, перепрыгивая через одну ступеньку. Слишком долго провозилась. И хотелось бы обвинить во всём Исаева, но и без него была виновата.

— Держи, морковка, и не хмурься.

Перед лицом возникает букет. Не огромный, и не роз. Рома разочаровывает. Нет, конечно, удивляет. Но это совсем не то, что я загадывала. Поэтому желания придётся отложить. А ведь самое время, чтобы попросить его съехать в другой номер.

— Нравятся?

Рома выглядит так, словно другого ответа не ожидает. И ведь цветы действительно красивые. С нежно-белыми лепестками и яркими розовыми вкраплениями. Очень нравятся. Но парню об этом знать не обязательно.

— Спасибо, но не вовремя. Мне с ними таскаться по всему Парижу не хочется. Поэтому нужно было дарить раньше или уже вечером.

Звучу как с… самая капризная девушка. И ведь не могу вспомнить, когда последний раз получала цветы. Папа не в счет, и двоюродный брат тоже. А так… Давно, действительно давно.

Букет потрясающе смотрелся бы светлом номере, но у меня нет времени возвращаться. Да и в автобусе он точно завянет. Грустно расставаться, но ловлю случайную женщину. Ей явно за шестьдесят, но парижанка выглядит потрясающе. Ухоженная и в милом цветочном платье.

Жестами и на ломаном французском пытаюсь объяснить, что цветы бесплатны и просто так. Женщина смотрит на меня удивлённо, но после улыбается и рассыпается в благодарностях. Наверное, это благодарность, потому что из её слов я могу понять только «трежоли» и всё.

— Не ценишь ты меня, морковка, — Рома не выглядит удивлённым. Кажется, просчитал мою реакцию лучше, чем я сама. — Она назвала тебя очень милой и хорошенькой. А ещё добавила, что я лучший вариант для тебя.

— Такого она точно не говорила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Кто знает, морковка. Но старших нужно слушаться. Пошли, пока без нас не уехали.

Господи, дай мне сил на сегодняшний день.


Марго, улицы Парижа


— У тебя свободно?

С удивлением смотрю на Лизу, которую не ожидала увидеть в туре по университете. Не думала, что она действительно заинтересована в таком, а не просто использует возможность увидеть Париж и пропустить занятия. Её обычной компании подруг нет. Видимо, они не осилили такой сложный выбор — гульки или учеба.

— И? — Лиза приподнимает идеально выкрашенную бровь, смотря на меня без особо интереса. — Половина автобуса свободна.

— Не против поехать вместе?

— А Исаев?

— Исаев любит кататься в одиночестве.

Без разрешения усаживаюсь рядом, хотя люблю ездить у окна. Рома точно решит усесться со мной, если будет возможность. А я не желаю давать ему лишнее время на соблазнение. Провальное в любом случае, но он бывает приставучим. А мне нужно немного отдыха.

Лиза лишь жмёт плечами, ничего не говоря. Косится, но даже не подкалывается. Что-то смотрит в телефоне, отвечает на комментарии. У неё был свой блог и, в отличии от меня, девушка не боялась позировать перед камерой. Кажется, что-то о стиле или косметике.

— У тебя стена поплыла, — стараюсь скрыть смех за кашлем, когда Лиза пытается в редакторе убрать лишние предметы. — И талия тоже.

— Талия из-за полосок на пиджаке, — бывшая подруга раздраженно взмахивает светлыми волосами, блокируя телефон. — Зачем ты вообще села рядом со мной? Мешать?

— Просто пыталась дать совет.

— А я его просила? Гош, совет на будущее, не лезь туда, куда не просят. Мне всё равно, а кого-то обидишь. И, кажется, твой парень не против ездить с кем-то.

Лиза кивает на Рому, который сел впереди с какой-то девчонкой из группы. Смеётся над её фразами и ни разу не оборачивается. И это после того, как он при всех заявил, что мы встречаемся.

Даже ведь не попытался сесть рядом и уговорить. Просто сел к другой и делает вид, что так и нужно. Мне даже лучше, если он переключится на кого-то другого и проиграет спор.

Но почему тогда я так злюсь и сжимаю подлокотник?

— Поссорились? — елейным голоском уточняет Лиза.

А я сдерживаюсь, чтобы не наговорить ей гадостей. Она ведь специально выводит меня из себя, стараясь задеть. Самой ведь нравился Исаев, а он начал встречаться со мной, её заклятым врагом. И Лиза не упустит шанса подколоть.

— Ничего подобного.

— Тогда почему ты села со мной, а не с ним? Или на любое другое свободное место?

— Потому что захотела. Соскучилась по тебе, Лиз.

— Ну-ну.

Девушка хмыкает и возвращает всё внимание телефону, едва передёргивая плечами. А судорожно пытаюсь найти наушники в сумке. Потому что смех брюнетки, которая сидит рядом с моим фейковым парнем, жутко бесит.

Тонкий такой, громкий. Фу.

Зато могу разобрать фотографии, которые наснимал Рома. Половина из них просто ужасна: где-то я не смотрю в камеру, а там смазанный фокус. Выбираю парочку приличных и отправляю родителям, чтобы не волновались. Надо будет сделать несколько счастливых селфи с запасом, чтобы было что сбрасывать.

У меня ведь на телефоне была даже специальная папка, с разными заготовками. Где мы вместе с Никой, пьём какой-то кофе, я в постели, чтобы родители не волновались о ночных прогулках. Тысяча разных вариаций для любого случая жизни. Вот и с Парижем нужно так же поступать. А то попаду в неприятности, и родители начнут волноваться.

Хорошо хоть они не знали и трети тех проблем, которые я создавала сама себе. И о споре с Исаевым тоже не узнают. Потому что он, очевидно, уже забыл за него.

Мы приезжаем к бизнес-школе, где хороший уровень знаний и возможность выбрать обучение на английском. Нам проводят небольшую экскурсию, рассказывают больше о программах обмена и магистратуре, раздавая сотню брошюр. Красивых и ярких, пока не долистаешь до цен на обучение.

К средине поездки эти рекламки не помещаются в рюкзак. Оставляю их в кармашке сидения, надеясь, что не забуду. В автобусе душно, а кондиционер не работает. Радует только то, что ещё один университет, а после нас отпустят пообедать.

Только к несчастью, это оказывается именно тот ВУЗ, куда я хотела подавать документы. Но, конечно же, именно в нём нам всё объясняют на французском. Том самом языке, который я не знаю.

Остальных это не сильно волнует. Кто-то поехал на экскурсию потому, что нужно. А кто был заинтересован в учебе — давно начал изучение языка. Только я маялась, выбирая для начала страну поступления.

— Excusez-moi, pouvez-vous parler anglais? Je ne parle pas français et je ne comprends pas bien vos mots*.

Лиза щебечет что-то на своем идеальном французском, поглядывая на меня. Не представляю, что она сказала, кроме слов о конференции, но профессор переходит на английский.

— Что ты ему сказала?

— Что некоторые не удосужились выучить язык страны, в котором хотят обучаться. Всегда пожалуйста.

Как же мне иногда хочется вцепиться в её наращённые волосы и… И признать, что они настоящие, просто некоторым везёт с идеальными светлыми волосами. А не моей рыжей копной, которую каждое утро нужно вытягивать утюжком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Неожиданно, но Лиза с интересом слушает о всех программах. Не сидит в телефоне, как другие, не перешёптывается на задних партах. Делает пометки в блокноте и смотри на меня раздраженно:

— Что?

— Ничего. Не знала, что хочешь поступать в Париж.

— Отец хочет, моё мнение не особо спрашивается. Не отвлекай.

Господи, мир точно сходит с ума. Где-то поменялись настройки, а меня предупредить забыли. Потому что Исаев вообще не обращает на меня внимания, Лиза ведёт себя адекватно, Анна Викторовна, незаметно, подливает себе что-то в чашку кофе.

— У вас полтора часа на обед. Встречаемся здесь же, поедем по высшим школам Парижа.

— Слушай, морковка…

— Морковка занята, — Лиза вдруг подхватывает меня под руку до того, как я успеваю что-то ответить Роме. Подготовится к следующим дебатам. — Мы идём на обед.

— Отлично, — парень широко улыбается. — Как раз знаю отличное кафе.

— Нет, Ром, у нас девичьи разговоры. Пообедаем без тебя.

И утягивает меня за собой. Не знаю, что шокирует меня больше всего: растерянное выражение лица Ромы или то, что бывшая подруга лезет в мои отношения. Ненастоящие, но всё же.

— Отойдём от него, и можешь идти куда хочешь.

— И что это было?

— Да ладно, даже ты не можешь быть настолько наивной, — она растягивает губы в су… сумасшедше широкой улыбке. — Это же классика. Игнорировать, а потом снова обратить внимание. Исаев заставляет тебя ревновать, а ты ведёшься.

— Я его не ревную, больно надо.

Не ревную же?

Но если Рома решил играть так, то я ведь могу и ответить.


Рома, улицы Парижа


Я использовал не самый оригинальный прием, но кто меня будет винить? И всё вроде шло неплохо. Слышал, как Маргоша раздражено сопит за спиной. Даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять её реакцию. Не оценила, что сел с другой девушкой. И это мне безумно нравилось.

Значит, у девушки есть какие-то чувства ко мне. Будь чисто ненависть или равнодушие — обрадовалась бы свободе. Хорошо ведь, когда раздражающий фактор скрылся с горизонта. Вот как Ник, который не поехал на экскурсию, а отправился куда-то тусить с ребятами. Не поехал и мне хорошо.

А Маргоша бесится. Ревнует. Ревность вообще не очень хорошая штука, но я же Исаев. Вместе с фамилией нам сразу достается ревность и упрямство. Мама тоже, взяв фамилию отца, ну не совсем его изначально, но тоже получила эти качества.

Так что с ревностью мы на «ты». Особенно после того, как я узнал, что Маргоша бегала вместе с Ником с утра. Мелочь, но неприятная. Ещё и от букета отказалась.

Своенравная и гордая.

Хорошенькая.

Так что хотел лишь немного вывести её на эмоции, игнорируя. А после пригласить на обед. И заняться соблазнением с двойной силой. Но всё портит Лиза.

— Морковка занята. Мы идём на обед.

И это мне говорит та, у которой были свои проблемы с Маргошей. Вечно припирались и устраивали разборки. Можно бесконечно любоваться Парижем, пенящимся чешским пивом и как Марго использует свой сарказм на максимум с другими людьми.

— Отлично, — не собираюсь просто так сдаваться. — Как раз знаю отличное кафе.

— Нет, Ром, у нас девичьи разговоры. Пообедаем без тебя.

И они просто уходят. Нет, ну это совсем не так, как я планировал. Я не рассчитывал, что будет просто. Маргоша могла обидеться, показательно уйти одна. Но на этот случай у меня была заготовлена широкая улыбка и пару комплиментов.