— И зовут его, конечно же, Калум Форрестер… — с сочувствием в голосе протянула Лидия.

— Нет, — покачала головой Одетта. — Его зовут…

— Это я люблю Флориана! Я! — перебивая ее, выкрикнула фальцетом Лидия. — Он — как раз мой тип. Хотя у тебя с ним что-то и было, ты не смеешь…

Ее излияния прервал пронзительный звонок домофона.

— Кто там? — спросила Лидия, нажав на кнопку микрофона.

— Девки, я замужем! — прокричал чей-то знакомый голос.

— Что такое? — Изумлению Лидии не было, казалось, предела.

— Говорю же тебе: я вышла замуж. Но нельзя же держать меня из-за этого за дверью. Особенно после того, как я настоялась на таможне. Впусти же меня наконец, коровища! Не то я разберу твой подъезд по кирпичикам!

Лидия торопливо нажала на кнопку открывания замка и впустила подругу в дом. Через пару минут дверь распахнулась, и в квартиру ввалилась Джун, нагруженная многочисленными коробками, пакетами и пакетиками.

В распоряжении Одетты было не более минуты, чтобы взглянуть на Джун, понять, что она стала вдвое толще прежнего, и сообразить, что полнота ее нисколько не портит, а, напротив, очень даже ее молодит.

И тут в сумке у Одетты зазвонил мобильник.

— Веселишься, да? — спросил Джимми, услышав радостные вопли Джун и Лидии. — А между тем, Одди, хочу довести до твоего сведения, что Лайэм уже прибыл в Фермонсо. Очень тебя прошу — беги скорей к Монни и уговори ее дать показания в полиции. А потом, когда ее показания запишут, упроси полицейских направить в наш район парочку мобильных групп. — В голосе Джимми паники не было, но от напряжения он звенел, как стальная струна.

— Это кто — Одетта? — спросила Джун, когда мимо нее как буря промчалась к двери коротко остриженная темноволосая женщина в облегающих кожаных брюках и белой шелковой блузке. — Все бегает, как я погляжу…

Лидия на бегство Одетты почти не обратила внимания.

— Присаживайся, Джун. Присаживайся и скорей выпей шампанского. Ты не представляешь, как я рада тебя видеть… Слушай, тут все убеждены, что мне не надо выходить замуж за Финли. А ты что по этому поводу думаешь?

— Сначала покажи мне платье подружки невесты, в котором я буду у тебя на свадьбе, а уж потом я отвечу на твой вопрос. Ой, смотри: Одетта оставила свой мобильник у тебя на диване!


Флориан Этуаль сидел в кабинете Одетты и забавлялся с ее компьютером. Глянув на секунду в окно, он увидел, что по полю в сторону Фермонсо движется какое-то светящееся пятно. Поначалу Флориан решил, что через поле идет человек с включенным карманным фонариком. Он налил себе коньяку, отхлебнул и снова глянул в окно, недоумевая, кому это взбрело в голову тащиться ночью в Фермонсо через поля. Через минуту, однако, он осознал, что светящееся пятно движется с большей, чем у пешехода, скоростью, присмотрелся и выхватил взглядом из темноты черный силуэт мопеда со слабенькой фарой и экипажем из двух человек. Когда же в темноте заметались яркие снопы света и Флориан увидел, что за мопедом катит через поле огромный внедорожник с полыхающими, как прожекторы, мощными галогеновыми фарами, его недоумение сменилось изумлением, смешанным с любопытством. Захотелось вдруг узнать, чем закончатся эти безумные гонки во мраке ночи. По мнению Этуаля, единственная причина, мешавшая внедорожнику нагнать мопед, заключалась в том, что его владелец, не желая марать жидкой грязью лакированный корпус своего автомобиля, постоянно маневрировал, чтобы не въехать в глубокую рытвину или канаву.


— Быстрее! — гаркнул Калум, оглядываясь в ужасе через плечо. — Он нас нагоняет.

— Я жму на всю железку! — крикнула Сид, которая едва различала в сетке дождя освещенный тусклым светом фонаря путь.

— Твою мать! — взвыл Калум, когда их обдало целым снопом искр. Как оказалось, Сид переехала через проволочную ограду для овец, по которой был пропущен электрический ток. — Нет, до Фермонсо нам, как видно, не добраться. Сворачивай налево! Налево, я тебе говорю…

Когда Сид, резко вывернув руль, въехала на узкую тропинку, которая шла через лес и выводила к ферме Сиддалс, Калум едва не слетел с заднего сиденья и не шлепнулся в грязь.

Вне всякого сомнения, «Рейнджровер» был слишком велик, чтобы гоняться за мопедом по узкой тропинке среди зарослей. Его владелец прекратил на время преследование, пересек поле, вырулил на залитую огнями подъездную дорожку Фермонсо-холла и уже оттуда свернул на проселок, который вел к фермам арендаторов.


— Вы на волне «Радио Чэт», — объявил в приемнике приятный женский голос, после чего обратился к своему невидимому собеседнику: — Вы в эфире, дорогуша, так что не молчите, говорите — вас слушают.

— Здравствуйте, меня зовут Энджи, — пробормотала, запинаясь, некая особа женского пола. — У меня прекрасный муж и двое очаровательных деток. Так уж случилось, что я сошлась с одним типом и от него забеременела. Хуже того, скоро выяснилось, что мой любовник замешан в торговле наркотиками…

Одетта не особенно вслушивалась в этот треп, поэтому, как сложилась в дальнейшем судьба Энджи, она так и не узнала. Мчась на бешеной скорости по спальному району Лондона, именовавшемуся Темзмейд, Одетта лихорадочно шарила взглядом по сторонам, опасаясь пропустить скрывавшийся за палисадником уютный домик, где жила ее сестра Монни. Высветив фарами «Феррари» нужный ей номер, Одетта чуть сдала назад, свернула на подъездную дорожку и остановилась в двух шагах от двери. Выскочив из машины, Одетта нажала на кнопку звонка, который стал заливаться внутри дома мелодичной трелью. Но хотя на втором этаже горел свет, Монни открывать ей дверь не спешила. Одетте не оставалось ничего другого, как наклониться к прорезанной в двери узкой щели, куда почтальон бросал почту, и во всю силу легких крикнуть:

— Монни! Может, ты оторвешь свою чертову задницу от дивана и впустишь меня все-таки в дом?

Надо признать, в настоящее время Монни было не до общения с сестрой. Во-первых, малютка Вог заходилась в плаче, а во-вторых, Монни в эту самую минуту беседовала с ведущей «Радио Чет» и под вымышленным именем Энджи рассказывала ей и всему Лондону свою душераздирающую историю. Впрочем, ни рев Вог, ни голос ведущей заглушить крика Одетты не смогли, и Монни пришлось, извинившись перед ведущей, спуститься по лестнице к входной двери.

Когда Одетта вошла в дом, поднялась на второй этаж и увидела лежавшую на постели снятую телефонную трубку, в ней шевельнулась надежда: неужели Монни сама, без всякого понукания с ее стороны, решила позвонить в полицию?

— Присаживайся, — предложила Монни, прижимая трубку к груди. То, что она все еще находится в эфире, совершенно вылетело у нее из головы.

Одетта схватила сестру за запястье и, притянув к себе, спросила:

— Скажи, ты любишь Лайэма?

— Не знаю, — пожала плечами Монни.

— Значит, ты все еще любишь Крэйга?

— Не знаю, — сказала Монни и начала всхлипывать.

— Ответь в таком случае, хотела бы ты, чтобы отцы твоих детей остались живы и завтра вновь предстали перед своими отпрысками?

— Конечно, хотела бы! — вскричала Монни, вздергивая свой пухлый, как булка, подбородок.

— Очень хорошо. Я люблю Джимми и очень хотела бы, чтобы он тоже остался в живых. Но сейчас складывается такая ситуация, что все они могут друг друга поубивать. Если, конечно, ты не вмешаешься и не сообщишь полиции о том, что знаешь.

— Ничего я не знаю, — всхлипнула Монни. — Абсолютно ничего.

Одетта отлично помнила, что Джимми просил ее на Монни не давить и обращаться с ней по возможности ласково. Но он говорил это несколько часов назад. Теперь, когда Лайэм уже катил на своем джипе по Фермонсо, времени на нежности и уговоры у Одетты не оставалось.

— Лайэм пытался соблазнить меня на свадьбе у Стэна. Только представь себе: ты была на пятом месяце, а он хотел затащить меня к себе в постель!

— Ты лжешь!

— Не веришь? Спроси у Гэрри, они с Лайэмом заключили на меня пари. А еще они шутили, что кому-нибудь из семейства Тернер надо обязательно на мне жениться. Вернее, не на мне, а на моих деньгах. Так, кажется, они говорили… — Тут Одетта вспомнила еще одну вещь и прибавила: — Между прочим, ходит упорный слух, что Лайэм, как отсидел, постоянно навещает свою прежнюю жену. Хочет, видишь ли, к ней вернуться.

Монни наконец пробрало. Лицо у нее сморщилось, а из глаз снова закапали слезы.

— Ублюдок! Я знала, что он таскается к ней у меня за спиной. Потому-то и передала Крэйгу через твоего парня его записную книжку. Пусть, думаю, Лайэм и Крэйг встретятся, выяснят отношения. Пусть даже подерутся. Тогда, глядишь, я и разберу, кто из них крепче меня любит.

— Но это же не игра, Монни! — возмутилась Одетта. — Неужели ты не понимаешь, что они могут друг друга убить? Могут пострадать и невинные люди. Джимми, к примеру. Заявляю тебе со всей ответственностью — если это случится, я, Монни, никогда тебе этого не прощу! Никогда, слышишь? Ну а теперь говори, что ты конкретно знаешь?

— Достаточно, чтобы засадить Лайэма за решетку на долгие годы. — Монни снова гордо выпятила свой пухлый подбородок. Потом, правда, лицо у нее обрело прежнее плаксивое выражение. — Но я не хочу, чтобы он сел. Я его люблю…

Одетта была сыта излияниями Монни по горло. Пора было действовать.

— Немедленно звони в полицию и проси, чтобы в Фермонсо послали патрульную машину. Нет, лучше две. Пусть они заодно позвонят в Скотленд-ярд и пришлют машину на твой адрес. Потом позвони отцу и скажи, чтобы он ехал к тебе. Он посидит с детьми, а ты тем временем поговоришь с полицейскими. А после этого мы с тобой поедем в Суссекс. В дороге поговорим обо всем, о чем не успели поговорить здесь.

Монни кивнула, поднесла к уху трубку и хотела уже было набрать номер вызова полиции, как вдруг услышала в микрофоне голос ведущей.

— Энджи! Вы меня слышите? Кто кого хочет убить? Отвечайте, мы вас слушаем! Только не молчите — вас слушает весь Лондон. Энджи?.. Мы вернемся к вам после короткой рекламы…

Монни торопливо надавила рукой на рычаги аппарата, к глубочайшему своему облегчению, услышала в трубке привычные гудки и набрала 999.


— Как думаешь, мы здесь в безопасности? — прошептала Сид, вытягивая изо рта длинную соломину.

Калум был слишком напуган, чтобы говорить. Содрогаясь от ужаса, он прислушивался к каждому доносившемуся до них звуку или шороху. Сид и Калум укрылись от преследования в амбаре на ферме Сиддалс. Помимо них, в амбаре укрывалось также несколько летучих мышей и несчетное количество полевых мышей.

Со стороны дороги послышался звук захлопнувшейся автомобильной дверцы.

— Вот черт! — едва слышно пробормотал Калум. — Мы забыли спрятать мопед…

Когда дверь амбара, заскрипев, распахнулась и им в лица уперся ослепительно яркий луч мощного фонаря, Сид и Калум окаменели от страха.

— Все в порядке, — громыхнул под сводами амбара голос Джимми. — Этот парень поехал в сторону от Фермонсо. Ролли следит за ним с крыши Фалкингтон-менора, и я поддерживаю с ней постоянный контакт. Видите? — Джимми продемонстрировал до смерти напуганной парочке допотопную переносную рацию, которую Ролли в обычное время использовала для общения с объездчиками лошадей. Потом Джимми осветил фонарем собственное лицо и пробасил: — Ну что, узнали теперь? Вот и хорошо… Вы, конечно, можете и дальше сидеть в амбаре — это укрытие что надо, но предупреждаю: перед отъездом я поймал здесь крысу величиной с терьера…

Беглецы вняли предупреждению, поднялись на ноги и вышли из амбара.

Оказавшись рядом с Джимми, Калум довольно быстро оклемался и обрел привычный апломб.

— Ты где, сукин сын, все это время пропадал, а? — зло спросил он у Джимми.

— Ездил по стране, размышлял, расставлял ловушки, — туманно ответил Джимми. — Очень надеюсь, что сегодня кое-кто в одну из них попадет. Может, хотите понаблюдать за процессом? Тогда милости просим со мной.

Небольшая рация, которая висела на боку у Джимми, затрещала и расколола тишину громкими призывами:

— «Педигри» вызывает «Бульдога». Вы меня слышите? Прием.

— Это Ролли. Насмотрелась военных фильмов и теперь чудит. — Джимми поднес рацию к губам и пробасил в микрофон: — «Педигри»? Это — «Бульдог». Слышу вас хорошо. Прием.

— Этот тип возвращается в Фермонсо! Крэйг залез на крышу, увидел его автомобиль и схватился за ружье. Собирается затеять с ним перестрелку…

— Вот дьявольщина! — Джимми выключил рацию, повернулся к Сид и Калуму и скомандовал: — Быстро в машину. Вы можете мне понадобиться.

— Ты что — шутишь? — прохрипел Калум, выпучив глаза. — Этот тип охотится за мной. Хочет моей крови.

— Не говори ерунды, — бросил Джимми. — Он охотится за Крэйгом, зятем Одетты, и хочет его пристрелить. Если, не дай, конечно, бог, ему удастся осуществить свое намерение, вы будете мне нужны как свидетели.