– Здравствуйте, я начальник отдела по рекламе.

– Очень приятно. – Молодая женщина пожала холодную руку с ярким маникюром.

Арина прошла к большому лифту и поднялась на третий этаж. Все сотрудники ее приветствовали, но во взглядах сквозила жалость. Конечно, муж позаботился, чтобы знали об Аринином нахождении в психушке и теперь нежелании сидеть в четырех стенах. Ну ничего, она еще покажет себя, иначе она не дочь своего отца! Арина прошла в кабинет. Здесь все осталось по-прежнему. В свое время она запретила переделывать его. Муж занял кабинет напротив и оформил по своему вкусу. Но периодически возвращался к разговору о том, чтобы кардинально изменить все. Никогда не заходил сюда, как будто чтил до такой степени память неизвестного ему человека. Или просто боялся зайти туда, где работал покойный. Суеверный, что ли? Вот бы не подумала. Арина провела рукой по огромному столу, пробежала маленькими пальчиками по клавиатуре, подошла к окну и вздохнула. Слезы набежали на глаза. Как не хватало сейчас папиной любви, тепла, нежности! Она нажала на кнопку под столом и вызвала секретаря мужа:

– Пожалуйста, зайдите ко мне, я дам вам несколько указаний.

Полина Сергеевна вошла, по обыкновению, очень тихо, держа в руке блокнот и ручку.

– Здравствуйте, Арина Анатольевна.

– Здравствуйте, пройдите, садитесь.

Женщина села на стул с позолоченными ножками возле стола. Арина поправила прядь волос и потерла кончик аккуратного носика.

– Итак. Первое, что я хочу, – это навести здесь порядок. Протрите всю пыль, здесь невозможно дышать. – В доказательство своих слов она чихнула и улыбнулась: – Вот видите?

Секретарь встала и подошла к окну, распахнула его настежь. В комнату влетел запах сирени и смешался с запахом огромного букета роз. Арина благодарно посмотрела на Полину Сергеевну.

– Вызовите мне начальника отдела кадров и принесите последние папки по организации и строительству бизнес-центра, который мы сейчас возводим в Бельгии.

– Арина Анатольевна, это все? Может быть, вам принести соку или кофе? Извините, но я еще не знаю, что вы любите.

– А что вы приносите моему мужу?

– Минеральную воду.

– Очень хорошо, и мне принесите, пожалуйста, минеральную воду. – Арина встала и вышла из кабинета. Повсюду смотрели любопытные глаза сотрудников. Конечно, не было, не было хозяйки, и на тебе, свалилась. Арина пошла по длинному коридору, отстукивая дробь тонкими каблучками. Прошла в бухгалтерию. – Здравствуйте! Всех рада приветствовать!

На нее уставились две молодые девушки и одна женщина в годах. Старшая спросила:

– Извините, какими судьбами? Но это отдел бухгалтерии, мы не имеем права впускать сюда посторонних людей!

– Это очень хорошо, – Арина улыбнулась и протянула руку, – буду рада познакомиться, Арина Анатольевна Стоцкая. Однако когда мой отец работал в этой компании, вас здесь еще не было, видимо, вас нанял уже мой муж Эдуард Алексеевич.

Девушки открыли рты и оглядели молодую женщину с головы до ног. Главный бухгалтер быстро пришла в себя и расплылась в улыбке:

– Ой, извините, пожалуйста, мы слышали, что вы выйдете на работу после длительного перерыва, просто никогда вас не видели. Мне очень неудобно, присаживайтесь. – Лариса Георгиевна пододвинула мягкий крутящийся стул.

Арина посмотрела на стул, но не присела на него.

– Ничего страшного, теперь, я думаю, вы не вы–ставите меня вон?

– Нет, конечно, нет.

– Что же, перейдем к делу, я хочу видеть к вечеру все отчеты за последние три года.

– Что же, это можно, но... – Женщина запнулась.

– Говорите, что – но?

– Просто разрешит ли Эдуард Алексеевич мне это сделать?

– Почему это вас должно волновать, кажется, я дочь человека, который возглавлял фирму более три–дцати лет. А мой муж занимает временно место директора, то есть меня. Он мой заместитель, или вам это неизвестно? – Арина начала раздражаться и ловить себя на мысли, что от ее былой мягкости к людям не осталось и следа.

– Да, конечно. – Женщина выпрямилась перед женой директора.

– Ну вот и хорошо, не забудьте.

Арина вышла от бухгалтеров и направилась в кабинет мужа. Он сидел за компьютером и что-то помечал на полях документов карандашом. Увидев жену, оторвал взгляд от бумаг:

– Привет! Осваиваешься?

– Осваиваюсь. Ты так запугал сотрудников, что они боятся мне показать какие-либо документы и отчеты. Ты что себе позволяешь?! – Она зло сверкнула глазами.

– Арина! Я тебе повторяю, что и повторял в течение всей этой недели: не стоит заниматься тем, что ты совершенно не умеешь. Я думаю, что ты не хочешь развалить дело всей твоей семьи?

– Я не развалю ничего! Я со всем справлюсь, но ты не хочешь помогать мне!

– Не хочу смотреть на то, как ты рушишь мои усилия и усилия своего отца. Ты ничего не понимаешь! Если ты такая умная, то должна окунуться и изучить все самостоятельно. Если ты справишься с этой задачей, то я буду гордиться тобой и помогу в остальном, но не сейчас. Я не вижу в этом смысла.

– Смысла он не видит! – Арина швырнула в мужа томиком кодекса, который лежал на тумбочке около двери.

Эдуард увернулся и посмотрел на жену:

– И ты хочешь руководить компанией, когда не умеешь держать себя в руках?

– Мне кажется, ты забыл, дорогой, но меня признали вменяемой, и ты не заставишь никого думать обратное.

– А я тебе ничего не говорил. Сказал, что ты не держишь себя в руках, любимая. – Эдуард подошел к жене и обнял ее за талию, поднял подбородок и поцеловал в губы. – Сейчас, в гневе, ты очень красивая, никогда не видел, чтобы ты так сердилась. – Он провел рукой по спине жены, и Аринино тело предательски за–дрожало.

Она отодвинулась от мужа, но Эдуард опять притянул ее хрупкое тело к себе.

– Не прыгай от меня, как дикая кошка, ты такая сладкая.

В это время в дверь вошла Вера. Волна ненависти захлестнула ее. Она чуть было не сорвалась и не кинулась на эту женщину с кулаками. Какая идиллия! Муж целует жену. Предатель! Говорил, что не спит с ней.

Эдуард обернулся и отпустил Арину.

– Вера Михайловна, вы не пробовали стучаться, когда входите в кабинет директора?

– Извините, Эдуард Алексеевич, просто секретаря нет в приемной, она занята уборщиками, поэтому я решила, что вы не заняты ВАЖНЫМИ делами. – Слово «важными» девушка выделила нарочито с ударением.

Арина прошла мимо Веры и взглянула на мужа:

– Я смотрю, у тебя принято распускать сотрудников, так что не учи меня ничему, ты, пожалуй, прав. Все сделаю сама и начну прямо с этой минуты.

Она открыла дверь и, хлопнув ею, вышла.


– Вера! Ты в своем уме вообще? – Эдуард мерил комнату огромными шагами. – Ты вынуждаешь меня порвать с тобой вообще какие-либо отношения.

– Конечно, – девушка закурила, – ты с ней не спишь, ты ее не любишь, она тебе нужна ради выгоды! – Вера стала переходить на крик.

– Заткнись! – Эдуард одним прыжком пересек кабинет и отвесил ей звонкую пощечину. – Ты что? Забыла, где ты находишься, дура?!

Вера потерла красную щеку. Точно будет синяк, который не запудрить.

– Я не могу ее видеть рядом с тобой, ты меня вообще не жалеешь, что ли? Когда ты сделаешь выбор между нами, объясни?

– Не пойму, ты хочешь вылететь на улицу?

– Только попробуй, и твоя женушка обо всем узнает, вообще обо всем, кто ты и что ты есть!

Эдуард отвесил еще одну звонкую пощечину.

– За мной утонешь ты! Отправишься вслед за своей подругой!

– Я все расскажу в милиции, я напишу записку, если я погибну – это твоих рук дело!

– Давай! – Эдуард взял себя в руки и рухнул на диван. – Валяй! Значит, на тебе женится кто-нибудь другой. Я не собираюсь связывать жизнь с истеричкой.

Вера прикрыла рот ладошкой:

– Эд! Эд! Скажи то, что ты только что сказал!

– Я на тебе не женюсь, как хотел!

Она села на диван рядом с Эдуардом.

– Эд, прости меня! Я дура, дура! Называй как хочешь, только не бросай меня!

– Ты хотя бы понимаешь, что ты творишь, зачем раньше времени провоцируешь сложную ситуацию? Сейчас и так все хуже некуда. Тебе нужен муж – директор или замдиректора бывшей жены в лучшем случае?

Вера сладко припала к плечу Эдуарда и провела рукой по ремню. Мужчина резко встал. Девушка захлопала длинными ресницами и заплакала.

– Я просто тебя люблю, очень люблю! И ревную ужасно!

– Тебе придется взять себя в руки, иначе Арина тебя просто отсюда вышвырнет. Я слышал, что она вы–звала начальника отдела кадров. Как думаешь, про кого пойдет речь?

– Про меня?

– Ну не про меня же, дорогуша!

– Она не посмеет выгнать меня! Я специалист! Профессионал! А она кто? Она ничего не знает вообще!

– Но только это ее право – нанимать и увольнять! Она уже получила справку о вменяемости на той неделе. Мой план провалился, она начала борьбу со мной! Ты это понимаешь? Вместо того чтобы мне помогать, ты все осложняешь!

– Я помогу, что надо сделать, скажи?

– Молчать, не обострять! Сидеть тише воды, ниже травы! Уясни это!

– Я постараюсь. Не знаю как, но я постараюсь.

– И никаких огрехов в работе, иначе, если она соберется уволить, я не смогу тебя оправдать. Понимаешь?

– Да. – Вера опустила плечи.

– Ну не грусти, – Эдуард обнял девушку, – иди, Вера.

Девушка подошла к двери и обернулась:

– Слушай, Эд, а твоя секретарша не заложит нас?

– Нет. Иди давай.

Вера послушно закрыла за собой дверь. Эдуард потянул за галстук. Как же тяжело! Его загнали в ловушку две женщины. Две красивые женщины. Но в последнее время мужчина начинал все больше и больше тянуться не к своей пылкой любовнице, а к холодной, недоступной Арине. Она его околдовала с тех пор, когда он увидел ее первый раз в больнице. Другая. Совсем другая. Никогда в жизни он не встречал такого типа женщины. Сейчас она была ему ближе, чем когда-либо. Она была просто продолжением его самого. Такая же стать, упорство, цель. Да, у нее появилась цель. Но тщеславие и амбиции Эдуарда не должны оставить ей ни шанса, ни полшанса занять место в директорском кресле. Сколько он шел к этой цели! Она может быть его помощницей, если захочет, а вообще ей не справиться, он уверен! Не поймет. Не разберется и вернется опять на кухню. Хотел ли он этого? Уже нет. Нет. Он не хотел скромную, нежную. Он хотел такую, как сейчас: дерзкую, властную. Но не хотел ей уступать. Он мужчина! Она женщина. Значит, на ступени две должна стоять ниже его! Эдуард расстегнул пару пуговиц на рубашке, обнажая мускулистую загорелую грудь. Включил вентилятор. Ветерок играл светлыми волосами и бумагами на столе. Надо освежиться. Хорошо бы в бассейн. Но сегодня столько дел. Ненормальное количество. Эдуард застегнулся, надел галстук и сел за отчеты и запись идей.


Арина погрузилась с головой в отчетные папки. Было тяжело вникать в то, к чему столько времени не имела никакого отношения. Но с каждым часом становилось легче и легче. Она перенесла встречу с начальником отдела кадров. Так и быть, это подождет. Главное, бухгалтерский баланс и отчеты. Цифры, имена, названия – все сплелось воедино. Арина выпила уже шесть чашек кофе, когда в кабинет просунулась голова мужа. Как он вообще остается таким бодрым, ведь прошло столько времени напряженной работы?

Эдуард прошел в кабинет. Сколько он здесь не был? Очень давно. Что-то внутри сжималось каждый раз. Хотя он знает, что это. Это страх, жуткий страх. Животный!

– Арина! Ты поедешь в спортивный центр?

– Да, подожди меня, сейчас вот эти бумаги соберу с собой.

– Ты будешь брать работу на дом?

– Да.

– Но ты ведь столько раз была недовольна тем, что я поступал так же.

– Тебе не приходилось догонять жизнь!

Семейная чета подъехала к спортивному центру через час. Арина вошла под руку с мужем, чем вызвала недоумение и много негативных эмоций у представительниц слабого пола. У мужчин же она вызывала только восторг. Хрупкая, в голубых шортах и таком же топике. Белоснежная кожа, волосы, отливающие золотом. Она очаровала мужские сердца. Эдуард не мог скрыть: ему приятно, что на его жену смотрят похотливыми взглядами. Что-то в нем сдвинулось с мертвой точки по отношению к ней. Радоваться этому или нет? А Вера? Вера уже не занимала в его жизни столько места и больше начинала ему надоедать, чем завлекать и манить, как раньше.

После тренажерного зала жена, приехав домой, за–крылась в кабинете и склонилась над отчетами. Он закончил дела и бездумно начал слоняться по квартире. В комнате, где жена тщательно разбирала бумаги, все еще горел свет. Эдуард тоже мог засесть за компьютер, но он все ходил и ходил, меряя шагами комнаты, большой холл и кухню. Зашел в спальню, снял костюм и бросил его в корзину для белья. Встал под душ. Холодные капли хлестали загорелое тело, приводя в чувство. Обернувшись махровым полотенцем, он прошел в коридор и встал около кабинета. Тонкая полоска света все еще выбивалась из-под двери. Мужчина вздохнул и прошел обратно в спальню, нырнул под пушистое одеяло. Что-то его глодало. Он маялся. Через какое-то время жена расположилась с ним рядом. За окнами мерцали фонари, и Эдуард мог разглядеть ее правильный точеный профиль. Волосы разметались по подушке. Он склонился над ней, Арина безмятежно спала. Белые кружева дорогой ночной сорочки мерцали. Бледная кожа отливала цветом слоновой кости. Гладкий лоб, длинные ресницы. Идеальный рот. Пухленькие губки манили. Он поцеловал ее. Его плоть начинала твердеть. Он сгорал от желания. Хотелось, чтобы эти глаза распахнулись, забрали его в свой огромный мир грез. Арина сладко потянулась, ответила на ласки. Через какое-то время они жадно покрывали друг друга поцелуями. Жесткие упрямые губы Эдуарда слились с жаркими, сладкими губами жены. Стройное, хрупкое тело Арины на черной шелковой простыне казалось фарфоровым. Она дарила ему столько страсти! В нем забурлил настоящий огонь. Что по сравнению с ней пресытившееся загорелое тело Веры? Хотя оно было безупречным, но все же... Хрупкая, неж–ная, страстная, такая горячая. Арина могла быть такой горячей. Где же столько времени были его глаза? Как он мог пропустить столько лет такого секса? Эдуард блаженно стонал, выкрикивая ее имя. Она кусала и царапала его мускулистые плечи. Арина походила на тигрицу. Бунт страсти одолел ее. Она потеряла голову, забыв о мести, о том, сколько всего между ними произошло. Сейчас она просто наслаждалась сексом, ее изголодавшееся тело находило утешение в сладкой истоме. Они одновременно вскрикнули и откинулись на подушки, содрогаясь в конвульсиях. Безумный, безудержный секс сделал их союзниками, но только на миг. Арина прикрыла свою наготу и посмотрела огромными янтарными глазами на своего мужа. Тот лежал, запрокинув голову. Глаза закрыты. Здоровое мускулистое тело расслаблено. Ненависть захлестнула ее с новой силой. Как она могла пойти на поводу собственной страсти? Эдуард открыл глаза и улыбнулся: