– Вяжите этого стервеца! – вторила матери Анжелика, указывая на бесчувственного Васюкова.

– Дамы! Дамы! – засуетился Лаврентьев, которому внезапно стало жалко друга. – Не забывайте, что он уважаемый человек!

– Это кто его уважает?! – поинтересовалась Стела, разглядывая мускулистые, крепкие тела омоновцев. – Ты?! А я его презираю! Его и его невесту!

– Не забыть бы про мотель, там дожидается сирота! – крикнула Стела. – И в кутузку! Особенно ее!

Люди в черном быстро поставили Васюкова на ноги, сорвали с его головы москитную сетку. И взору действующих лиц трагикомедии предстал помощник по кадрам одной довольно известной фирмы, занимающей в последнее время почти что ведущие позиции в определенной структуре бизнеса.

– Васюков?! – охнул, хлопнув себя по коленкам, Арсений.

– Какой Васюков?! – возмутилась Анжела, поворачиваясь к тому лицом. Лицо сразу перекосилось от негодования. – Тогда кто же сбежал?! Румянцев?!

– В чем дело? – К Стеле подошел командир группы. – Сами разберетесь или кого увозить?

– Сами, – пробормотала та побледневшими даже под ярко-красной помадой губами.

– Меня увозить! – закричал опомнившийся Васюков и кинулся к омоновцам, эти больше походили на людей, чем издевавшиеся над ним вурдалаки.

– Сори. – Стела отрезала ему отход собственной грудью. – Поговорить надо.

Люди в черном исчезли так же бесшумно, как и появились. Стела обвела взглядом поляну, усмехнулась и жестко поглядела на Лаврентьева.

– А что? – пожал плечами тот. – Я ничего. Каждый может ошибиться, между прочим. Надеюсь, от нас сбежал не господин Никитин? Он?! – Лаврентьев тяжело вздохнул, но, вспомнив о том, что до сих пор находится в маске-шапке, улыбнулся. – Господа, к сожалению, мне пора… Я и так недопустимо долго задержался…

– Стоять! – прикрикнула Анжелика, наводя на него стартовый пистолет.

– Ага, – усмехнулся Лаврентьев, – стреляли, знаем, – повернулся и пошел к своему автомобилю.

Васюков вспомнил, что где-то слышал – женщины более жестокие создания, и принялся прощаться со своей непутевой жизнью. Стела подошла к дочери, взяла у нее пистолет и предложила оставшимся комедиантам засесть за пластиковый стол переговоров.

Договорились достаточно скоро. Никто из них не хотел, чтобы эта жуткая история выбралась наружу и, не дай бог, попала в газеты. Родственницам пришлось приложить максимум усилий для того, чтобы привести бедного, но ставшего тут же богатым Васюкова в чувство. Выписанный чек на круглую сумму стал лучшим восстановительным средством для господина Васюкова.

После его получения он честно признался, что распускал слух о мнимой тихой охоте своего босса. Кто-то что-то не так услышал, переврал Лаврентьеву и ввел в заблуждение Стелу Артюа. А вместе с ней и Анжелику, к этому моменту поникшую и огорченную.

Как она могла так по-идиотски перепутать место охоты?! Ведь было понятно с первого раза, что Никита Румянцев здесь ни за что не станет охотиться! Во всем виновата его сирота, это она со своим садом сбила умницу Анжелику с толку. И лишила ее значительной суммы денег! Теперь ничего другого не останется, как искать себе богатого мужа. Жаль, что убежал Никитин! Впрочем, этот толстый идиот наверняка женат. А Лаврентьев, подбивавший под нее клинья, почуяв недоброе, тут же смылся обратно в столицу! Все мужчины негодяи и сволочи, все, без исключения. Вот только где же негодяй Румянцев?!


Никита лежал в засаде, держа лицо у приклада, и радовался предстоящему событию. Сейчас, вот-вот, на него должен будет выйти лось, которого специально для этого сюда гонят двадцать дюжих мужиков. Безусловно, нет никакой гарантии, что лось выйдет на него, а не на ближайший номер или вообще в сторону. В этом непредсказуемом моменте и заключается вся прелесть настоящей русской охоты. Выйдет – не выйдет, попадешь – не попадешь. Румянцев попадет, у него прекрасное ружье, опробованное на немцах. Упаси бог, он никого из иностранцев не убивал! Отец частенько брал его с собой на охоту в Германию.

Но там все по-другому, как-то глянцево и не по-настоящему. Безусловно, в любой стране мира состоятельного человека встречают радушно. Но Никите никогда не нравились накрахмаленные воротнички работников охотничьих баз, их холеные улыбающиеся физиономии и приторно-сладкое выражение подобострастия. Нет, конечно, стол они накрывают отменный! Под национальный гимн охотники лакомятся мясом не ими убитых диких животных, запивают его травяной настойкой. Коллектив расслабляется, забывает, зачем при-ехал. Тосты следуют один за другим. А парней уже дожидаются автомобили, готовые вывезти их к месту охоты.

А место-то, так называемая «вышка», и не вышка вовсе, а целый комфортабельный дом. Отец Никиты долгое время собирался построить себе такую же, но так и не собрался. Приличный домик со стеклопакетами класса «люкс» заставлен диванами и креслами. Сидишь в расслабленном состоянии нога на ногу на таком диване и глядишь в окно. Лишь только появляется зверь, дальномер тут же выдает до него расстояние, остается только нажать на курок. Но добыча охотнику не достается. Ее тут же освежевывают и увозят в лабораторию. А если тебе приспичило поесть мяса, пожалуй к столу. Скукота и никакого экспромта.

То ли дело русская охота с национальным размахом! Да еще в карельских Ромашках, где нога человека только лишь успела ступить, как ее тут же убрали с заповедного места. Нетронутый грибниками и лесорубами лес полон диких зверей. Откуда они выбегут, остается неизвестным. Конечно, мужики постараются, но кто знает? Засаленный бушлат, в котором валялся на земле Румянцев, был ему дороже и ближе всех накрахмаленных воротничков. Комфорт из веток и сучьев на земле тоже вполне нормальный. Ребята, сопящие рядом, с нетерпением поджидающие лесного царя и радующиеся его появлению, как малые дети, ни за что не подстрелят теленка! Полно, не полно зверей в лесу, а таковы правила охоты. Стрелять только во взрослого зверя. Сейчас он выбежит, и стрелять!

Мать всегда делала отличные котлеты из лосятины, которую привозил с охоты отец. Не с той, заграничной, а с нашей, национальной. Русским охотникам достается вся добыча, как же без нее мужик домой вернется?! Тут же, у охотничьего домика, и жаркое жарится, а под него и выпить можно, расслабиться после охоты, а не до нее. Собаки-загонщики рядом тусуются, им перепадает, заслужили. Радость разливается по душе, широта ее и общность духа открываются во всю мощь. Оттого и не бывает случайных людей на охоте. Все свои, проверенные.

Может и не выйти лось. Может. У лосей плохое зрение, но чуткий нос. Учует опасность, уйдет в сторону, леса-то огромные. Жаль будет без добычи возвращаться, перед Белоснежкой и похвастаться будет нечем. Сидит, сиротинушка, в охотничьем домике, его с ребятами дожидается. Ничего, не скучает, он ей дело нашел: следит за поварами, что готовят «аксессуары» к охотничьему столу. А завтра поутру Никита ее возьмет на уток. Пусть почувствует настоящий русский дух и увидит красоту восходящего солнца. Что-то в ней есть родное, близкое. Анжелика бы ни за что с ним на охоту не поехала. А эта согласилась, надо же. Или замуж за него так хочет, или действительно его увлечениями интересуется. Нужно дождаться лося, нужно. Рука от напряжения дрогнула, это ему не в немецкой вышке с комфортом отсиживаться, зверя поджидая. Здесь лишний раз перевернуться нельзя, сучок хрустнет, лося спугнет. Ребята расстроятся, столько ждали, да и те, что с собаками его гонят к засаде…

А вот и он… Красавец сохатый. Жалко убивать, но охотничий дух давит жалость на корню. Никита выстрелил раз, второй, зверь повалился на бок… готов, добивать пойдут другие. Румянцев свое дело сделал, спасибо ребятам, что опережать его не стали. Есть чем перед Белоснежкой похвалиться.


Марина и не знала, куда ее повезут. Рыбалка или охота, ей, по большому счету, было совершенно все равно. И на тот, и на другой случай у нее имелся один утепленный спортивный костюм и красные резиновые сапожки. Как раз пару сезонов назад они были модны у тинейджеров, Марина не удержалась и купила себе самые яркие. Как раз тогда ее жизнь была настолько серой и однообразной, что в нее срочно требовалось внести яркую ноту. Она и сестре купила, но та забросила обновку на антресоли, так ни разу и не обув чудо-сапоги.

Румянцев заехал за ней вовремя, как и обещал. Сначала они поехали на военный аэродром в Подмосковье, там пересели в транспортный самолет с серьезными ребятами – военными летчиками. Те, как оказалось, знали Румянцева еще с суворовского училища, где вместе шагали по плацу. Марина удивилась, раньше она почему-то была уверена в том, что в суворовские училища берут только сирот. Но Никитос, когда она спросила его об этом, только рассмеялся и ответил, что он и был сиротой: при двух живых и здоровых родителях, няньке и гувернантке. Марина улыбнулась, так толком ничего не поняв в сложных семейных взаимоотношениях семьи олигархов Румянцевых.

На самолете летели около часа, вместе с ними сидели еще двое представительных мужчин, скорее всего таких же состоятельных господ, каким являлся Румянцев. Марина слабо прислушивалась к их разговору, который крутился возле тем крупного бизнеса, и старалась откликаться на имя сестры. Румянцев представил ее Элей, своей невестой. Господа удивленно крякнули, подняли на лоб густые брови, но в подробности вдаваться не стали, выражая к невесте друга необходимое почтение. Кстати, с одним из них летела очень миловидная девушка, всю дорогу проведшая с «дебильниками» в ушах.

По ее поводу Марина строила самые разные предположения. То, что это была не жена, точно. Скорее всего, любовница. Но какая-то слишком уж инфантильная. К своему кавалеру она относилась пренебрежительно, если она вообще как-то к нему относилась. Впоследствии Марина узнала, что это была его дочь от первого брака, с которой олигарх пытался восстановить близкие отношения. Девчонка звалась Машкой и оказалась веселой и наивной. Но это Марина узнала уже позже, когда они оказались практически наедине в охотничьем домике. Не считая прислуги, естественно.

Самолет приземлился на таком же военном аэродроме, только в другой области. После посадки к нему подрулил микроавтобус, и туда погрузились олигархи, девушки и рюкзаки. Марине не верилось, что богатые люди могут быть настолько простыми, чтобы ездить на первом попавшемся транспорте, не считая самолета, конечно же.

Зато охотничий домик был непростой. Деревянный, резной, он издали привлекал внимание, хотя и стоял вдали от дороги. Пока мужчины собирались, переговариваясь на своем, понятном только охотникам, языке, девушки познакомились. Маша Долгова носила фамилию отца, но жила с матерью за границей. Раз в год приезжала в Россию для того, чтобы проникнуться русским духом и подучить родной язык. Станислав Олегович радовался приезду дочери, но планы свои не менял и таскал девушку за собой. Марина была рада, что он ее таскал за собой. Глупо было бы сидеть одной в охотничьем доме. А так они и не сидели, а отправились гулять по лесу вместе с симпатичным провожатым, явно заинтересовавшимся Машей.

Пока парень любезничал с девушкой, Марина решала для себя глобальную задачу. Как не выдать инкогнито и с кем бы поругаться, отстаивая свою независимость. Ведь не зря же она поехала вместо сестры! Или зря? С кем ругаться-то? Румянцев ее специально взял с собой черт-те куда, чтобы она ни с кем не поругалась. Представил ее двум друзьям, кстати, Станислав Олегович очень даже ничего, сорок лет ему и не дашь, выглядит моложаво. Марина никогда бы не подумала, что у него есть такая взрослая дочь.

Жаль, конечно, что с Румянцевым не поехал его друг-блондин с голубыми глазами, о котором ей рассказывала Элька. Ну ничего, вот она выдаст замуж сестру и займется своей личной жизнью. Выдаст ли? Нужно показать Румянцеву, что она им увлечена. Марина это сможет, она не Элька! Она заинтересует этого олигарха по полной программе, даже если для этого ей понадобится танцевать на столе.

Танцевать пришлось, хвала небесам, не на столе. До этого не дошло. Когда довольные добычей охотники вернулись, то устроили настоящий пир на весь мир. Марина не отходила от «своего» Никитоса и хвалила его на каждом шагу. Тот действительно оказался превосходным охотником, убил лося. Так что особенно она не напрягалась, его хвалили и остальные. Машка прыгала от радости и расспрашивала отца в подробностях, тот сидел за столом и рассказывал, глядя почему-то на Марину.

Никитос пообещал ей на утренней зорьке сходить на уток, но внезапно сорвался с места, и им пришлось вылететь в тот же день. Марина очень жалела, что пришлось возвращаться. Она сидела скучная и задумчивая. Румянцев воспринял это на свой счет и пообещал невесте купить карабин с двумя комплектами стволов и поехать вместе с ней на сафари в Африку.

Она изобразила радость на лице, но скорее оттого, что перед отъездом обменялась с Машкой телефонами.