Мишель Лейтон - Спускаясь к тебе

– Я хочу испробовать свой шанс, – говорит Кэш и подмигивает.

В ответ на это у меня в животе все трепещет и сердце радостно подпрыгивает, а это само по себе сигнал опасности – огромный красный флаг.

Смени тему! Тему смени!

– А как насчет твоей семьи?

Вопрос заметно охлаждает Кэша, игривость гаснет.

– Долгая страшная история, слишком страшная для твоих нежных ушей.

– Вот, значит, как? Ты можешь задавать любые вопросы, а я нет?

Я шучу только наполовину. Мне и правда иногда не хочется, чтобы он отвечал, тем более что я сама с ним не откровенничаю. И все же.

– Мое сомнительное происхождение и подозрительные связи могут испугать тебя до дрожи в ботинках, – отшучивается Кэш; на лице – слабое подобие улыбки.

Разворачиваюсь на стуле и смотрю на свои ноги:

– Я не ношу ботинки.

– Вижу. – Кэш опускает руку и гладит меня ладонью по икре. – И колготки тоже не носишь.

В горле у меня стоит комок и не дает дышать. По ногам ползут мурашки и забираются прямо в трусы.

Кэш смотрит на меня, его глаза горят. Я знаю, чего он хочет. И понимаю, что ему ясно: я хочу того же. Это видно по его глазам. У меня нет причин даже пытаться отрицать очевидное. Но что с этим делать?

Не находя выхода, я разворачиваюсь к барной стойке – прячу ноги подальше от рук Кэша. Он улыбается. Понимающе. Но не оставляет надежд.

Пока что.

Кэш допивает виски одним длинным глотком и поворачивается ко мне. Я отставляю пиво.

– Ты готова?

Объяснил бы суть вопроса!

Я киваю. Не знаю точно, на что согласилась, но каждый нерв в моем теле оживился от предвкушения.

– Пошли, – говорит Кэш, кивая и слабо улыбаясь. – Будем тебя спасать.

Удержаться не могу – улыбаюсь.

Мы выходим из бара. Руки так и тянутся к Оливии. Не могу сдержаться. Ну, не так чтобы совсем. Она идет впереди, и я кладу ладонь ей на спину, пониже талии. Чувствую, как она вся сжалась от моего прикосновения. Не вздрогнула, а именно сжалась. Как будто я ударил ее слабым разрядом электрического тока. Как будто она чувствует то же, что и я. Могу поспорить на все свои деньги, что так и есть.

Это сексуальное осознание. Это влечение. Это предвкушение. Она сделала выбор. Ей не нужно ничего мне говорить или даже признаваться самой себе, но она приняла решение, несмотря ни на что. Я это чувствую.

Провожаю Оливию до машины. Мой мотоцикл припаркован чуть впереди, у тротуара. Когда мы подходим ближе, Оливия останавливается.

– Ты на этом приехал? – спрашивает она и смотрит на меня большими глазами.

– Да, – говорю, а потом добавляю с довольной улыбкой: – Но ты ведь не удивлена? Езжу на мотоцикле и разбиваю сердца?

Улыбка Оливии едва заметна.

– Полагаю, так и есть.

Она отворачивается и идет открывать машину, чтобы поднять капот.

Не нужно было мне это говорить.

Отцепляю от сиденья байка гибкие кабели, которые привез с собой, и присоединяю их от своего аккумулятора к ее.

– Этого хватит, чтобы машина завелась?

– Должно хватить. Иди попробуй.

Смотрю, как Оливия садится за руль и поворачивает ключ. Мотор не заводится, слышен только тикающий звук.

Оливия трясет головой и вылезает наружу:

– Не помогает.

– Ты думаешь? – шучу я.

Она склоняет голову набок и смотрит на меня неодобрительно.

Черт, она восхитительна.

– Судя по звуку, проблема с генератором, а не с батареей.

Оливия хлопает ладонью по дверце машины.

– О мой бог! Это дорого? – бормочет она.

– Это недешево. Но я знаю одного парня… – говорю голосом гангстера.

Оливия поднимает глаза и ухмыляется:

– Подозрительные связи? Можешь достать мне бетонные сапоги, пока все на мази?

– Вероятно, – отвечаю с невозмутимым видом.

Вижу, что Оливия немного хмурится. Не понимает, шучу я или нет.

– Хватай свои вещи. Я отвезу тебя домой. Есть у меня один приятель, он приедет и заберет твою машину, а завтра мы что-нибудь придумаем. – Оливия в нерешительности барабанит пальцами по дверце. – Ничего не случится, если она тут постоит какое-то время. Не думаю, что кто-нибудь станет наживать себе проблемы.

Оливия фыркает, а потом смущается своей реакции.

– В некотором смысле мне полегчало.

– Эй, я знаю этого парня… – говорю я.

Оливия смеется в открытую. И мне нравится звук. Думаю, как буду щекотать ее. В постели. Когда она голая. Лежит поверх меня.

Без дальнейших возражений Оливия запирает машину и подходит к мотоциклу. Она поеживается:

– И что теперь?

– Ты никогда не ездила на мотоциклах?

– Не-а.

– Какая же ты после этого подружка плохого парня? – спрашиваю я с деланой тревогой.

– Очевидно, никуда не годная.

Я запрыгиваю на мотоцикл и беру шлем, он у меня один.

– Нет, просто ты не встречала правильного плохого парня.

Щеки Оливии вспыхивают. Мне хочется ее поцеловать. Опять. И я это сделаю. Только не прямо сейчас.

– Надень это и садись позади меня, – говорю я и протягиваю Оливии шлем. Она послушно надевает его, задирает ногу и садится. Я вижу ее длинные голые ноги, сжимающие мои бедра, оборачиваюсь и смотрю на нее. Защитное стекло шлема поднято, глаза сияют, она елозит на сиденье, устраиваясь поудобнее. – Обхвати меня руками за талию и держись крепко.

Оливия смотрит на меня во все глаза, прижимается ко мне и пропускает руки к животу. Чувствую спиной ее мягкие груди, и у меня в джинсах все вздрагивает.

Отворачиваюсь и завожу двигатель. Несколько секунд он работает вхолостую, пока я возвращаю себе самообладание. Трудно выбросить из головы картинку: Оливия сидит за мной, да еще эти шорты и сжимающие меня ноги. Я устрою ей небывалую поездку домой.

Я повышаю обороты двигателя, отчего он рычит; потом убираю подножку, мы срываемся с места и пулей летим по улице.

Люблю свой мотоцикл – сплошной адреналин. Всегда любил. Стараюсь как могу не замечать Оливии за спиной, но, думаю, только неделя, проведенная с ней в запертой спальне, может пойти мне на пользу. И что это была бы за неделя.

Поездка до дома Оливии продолжалась недолго. Это своего рода сладкая мука. С одной стороны, мне хотелось бы, чтобы мы ехали дольше. Но с другой – я радуюсь, что это не так. Чем дольше она сидит, обвившись вокруг меня и прижавшись ко мне всем телом, тем труднее себя контролировать. Особенно теперь, когда я знаю, что она меня хочет.

И она уже почти готова уступить.

Когда я торможу у тротуара, Оливия слезает с мотоцикла не сразу. Она останавливается рядом со мной и протягивает шлем, который уже успела снять. Я прижимаю его рукой к бедру и жду, что она скажет. Похоже, у нее на языке что-то вертится.

– Откуда ты узнал, где я живу?

Кажется, ее это не то чтобы беспокоит, скорее, возбуждает любопытство.

– Анкеты. Помнишь?

– А-а, – тянет она, кивая. И ждет. Думаю, я знаю чего. – Так ты хочешь зайти?

– Я лучше вернусь, но все равно спасибо за приглашение.

Оливия умело скрывает разочарование. Впрочем, не так уж.

– Ладно, тогда спасибо тебе. Я очень ценю твою помощь. И за доставку домой, конечно, тоже спасибо.

– Нет проблем.

– Тогда мы, наверное, поговорим завтра?

– Да. Буду на связи.

Она снова кивает, медленно. Ждет.

– Ну, спокойной ночи.

Мне нравится наблюдать за Оливией, примечать ее неуверенность и колебания. И упорство в отрицании того, что она чувствует, а мы оба знаем. Дразнить ее – такое удовольствие. Сладкое, жгучее, изысканное сексуальное удовольствие.

Протягиваю руку и убираю с ее лица прядь волос:

– Сладких снов, Оливия.

Торопливо надеваю шлем, чтобы спрятать от нее улыбку. Пусть готовится вымаливать у меня близость.

Поскорее ухожу от Кэша, чтобы не предложить ему себя. Вот была бы глупость.

Что, черт возьми, с тобой творится?

Не успев сделать нескольких шагов, вспоминаю о машине.

Поворачиваюсь, чтобы привлечь внимание Кэша, пока он не умчался. Вытаскиваю ключи и передаю ему.

Вижу за мутным стеклом шлема, как Кэш хмурится.

– Они тебе не нужны, чтобы попасть в дом?

– У меня есть запасные, – объясняю.

Кэш отрывисто кивает, берет ключи и засовывает в нагрудный карман.

Я быстро улыбаюсь и торопливо ухожу. Отказываюсь оглядываться, хотя знаю, что он все еще стоит у тротуара. Слышу утробное урчание работающего вхолостую мотора. Но еще сильнее ощущаю спиной его взгляд. Хочется, чтобы это были руки Кэша. И его губы.

Закрыв глаза, нагибаюсь за вторым ключом, который лежит под цветочным горшком на маленьком крытом крыльце. И только когда поднимаюсь, чтобы вставить ключ в замок и отпереть дверь, слышу, как Кэш отъезжает от бордюра. Полагаю, он хотел удостовериться, что я войду в дом без проблем.

О боже, боже! Не окружай меня вниманием! Я этого не вынесу.

Войдя в дом, прислоняюсь спиной к двери и стою с закрытыми глазами, пока шум двигателя не смолкает вдали.

В бедрах и ягодицах покалывает от тряски на байке. В остальных частях тела покалывает от близости с Кэшем. Покалывает или побаливает. Или то и другое.

Неудовлетворенная сексуально и расстроенная, что неспособна контролировать действие гормонов, щелкаю выключателем и отталкиваюсь от двери. Первое, что вижу, – ваза с цветами на кофейном столике в гостиной, яркие цветные пятна в полумраке комнаты. Подхожу к воронкам лилий и окунаю в одну из них нос. Запах восхитительный, но что-то тыкается мне в уголок рта. Это записка, открывающая, от кого цветы.

Вытаскиваю маленький квадратный конверт. Неловко читать бумаги Мариссы, но что делать: пусть не оставляет их валяться у всех на виду. Или высовываться из букетов.

Вытаскивая листок из конверта, корю себя: зачем усиливать страдания. Я уверена, что цветы от Нэша, а записка – в ней какие-нибудь нежные слова о любви, от которых мне захочется прыгнуть с крыши высокого-высокого здания, но меня это не останавливает. Умираю от любопытства и читаю, несмотря ни на что.

И вот сюрприз…

Оливия, если тебе что-нибудь понадобится, позвони. Я всегда рядом. Н.

По спине пробегает холодок. Он, наверное, взял ключи Мариссы, чтобы войти в дом и оставить это для меня. Невольно задумываюсь: интересно, он оставил цветы и сразу ушел или побыл несколько минут? Походил взад-вперед? Или зашел в мою спальню?

Сомневаюсь, что Нэш способен на такое или что он втихаря следил за мной. Только это не помогает. Мысль, что Нэш мог заглянуть в мою комнату, почему-то приводит меня в восторг. А я и без того взбудоражена его опасным братцем.

Чувствуя все сильнее, что пора завести вибратор, готовлюсь ко сну. Яростные чистка зубов и оттирание лица не помогают унять это ощущение. В голове, гоняясь друг за другом, проносятся близнецы-братья, дразнят меня своими словами, глазами, прикосновениями. К моменту, когда я забираюсь под одеяло, сомнений в том, о чем будут мои сны, не остается. Или, скорее, о ком.

Просыпаюсь от щелчка закрывающейся входной двери. Так как я только что уснула, несколько секунд прихожу в себя и соображаю, наяву я или во сне.

Странно, но я не чувствую никакого страха при виде высокой расплывчатой тени, остановившейся за дверью в мою спальню. Я узнаю его моментально. В любой обстановке я узнала бы эти очертания и плавные движения.

Это Кэш.

Или Нэш.

Я хочу что-то сказать, но слова замирают на губах, фигура медленно приближается к постели. Останавливается в ногах. Мне всегда нравился полумрак моей спальни, но не сейчас. Теперь я все бы отдала, чтобы разглядеть пришельца более отчетливо, разобраться, который это из братьев.

Он наклоняется и срывает с меня одеяло. По рукам и ногам бегут мурашки, отчасти из-за того, что температура резко изменилась, а отчасти из-за мужчины, стоящего у моих ног.

Он ничего не говорит. Я тоже. Интуитивно чувствую, что слова нарушат порочное совершенство момента. А этого мне хочется меньше всего.

Очень неторопливым движением он обхватывает длинными пальцами мои лодыжки. Медленно тянет меня к себе, к краю кровати. Я не дышу от восторга. И продолжаю молчать.

Он расцепляет пальцы, но руки не убирает. Вместо этого скользит ладонями по моим икрам к коленям и там останавливается. Вижу, как он наклоняется вперед, а потом чувствую прикосновение губ к левому бедру. Они как раскаленное докрасна железное клеймо. Язык высовывается наружу, чтобы попробовать мою кожу, меня обдает жаром дыхания.

– Я не мог остановиться, все думал, как сделаю это с тобой, – шепчет он, так тихо, что я едва слышу. – Скажи, чтобы я остановился сейчас, если ты не хочешь этого. Если не хочешь меня.

Говоря это, он гладит руками мои бедра снаружи, проскальзывает пальцами под завязки трусиков. И замирает. Может быть, ждет, чтобы я сказала: «Продолжай». Может, обдумывает заново то, что собрался сделать. Не имею понятия, ведь я не знаю, кто в моей постели. И в данный момент меня это не волнует. Я хочу обоих – и Кэша, и Нэша. Каждый из них со своим брендом неприятностей, и ни один наверняка не знает, кому я уступлю и будет ли это хорошо.