Мишель Лейтон - Спускаясь к тебе

О бог мой, это тяжелый случай! Шлюха, да еще проблемы с головой!

– Оливия?

Я выдергиваю себя из мира грез и возвращаюсь к реальности:

– О боже, нет! Все идет отлично. Прости меня. Я задумалась о работе. Моя смена в среду.

– Значит, тебе нравится? И он… с ним хорошо работать?

Что-то странное слышится в его тоне…

– Почему ты спрашиваешь? Ты что, считаешь, с ним могут быть проблемы?

Нэш пожимает плечами:

– Да нет.

– Да нет?

– Ну…

– Что – ну?

– Кэш немного э-э… э-э…

– Если такому красноречивому человеку, как ты, не подобрать слов, могу вообразить, что это говорит о Кэше.

– Нет, ничего такого. Я просто подумал, что ты обязательно понравишься Кэшу.

– Ну так я рада, что понравлюсь ему. Это сэкономит мне кучу времени и денег на бензин.

Нэш бросает на меня раздраженный взгляд:

– Я не это имел в виду, ты прекрасно знаешь.

– А что ты имел в виду?

– Оливия, ты красивая, умная, веселая. Любой мужчина захотел бы сделать тебя своей. И мой брат не исключение. Он только несколько более… агрессивен в достижении желаемого. Я не хочу, чтобы он тебя выгнал с работы.

Вспоминаю о своей пикировке с Кэшем по поводу сексуальных домогательств. Не сомневаюсь: он отодвигает границы, но никогда у меня не возникало впечатления, что он может начать принуждать меня к чему-нибудь или делать нежелательные авансы. Надеюсь, о боже, он не догадывается, что его авансы не являются нежелательными. Я ведь хочу, чтобы они были.

– Тебе не стоит переживать из-за Кэша. Он всегда был настоящим джентльменом, и у меня нет причин подозревать, что в этом смысле он может измениться. Я работаю у него, и он будет относиться к такому положению вещей с уважением.

Уголком глаза вижу: Нэш смотрит на меня как на сумасшедшую. Не обращаю внимания.

Наш разговор обрывается, как только мы въезжаем на парковку рядом с таунхаусом, где я живу вместе с Мариссой. Задерживаю в груди тихий вздох. Ясно, что Нэш со мной в дом не войдет. Потому что я ему не предложу. Так лучше.

Оторви и брось.

Как я и предвидела, Нэш останавливается на парковке и не выключает двигатель.

Так лучше. Вот и славно.

– Спасибо тебе, – говорю я, глядя в его бездонные темные глаза. В свете огоньков приборной панели они выглядят кусочками оникса. – Я хорошо провела время.

Раздается смех Нэша – какой-то невероятный лай.

– Нет, это ложь.

Я улыбаюсь:

– Ладно, большую часть времени я провела хорошо. Спасибо, что взял меня. И я правда надеюсь…

– Ах, ах, ах, – обрывает меня Нэш. – Ни слова больше. Ни в чем из того, что случилось, ты не виновата. Чего еще можно было ожидать от кучки пресных трофейных жен? Ты тут вообще ни при чем.

«Забавно, – думаю я, – что он употребил те же самые определения, которыми раньше наградила эту компанию я. Великие умы…»

– Ну, вечер сложился бы иначе, если бы Марисса смогла пойти с тобой. Она-то точно не ошиблась бы с выбором платья и… – Я замолкаю, в первый раз осознав, что меня подставили. Разве можно сомневаться в том, что Марисса знала наверняка, какие будут последствия моего появления на вечере в таком платье.

– И что? – подталкивает меня к продолжению разговора Нэш.

Я окидываю его взглядом. Он заслуживает большего, гораздо большего. Хотела бы я дать ему это. Но для такого парня, как он, я – карьерный суицид.

– Ох, ну-у, просто она намного лучше приспособлена к таким вещам, к такой публике. А я всего лишь деревенская девчонка.

Нэш склоняется ко мне и берет мое лицо в ладони, слегка откидывает голову и смотрит оценивающе:

– Не делай этого. Никогда не принижай себя. Потому что тогда тебя и другие страшно недооценят.

Он смотрит мне прямо в глаза, будто хочет, чтобы я впитала в себя смысл его слов, чтобы я прониклась его искренностью. И я проникаюсь. Он не кривит душой. Только это ничего не меняет. Он все равно останется с Мариссой.

Он не такой плохой парень. А я не такая плохая девушка.

– Я ценю твои слова, Нэш. – Знаю, что надо идти. Не имеет значения, как сильно жажду я его поцелуя, как хочу, чтобы он пошел со мной в мою комнату и мы завершили начатое, я понимаю, что не могу. Не должна. Не буду. И он не будет.

А если будет…

К чему развивать мысль, если этого все равно не случится, поэтому я говорю недодумывая:

– Спокойной ночи, Нэш.

Его губы складываются в кривую усмешку. Странно. А чего он ожидал?

– Спокойной ночи, прекрасная Оливия.

Удаляться от машины, от Нэша, когда оставался хоть малюсенький шанс, что он пойдет со мной, оказалось самым трудным за всю мою жизнь.

До следующего утра я не вспоминала о признании Нэша, что его отец сидит в тюрьме за убийство. Довольно плохо, но гормоны, оказывается, способны нейтрализовать шоковую реакцию на любое известие.

Раньше мне никогда не приходилось прикладывать усилия, чтобы держаться подальше от девчонки. Черт, у меня не было даже причин пытаться. А теперь я это делаю. С Оливией все как-то иначе. Хочу быть с ней в постели. Хоть сейчас. Но она… Не знаю. У меня такое чувство, что к ней нужен особый подход – как-то понежнее, поласковее. Она так просто не дастся.

И черт меня побери, если мне не по душе этот вызов!

Слежу за тем, как Оливия наливает выпивку, а Тарин нависает у нее над плечом. Я легко могу убрать Тарин, сказать ей, чтоб отстала от Оливии, но не буду этого делать. Я не только считаю, что это полезно для Оливии – пусть проявляет напористость, – но уверен, она, если что, сама разберется. И мне это в ней нравится. Очень сильно. Чем больше нахожусь с ней рядом, тем очевиднее становится, что в Оливии есть еще много чего, кроме скромной улыбки и милого личика.

И разумеется, тела, в которое мне не терпится войти.

И я войду.

И она будет наслаждаться каждой секундой. Я позабочусь об этом.

Складывается впечатление, что, когда бы я ни подняла взгляд, тут же вижу Кэша. Иногда он разговаривает с посетителями, занимается своей работой владельца тире менеджера. Но в остальное время, кажется, постоянно наблюдает за мной. От этого я нервничаю, но не как перед выступлением на сцене. Я уверена в своих способностях смешивать отличные напитки, даже когда у меня над ухом рявкает сержант. В чем я не уверена, так это в своей способности устоять перед тем, что Кэш даже не пытается скрывать.

Он интересуется мной. И не только как работницей. Может быть, даже меньше всего как работницей. Каждый раз, встречаясь с ним взглядом, чувствую, будто он меня раздевает. И, Боже, помоги мне, балдею от этого. Эти сексуальные бархатные глаза – как прикосновение. Я почти ощущаю их, как руки на теле или губы на губах.

Чего уж отрицать, я притягиваю плохих парней, но Кэш… Не знаю. Он другой. Смею сказать, он еще опаснее, чем мои обычные катастрофические приобретения.

Поднимаю глаза и вновь наталкиваюсь на взгляд Кэша. Он подмигивает мне, и у меня в животе переполох.

– Мы здесь так «Маргариту» не делаем, – тявкает мне в ухо Тарин. – Кто добавляет апельсиновый сок?

Я вздыхаю так громко, что получается звук, похожий на рык. Легко могу объяснить: вливание апельсинового сока добавляет особый вкус текиле, – но не делаю этого. Хватит с меня сволочизма Тарин.

– Отлично, – говорю я и ставлю на стойку бутылку текилы немного более энергично, чем рассчитывала. – Тогда покажи мне, как вы тут делаете «Маргариту». – Отступаю назад и складываю руки на груди.

Тарин бросает на меня злобный и одновременно удовлетворенный взгляд. Очевидно, хочет меня доконать. Что ж, она получит больше, чем ожидает.

– Ну давай. Покажи мне. Люди ждут, – говорю я очень спокойно и киваю в сторону группы мужчин, которые собрались около нас у стойки бара.

Бледно-голубые глаза Тарин вспыхивают от ярости, а ярко-алые губы вытягиваются в ниточку. Она готова к схватке. Я тоже.

– Ты бы лучше оставила свои амбиции за дверью, дорогая, а то этот вечер станет для тебя здесь последним.

Слышу вокруг приглушенные голоса – ох да ах – и шепот ожидающих кошачьей драки. Пропускаю все это мимо ушей и фокусируюсь на Тарин.

– Что ты говоришь? Думаешь, у тебя хватит силенок выпихнуть меня отсюда только благодаря мании держать все под контролем и комплексу дефицита внимания?

Тарин с горечью смеется, но не собирается возражать. Думаю, она знает, что я права.

Мне потребовалось не слишком много времени, чтобы раскусить ее: она вечно находящаяся на грани срыва, недолюбленная отцом девушка. После «прослушивания» с боди-шотом она только что колесом не ходила, чтобы отвлечь внимание всех посетителей бара от моего конца стойки и притянуть к себе. Она поставила ритмичную композицию Джесси Джеймс и танцевала вдоль бара, подпевая одними губами песне «Wanted» и обращаясь к каждому мужчине в пределах видимости.

И конечно, это всем понравилось. Она эффектная, даже со своими блеклыми длинными дредами, и очень сексуальная, в этаком кошачьем стиле. Какому парню с нормально функционирующим пенисом не понравится девушка, выставляющая себя напоказ и дразнящая его?

Но я-то понимаю, что мне это только на пользу. Слезая с барной стойки, Тарин самодовольно ухмыляется. Демонстрирует, ясно дает понять, что она мне еще покажет. Не понимает она только одного: столь любезное ей внимание мне совсем не нужно. Пусть забирает все себе.

Эти размышления заметно утихомирили мой гнев. Я решила отдать то, чего она добивается, – любовь всех мужчин.

– Что скажешь насчет маленького состязания? Проигравший пляшет на стойке.

Меня слегка изумляет замешательство Тарин, но вот ее глаза метнулись в сторону, и я поняла, в чем проблема. Неподалеку от нас стоит Кэш, окруженный группой млеющих от его близости девиц.

И тут до меня дошло. По-настоящему дошло.

Вот дерьмо! У нее виды на Кэша!

Первая мысль: я ее не виню. Любому существу с эстрогенами Кэш небезразличен. Вторая – удивление: неужели они до сих пор не спят вместе? На плохого парня вроде Кэша это как-то непохоже.

Вероятнее всего, они переспали, и она не может забыть. Это больше похоже на плохого парня.

Почему-то меня начинает грызть ревность.

– Ну давай, – кивая, говорит Тарин.

– Победит лучшая «Маргарита». Обе за мой счет. – С этими словами поворачиваюсь к группе парней, которые наблюдают за нами и прислушиваются. – Кто хочет быть судьей?

Конечно, все они начинают галдеть, чтобы их выбрали. Однако на сцену выходит Кэш, и все прежние кандидатуры отпадают.

– Давайте я буду судьей, – предлагает Кэш и в приглушенном свете бара подзадоривает меня взглядом. Думаю, это единственный правильный выход.

– Конечно, – отвечаю я, слегка задыхаясь от того, что он так близко и я совсем у него на виду. Смотрю на Тарин. Ее взгляд из просто враждебного стал убийственным. Как бы то, что было спланировано так основательно, не привело к обратному результату. – С тобой все в порядке?

– В порядке, – брякает Тарин и поворачивается к Кэшу с ослепительной улыбкой. – Я знаю, что он любит.

Стоящие рядом парни начинают свистеть и улюлюкать, подталкивая Кэша локтями и подшучивая над ним. Кэш в ответ улыбается, глядя на Тарин. Меня это бесит. Не могу определить, есть ли между Кэшем и ней что-нибудь. Или это просто улыбка добродушно все сносящего хозяина.

Надеюсь, если между ними что-то и было, то в далеком прошлом.

Мысль, что он флиртует со мной, поедает меня глазами, раздразнивает и одновременно спит с Тарин, как заноза в заднице. Это не должно иметь для меня значения. Он плейбой, а плейбои всегда именно так и поступают.

Но мне не все равно.

Черт побери!

– Ребята, давайте им немного поможем, – говорит Кэш. Парни вокруг начинают ободряюще кричать. Кэш смеется над ними, а потом поворачивается ко мне, немного склоняясь над стойкой бара. Наши глаза встречаются, Кэш приподнимает одну бровь (чертовски сексуально), а потом говорит вполголоса:

– У тебя есть шанс смочить мне горло.

Я втягиваю в себя воздух. По рукам бегут мурашки.

Черт, как он хорош!

Радуюсь, что в зале полно людей. В противном случае я могла бы осрамиться: сорвала бы с себя одежду, перелезла через стойку и обвилась вокруг него всеми частями тела.

Ни капли осторожности в голове, когда я отшучиваюсь:

– О, я могу сделать кое-что и получше.

Губы Кэша искривляются в какой-то нервной улыбке.

– Ничуть в этом не сомневаюсь.

С трудом отведя от него взгляд, переключаю внимание и полностью концентрируюсь на приготовлении супернапитка. Это оказывается труднее, чем могло быть. Все время хочется отвлечься и посмотреть на Кэша.

Натирая край бокала солью, забываюсь и поднимаю глаза. Кэш подпевает песне и присвистывает. Когда подходит момент свистнуть, он складывает в трубочку свои прекрасные губы и попадает точно в такт.