Сара Джио - Среди тысячи лиц

– Подождите, – я решила прийти на помощь официанту, – я знаю, как решить проблему. У вас найдется зубочистка?

Все посмотрели на меня, открыв рот, кроме официанта, который мог стать моим новым лучшим другом. Он встрепенулся.

– Вот. – Он подал мне зубочистку. Я встала, аккуратно воткнула зубочистку в пробку, затем взяла штопор, воткнула его в непокорную пробку и осторожно потянула штопор вверх. Как по волшебству пробка вылетела из бутылки с легким хлопком.

– Готово, – объявила я. Официант шумно выдохнул. На лице Райана появилась широкая улыбка.

– Кто тебя этому научил? – спросил он, с гордостью глядя на меня.

Я прокашлялась.

– Старый друг.

Прежде чем вернуться на свое место, я наполнила бокал Беннета.

– Ни одной крошки от пробки, – с удовольствием отметил он и подмигнул Райану. – Женись на ней, сынок!

– Я и собираюсь это сделать, папа, – улыбнулся тот.

– Райан, дорогой, а куда вы поедете на медовый месяц?

Он промокнул губы салфеткой, потом снова положил ее на колени.

– Мы были так заняты работой и обустройством нового дома, что у нас даже не было времени поговорить об этом. Кайли, ты куда бы хотела поехать?

– Знаешь, куда мы могли бы отправиться? – Я улыбнулась Райану.

– Куда?

– В Биг-Сур.

Мелинда ахнула:

– Биг-Сур?

– Да, – подтвердила я, – там очень красиво.

Райан удивленно посмотрел на меня:

– Забавно, я не знал, что ты там бывала. Когда это было?

– В прошлой жизни. – На этот раз улыбка у меня получилась вымученной.

Мелинда посмотрела на Беннета, потом покачала головой.

– В наши дни это было излюбленным местом хиппи.

– Такого пляжа, как там, нет нигде, – сказала я.

– А почему бы не отправиться в Париж? – продолжала Мелинда. – Или в Венецию? Мы с Беннетом просто обожаем Венецию.

– Мама, – заговорил Райан, легко уловивший мое настроение, – мы с Кайли обязательно спланируем потрясающий медовый месяц. Не стоит беспокоиться.

– Как скажешь, дорогой, но Биг-Сур – это так… банально.

– Там познакомились мои родители. – Мой голос прозвучал не обиженно, а мечтательно.

– О, я не имела в виду…

– Я понимаю, – быстро ответила я. – Я не жду, чтобы это место было особенным для вас. Но для меня оно именно такое.

Принесли ужин, и наша беседа перетекла в обсуждение утки и завернутого в пергамент палтуса. Когда тарелки опустели, Беннет оплатил счет. Они с Райаном попросили их извинить и скрылись в мужском туалете. Мы с Мелиндой остались ждать у двери ресторана.

– Приятно видеть Райана таким счастливым, – обратилась ко мне будущая свекровь. Она долго смотрела на меня, и я поняла, что ее слова – это не наблюдение, а предупреждение. То есть имелось в виду совсем другое: мой сын счастлив, не вздумай это испортить. Не сделай ему больно.

Беннет и Райан вернулись раньше, чем я сумела ответить. Райан обнял меня за талию, и мы вышли на улицу.

– Я оставила машину чуть выше по улице, – сказала я, когда Беннет протянул парковщику квитанцию на автомобиль Райана.

Я посмотрела через улицу на ресторан, возле которого я впервые увидела бездомного Кэйда. Сердце в груди сжалось.

– Давай я провожу тебя до машины, – предложил Райан беря меня за руку. Мы сделали несколько шагов и обернулись, привлеченные громким возгласом Мелинды:

– Беннет! Этот человек напал на меня!

Отец Райана, разговаривавший с молодым человеком у стойки парковщиков, повернулся к жене. Когда Мелинда отступила назад, я почувствовала, как к моему лицу прилила кровь. Это был Кэйд в больничной рубашке и накинутой поверх нее военной куртке. Он явно ничего не понимал и выглядел еще более растрепанным, чем обычно.

– Он не причинит вам зла. – Я рванулась к Мелинде.

– Ну, – поморщилась она, – я полагаю, что в наши дни можно было бы поужинать в дорогом ресторане без того, чтобы тут же столкнуться с попрошайкой.

Я покачала головой.

– Уверена, что этот человек ничего у вас не просил, – выпалила я, не подумав.

– Он подошел ко мне, чтобы попросить денег, – продолжала охваченная ужасом Мелинда.

– Он не умеет разговаривать.

– Ты обвиняешь меня… во лжи?

– Нет, – ответила я, пытаясь встретиться глазами с Кэйдом.

После недолгого молчания мать Райана уступила:

– Да, он ничего не сказал, но так на меня посмотрел… – Она приложила тыльную сторону руки ко лбу. – Он напугал меня.

– Ты в порядке? – спросила я Кэйда, забыв о времени, о месте и обо всем остальном.

Наши взгляды встретились, он взял меня за руку. Я не отняла ее.

Мелинда ахнула:

– Кайли, ты что, знаешь этого человека?

Они с Беннетом стояли на тротуаре, не веря своим глазам и ожидая моего ответа. С тем же успехом я могла бы стоять на авансцене в лучах софитов. Занавес только что поднялся.

– Я… э… я… – Я пыталась найти правильные слова, хотя нет, – любые слова. Я чувствовала, что взгляд Райана прожигает мое лицо. Он был обескуражен, встревожен. Два мира столкнулись прямо перед моими глазами. Я могла солгать и сказать, что брала у него интервью для статьи. Я быстро заморгала, отрывая взгляд от Кэйда и высвобождая руку из его пальцев. Если женщина может сама разбить себе сердце, то именно это я и сделала.

– Нет, – наконец выдавила я. – Нет, я не знаю этого человека.

Когда Райан взял меня за руку, в глазах Кэйда отразилась моя боль.

– Вот возьми, приятель, – обратился он к Кэйду, пошарил в карманах и вложил ему в ладонь несколько купюр. Я опустила глаза. – Мама, папа, почему бы вам не взять мою машину? Я поеду домой с Кайли.

Райан взял ключи от моей машины. Я обрадовалась этому, потому что была слишком потрясена, чтобы сесть за руль. Каждая клеточка моего тела хотела броситься к Кэйду, спасти его от еще одной ночи на улице. Но как я могла это сделать? Привезти его в наш с Райаном дом и продемонстрировать Мелинде и Беннету? Обо всем рассказать Райану? И что потом?

С каждым светофором, с каждой милей, приближавшей нас с Райаном к дому, боль внутри меня становилась все сильнее. Я чувствовала себя так, словно только что оставила мое самое ценное сокровище на улице Сиэтла в надежде на то, что до утра оно так и останется нетронутым.

– Хочешь поговорить об этом? – все-таки спросил Райан после долгого молчания.

Я покачала головой.

– Когда ты откроешься мне, Кайли? Ты же знаешь, что ты можешь рассказать мне обо всем, я не стану любить тебя меньше.

Я кивнула и отвернулась к окну, смахивая слезы. Город пролетал мимо.

18 февраля 1997 года

– С днем рождения! – Кэйд заглянул в мой отсек в «Сиэтл Геральд». Я удивленно подняла голову от монитора и увидела его в дверях с огромным букетом красных роз. На нем была толстовка на «молнии», джинсы и черные кеды «Конверс». Волосы немного всклокочены.

– Ты запомнил. – Я встала, чтобы поцеловать его.

– Конечно же, я запомнил, – улыбнулся он. – А теперь мне нужно, чтобы ты поехала домой и собрала чемодан, потому что мы должны успеть на самолет в три тридцать.

Я посмотрела на него:

– Ты о чем?

Улыбка Кэйда оказалась заразительной:

– Я везу тебя в Биг-Сур.

– В Биг-Сур?

– Так точно, мэм, – отрапортовал Кэйд. – Я решил, что человек просто обязан увидеть место, где познакомились его родители. Не беспокойся, с твоим редактором я договорился. Следующие четыре дня ты официально свободна.

Я прикусила губу, с трудом сдерживая возбуждение. Биг-Сур!

– Но разве у тебя есть время? Ты можешь так надолго уехать?

– Ради тебя могу, – снова улыбнулся Кэйд. – Джеймс справится с делами, пока меня не будет.

Я вспомнила, как неделей раньше они с Джеймсом спорили о покупке студии звукозаписи, но не упомянула об этом. Если Кэйд готов лететь, то и я готова. Я была счастлива, возбуждена и тронута, все вместе. Прошло восемь месяцев с тех пор, как мы начали встречаться. А после того как Трэйси и Марк слетали в прошлом месяце в Нью-Йорк, я в глубине души умирала от желания съездить куда-нибудь с Кэйдом, пусть даже в короткую поездку на острова Сан-Хуан в нескольких часах езды к северу от Сиэтла.

– Значит, ты ей уже сказал? – раздался голос Джен от двери. На ее лице сияла довольная улыбка.

Я кивнула.

– Спасибо, – поблагодарила я ее, беря куртку и сумку. – Я еду в Биг-Сур!

– Жду от тебя колонку с отчетом о путешествии! – полушутя сказала Джен.

Я никак не могла сдержать улыбку.

– С днем рождения, Кайли!

В Сан-Франциско Кэйд арендовал автомобиль с открывающимся верхом. Мы сразу опустили его и поехали на юг по автостраде 1 мимо Монтерея и Кармела. Прохладный ветер ерошил нам волосы, на наших лицах сияли улыбки, из динамиков гремела музыка. Дорога оказалась узкой и извилистой, и я сидела, вцепившись в сиденье, пока машина то взбиралась на вершины утесов, то спускалась с них на сотни футов к самому морю.

От окружающих пейзажей перехватывало дыхание, воздух пьянил. Я никогда в жизни не испытывала таких ощущений. Это была душистая смесь калифорнийских мамонтовых деревьев и соленого океанского воздуха. Ничего удивительно в том, что мои родители полюбили друг друга именно в этих местах. Это было какое-то волшебство.

Я посмотрела на Кэйда и заметила, что он слегка позеленел.

– Тебя укачало! – догадалась я. Меня и саму слегка подташнивало.

Он кивнул и свернул на смотровую площадку, где позировали туристы.

– Фу! – Кэйд глубоко вздохнул. – Дорога прекрасная, но укачивает.

Мы расхохотались. Он достал с заднего сиденья фотоаппарат и попросил меня попозировать у парапета.

– Останься там. – Кэйд посмотрел на меня через объектив. Я нервно улыбнулась, гадая, что он видит. – Красавица, – восхитился он, снова и снова нажимая на спуск.

К нам подошел мужчина и улыбнулся:

– Если хотите, я могу сфотографировать вас вместе.

– Спасибо, – поблагодарил Кэйд и передал ему фотоаппарат.

Изредка на вечеринках нас снимали на «Поляроид», но это была наша первая совместная фотография.

Кэйд поцеловал меня в щеку, когда щелкнул фотоаппарат, а я вдруг подумала, будем ли мы рассматривать этот снимок, когда состаримся. Будем ли мы его показывать нашим детям и внукам, вернемся ли на это место много лет спустя и вспомним эту минуту?

Мы вернулись в машину. Проехали еще несколько миль, а потом Кэйд свернул на дорогу, поднимающуюся по склону холма.

– Гостиница называется «Пост Рэнч Инн», – объяснил он. – Мне хотелось, чтобы ты жила в самом красивом месте Биг-Сура.

Я стиснула его руку, когда мы выехали на круговую подъездную дорожку. Нам навстречу вышел мужчина, поприветствовал нас и взял багаж. Через несколько минут нас уже доставили в гольфкаре к нашему номеру, уединенному и современному на вид домику на скале. Мебель оказалась красивой, в деревенском стиле, мое внимание привлекла картина на стене с прибрежным пейзажем.

Кэйд лег на кровать, утонув головой в одной из подушек.

– Знаешь, что я люблю в гостиницах больше всего?

– Что? – с любопытством поинтересовалась я.

Он лукаво улыбнулся:

– Когда-то я очень много ездил по делам нашей компании. Больше времени проводил в разъездах, чем дома. Я провел столько ночей в гостиницах, что в конце концов нашел способ, как себя развлечь. – Он указал на картину на стене, которую я разглядывала. – Разумеется, это дорогая гостиница, но обычно гостиничное искусство – самое ужасное.

Я кивнула:

– Наподобие того, что можно увидеть в приемной у стоматолога.

– Точно, – согласился Кэйд. – Поэтому я стал возить с собой этикетки и кнопки. – Он сел и засмеялся. – Ты ведь знаешь, что в ресторанах и кафе иногда выставляют картины на продажу?

– Да.

– Так вот, оказавшись в каком-нибудь отеле, я выбирал самую дурацкую картину и писал для нее этикетку. Я придумывал название. Что-нибудь вроде «Прогулка под ивами. Ретроспектива» или любой другой набор слов, который приходил мне в голову. А потом приписывал внизу цену.

Я засмеялась:

– Зачем?

– А ты только представь: я выезжаю, на мое место вселяются, скажем, Миртл и Боб из Орландо, штат Флорида. Миртл видит, что картина выставлена на продажу.

– «Посмотри, Боб, настоящее искусство! И всего три сотни долларов. Боб, мы должны ее купить». Боб, желая угодить Миртл, звонит портье: «Здравствуйте, это Боб Смит из номера 402. Я хотел бы купить картину, которая висит на стене». Долгая пауза. «Прошу прощения, сэр, – обретает голос девушка-портье. – Какую картину?» – «Она называется «Прогулка под ивами», – откашлявшись, отвечает Билл. – Она выставлена на продажу в нашем номере». – «Сэр, мы не торгуем картинами из номеров».

Я упала на кровать рядом с Кэйдом и хохотала как сумасшедшая:

– Прекрати, мне сейчас плохо станет!