Сара Джио - Среди тысячи лиц

– За новых друзей и хорошую музыку. – Джеймс произнес тост, поднимая чашечку.

– Ваше здоровье! – Я чокнулась со всеми и в этот момент поймала взгляд Алексис, но она сразу перевела глаза на Джеймса.

– Кэйд сказал тебе, что мы сегодня подписали контракт с Этаном Уайтом?

Я покачала головой.

– Это тот самый Этан Уайт из мальчиковой группы на радио?

– Да, из той самой «мальчиковой группы», – Джеймс обозначил пальцами кавычки, – которая получила платиновый диск в прошлом году.

Я вспомнила, как мы с Трэйси смеялись над их клипом на песню All the Way[33]. Мы тогда решили, что мужчинам точно не стоит одеваться во все белое. Белая футболка – это одно, а футболка, брюки, ботинки и шляпа? Честно говоря, это было плохо.

– С нами Этан выпустит сольный альбом, – продолжал Джеймс. – Это будет бомба.

Кэйд заерзал и сделал глоток саке, словно при одной только мысли об этом у него началась крапивница.

– Возможно, это будет коммерческий успех, – не выдержал он. – Но, Джеймс, мы же оба с тобой знаем, что этот парень – музыкальный банкрот.

– Для «Стихия Рекордс» контракт с Этаном Уайтом – отличная сделка, – ответил Джеймс и с силой выдохнул.

Кэйд снова налил саке в свою чашечку.

– Я же говорил тебе, что хотел бы еще подумать над этим. – Он явно нервничал. Я никогда не видела его в таком состоянии и насторожилась.

Джеймс взмахнул руками:

– О чем тут думать? У нас будет платиновый исполнитель, получивший «Грэмми», который хочет записывать с нами музыку.

– Но это не наша музыка, Джеймс, и тебе это известно. – Голос Кэйда зазвучал громче.

Его партнер бросил сочувственный взгляд в мою сторону:

– Что ж, теперь ты сама видишь, как проходят дни в «Стихия Рекордс».

Кэйд встал.

– Я не хочу говорить об этом здесь, дружище, – сказал он. – Давай ненадолго выйдем.

Джеймс поднял брови:

– Как скажешь, парень.

Он с улыбкой повернулся к нам:

– Дамы, извините нас.

Мы с Алексис в неловком молчании смотрели вслед мужчинам. Они вышли на тротуар. Алексис не выглядела слишком расстроенной, и я задумалась о том, не слишком ли часто она становилась свидетельницей подобных сцен за прошедшие годы. Через окно нам было видно, как Джеймс и Кэйд обсуждают свои проблемы, оживленно жестикулируя.

– Иногда они сцепляются, словно братья, – со знанием дела заметила Алексис. Она наклонилась ко мне, как будто собиралась открыть секрет. – Но они любят друг друга. Им всегда удается договориться. – Она махнула рукой официанту и заказала нам еще выпить. – Выпей еще, – со смехом предложила она, – это за счет фирмы.

Джеймс и Кэйд вернулись через десять минут, и было заметно, что они пришли к согласию. Мы доели суши, поболтали на безобидные темы под еще одну бутылку саке, а потом направились к выходу.

– Было приятно познакомиться с тобой, Кайли, – сказала Алексис, пожимая мне руку. Язык у нее немного заплетался, и я догадалась, что саке так же ударило ей в голову, как и мне. Мои щеки горели. Алексис повернулась к Кэйду и поцеловала его в щеку. Если это не понравилось Джеймсу, то вида он не подал.

– Когда ты появишься в офисе в понедельник? – спросила она у Кэйда, когда Джеймс взял ее за руку.

Он посмотрел на меня.

– Надеюсь, не раньше полудня.

– О’кей. – В голосе Алексис явственно слышалась досада. – Я приготовила тебе контракты на подпись.

Кэйд кивнул и помахал им на прощание рукой. Мы вышли на улицу и сели в такси. Когда машина отъезжала, я посмотрела в окно. Фигуры Джеймса и Алексис расплывались в темноте снежного вечера.

Когда мы вернулись в квартиру Кэйда, он выглядел измученным, его мысли были заняты чем-то другим. Он открыл холодильник и бездумно посмотрел в него. Снег пошел сильнее. Несмотря на неловкость, возникшую за ужином, мне понравился этот вечер, потому что я была с Кэйдом. Я включила гирлянду, которой мы украсили маленькую рождественскую елочку Чарли Брауна[34]. Мы выбрали ее на рынке на площади Королевы Анны в прошлые выходные.

– Ты в порядке? – спросила я, обнимая Кэйда за талию. – Ты как будто немного напряжен.

– Прости. Джеймс умеет вывести меня из себя. Ему это всегда удавалось.

– Я понимаю, почему это у него получается, – сказала я. – То есть он милый и все такое, но есть в нем какая-то… неистовость, что ли.

– Точно, – согласился Кэйд. – Когда мы только начинали, возбуждение от первых успехов помогало не обращать на это внимание. Но теперь? – Он покачал головой. – Джеймс как будто превратился в твердолобого эгоманьяка.

– Жаль.

Кэйд вздохнул:

– А что ты думаешь об Алексис?

Я посмотрела на него:

– Думаю, она милая.

Он кивнул.

– Она замечательная. Одна из наших первых практиканток. Я нанял ее, когда она только закончила колледж. Я спросил ее тогда, какие записи она взяла бы с собой на необитаемый остров, и она ответила без колебаний: Nirvana, U2[35], Beach Boys[36].

– Ого, – оценила я. Меня удивило то, что Кэйд помнил ее интервью в таких подробностях.

Он помолчал, потом понимающе посмотрел на меня.

– Вот ты опять, – улыбнулся он.

– Что опять?

– У тебя трепещут ресницы, когда ты расстроена или тебе что-то неприятно.

– Правда?

– Правда.

Я нервно улыбнулась:

– Мне никто никогда об этом не говорил.

– Это так мило, – сказал Кэйд.

Я притянула его к себе:

– А меня бы ты взял на работу?

– Сразу же.

Я улыбнулась, но взгляд Кэйда устремился куда-то вдаль.

– О чем ты думаешь? – спросила я.

Он вздохнул и опустился на диван.

– О том, что бизнес стал совсем другим.

– Это тебя мучает?

– Да. И я не уверен, что мне удастся снова сделать его таким, каким он был когда-то. – Кэйд с шумом выдохнул.

– Мне жаль. – Я сказала это и замолчала. Мне хотелось подбодрить его, чтобы он не отступал, сражался за то, во что верит. Мне хотелось сказать ему, что для меня и для многих других именно он – залог успеха «Стихия Рекордс», сердце фирмы. Но я прикусила губу и просто положила голову ему на плечо.

– Знаешь что? – вдруг спросил Кэйд.

– Что?

– Мы любим друг друга несколько месяцев, но никогда по-настоящему не разговаривали об этом. Для меня это значит, что мне спокойно рядом с тобой. И… мне тебя не хватает, когда тебя нет рядом.

У меня перехватило дыхание.

– Иногда музыка помогает мне выразить чувства. Знаешь песню U2 I Still Haven’t Found What I’m Looking For?[37]

Я заглянула в его глаза и пропела:

– Ночью было тепло…

– Я был холодным, как камень, – закончил он за меня. Это были две последние строчки четвертого куплета.

Кэйд встал и пригласил меня танцевать. В тишине наши тела покачивались так, словно звучала музыка.

– Я был холодным, – сказал он. – Холодным и одиноким. Думаю, мы не знаем, что именно ищем, пока не находим это, – продолжал Кэйд. – И вот я… нашел тебя.

От слез у меня защипало глаза, но сдержала слезы.

– А я нашла тебя.

– Я все время искал тебя, Кайли. Я просто не знал об этом.

Кэйд взял мое лицо в ладони.

– С каждым днем я люблю тебя все сильнее, – прошептал он.

Я хотела ответить, но могла только впитывать эти прекрасные, идущие из самого сердца слова. Я потянулась к его руке, но он уже отвернулся от меня и отошел к окну.

– На улице буря, – сказал Кэйд, возвращаясь к дивану и беря плед с подлокотника. – Пойду отнесу это Айвену.

Когда он открыл дверь, поток зимнего воздуха коснулся моей кожи, словно свет холодной звезды, но я даже не вздрогнула. Мне было тепло.

19 ноября 2008 года

Я открыла глаза, разбуженная звуком кофемолки в кухне.

– Прости, – извинился Райан, когда увидел, что я села на диване.

Я зевнула и потерла глаза.

– Все в порядке, – сонно пробормотала я.

– Почему ты не легла в постель вчера вечером? – спросил он.

– Я поздно вернулась.

В моей памяти всплыли события предыдущего дня. Все снова стало четким и ясным. Я содрогнулась, вспомнив раны Кэйда.

– Мне не хотелось тебя будить.

Райан подошел к дивану и сел рядом со мной.

– В следующий раз, – сказал он, прижимаясь своим носом к моему, – разбуди меня, ладно?

Я с улыбкой кивнула:

– Ладно.

Дождь барабанил по оконному стеклу, и меня захватило желание спрятаться под пледом на весь день или, может быть, навсегда. Разжечь огонь в камине и молиться о буране, чтобы нас занесло и я могла упасть в объятия Райана и попытаться не думать об избитом человеке в палате на пятом этаже медицинского центра Харборвью.

– В этом году нам стоило бы купить рождественскую елку, – сказала я.

– В самом деле? – спросил Райан, перебирая стопку корреспонденции. – На мой взгляд, от нее только грязь и беспорядок.

– О! – Его слова меня ошеломили.

Он поднял глаза:

– Конечно же, дорогая, если ты хочешь елку, мы обязательно ее купим.

– Нет, – ответила я, – ты прав. От них больше неудобства, чем удовольствия.

Я почувствовала, как его сильная рука обнимает меня за талию.

– Прости меня, я повел себя как чурбан. Я ведь знаю, как ты любишь это время года. Давай поедем и купим елку. Можно на следующей неделе.

Я улыбнулась и кивнула, Райан чмокнул меня в лоб.

– Кстати, я забыл тебе сказать, – спохватился он, меняя тему, встал и вернулся в кухню, чтобы проверить кофе. – Мои родители звонили вчера вечером. Они прилетают сегодня.

– Сегодня вечером?

Райан вернулся и снова сел ко мне на диван, протягивая чашку с дымящимся кофе, именно таким, какой я люблю.

– Ага.

Я нахмурилась:

– Я думала, что они приедут в выходные.

– Знаю, – продолжал Райан, – я тоже так думал. Но, судя по всему, папа назначил встречу на более ранний срок, а мама решила лететь с ним. Я могу снять для них номер в «Фэрмонте», если хочешь. Это…

– Нет, – ответила я. Я могла испытывать сколь угодно сильный стресс, но это были родители Райана. И хотя они иногда действовали мне на нервы, я не для того жила столько лет без родителей, чтобы наконец заполучить их и поселить в гостинице.

– Это и моя семья. Они остановятся у нас.

Райан улыбнулся:

– Папа с мамой приедут около девяти. Я решил, что мы могли бы завтра с ними поужинать. Я заказал столик в ресторане «У Герцога» на Пятой авеню. В семь часов нормально?

– Да… э… думаю, да, – ответила я, делая первый глоток кофе. Огромная коробка со свадебными приглашениями стояла на кухонном столе. Их надо было заполнить, вписать адреса и наклеить марки. Я остановилась возле стола, взяла одно приглашение, вспоминая, с каким трудом выбирала нужную текстуру бумаги для конвертов, пока не остановилась на текстуре «лен». Как же мне хотелось вернуться в то время, когда меня волновали такие мелочи!

– Отправим ли мы, наконец, этих малышей адресатам? – с улыбкой поинтересовался Райан.

– Да, – быстро ответила я. – Я собиралась ими заняться на прошлой неделе. Но началась такая суматоха.

– Я могу помочь, ты же знаешь. У меня не настолько плохой почерк.

– Конечно же, я буду рада, если ты поможешь. Давай будем настраиваться на свадебный лад со следующей недели, договорились?

Райан кивнул, обнял меня и улыбнулся:

– Ты не увиливаешь?

– Точно не увиливаю. – Я улыбнулась ему в ответ.

– Уверена?

Я быстро чмокнула его.

– На все сто.

Мой телефон подал сигнал, что пришло сообщение. Я быстро заглянула в почту и вспомнила, что в девять тридцать у меня интервью с девелоперами. Как я могла об этом забыть?

– Проклятье, – выругалась я. – У меня утром серьезное интервью с девелоперами, – сказала я Райану.

Я покачала головой.

– Вот как раз этого мне сейчас совершенно не хочется, но я должна узнать детали их планов в отношении площади Пионеров. Это необходимо для статей.

– Хочешь, чтобы я кое-кому позвонил? Попросил их хорошо себя вести? Чтобы они дали тебе возможность посмотреть на макеты ради эксклюзивности материала?

– Ты очень добр, но это будет непрофессионально. Я справлюсь.

– Ладно, увидимся вечером. – Райан взял пальто. – Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я, когда за ним закрылась дверь.

Я приехала в небоскреб в Беллтауне с часовым опозданием, и меня провели в совершенно обезличенный зал заседаний с бутылочками воды на столе и печеньем. Через пять минут в зале появились пятеро мужчин. Двоих из них звали Боб. Кроткая секретарша наклонилась ко мне.

– Вам что-нибудь принести? – спросила она практически шепотом.

Я покачала головой:

– Нет-нет, спасибо, ничего не надо.

Один из тех, кого звали Боб, заговорил:

– Мисс Крэйн, какое удовольствие встретиться с вами.