– Представь себе! Станислав Олегович еще не приехал. Да и без Машки скучно. Впрочем, мне сейчас скучать не придется. Буду думать.

– Мариночка, – взмолилась Эля, – может быть, думать не нужно? Съезди за меня к его родителям…

– Ты не соображаешь, что говоришь! – возмутилась та. – Если сестрами-близнецами можно обмануть мужчину, то этим никогда не проведешь его мать! Она тут же заметит подмену на свадьбе! Свекрови, они такие прозорливые, нет, привередливые, нет, еще хуже, они проницательные. Вот!

Дабы избежать пререканий со стороны мягкотелой и пугливой Эльки, Марина отключила мобильный телефон.

За бортом раздался визг автомобильных шин и послышались чьи-то голоса. Марина прильнула к иллюминатору и увидела при-ехавших Машу с отцом. За бортом… Она напрягла мозги и вспомнила далекое детство, речку Тухлянку, на которой дед учил ее плаванию.

– Человек за бортом! – кричал дед и швырял Маринку в воду.

– Человек за бортом, – прошептала она и заговорщицки усмехнулась.

Машка обрадовалась ее присутствию, как родная. Понятное дело, с отцом ей не особенно весело, хотя Марина нашла бы, чем интересным они смогли бы заняться. Станислав Олегович выглядел отлично. Наверняка все утро отмокал в ванне. Марине стало смешно, легко и радостно. Как может один человек одним своим присутствием поднять настроение?! Она про Машку, естественно, подумала. Пусть ни на что серьезное с ее стороны этот Станислав Олегович не рассчитывает. Она же здесь не в качестве Марины Скороходовой! Она здесь в качестве невесты Румянцева. Вот не повезло так не повезло. Ничего, она обязательно что-нибудь придумает. Практически придумала.

– А вода за бортом какой температуры? – поинтересовалась Марина у усатого капитана, который готовился к отплытию.

– Вода-то, мисс, – он повернулся к ней, – вода холодная, река не прогрелась. Около нуля, может быть, или градусов пять.

– А сколько может в такой холодной воде продержаться человек? – как бы мимоходом, разглядывая рубку, спросила мисс.

– И минуты не протрепыхается, – с удовольствием сообщил ей тот, – замерзнет, мисс. Шок.

«Значит, – подумала Марина, – у меня будет меньше минуты!».

За столом она смеялась и шутила, чувствуя на себе внимание мужчин. На нее с явным интересом заглядывался усатый капитан, тот приглядывался к ней как к новой хозяйке, от нее не отходил Румянцев, понятно почему, Белоснежка же его невеста, Станислав Олегович млел от ее обжигающих взглядов. Матросы занимались своими делами и у стола не показывались, а другие обещанные мужчины и их дамы не попали на яхту вовремя из-за автомобильных пробок. Естественно, их ждать не стали и отчалили.


Вот уж в чем, в чем, а на дорогах все равны. Одни, конечно, хотят быть равнее других, но это им удается лишь до поры до времени. Часто они жалеют о своих желаниях на последних секундах жизни, реже стараются затеряться среди отечественных автомобилей и не выскакивать на встречную полосу, по которой летит бронированная фура. Лаврентьев было рискнул, но водитель фуры со своей высоты не заметил небольшой спортивный автомобиль и чуть не наскочил на него, не собираясь уступать дорогу. Арсений еле успел вывернуть на обочину, благо, в этом месте Ленинградки она была достаточно широкой и длинной. Спикировав в сосну, Арсений уткнулся носом в подушку безопасности и притих.

Рядом с ним раздалось яростное шипение.

– Лика, – пролепетал тот, – честное слово, я не хотел!

Шипение свистело воздухом из подушки, которую блондинка прокусила в порыве ярости.

– Мы опоздаем! – трагически произнесла она. – Вызывай вертолет!

Личного вертолета у Лаврентьева не было, Сокольская об этом прекрасно знала. Вызывать было некого и нечего. Впрочем, на сей раз ему требовался эвакуатор и реанимационный автомобиль. Первый – для него, второй – для Анжелики. Арсений достал телефон и позвонил другу.

– Все в порядке, – сообщил он Анжелике, – они уже отплыли, так что спешить нам некуда.

– И это называется «в порядке»?! – закричала Анжелика, пнула ногой дверцу, которая тут же повисла на одной петле, и вывалилась под сосну.

– Судьба, – прошептал Лаврентьев и пожал плечами. Судьба в его лице старалась не сводить вместе двух невест Румянцева: бывшую и нынешнюю.


Во время застолья Марина забыла все, чему ее шесть лет учили в высшем учебном заведении, в том числе и о вреде алкоголизма. Ей нравились тосты, которые произносил Станислав. Теперь она могла к нему обращаться именно так «Станислав», на «ты». Ведь они выпили на брудершафт. И, что вполне естественно, поцеловались! Наверное, Марина дала волю своим чувствам. Поцелуй, хоть и выглядел очень безобидным, показался Румянцеву страстным. Он помрачнел и поинтересовался у Белоснежки, не передумала ли она выходить за него замуж.

Его трезвый вопрос вернул влюбленную Марину на землю. Вернее, на яхту, с которой нужно было прыгать в воду. Так что если и была где-то земля, то до нее Марине было как до Луны. Она встала и пошла на палубу. Перегнувшись через перила, внимательно поглядела на волны, на кричавших рядом чаек, вспомнила, как дед рассказывал о том, что прыгать с теплохода нужно лишь тогда, когда он остановится, иначе может засосать в винты… Яхта стояла, покачиваясь на воде. Марина пожалела, что не взяла из каюты спасательный жилет, и вздохнула. Сейчас за ним возвращаться глупо. Получится, что она специально его надела, готовясь к прыжку. А ей хотелось, чтобы все выглядело случайно, нелепо, но грациозно. Марина бросила последний взор на сидящих за столом, верно прикинув, что если она закричит, то они ее обязательно услышат. Тем более что кричать утопленница собирается громко. На всякий случай она закричала раньше, чем опасно перегнулась через перила.

Румянцев обернулся сразу. Марина ухмыльнулась и спикировала вниз, стараясь кокетливо перекинуть туловище за борт. Но при падении удержать приличную позу ей все равно не удалось, и она брякнулась в воду врастопырку, визжа от страха. Впрочем, визжала она недолго. Окунувшись в жгучую прохладу, тело Марины сразу вспомнило, что в студенческие годы занималось самобичеванием, то есть моржевало. Она даже ощутила приятный озноб, который привел ее в чувство.

– Человек за бортом, между прочим! – крикнула Марина и помахала рукой зевакам на яхте.

Сразу было видно, что с этой яхты еще никто никогда в воду не сигал и не тонул. Что ж, она станет первой жертвой олигархической собственности. Вниз сразу же сорвались двое. Широко размахивая руками, они поплыли к ней. Усатый капитан принялся спускать на воду спасательную шлюпку. Матросы ему помогали, суетливо мельтеша рядом…

– Кажется, она приходит в себя, – пролепетал нежный Машкин голосок.

– Элечка, дорогая, с тобой все в порядке?! – Марина открыла глаза и увидела склоненное над ней озабоченное лицо Румянцева, с которого ручьями текла вода.

– Бедняжку нужно растереть спиртом, – прошептал дрожащими синими губами Станислав. Тоже мокрый.

– Ах, – сказала Марина и закрыла глаза.

Она и с закрытыми глазами могла в точности передать то, что сейчас происходит на этой белоснежной яхте. А еще точнее то, что произошло. Они кинулись спасать ее вдвоем и плыли наперегонки, добравшись до ее почти безжизненного тела одновременно. Так, вдвоем, они затащили ее в шлюпку, затем, опять же вдвоем, по-недоброму косясь друг на друга, забрались с ней на яхту. А теперь склонились над ней и страдали. Марина упивалась собственным счастьем. Впрочем, за сестру тоже можно было не волноваться. Никитос ревновал! Да еще как! Марина открыла глаза и тут же поймала его взгляд.

– Никитос, – прошептала она, – тебе нужно переодеться. Переохлаждение тела грозит серьезными осложнениями. Это как алкогольное отравление, раз – и печень отказала…

– Я тебя не оставлю! – заявил тот, стянул с себя свитер и выжал его.

Станислав сдался на милость более удачливому сопернику. Он грустно поглядел на Марину и сказал:

– Действительно, нужно переодеться. С Элей побудет Маша.

Конечно же, Марина хотела бы услышать о том, что он ни за что ее не оставит, что никогда не уйдет от ее постели, что… да мало ли что. Многое хотелось от него услышать. Но было нельзя. Она играла не свою роль. Тем не менее она ее удачно сыграла!

– Левушкин, – Румянцев, разговаривая по мобильному телефону, принесенному капитаном, пошел к выходу из Марининой каюты, – встречай нас в Жуковке. Нет, в Буковке. Ну не знаю, как она там называется, вспомни сам! Да, Элю нужно отвезти к доктору…

Безусловно, она никуда не поедет. Впрочем, как раз и поедет. К себе домой, то есть к сестре. Марина прикинула, что та уже должна была вернуться из салона красоты, который находился в ближайшем подвале. Вот и выкроила Марина время для обмена телами. Пусть родители Румянцева увидят настоящую невесту, а не ее жалкую копию. Марина улыбнулась разволновавшейся Маше, поднялась и подошла к зеркалу. Да уж. Тушь потекла, нос покраснел, волосы в водорослях. Такую физиономию нужно прятать за колючей проволокой в учреждениях для безнадежных алкоголиков.

– Я в свое переоденусь, – шепнула она Машке, та кивнула и выскочила за дверь.

– Если почувствуешь себя плохо, – сказала Маша, – то зови, я рядом.

Классная девчонка, ничего не спрашивает, ни о чем не подозревает. Если что-то и подумала, то об этом помалкивает. Главное, чтобы Румянцев Марине поверил и повернул обратно. С Марией она потом объяснится, та ее обязательно поймет. Марина переоделась и выглянула из каюты. Маша действительно стояла рядом, готовая по первому призыву прийти на помощь.

– Все отлично, – прошептала ей Марина, – так было нужно. Я тебе после все объясню.

Объяснять Румянцеву, почему она не хочет ехать к их семейному доктору, пришлось гораздо дольше. Тот настаивал на том, чтобы проверить, все ли в порядке у Белоснежки с головой. Пришлось рассказать ему правду. Да, она упала и ударилась о воду. Но ей нужен не доктор, а покой. Она хочет домой. Очень хочет. А завтра Белоснежка поедет, куда ему угодно. Хоть к родителям, хоть к черту на кулички. Нет! О чем он подумал?! Для нее это не одно и то же.

Разговор двух будущих молодоженов в отдельно взятой каюте больше походил на семейную сцену после двадцати лет брака. Но вышли они под руку и сообщили всем о принятом решении. Марина, то бишь Белоснежка, возвращается домой немного отдохнуть от пережитого стресса. Доктор приедет к ней сам. Те же, кто захочет продолжить плавание, могут насладиться великолепными пейзажами вплоть до следующего четверга. Но Станислав с дочерью отказались наслаждаться.

Марине было немного обидно, что пришлось сорвать такое романтическое путешествие, лишить понравившихся ей людей праздника общения с ней, с девушкой из народа. Такой хорошей, милой девушкой. Немного взбалмошной и хитрющей. Впрочем, это о ней, о Марине. Сестренка совершенно другая. Кровь из носу, но нужно добиться дополнительного тайма! Эльке следует объяснить, как вести себя в грозном море акул бизнеса. Придется снова хватать Левушкина за шею и требовать нарушения Правил дорожного движения. Марина вздохнула и стала прощаться.

Румянцев попытался поцеловать ее у подъезда. Но Марина пресекла его намерения в корне, сказав, что у нее внезапно заболело горло, и она боится его заразить. Марина прекрасно знала, что сестра подбегает к окну на каждый звук автомобиля. И теперь небось дежурит у окна, разглядывая, чем это они занимаются в сумерках.

– Мы с ним не целовались! – заявила Марина с порога.

– Правда?! – обрадовалась Элька. – Здорово! И как тебе это только удалось? Я не могу сопротивляться, когда он наклоняется к моему лицу и начинает на меня дышать…

– Глупости, – отмахнулась Марина, – я не дала ему даже наклониться. Кстати, сестренка, ради того, чтобы оказаться у тебя этим весенним вечером, я тонула. И представь себе, меня спасали двое. Твой господин Безупречность и мой Станислав. Я целовалась с ним…

– Ты меня скомпрометировала, – горестно вздохнула Элька. – Но я рада, что ты тонула.

– Когда еще можно услышать, что родная сестра радуется тому, что я тонула?! Только в такой анекдотической ситуации. Бесчувственный и безмозглый Румянцев! Если бы он к тебе относился внимательнее, то давно бы определил, кто где. Впрочем, не такой он и бесчувственный, поверь мне, он сильно ревновал. Мужчинам нужно дать почувствовать, что ты интересна и другим. Никитос чувствовал себя суперменом, когда волок меня обратно на яхту. Он упивался сознанием того, что спас человеческую жизнь. Ревновал он после этого. Станислав был тоже суперменом и также меня волок. Элечка, а что у тебя на кухне? – Марина повела носом и устремилась на запахи. – Блинчики?! Умница, молодец, вместо того чтобы страдать, напекла блинов.

– Я успела сбегать к твоему мастеру, – Эля поправила рукой уложенные профессионалом волосы.