Эми Фетцер - Спорить с судьбой бесполезно

Каньон Галлина, Нью-Мексико

Стоило Келли появиться на пороге грязной дорожной закусочной, и головы всех посетителей тут же повернулись к ней.

Неоновые лампы освещали ее сзади, оставляя лицо в тени. Женщины бросали на нее косые взгляды. Мужчины откровенно вытягивали шеи, чтобы лучше ее разглядеть. Постукивая каблучками и вызывающе покачивая бедрами, плотно обтянутыми черной кожаной юбкой, она медленно подошла к стойке бара и заказала порцию текилы.

По тому описанию, которое ему дали. Ангел ожидал увидеть кого-то вроде школьницы-старшеклассницы. Ничего подобного. Облегающий кожаный костюм не мог скрыть от мужского глаза цветущее женское тело. А лицо… «Настоящая Белоснежка!» — подумал Ангел.

Ей здесь было не место. Она стояла перед грязной стойкой бара, словно ребенок, случайно оказавшийся на ринге. Как ее занесло в «Ржавый гвоздь»?

Айк Грэнсон, мелкий воришка и перекупщик, подошел к ней поближе и, сев на табурет рядом, очень тихо заговорил. Она заложила за ухо черные волосы, подняла голову, взглянула на него и улыбнулась. Господи, что за улыбка, подумал Ангел, продолжая неотрывно следить за ней, между тем как она пошла танцевать с Айком. Над ними висела грязная завеса дыма. Айк наклонился и что-то зашептал ей на ухо. Она остановилась, откинулась назад и громко рассмеялась. Просто поразительно!

Святая Мария, думала Келли. Она попала в передрягу. Это точно. И сейчас настало самое время уносить ноги, пока ей не перерезали горло, не изнасиловали или не сделали что-нибудь еще в этом роде. Главное — не показать, какой дурой она себя чувствует и как ей страшно.

— А, нет, спасибо, приятель! Я вовсе не ищу компании!

«Уж во всяком случае, не твоей!» От Айка воняло псиной и спиртным. К тому же он был грязный. Достаточно уж он ее лапал. Вывернувшись из его объятий, девушка повернулась и возвратилась на свое место у стойки бара. Он поймал ее за запястье и рывком притянул к себе.

— Ты пришла сюда, чтобы показать товар мордочкой, сучка, и я хочу кое-что получить! Келли с отвращением спросила:

— Ты и с матерью разговариваешь с таким ртом? Айк нахмурился.

— При чем тут моя мать?

«Осторожно», — предостерег ее внутренний голос.

— Послушай, ты чего-то не понял? Оставь меня в покое!

Айк покраснел от злости, но его хватка ослабла. Уф! Из-за своего языка я точно влипну в неприятную историю, подумала девушка, пытаясь отцепить руки Айка от своей талии.

— Я еще не видел, чтобы женщина так быстро отшила тебя, Айк!

Айк оглянулся на толстяка, сидевшего неподалеку.

— И не увидишь!

Его рука скользнула ниже, обхватила ягодицы девушки. Внутри у Келли все оборвалось, и, не вполне понимая, что делает, она со всего размаху залепила ему пощечину. Айк зашипел от боли, и это шипение отчетливо прозвучало во внезапно наступившей тишине. Келли чувствовала, что на них смотрят, но парень ее не отпускал. Он даже улыбался. Боже правый, ему это нравится, с ужасом поняла девушка, пытаясь оттолкнуть его. Когда и это не помогло, она решительно пригвоздила его ногу к полу четырехдюймовым каблуком. Айк взвыл, как койот, и тут же ослабил хватку.

Не зря пять лет занималась карате, с облегчением подумала Келли, поправляя жакет.

Однако в этот момент приятель Айка, личность устрашающего вида, решил, что настал его черед, и тяжело поднялся с табурета возле стойки бара. Его кожаная куртка распахнулась, и Келли с удивлением увидела на груди толстяка татуировку в виде глаз.

Руки у него были как свиные окорока, и девушка поняла, что пять минут назад было самое время уйти. Айк все еще пытался унять боль в ноге, но глаза у него горели жаждой мщения.

— К сожалению, мне пора, — скороговоркой произнесла она, направляясь к двери. — Да… спасибо за танец.

— Ты никуда не уйдешь, девочка. — В голосе толстяка звучала неприкрытая угроза.

Взгляд Келли метался между двумя мужчинами.

— Но мне действительно пора, — повторила она. Голос ее предательски дрожал.

Она ненавидела этот страх, который понемногу охватывал ее. Громила поднял руку, чтобы схватить ее. Келли отступила на шаг и неожиданно наткнулась на стальное тело.

Чья-то рука тяжело легла на ее левое плечо. Похоже, она окружена! Келли попыталась освободиться, но не могла пошевелиться. Рука словно толкала ее вниз. «Я пьяна!» — подумала она с ужасом. Толстяк взглянул куда-то вверх, на того, кто был за ее спиной.

Красный от злости приятель Айка вдруг побледнел.

— Оставь ее в покое. Крошка, — произнес за спиной Келли грубый, низкий, но весьма сексуальный голос.

— С нее причитается, Ангел! Тот же голос предупредил:

— Ты и пальцем ее не тронешь!

Невысказанная угроза повисла в удушливом воздухе.

Келли осторожно повернула голову и увидела мощную шею и плечи незнакомца. Она подняла глаза: заросшие щетиной скулы, чувственные губы, холодные, зеленые, как мята, глаза. «У него длиннющие ресницы, — рассеянно подумала она, — и ухо проколото». Она облизала губы. Это и есть Ангел? Вот уж никогда бы не подумала! Загорелая кожа. Слишком светлые глаза. Он был опасен. Явно опасен. Ангел тем временем, не отрываясь, смотрел на Крошку, но она знала, что он чувствует ее взгляд. Нет, помощь ей не требуется.

— Отвали, Ангел!

Он глянул на нее, и под этим взглядом тело Келли затрепетало от желания.

— Хочешь уйти с ним?

— Тебе она не достанется, — осмелев, вякнул Крошка.

— И тебе тоже! — парировала Келли, смерив толстяка уничтожающим взглядом Воспользовавшись всеобщим удивлением, она вывернулась из рук Ангела, проскользнула между двумя мужчинами и подошла к стойке. «Уходи! Сейчас же!» — властно кричал ее внутренний голос. Вместо этого она пошарила у себя в сумочке и достала деньги, отчаянно стараясь унять дрожь в руках. Бармен, ухмыльнувшись, налил ей очередную порцию текилы. Глянув в зеркало, она заметила, что Крошка и Ангел по-прежнему свирепо смотрят друг на друга.

Наконец Крошка не выдержал, отошел к столу и уселся рядом с Айком.

Теперь Ангел посмотрел на нее. Келли встретила его взгляд в зеркале, поднося стакан к губам, и ее охватило такое неистовое желание, что в голове зароились эротические видения. Она моргнула, тряхнула головой, отогнала их и нарочито медленно допила текилу. Напиток обжег пустой желудок и одновременно унял дрожь в пальцах.

Мужчина остановился позади нее.

— Пойдем, — обратился он к ее отражению.

— Убирайся! Он прищурился.

— Или ты сейчас же идешь со мной, или твоим родителям придется опознавать тебя по пальцам ног!

— У меня нет родителей! — выпалила она, не оборачиваясь.

Келли не знала, что удерживает ее на месте, но ей хотелось немного походить по лезвию бритвы. И этот красавчик в плотно облегающих джинсах ее не остановит. Не сегодня. У нее удобная квартира, симпатичные друзья и сослуживцы. И совершенно удушающая скука вокруг. Это приключение, по крайней мере, встряхнет ее.

Она оглянулась на Ангела.

— Кто назначил тебя моим защитником?

— Несчастливое стечение обстоятельств. Он подошел поближе. Она прижалась спиной к стойке бара, уперлась в нее локтями и устало спросила:

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? Его взгляд скользнул по ней, и четко очерченные губы скривились.

— Я до тебя даже не дотронулся!

Она вздохнула, беспомощно оглядываясь вокруг. Он сделал шаг вперед, положил руки ей на талию и наклонился ближе.

— Впрочем, да, я хочу, чтобы ты ушла со мной!

— Ни за что!

Под взглядами всего бара он смотрел в ее голубые глаза.

— Тебе так хочется умереть, детка? Она усмехнулась:

— Ты преувеличиваешь.

— Посмотри на Крошку!

Келли обернулась. Короткие толстые пальцы Крошки теребили розетку выключателя, но он не сводил с нее воспаленных глаз. Гордо вздернув подбородок, она заказала еще порцию текилы.

Выражение лица Ангела стало жестче. Стоило ей протянуть руку за стаканом, как он перехватил ее руку, развернул девушку и перебросил через плечо.

Келли пронзительно закричала.

Собравшиеся не реагировали, словно подобное случалось здесь каждый вечер. Ангел, придерживая девушку за ягодицы, подобрал ее сумочку и уверенно направился к двери. Она вырывалась, как могла извивалась, колотила его по спине, брыкалась, но Ангел не обращал на нее никакого внимания.

— На помощь! Похищают!

— Замолчи, — очень спокойно приказал он.

— Насилуют!

Внезапно Ангел остановился и сбросил ее с плеча. При этом его рука скользнула по ее бедрам и ягодицам.

Келли шлепнулась на землю, вскочила, вся красная от злости, и с размаху ударила его по лицу. Он даже не моргнул, хотя на его щеке остались отпечатки ее пальцев. Келли поняла, что он просто позволил ей сделать это.

— Довольна?

— Нет.

Не сводя с нее глаз, он открыл ее сумочку и начал искать ключи. Она раскрыла рот от удивления, попыталась отобрать сумочку, но он спокойно отодвинул ее плечом.

— Веди себя прилично, — предостерег он, выудив наконец ключи от ее машины и номера в отеле.

— Дай ключи!

Не обращая на нее внимания, Ангел наклонился, чтобы открыть дверцу машины. Его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее.

— Залезай!

Келли удивленно заморгала.

— Откуда ты узнал, что это моя машина? Он ухмыльнулся.

— Догадался!

Ангел обошел машину и открыл дверцу. Девушка не шевельнулась. Он облокотился о дверцу и с любопытством посмотрел на нее. Она тяжело дышала, ее маленькие кулачки сжались, лицо напряглось.

— Эй, или я сейчас уезжаю на этой машине стоимостью в пятьдесят тысяч долларов один, или ты садишься в нее сию же секунду!

Она взглянула на него и забралась в машину, изо всех сил хлопнув дверцей. Он все испортил! Ей так хотелось ощутить вкус опасности, а он решил изображать из себя телохранителя!

— Мне следовало бы позвать полицию!

— Если повезет, мы найдем поблизости копа.

Он завел мотор и медленно поехал со стоянки, на ходу схватив с сиденья мотоцикла шлем. Бросив его на заднее сиденье машины, он прибавил газ.

Келли обиженно фыркнула и уставилась в окно. Она его не боялась. Может быть, потому что он пришел ей на помощь? Кого она пытается одурачить? Не вмешайся Ангел, Крошка размазал бы ее по стенке.

Ее похититель вел машину молча, но Келли слышала его дыхание, чувствовала его запах. Не одеколон, а какой-то незнакомый аромат. Ветра, свободы… и риска. Она взглянула на него. Ангел смотрел на ее ноги. Она натянула юбку, пытаясь прикрыть колени.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты хулиган?

— Да!

— Наглец? Пауза.

— Да!

— Паршивый болтун?

— Мне ничего от тебя не надо… — Ангел в замешательстве посмотрел на нее. — Имя-то у тебя есть?

— Тебе следовало бы спросить об этом прежде, чем начать играть в Тарзана и уволакивать меня из «Гвоздя».

— Я мог бы вместо этого оставить тебя на съедение волкам.

— Я бы справилась! Ангел фыркнул.

— Крошка не так уж безобиден, если его задеть, леди!

Она поняла, что он хочет узнать, как ее зовут, но не собиралась удовлетворять его любопытство. Ангел схватил ее сумочку как раз тогда, когда она протянула к ней руку, и принялся шарить в ней, пока не нащупал бумажник. Найдя и раскрыв его, он произнес:

— Ага! Келли!

Господи, что за мерзкий голос! Она яростно выхватила бумажник, жалея, что не может его ударить, потому что он ведет машину. Она вовсе не собиралась попадать в аварию только из-за своей злости на этого наглеца.

Ангел остановил машину, выключил мотор, вынул ключи и бросил их вместе с сумочкой ей на колени. Забрав с заднего сиденья шлем, он промолвил:

— Держись подальше от «Гвоздя»! Ты не знаешь этого мира!

Прежде чем Келли нашла что ответить, Ангел вышел из машины, захлопнул дверцу и быстро удалился. Она смотрела ему вслед, невольно восхищаясь стройной фигурой в плотно облегающих джинсах и уверенной походкой. Оставшись одна, девушка огляделась. Машина стояла перед входом в ее отель. У нее в руках был ключ с биркой от номера.

Господи, как она ненавидит, когда мужчины опекают ее! Каждый мужчина на фабрике, даже Дэниел О'Хара, ее босс, стремился изобразить заботливого отца. Вероятно, будь у нее родители, они бы поступали так же. Семь ее шефов опекали ее, словно она была не в состоянии даже одеться без посторонней помощи. А если какой-нибудь мужчина начинал интересоваться ею, они изо всех сил старались отвадить его — он казался им недостойным ее.

Люди упорно видели в ней «хорошую девочку», воспитанную монахинями в правилах самой твердой морали, чуть ли не святую, что было уже сильным преувеличением. Очевидно, темный Ангел думал так же. Хотя достаточно было одного взгляда на него, и все ее моральные принципы исчезли. Конечно, она была довольна, что мужчины не считали ее легкодоступной, но, не в пример многим женщинам, Келли отнюдь не стремилась слыть блюстительницей нравственности, и образ богини домашнего очага ее вовсе не привлекал.