– Не помню. Все хотят поехать в Вашингтон, все хотят свободного полета.

– Но не я, – быстро сказал Кит. – Не так. Я готов работать. Я же молодец, ты сам сказал, и многое мог бы сделать. То есть у меня есть способности, знаешь, а я никогда ими не пользовался, разве только, работая на тебя. И я решил, мы бы провернули дело сейчас и вскоре, когда тут все утрясется – по мне так я прямо сейчас уехал бы – но попозже, может быть, через несколько месяцев, я бы приехал в Вашингтон и мы бы стали вроде партнерами, ты был бы президентом, а я – твоим помощником. Главным помощником. Ты говорил, помнишь? Я сказал, что мог бы поехать с тобой, когда ты станешь президентом, и ты сказал, почему бы нет?

– Не помню. Но я еще далеко не президент. Когда это случится, напомни мне обо всем этом. Если ты не можешь подождать до тех пор и решил уехать из Тамарака, мои друзья в Нью-Йорке и Чикаго помогут тебе найти применение твоим способностям. Если ты пытаешься давить на меня, Кит, то это напрасный труд. Я просил тебя дать мне отчет и ты его не закончил.

– Что еще было, так это звонок в офис сегодня утром. Эти парни, ну, знаешь, из Египта, отказались. Я думаю, они прочли о фуникулере и сообразили, что не такое это надежное дело. Я держу глаза и уши открытыми, Винс; считаю, я тебе, действительно, пригожусь. Мне нужно обещание, ты знаешь.

Наступили сумерки и Винс протянул руку и включил настольную лампу, которая стояла позади него. Свет выявил черты худого лица Кита, сделав щеки более впалыми, а Адамово яблоко более острым. Вытянутые ноги он удобно устроил на подушечке, которую подкладывают под колени, когда молятся. Вид у него был довольный и бесцеремонный, но на Винса он смотрел так напряженно, что почти косил, а уголок рта слегка подергивался, что свидетельствовало о том, как это было для него важно. Достаточно важно, чтобы держать Винса на мушке. «Черт, – подумал Винс, – он прав, он мне нужен. На какое-то время еще будет нужен. А потом можно от него откупиться или послать куда-нибудь. Это будет нетрудно; он лопнет, как воздушный шар сразу же, как столкнется с трудным делом. Со мной или с кем-то другим. Всегда кто-нибудь занимается такими вещами».

– Конечно, я обещаю, – с легкостью сказал Винс. – Я не знал, что это так много для тебя значит. Ты – ценный человек в моей команде, Кит, я не хотел бы потерять тебя – Он медленно покачал головой. – У людей в правительстве не так уж много настоящих друзей, ты знаешь, которым можно доверять. Это я и имею в виду, когда говорю, что люди хотят свободного полета. Но ты не из таких, ты знаешь, как делаются дела, ты не собираешься пачкать руки и гордишься своей работой. Мы очень с тобой похожи. Ты прав; мы составляем хорошую команду.

Кит сощурился от света лампы.

– Спасибо, – сказал он, не выдавая своих чувств. – Я скажу моей подруге, что мы едем. Как насчет апреля? Это, знаешь, четыре месяца. Достаточно времени, чтобы здесь все успокоилось.

Винс почувствовал, что его шантажируют, и им овладела ярость. Он мило улыбнулся.

– Рановато для меня. Апрель – кошмарный месяц в Сенате; ты это узнаешь, когда будешь работать там. Давай подумаем об июне, когда у нас затишье. У меня будет время все тебе и твоей даме показать, помочь найти жилье, чтобы ты себя почувствовал, как дома. Кит, я не собираюсь нарушать договор, но у меня много дел, и будет лучше, если ты закончишь свой доклад. Ты проделал отличную работу с фуникулером – конечно, я никогда не сомневался в тебе – и ты очень хорошо выступил по телевизору. Ты сказал: «кто-то приложил к этому руку». У тебя спрашивали, что ты имел в виду?

– Они не могли бы спросить, я оттуда сразу же убрался. То есть я отправился в Дуранго, побродить, я решил, что сначала надо поговорить с тобой.

«Он не допустил промаха, – подумал Винс. – Плохо, что он такой хорек, он и правда непростой парнишка».

– Молодец, – сказал Винс и подождал.

– Ах да, болт, – сказал Кит. – Я спрятал кое у кого, возле гаража. – Он усмехнулся, взглянув на Винса. – Там рабочие заканчивают перестраивать что-то, и в Дамстере полно мусора, всякой строительной чепухи, ты знаешь, я его туда и сунул. Он отличается от всех остальных железок, кто ищет, тот болт не просмотрит. Если им сказать, где искать.

– Чей гараж? – спросил Винс.

– Джоша Дюрана, – ответил Кит, расплываясь в широкой ухмылке.

Винс сорвался с кресла и начал мерить комнату шагами, чудесное возбуждение бурлило в нем.

– Это ты имел в виду, когда сказал, что кто-то приложил к этому руку?

– Может быть. Я имею в виду, не могу точно вспомнить, о чем я тогда думал.

– Они тебя спросят об этом. Надо сказать что-нибудь поинтереснее.

Кит пожал плечами.

– Все это я знаю. Кто-то мог! А кто, не уследишь, народ ходит всякий. То есть и Джош ходил. Лео брал его с собой и объяснял всю эту чертову чепуху. И он болтался там...

– Кто?

– Ну я же говорю тебе. Джош. Когда бы ни оказался городе, приходил утром с Лео и Анной. Только в тот день не пришел. Я слышал, он уехал из города.

Винс опять рванулся вперед, вышагивая по комнате, и вдруг почувствовал прилив энергии, силу в мускулах, живость в мыслях. Он знал, что и как делать, сценарий был разыгран в его мозгу безукоризненно. Кит сделал дело еще лучше, чем он думал.

– Кому поручено расследование? – спросил Винс. Он стоял рядом с креслом Кита; только так он мог возвышаться над ним.

– Какой-то Халлоран. – Кит снизу посмотрел на него. – Ирвинг или Эрвин, вроде этого, странное имя. Он остановился здесь, в отеле. Хочешь, чтобы я доставил его к тебе?

– Я сам займусь этим. – Винс подошел к двери и открыл ее... – Завтра или послезавтра я позвоню тебе перед отъездом. И мы созвонимся, когда я вернусь в Вашингтон.

Кит неохотно поднялся из кресла.

– Лучше я позвоню тебе. Завтра, думаю, у нас будет много дел, знаешь, поговорить о том, о сем, как здесь, народ задает мне вопросы, и Лео на днях возвращается, и мне не нравится болтаться здесь...

– Кит, я тебе полностью доверяю, – тепло сказал Винс. Он положил тяжелую руку на узкие плечи Кита. – Ты со всем справишься. Ты мне очень помог, настоящий друг. Если ты здесь, Кит, то я ни о чем не беспокоюсь; никому больше я не мог бы поручить все организовать, как надо. – Он подтолкнул его к двери. – Можешь звонить мне в любое время, ты это знаешь. И я позвоню тебе до отъезда. Обещаю.

Когда он ушел, Винс позвонил Белуа в Денвер.

? Все здесь твое. Звони завтра утром Чарльзу; они готовы будут тебе заплатить, лишь бы ты взял у них компанию.

? Есть еще египтяне, – сказал Белуа.

? Больше нет. Они передумали. Говорю тебе, компания твоя. Как раз за ту цену, что ты назовешь.

? Черт побери. Ты отличный друг, Винс. Мы проведем отличную кампанию. Значит, когда приедешь в Денвер, можно отпраздновать.

? Завтра. Я позвоню, когда приеду.

Потом он позвонил портье и спросил номер телефона в комнате Ирвина или Эрвина Халлорана.

– Арвин Халлоран, да сэр, – сказал оператор, – и соединил его с номером Халлорана. Час спустя Халлоран был у Винса, который заказал напитки в номер.

– Это очень великодушно с вашей стороны, – сказал Винс, когда они сидели в креслах у окна. Теперь гору Тамарак не было видно в темноте, но на ее обширной поверхности, мерцающей, как самые яркие звезды на небе, работали машины для подготовки трассы, разглаживая склон для завтрашнего катания. Винс наполнил два стакана и поставил в центр стола блюдо с сыром, корзиночки с крекерами и орешками.

– Я ценю то, что вы уделили мне время.

– Мы никогда не пренебрегаем информацией, сенатор, – сказал Халлоран, набирая горсть орешков. Это был громадный мужчина с лохматыми волосами и очками в металлической оправе, которые увеличивали проницательные карие глаза. – В любом случае, это большая честь познакомиться с вами. У вас здесь много поклонников; хочу вам сказать, что мы по-настоящему гордимся вами, сенатор.

– Спасибо, – сказал Винс. – Мне необходимо это слышать. Нам в правительстве нужно знать, что люди понимают, как мы стараемся. Иначе просто падаешь духом. – Он отпил из своего стакана. – Меня расстраивает положение дел в Тамараке. То, что случилось в городе, очень плохо, в любом случае. И конечно, для моей семьи. Я думаю, вы уже встречались со многими из них.

– Встречался. Хорошие люди, сенатор, вы счастливый человек, у вас такая дружная семья. Жаль, что им так не повезло.

– Мне, действительно, повезло? Не знаю, что сейчас дало ваше расследование.

– Мы не говорим об этом, вы понимаете. Но вам, сенатор, я безо всякого сомнения могу доверить наши сведения, ведь вы не станете их разглашать. Мы побеседовали со всеми из находившихся в этих двух вагончиках, кто смог ответить на наши вопросы. Совершенно ясно, что вышло из строя крепление. Наверное, вы не знаете, что это... – Винс, не прерывая его, выслушал описание технических подробностей. – Кажется, теперь оно работает, а к техническому обслуживанию и эксплуатации претензий нет, но нужно дождаться результатов лабораторных исследований для полной уверенности; при столкновении механизмы были повреждены. Мы не знаем, почему фуникулер не отключился, как это должно было быть, в опорной скобе страховочного механизма отсутствует болт, который сместился со своей рабочей позиции.

Винс сильно нахмурился.

– Отсутствует. Он выпал?

– Мы не знаем. Вероятно, он расшатался из-за вибрации и выпал, хотя техники говорят, это заметили бы, если были неполадки с болтом – он большой и необычной формы, его ни с чем не перепутаешь. За пять дней до происшествия проводился полный технический осмотр механизма крепления; болт мог потеряться в один из последующих дней. Так или иначе, но мы искали его и не нашли. Или он выпал из-за вибрации, или... кто-то вынул его из скобы.

Винс быстро поднял глаза.

– Почему вы так говорите?

– Ну, помощник начальника горной службы, Кит Джакс, намекнул на это. Странный парень – о, извините, это ваш родственник, не так ли?

– Мой племянник. Немного странный, я согласен. Но, в основном, надежный. Что он сказал?

– Что кто-то мог сделать это. Мы занимаемся этим, но это дело шерифа, мы ведь должны лишь проверить техническое состояние системы. А оно кажется нормальным. Лео Кальдер – он ведь женат на вашей племяннице? Кстати, мы побеседовали с ним в больнице Альбукерка; парень держится хорошо, кажется, ему не понадобится операция. В любом случае, он и его команда возглавляет мой список; они четко вели записи проверок и контроля механизмов, техническое обслуживание безупречно. Но потом случилась эта неприятность, так что, похоже, где-то они допустили небрежность. Или не допустили, а кто-то попытался испортить систему, хотя понятия не имею, зачем это кому-то понадобилось. Но даже если мы никогда не узнаем, в точности, что случилось мы должны рекомендовать, чтобы все страховочные болты были снабжены блокировкой во избежание появления зазоров, и до начала работы фуникулера необходимо ежедневно проверять систему в течение нескольких недель. Таково мое мнение. Мы бы хотели оправдать их полностью, сенатор, – я знаю, это важно для их бизнеса – но пока не могу сделать это. Не сейчас, во всяком случае.

– Боже мой, Арвин, не говорите о вмешательстве в их бизнес, это разорило бы их. – Винс встал, засунув большие пальцы рук за ремень, глядя в пол, с расстроенным лицом. – Они так много работают, чтобы дела шли успешно... – Он задумался, медленно качая головой. – Да, я должен сделать это, у меня нет выбора, – сказал он наконец. – Я предпочел бы не говорить, но... Арвин, а что если вы найдете болт?

– Ну, мы смогли бы узнать, что случилось. Или болт неисправен, или саботаж. – Он взял еще горсть орешков и посмотрел на Винса долгим взглядом. – Именно поэтому сегодня вечером я здесь, сенатор?

Винс печально кивнул.

– Боюсь, что да. – Он снова сел и вновь наполнил стаканы. – Это нехорошая история. Единственный положительный момент – это то, что моя семья, я уверен, в этом не замешана.

Халлоран откинулся в кресле, стакана почти не было видно в его широкой ладони.

– Я слушаю, сенатор.

Винс выдержал паузу. Высоко на горе машины прокладывали трассу на спуске Итана под канатом фуникулера, их фары освещали то место, на склоне, куда упал вагончик.

– Есть один человек, его зовут Джош Дюран, – сказал он. – Живет в Лос-Анджелесе, археолог, и, кажется, профессор Университета. Он и моя дочь были вместе какое-то время, поэтому я с ним и познакомился, хотя и не очень близко; это хладнокровный мерзавец, с которым трудно находиться в дружеских отношениях. Он проводит здесь много времени; и я слышал, купил новый дом в Ривервуде. Дюран приезжает сюда уже много лет и никогда не уделял ни городу, ни компании внимания больше, чем любой другой турист. Потом, несколько месяцев тому назад, начал повсюду бывать, беседовать с людьми о компании и о ее проблемах – вы же знаете о загрязнении резервуара; к сожалению, средства массовой информации много писали об этом – и стал проводить много времени с Лео Кальдером и его семьей. Он даже сам себя приглашал на семейные ужины. А затем попросил Лео показать, как работает механизм, системы безопасности и все остальное.