Арина Ларина - Справочник по мужеводству

Мужчина-отец – это ваша крепость, каменная стена и вообще достаточно беззаботная жизнь. Он все придумает и продумает, подстелет соломку, забежит вперед, чтобы расчистить дорогу, и укачает ночью вашего совместного младенца. Именно такие мужчины подают кофе в постель совершенно искренне, а не в качестве инвестиций на будущее или с целью показать, как это должны в дальнейшем делать вы. Он окружит вас заботой и вниманием, будет любить больную и здоровую, веселую и грустную. Но, как правило, у него не только поведение, но и менталитет отца. Он рачительный хозяин, щедр, но никогда не подарит корзину роз, потому что они все равно плохо и весьма недолго стоят, а за те же деньги можно купить что-нибудь более практичное. Чаще всего мужчина-отец несколько старше вас или просто мудрее. Если вы не претендуете на особую автономность в семье – это ваша пара. Но будьте готовы к тому, что он всегда будет считать вас неразумным младенцем, поэтому лучше делитесь своими планами заранее во избежание конфликта. Проще говоря, мужчине-отцу нужна женщина-дочь».

Уже под вечер, когда Люда на едином дыхании набрала почти целую главу, в кабинет осторожно заглянула Даша:

– Люд, ты открыла?

– Что? – Людмиле было трудно перестроиться, перед глазами все еще мелькал калейдоскоп мужских образов и смутные воспоминания, что сегодня должны были привезти новые стулья для менеджеров. Судя по тому, что поставщик даже не отзвонился, стульев никаких не будет: утром деньги – вечером стулья…

– Ты что? – оскорбилась Даша. – Я просила архив с фотографиями открыть! Ты забыла?!

– Так ничего не пришло! – старательно удивилась Люда. Письмо было, но оно затесалось между сообщениями кавалеров, поэтому так и осталось неоткрытым. – Я думала, у тебя не получилось прислать.

– Ладно, – Дарья поникла. – Сейчас еще раз попробую.

– Давай уже завтра.

– Как это – завтра? А как я домой с этим пойду? Я всю прошлую ночь не спала, все думала, мучилась! Я же теперь все знаю!

– Да чего ты знаешь-то? – вздохнула Люда. – Вы ж только что поженились. Погоди еще хоронить свое светлое чувство.

Она прекрасно понимала, на кого сошлется Даша в случае скандала и кто рискует получить от Вовы по башке.

– Тебе меня не понять! – выкрикнула Дарья. – Смешно ей! Да я, может, собиралась с этим гадом прожить долго и счастливо и умереть в один день!

– Так кто ж тебе, кроме тебя самой, мешает, – пробормотала Люда в захлопнувшуюся дверь. – Даш, ну, Даш!

Пришлось вылезать из-за стола и бросаться в погоню.

Но тут дверь распахнулась, чуть не покалечив хозяйку кабинета.

– Михайлова, ты в настроении? – как всегда «кстати» появился Бубельчук.

– Лелик, я сейчас в таком настроении, что ты лучше беги, не оглядываясь, – Люда стала теснить креативщика на выход. – Я занята!

– А поработать не хочешь? – неожиданно набычился Бубельчук. – Чем ты, интересно, занята? У нас рекламная кампания на носу, а она тут свои делишки улаживает!

На носу у Бубельчука красовался прыщ. Большой и переливчатый, но говорить ему об этом сейчас не стоило, так как Леопольд был прав. Хотя странно, что он об этом вспомнил.

– И что? Ты нашел рекламную контору? Или опять приволок что-нибудь из своего?

– Нашел. И они уже дали идеи. – Леопольд втиснулся в кабинет и захлопнул за собой дверь. – Сядь, я сейчас все кратенько расскажу.

– Ты тут не командуй, – на всякий случай решила сохранять субординацию Люда. Распускать сотрудников и давать слабину – последнее дело. Себе дороже.

– Я не командую, – обнаглел Бубельчук. – Я предлагаю вспомнить о работе.

– Ну-ну, – угрожающе процедила Людмила. – Давай. Если забыл – напоминаю: за проект отвечаю я, так что, если идеи мне не понравятся, крайним будешь ты.

– Крайний всегда начальник, – решил поупрямиться креативщик. Видимо, настроение у него сегодня было боевым.

– Нет, Лелик, ошибаешься. Кто главнее, тот и назначает крайних. Хватит языком метелить, давай излагай.

– В общем, так. Есть две идеи. Одна – просто красивое название, чарующее и загадочное. Тогда логотип можно сделать абстрактный. И рекламную концепцию в духе авангардизма. Второе – примитивно и доходчиво, с использованием слова «аптека» и атрибутики. Реклама тоже прямая и четкая: таблетки, пилюли, тема здоровья. Для первого варианта раскладка такая.

С этими словами Бубельчук ловко постелил на стол почему-то зеленый лист с текстом.

Вверху листа огромными буквами в разных вариантах было написано «Цикута».

– Это варианты шрифтов для вывесок, – любезно пояснил Леопольд.

– Цикута? – ахнула Люда.

– Ага, – счастливо согласился Бубельчук. – Красиво и напоминает цитрусовые, я имею в виду звуковое сочетание. А цитрусовые издавна ассоциируются с витамином С. Чувствуешь логическую цепь?

– А почему не «Белладонна»? – просипела Людмила. Либо Леопольд нашел столь же невменяемых, как и он сам, рекламщиков, либо решил продолжить продвигать свои идеи под видом чужих.

– Это ж вроде отрава какая-то, – блеснул эрудицией Бубельчук.

– Ну, не отрава, конечно, а весьма опасная штука, это точно, – устало согласилась Люда. – Вот такое растение, как подорожник например, – это не отрава.

– Подорожник? – Леопольд посмаковал слово, после чего скривился, словно и впрямь пожевал лист вышеупомянутого лекарственного растения. – Не стильно как-то. Пыльно и не круто.

– Не круто, – эхом отозвалась Людмила. – Слушай, Лелик, а тебя в детстве по голове били?

– Я сейчас уйду, – пригрозил Бубельчук.

– Да-да, а я тут останусь одна и расплачусь. Напугал ежа голой… пяткой. Забудь про цикуту.

– Есть еще варианты, – не унимался Леопольд. – Гильотина. В том смысле, что рекламу можно сделать в виде мультика, где болезни отрубают голову. Хрясь – и ты здоров!

– Замечательно. И скачешь дальше бодреньким всадником без головы, – завершила концепцию Людмила. – Позитив. Шеф рехнется от восторга.

– Ладно, – вздохнул Бубельчук, – есть еще абсолютная банальщина, примитив, рассчитанный на целевую группу с заниженным уровнем интеллекта.

– Да что ты говоришь? – Людмила откинулась в кресле и оценивающе проехалась взглядом по креативщику, словно людоед, готовящийся к обеду. – Это что ж за группа такая оригинальная? Ее вывели в недрах рекламного бюро, которому мы собираемся платить деньги за работу, или это у тебя случилось озарение в мозгу? Что это за люди такие, с заниженным уровнем интеллекта, которых мы ждем в наших замечательных аптеках?

– Характер у тебя плохой, – совершенно не в тему сокрушенно потряс головой Бубельчук. – Это от одиночества. Я читал в Интернете, что у неудовлетворенных женщин бывает ранний климакс. Хочешь, сходим куда-нибудь вечером?

– Вознамерился меня удовлетворить? – рассвирепела Люда. – А интеллекта хватит?

– При чем тут интеллект? – не уловил подвоха Леопольд. – Ты не злись раньше времени. Я просто предложил как вариант.

– У тебя все?

– Как это? Я только начал! – спохватился креативщик.

– Постарайся уложиться до конца рабочего дня. Я сегодня задерживаться не собираюсь.

– В общем, так. Хорошо воспринимаются населением рифмованные слоганы и реклама семейной направленности. То есть это когда вся семья приходит в аптеку, и мы заодно показываем, что наши аптеки в состоянии охватить весь спектр интересов и болячек, – воодушевленно начал вещать Бубельчук. – Например, такой ролик. В очереди в кассу стоят все поколения семьи Сидоровых. Муж мучается похмельным синдромом, жена борется с ожирением, дети-подростки весело прыгают, им, само собой, нужны витамины, и рядом старуха с радикулитом. Лекарства мы рекламировать не будем, и так ясно, что мужу дадут какой-нибудь алка-зельцер, жене таблетки для похудания, детям витамины, а бабке мазь.

– Кому ясно? – сварливо возразила Людмила. Бубельчук в данный момент времени ее раздражал, причем так сильно, что терпеть его не было никакой возможности. – Однобоко мыслишь. Мужику – настойку боярышника от похмелья, тетке – электронные весы, детям-подросткам презервативы и противозачаточные средства, старухе костыли.

Леопольд озадаченно посмотрел на нее, словно обезьяна на автомат с газировкой, и сочувственно спросил:

– У тебя что, критический день? Давай я потом зайду.

– График моих критических дней нашему общему делу не помешает! – Людмила смяла лист с «Цикутой» и швырнула Бубельчуку в лоб.

– К врачу ходить не пробовала? – надулся Леопольд. – С тобой совершенно невозможно работать!

– А ты уволься, – ласково предложила Люда и поджала губы. – Еще что-нибудь для целевой группы с заниженным интеллектом есть?

– Да. Рифмованные слоганы, которые хорошо запоминаются. «Мы с заботой и любовью всех больных пошлем к здоровью!»

Всхлипнув, Люда начала сползать под стол.

– «Поставим аптеку лицом к человеку», – не заметил ее маневров Бубельчук. – «Аптека на дороге – здоровье на пороге». «Заходи и стар, и млад. Здесь зарыт здоровья клад». Ну как?

Говорить Людмила уже не могла. Она беззвучно хохотала, притоптывая ногой и мотая головой, словно корова, отгоняющая слепней.

– Рад, что развлек, – холодно обронил Бубельчук, не дождавшись внятной реакции. – Я материалы оставлю.

Люда хотела было ответить, но чуть не задохнулась от нового приступа смеха. Оскорбленный гений ушел, пригрозив вернуться утром.

Уравновесила настроение Даша. Едва только она заглянула в кабинет, веселье с Людмилы как ветром сдуло.

– Ты получила? Я еще раз переслала, – обреченно вздохнула Дарья и осторожно присела у стола, словно школьница на приеме у гинеколога.

– Получила, – в унисон с ней вздохнула Людмила и пробежала глазами письмо. Выглядело оно, конечно, возмутительно. Если бы такое пришло ее мужу, то Люда немедленно забодала бы его собственными рогами, не дожидаясь открытия архива. Вова именовался «сладким», а сам тон письма свидетельствовал об обширных общих воспоминаниях. Она с состраданием взглянула на Дашу.

– Я же говорила, – всхлипнула та, собравшись зареветь. – А у меня, кажется, задержка! Как теперь жить? Я же его люблю!

Это значительно облегчало дело. То есть просто в корне таки меняло все. Если бы Вова был пойман верхом на юной адресатке, то отмазать его вряд ли получилось бы. Но если в уравнение добавлялись Дарьина любовь, задержка и отсутствие у Владимира прочих недостатков, за исключением повышенного интереса к женскому полу, то Людмила знала решение. Если кто и откроет Даше глаза, то это точно будет не она.

– Дашуля, ты наивная чукотская девушка, – Люда погладила «чукотскую девушку» по руке и старательно хихикнула. – Это обычная рассылка вирусов, мне таких писем по десять штук в день приходит. Расчет на что? На то, что любопытный адресат захочет посмотреть чужие фотографии, кликнув на архив и распаковав вирус. Или жена адресата захочет их посмотреть. Или его несовершеннолетние, но уже дозревшие детки. Или коллеги по работе, сующие нос в чужие почтовые ящики. Даже не пытайся открыть, это вирус. Кстати, из домашнего компьютера удали и антивирусом проверь. И вообще, раз любишь, то надо доверять!

– Но там еще было письмо с регистрацией на каком-то сайте. Вроде знакомства, – промямлила Даша.

– Тоже небось вирус.

– Неудобно как. А я с утра хожу, дуюсь. Трубку бросаю. Как теперь быть?

– Ой, тоже мне – беда. Скажи, что вчера макияж сделала, а он не заметил. Вот и все проблемы. В следующий раз будет говорить комплименты, даже если ты встретишь его в трениках и со сметанной маской на физиономии.

– Ты уверена?

– Про маску?

– Нет, про вирус.

– Даша, не майся дурью! Тебе негатива в жизни мало? Свекровь свою вспомни и считай, что она своим наличием вполне уравновешивает твое безоблачное счастье. В каждой бочке меда должна быть ложка дегтя, иначе это уже не бочка меда, а мираж. Пожилая навязчивая женщина – это и есть твой деготь. Не надо выискивать дополнительные дефекты в семейной жизни, иначе понавыковыриваешь – и будет дуршлаг вместо зонтика.

– То есть ты уверена, что у Вовки никого нет?

В Вовиной верности Людмила уверена не была, зато она была уверена, что лучше разметать в пух и прах Дашины сомнения, чем разрушить семью. К слову сказать, похожие сообщения с вирусами тоже довольно часто приходили на почту, так что она почти не соврала.

– Только особо перед ним хвостом не мети. Мужики всегда в чем-то да виноваты, – напутствовала подругу Люда.

День плавно трансформировался в вечер. Впереди маячило романтическое свидание с компьютерщиком.

Мужчинам свойственно себя переоценивать. Кто-то когда-то вбил им в голову, что половая принадлежность – уже полдела. Им кажется, что женщина должна их любить уже за то, что они есть…

Денис стоял на углу проспекта и с интересом разглядывал абсолютно всех проходящих мимо девушек. То, что это именно Денис, Людмила поняла не сразу. Но, поскольку все остальные мужчины не стояли, а сосредоточенно двигались в различных направлениях, она сфокусировалась на одиноком субъекте в клетчатой рубашке, джинсах и наивно-песочных сандалиях. Общей с интернетовской фотографией была только длина волос. Видимо, Денис выложил для всеобщего обозрения фото десятилетней давности.