Алина Кускова - Спятившая красавица

– И тут я его чуть не поцеловала! – подходила к завершению своего рассказа Марина на следующий день, сидя в квартирке сестры. – Только его сорвали у меня, как окуня с крючка.

– Ты говоришь так, будто ездила с ним на рыбалку, – пробормотала Эля, не слишком уж довольная тем, что Марина собиралась поцеловать ее, пусть и неизвестно почему, но все-таки ее, жениха.

– Рыбалка, охота, какая разница? – пожала плечиком та. – Все это ловушка для холостяка. Пусть теперь думает, что я только и делала весь вечер, что мечтала выехать с ним на утренней зорьке стрелять уток. Я и в слона-то не попаду, прицелиться точно не смогу, накрашенные ресницы сразу же дают течь. Неужели мужчины не понимают, что внешний вид девушкам дороже, чем все утки, вместе взятые?!

– А я бы поехала с ним на утренней зорьке, – мечтательно пролепетала Эля.

– У тебя еще будет такая возможность, – хмыкнула сестра. – По всей видимости, твой кавалер заядлый охотник. Он звал меня, то есть тебя, в Африку!

– Убивать слонов?! – охнула Элька, схватившись за сердце.

– Вот и я о том же, – вздохнула Марина, – в слона я точно не попаду. Ресницы потекут.

– А куда его вызвали? – заинтересовалась Эля. Мало ли что случилось у человека? Может, заболели родственники или попала в роддом жена… О чем это она?! Жена – это же она, только в будущем. А нужно ли ей такое будущее? Мотаться по охотам, слонов убивать…

– Не знаю, – призналась Марина, – я сидела в самолете заторможенная. Думала о своем. Не о твоем, не беспокойся. Мне вот с Машей нужно встретиться, я ей обещала столицу показать. Как ты думаешь, удобно будет сегодня ей звонить и навязывать свое общество?

– Если она сидит и скучает, то почему бы и нет? А мне-то что делать? Сидеть и скучать? Ждать от Румянцева весточки? – Эля помрачнела. – Не хватает только того, чтобы он узнал, что ты, то есть я, переметнулась к другому субъекту. Тогда прощай, крыша, и здравствуй, Элька-бомж! Ты должна была его заинтересовать, а не самой заинтересовываться другими.

– Ой, – спохватилась сестра, – а я разве не сказала?! У вас с ним назначено свидание!

– Когда?! – Элька вскочила с дивана, на котором до этого вполне благополучно возлежала, и схватила Марину за руку. – Ты забыла мне об этом сказать?! Практически о самом главном?! С этого нужно было начинать!

– Я и начала, только ты перебила меня расспросами. – Марина усмехнулась. – И как я могла? Ну да ладно. Отпусти руку-то! – Она залезла в свою сумочку и выудила помятый, скомканный листок. – Опля! – заметив удивленный взгляд сестры, пояснила: – Я для верности записала. Голова, понимаешь ли, не тем была занята, и все такое.

– Понимаю. – Элька выхватила у нее листок и принялась изучать пентаграммы.

– Дай. – Марина взяла бумажку и расшифровала сама: – А! Вспомнила! На последний сеанс! Значит, так. Летим мы в самолете: Никитос по телефону переговаривается, у него что-то не ладится с партнерами, я в иллюминатор гляжу. Недолго глядела, потом меня тошнить начало, ты же знаешь, когда я долго в иллюминатор смотрю, меня всегда тошнить начинает…

– Знаю, знаю, – в нетерпении перебила ее Элька. – Вы летите обратно, он по телефону болтает, а ты принципиально не подслушиваешь. Строишь из себя, то есть из меня, эдакую интеллигентку. – Элька усмехнулась и добавила: – Думаешь, значит, о новом знакомом. Понятно. Дальше-то что?!

– Ни о ком я не думала, – возмутилась Марина, – у меня мыслительный орган на высоте полностью отказывает из-за страха. Вот видишь, записала! Значит, дальше. Мы летим, летим… И не нужно округлять глазищи! Да, летели долго, почти целый час. Вдруг, – она специально сделала паузу, чтобы заинтриговать сестру. У нее это получилось, весь Элькин организм превратился в одно большое ухо. – Он меня спрашивает, а чего это я такая грустная сижу. Я ему улыбаюсь и молчу. Тогда он продолжает, мол, давай с тобой завтра встретимся. Я молча киваю головой. Теперь он улыбается. Тут ему снова кто-то позвонил… – Марина напрягла память и нахмурила лоб.

Эля, уже ничего хорошего не ожидая от сестры, взяла клочок бумаги и принялась его разглядывать.

– А чего все молча и молча? – поинтересовалась она, пока Марина что-то вспоминала. – У тебя на высоте и язык отключается? Какие еще органы дают сбой, признайся честно.

– Очень смешно, – буркнула та, – я его всего лишь мимоходом видела, а такое впечатление произвел…

– Ты о ком? – встрепенулась Эля.

– Мимолетом, – поправила себя Марина, – летим мы, летим.

– Прилетели уже!

– Нет, в кино сходить он мне в полете предложил, – покачала головой сестра.

– В кино?! – изумилась Эля, и ее брови взлетели на лоб. – Как два пионера, в кино?! Так это и есть свидание, о котором ты пытаешься мне рассказать?!

– Нечему удивляться, – скуксилась Марина, – кино – очень хорошее место для свиданий. Эля! Просто тогда, когда он спросил, куда я хочу пойти, ничего другого мне в голову не пришло!

– Это потому что ты думала о другом! – изобличила ее та.

– Думала, – согласилась с ней Марина, – но и о тебе тоже! Только представь, как здорово вам будет вместе сходить в кино! Кстати, я сказала, что хочу посетить наш кинотеатр, который находится поблизости от твоего дома. Вот видишь, я о тебе думала!

– В наш «Пионер»?! Ты с ума сошла! – Элька принялась бегать по комнате взад и вперед. – Это ты лучше представь, как я приведу туда олигарха! Да сосед Васька сразу же пристанет к нему со своим пивом и двусмысленными предложениями!

– Сходите на премьеру, Ваську на нее не пустят, – предложила выход Марина.

– Как же, не пустят, – вздохнула Элька, – да у него там мать работает билетершей!

– Тогда возьмите места на последних рядах, тех, что предназначены для поцелуев. Туда ни один Васька не ходит, ему там быстро ноги переломают.

– В том-то и дело, что ноги переломают, а я не могу рисковать здоровьем Румянцева. Сама понимаешь, я еще не расплатилась за машину!

– Нашла о чем думать?! – возмутилась Марина. – Лучше быстрее собирайся, тебе в кино идти через полчаса.

– Сегодня?! – с леденящим ужасом в голосе поинтересовалась Эля Скороходова.

– Сегодня, – ответила ее сестра, – а что, я забыла об этом сказать?!

Говорить больше того, что она уже сказала, Эля не стала. К чему? Блуждающий взгляд Марины красноречиво свидетельствовал о том, что та влюбилась. Странно, нелепо, глупо. Впрочем, это их семейная традиция – влюбляться по-идиотски. Но кто он? Престарелый олигарх со взрослой дочерью? Зачем ему Марина? Несчастный, он даже не может себе представить, что случится, когда они сядут за стол…

– Марина, – подозрительно прошептала Элька, усаживаясь ближе к сестре, – а ты за столом напомнила охотничкам о вреде алкоголизма?

– Забыла, – пожала та плечами. – Представляешь, забыла!

– Не представляю, – призналась Эля и поняла, насколько серьезно сестра влюбилась.

Но ее личные проблемы заслонили душевные переживания близкой родственницы. Да Марина особо и не переживала, блуждала по комнате, как пыльным мешком прибитая, глядя на собирающуюся на свидание Эльку. Та повытаскивала из шкафа блузки, юбки, куртки. Все три. Но надела джинсы. В них она чувствовала себя гораздо уютнее. Марина уныло предложила ей обуть красные резиновые сапоги, чтобы хоть как-то разбавить сплошную черноту наряда, но Эля наотрез отказалась. Она не знала, для чего, собственно, идет на свидание: отстаивать свои права у Василия или целоваться с Румянцевым в последнем ряду вместе с тинейджерами. От последнего предположения Эльку бросало то в жар, то в холод. Еще было жутко вспоминать сам кинозал. Эх, Маринка! Не влюбилась бы, глядишь, придумала бы что-нибудь нормальное.

– Когда вернусь, – Эля обернулась к сестре перед уходом, – мы с тобой еще обязательно поговорим о престарелом олигархе!

– Ему всего сорок лет! – выкрикнула ей вслед Марина и фыркнула. Никто, даже ее собственная сестра, не в состоянии понять сложную организацию ее тонкой души. Да разве ж дело во внешности мужчины или в возрасте?! Есть его обаяние, шарм, близость… Впрочем, до этого им еще далеко. Прежде всего, а в это Марина верила беззаветно, должна случиться близость душ. Должна случиться, а проводником в этот близкий мир станет Маша. Милая, добрая, в меру наивная. Марина вздохнула, такой и она была когда-то. Вот только их с Элей разведенные родители сами нашли себе новых спутников жизни. И сестрам не пришлось помогать становиться матери и отцу вновь счастливыми.

Эля Скороходова шагала по тротуарам, не оглядываясь на окно, откуда ей махала рукой сестра. Она была вне себя от отчаяния. Нужно было расслабиться и получить удовольствие от встречи с олигархом. Иначе… а что там иначе? Она не знала, но догадывалась, что не может быть ничего хорошего. Олигархи, они такие! Как потребует за машину ее квартиру. Эля улыбнулась, Румянцев не потребует, хоть он и называется этим нехорошим словом. Он душевный, чуткий… И глаза у него такие добрые. А голос мягкий и тихий. И сам он симпатичный мужчина, а не олигарх. Настоящий господин Безупречность. Неужели она в него влюбилась?!

Эля испугалась до такой степени, что остановилась прямо в луже. Любовь заразна?! Стоило одной из сестер-близнецов влюбиться, как и у второй появилось схожее чувство.

Стоило только одной потерять голову, как и у другой голова отказывалась выполнять свойственные ей функции. Не есть, а соображать.

Мыслительный орган оправдал возложенные на него надежды, как только Эля приблизилась к обшарпанному зданию старого, но пока еще действующего кинотеатра. Голова принялась отчаянно соображать, куда запрятать хилое тельце. Элька встревожилась, такого количества милицейских машин с мигалками она в своей жизни еще не видела. Все они, изредка завывая сиренами, стояли прямо перед входом с одной стороны и выходом с другой стороны здания и перемигивались друг с другом, как бы поджидая особо опасного преступника. В том, что они ждали ее, Элька нисколько не сомневалась.

Она опасливо огляделась по сторонам и никого не увидела. Как нарочно, к кинотеатру Скороходова шла одна-одинешенька. Хотя, по ее расчетам, туда должна была валить толпа зрителей, вожделеющих целоваться на последнем ряду. Эля сначала решила сигануть в кусты сирени, растущие неподалеку, но сочла это слишком низким для себя поступком. Если она ошиблась в этом господине Безупречность, то встретит арест с гордо поднятой головой. И пусть он осыплет ее обвинениями… А в чем, собственно? Не из-за царапины же на автомобиле сажать человека в тюрьму?! Наверняка Маринка вчера совершила нечто противоправное, о чем забыла сказать и за что сегодня расплатится Элька. Вот и связывайся с этими олигархами! Как чувствовала, не хотела с ним никуда ехать и идти. Неправда, сюда она летела как на крыльях. Хотела идти, хотела. Нужно быть честной хотя бы перед самой собой.

Скороходова выпрямила спину, выпятила грудь, гордо подняла голову и направилась в самую гущу мигалок.

– В кинотеатр нельзя, – внезапно, словно из-под земли, рядом с ней появился правоохранительный орган с хмурым выраженим лица. – Спецпоказ.

– Нельзя так нельзя, – обрадовалась Элька и собралась поворачивать обратно. Сейчас она вернется домой и позвонит Румянцеву, сообщая о том, что их встреча не состоится потому, что в местном кинозале какой-то идиот устроил спецпоказ. Нашел же где?! Впрочем, что судьба ни делает, все к лучшему!

– Стоять, госпожа Скороходова! – раздался встревоженный крик Левушкина, как будто он поймал госпожу Скороходову за кражей собственного бумажника. – Вам можно!

– Мне можно? – кисло улыбнулась Элька подбегающему Левушкину. – Это точно? Тут спецпоказ, как товарищ милиционер говорит.

– Да что вы их слушаете, – махнул рукой Левушкин и обернулся к правоохранительному органу с суровой миной на измученном лице. – Проходите, вас ждут!

Эля прошла. А что ей оставалось делать? Можно было бы попытаться объяснить Румянцеву, что они не вовремя решили посмотреть фильм, тут милиция ловит какого-то особо опасного преступника. Еще начнет зачистку в кинозале, а там сидит на последнем ряду и целуется с первой попавшейся сиротой какой-то залетный олигарх! Ей стало весело от одной только мысли, что она собралась целоваться с Румянцевым! Неужели она и в самом деле в него влюбилась?! Нет, ну нашла в кого? Олигархи такие непостоянные, они меняют девушек, как автомобили. Для каждого автомобиля у них должна быть своя подруга. Элька прочитала об этом в одном популярном глянцевом издании и почти поверила. Почти, потому что Румянцев с образом олигарха, меняющего девушек, как автомобили, у нее никак не вязался. Впрочем, она знала, что влюбленные дуры склонны идеализировать своих избранников.