Сара Джио - Среди тысячи лиц

Он поднял брови.

– Ты любил путешествия и людей, у тебя была тысяча пластинок. Ты рассказывал смешные истории. За те два года, что мы с тобой были вместе, эти истории у тебя никогда не заканчивались, и ты всегда мог меня рассмешить.

– Два года… – с нотками сожаления и восхищения повторил Кэйд.

– Да, – подтвердила я. – И я любила тебя каждый день, даже те трудные дни в конце нашей истории.

– Почему они были тяжелыми? – спросил он. Мозг Кэйда выдавал такое количество вопросов, что его речь, казалось, не успевала за ними.

Я рассказала ему о том, что случилось со «Стихия Рекордс», о том, как он начал много пить. Я озвучила и обвинения Джеймса.

Кэйд повернулся ко мне и посмотрел на меня такими огромными и честными глазами, что мне захотелось прижать его к себе и крепко обнять.

– Как бы мне хотелось снова рассмешить тебя, как я делал это раньше, – сказал он.

– О Кэйд. – На меня нахлынули эмоции. – Я так счастлива, что снова нашла тебя. Мне очень тебя не хватало. Каждый день с тех пор, как ты ушел. Я искала тебя по городу, заглядывая во все уголки. Я всегда искала тебя, даже когда внутренний голос сказал мне, что пора остановиться. Мне надо было оплакать тебя, словно ты умер. Я должна была попрощаться. И с тех пор я никогда не была прежней.

Он коснулся моей щеки, чтобы стереть слезу.

– Чем ты занималась все эти годы?

Я судорожно глотнула.

– Я получила работу в Нью-Йорке в женском журнале. Это было тяжелое испытание. У меня был ужасный босс, и я ненавидела каждую минуту в офисе. – Я рассмеялась. – А в моей квартире жили мыши.

Кэйд улыбнулся. Он слушал меня внимательно, терпеливо.

– Четыре года назад я вернулась в Сиэтл, когда редактор предложила мне место в «Сиэтл Геральд». Потом я встретила Райана.

Кэйд посмотрел на свои ступни.

– Прости, я… – Мой голос прервался. Я не знала, что ему сказать о моем женихе.

– Ты любишь его? – спросил он.

– Да. – Это была непростая правда.

Кэйд кивнул:

– Мне очень повезло.

– В чем же?

– В том, что ты была в моей жизни, – честно и с сожалением ответил он.

– Но я до сих пор в твоей жизни. И я буду в ней всегда. Это никогда не изменится.

– Мне бы этого хотелось…

Мне бы тоже этого хотелось. Очень-очень.

Наши глаза встретились, и снова между нами, как когда-то, возникло магнетическое притяжение, поэтому я крепко зажмурилась. Я не могла. Это было неправильно. Он не в себе, а я…

Я почувствовала его пальцы на своих губах, и волна чувств накрыла меня с головой.

– Открой глаза, – неожиданно попросил Кэйд с тем же напором и той же уверенностью, которые раньше были присущи ему. – Мне нужно, чтобы ты меня видела.

Я послушалась и не запротестовала, когда он притянул меня к себе. Я таяла в его объятиях. Мои руки обвились вокруг него, а потом и мои ноги, когда он посадил меня к себе на колени. Наши тела прижались друг к другу, и тогда Кэйд меня поцеловал. Когда встретились наши губы, прошлое, будущее перестали иметь значение. Были только мы, только это мгновение.

Раздался стук в дверь, и я отстранилась, быстро вскочила и нервно провела пальцами по волосам, где секунду назад были его руки.

Кэйд открыл дверь. Это была доктор Брэнсон.

– Как приятно снова видеть вас, Кэйд, – сказала она. – Я надеюсь, что в ближайшее время вы больше от нас не уйдете.

Он кивнул, потом посмотрел на меня.

– Здравствуйте, я просто… помогала Кэйду успокоиться.

– Разумеется, – врач вышла в коридор, – не буду вам мешать, но мне хотелось бы позже провести с Кэйдом несколько тестов.

Когда невролог ушла, мы стояли и молчали. Я чувствовала себя виноватой и испуганной. Как бы сильно мне ни хотелось вернуться к нему, продолжить с того места, на котором мы остановились, выплеснуть на него всю ту любовь, которую я все еще испытывала к нему, я понимала, что это неправильно. Я выхожу замуж за Райана.

– Прости. – Я нарушила ледяное молчание. Воздух вокруг нас потрескивал, словно зимнее озеро в солнечный день. – Нам не стоило этого делать.

Кэйд смущенно посмотрел на меня, но потом кивнул.

Я сделала шаг к двери.

– Ты могла бы… остаться, – сказал он.

В его голосе было желание, и мне отчаянно хотелось броситься к нему, заполнить пустоту в сердце его любовью, той самой любовью, которую когда-то он с такой щедростью дарил мне. Но я не могла.

– Я должна идти. Я…

Кэйд сел и уставился в окно.

– Пожалуйста, не обижайся, – попросила я. – Это не значит, что я не хочу. Но я просто… не могу.

Он сидел и молчал, когда я повернула ручку двери.

– Я приеду навестить тебя завтра во второй половине дня. Обещаю.

Когда я ехала домой, позвонил Райан.

– Привет. – Мой голос звучал устало и безразлично, как будто после отъезда из Мексики я прожила три жизни. На сердце лежала тяжесть вины.

– Ты нашла своего пропавшего бродягу?

Тон Райана сразу вызвал у меня раздражение, но я понимала, что у меня нет на это права.

– Да, я нашла его и отвезла обратно в Харборвью, – ответила я.

– Хорошо, – сказал Райан. – Я думал было вернуться домой сегодня, но отель не возместит убытки, поэтому мне придется остаться здесь и наслаждаться солнцем.

Дождь барабанил по ветровому стеклу машины. Вокруг все было серым: свет, облака, тротуары. Мир был унылым и печальным.

– Все в порядке, оставайся.

– Я люблю тебя, – продолжал Райан. – Я не всегда тебя понимаю, но люблю.

– Я тоже тебя люблю. – Меня терзали слова, слетевшие с губ. Они эхом звучали в моем сердце, когда я уже нажала на кнопку «отбой».

Я крепче вцепилась в руль и заплакала.

16 декабря 2008 года

– Отклики на твои статьи продолжают бить все рекорды, – объявила Джен утром в офисе. – Отличная тема для редакционной страницы.

Я вздохнула, думая о том, что проекты Райана относительно реконструкции площади Пионеров близки к завершению.

– Возможно, нам стоит на этом остановиться. В конце концов, я представила историю с точки зрения обеих сторон. Высказались и защитники бездомных, и девелоперы.

Джен покачала головой.

– Одной статьи не хватает. – Глаза редактора впились в меня. Я знала, что она права. – Когда ты дашь мне ее прочитать?

Я отлично понимала, о чем она говорит. Статья о Кэйде. Она продвинулась, но до завершения было еще далеко.

– Скоро, – ответила я, переводя взгляд на наше с Райаном фото в рамке, стоявшее на столе.

– Праздник в честь твоей помолвки в эту субботу, верно?

Я кивнула.

– Постараюсь прийти, хотя бы ненадолго, – пообещала Джен.

Я улыбнулась.

– Кайли, ты не обязана делать то, что тебе не хочется.

– Я собираюсь выйти замуж за Райана, Джен, – сказала я. – Я выйду за него, и ты придешь на десятую, двадцатую и пятидесятую годовщины нашей свадьбы.

Я повернулась к двери, чтобы не видеть выражения ее лица.

За ланчем я встретилась с Трэйси, потом планировала поехать навестить Кэйда. Она рассказала мне о мужчине по имени Трент, с которым только начала встречаться.

– Мне все в нем нравится, – призналась она, – за исключением имени.

Я не сумела удержаться от смеха:

– Чем тебе не угодил Трент?

– Всем, – ответила Трэйси. – Тренты никогда ни на что не годятся. Они либо невыносимо скучные с ровненькой челкой на лбу – тип бухгалтера, – либо оказываются поклонниками тяжелого металлического рока и выглядят соответственно.

Я улыбнулась:

– Судя по всему, ты нашла лучшего в мире Трента.

– Вот именно, – воскликнула Трэйси. – Ему самое место в Зале славы Трентов. Он умный, веселый, и у него есть яхта. А еще мы отлично подходим друг к другу с точки зрения астрологии.

– Счастлива за тебя. – Моя улыбка стала еще шире. – Ты приведешь его на праздник в честь нашей помолвки с Райаном в субботу?

– Да. Ты с ним познакомишься. Не поверишь, но я добилась выходного! То есть мне не пришлось никого убивать ради этого, хотя я могла бы.

Я хмыкнула:

– Меньшего я от своей лучшей подруги и не ожидала.

Я рассказала ей о Кэйде все, за исключением того, что произошло накануне в его квартире.

– Похоже, Райан с этим смирился, – констатировала Трэйси. – Хороший он парень, всегда такой понимающий.

– Верно. Знаешь, Кэйд вспомнил, что был на лодке.

– Он в этом уверен?

– Не знаю, – сказала я. – Его врач говорит, что воспоминания могут возвращаться, но детали не всегда соответствуют действительности.

– Это так, – согласилась Трэйси. – У меня однажды была пациентка с амнезией. У нее была такая же неустойчивая память, как у Кэйда, судя по словам врачей. Она настаивала на том, что одно событие, явно из детства, произошло на ее сорок третий день рождения.

– Память к ней вернулась? – спросила я, страшась услышать ответ.

– У нее был потрясающий муж. Он вспоминал вместе с ней все события из ее жизни, пока она не заполнила этот пробел в памяти.

– У нас это не получится, – ответила я. – Я не была с Кэйдом в тот вечер. Но если он не помнит того, что с ним случилось, кто-то помнит обязательно. Я попытаюсь сложить вместе все фрагменты головоломки.

Я нашла Кэйда в общем зале здания центра. Он играл в шахматы с другим пациентом. Когда я подошла, он поднял голову и улыбнулся, увидев меня.

– Привет, – поздоровалась я.

– Привет, – ответил он.

Я сидела рядом с ним, пока он не закончил игру и не выиграл.

– Отлично.

Другой пациент, пожилой мужчина, встал и ушел.

– Забавно, как такие вещи возвращаются, – заметил Кэйд.

– Ты делаешь удивительные успехи.

Он улыбнулся.

– Я вот о чем подумала, – продолжала я. – Рождество уже близко, тебе нужна елка.

Лицо Кэйда просветлело:

– Поедешь со мной, чтобы выбрать деревце?

– Поеду.

Предупредив о том, что я забираю Кэйда, мы дошли до машины и отправились на елочный базар на Капитолийском холме. Возле входа стоял надувной снеговик.

– Как тебе вот эта? – Я показала Кэйду маленькую елочку в дальнем углу.

Он внимательно осмотрел ее, потом кивнул. Вокруг нас толпились семьи и пары. Маленькая девочка с белокурыми хвостиками в розовых резиновых сапожках бегала между рядами рождественских елок.

– Грейс! – шутливо окликнул ее отец. – Я тебя вижу!

Услышав имя, Кэйд посмотрел на меня. Он вспомнил, как вспомнила и я. По моим рукам поползли мурашки.

Я заплатила за елку, и продавец предложил привязать ее к крыше машины, но Кэйд протянул руку к деревцу.

– Я этим займусь, – сказал он.

Я смотрела, как он поднимает елку и привязывает ее к багажнику на крыше. Он был не таким сильным, как раньше, но решимости ему было не занимать. Я смотрела и сияла от гордости, когда его руки ловко завязали веревку.

– Этой малышке лучше не падать, – сказал он со смехом и повернулся ко мне. – Согласна?

Но я не думала о дереве. Мне было все равно, оно могло упасть на обочину. Для меня был важен лишь мужчина, стоявший передо мной: у меня на глазах недуг спадал с него, словно панцирь.

– Может, ее еще раз привязать к багажнику? – спросил Кэйд. От рождественской иллюминации его глаза сверкали, и я усилием воли остановила слезы, готовые хлынуть из моих глаз.

– Нет, – ответила я, – все идеально. Ты все сделал очень хорошо.

Мы доехали до ближайшего магазина, нашли отдел рождественских украшений, и я набила тележку моими любимыми разноцветными гирляндами, коробками с красными и серебристыми украшениями, не забыв про подставку для елки. Повинуясь порыву, я взяла еще и пакет серебристой мишуры.

– Веселого Рождества, – пожелал продавец на кассе, протягивая мне сдачу. По пути к выходу я опустила ее в красное ведерко Армии спасения.

Вернувшись в центр, мы донесли елку и украшения сначала до лифта, а потом внесли в квартиру. Кэйд поставил деревце в подставку, а я возилась с радиоприемником, который принесла ему несколько недель назад. Качество звука было, разумеется, не то, что у стереосистемы Кэйда, звучанием которой он когда-то наслаждался, но все же это была музыка. И это было хорошо.

При звуке голоса Бинга Кросби, певшего White Christmas[43], я остановила поиски. Кэйд установил елочку у окна, и мы вместе распутали гирлянду из лампочек и распределили ее на ветках. Потом повесили украшения и завершили елочный наряд мишурой.

Потом мы выключили свет и сели на диванчик, любуясь рождественским деревом. Я положила голову на плечо Кэйда. Это было так естественно, словно это место отдыха было создано специально для меня и предназначалось только мне.

Мозг кипел. Райан. Свадьба. Выздоровление Кэйда. Столько надо было сделать, обо всем подумать. Столько решений необходимо было принять. Но пока достаточно и этого. Рождественская елка, как и сама жизнь, была несовершенна. Она чуть-чуть клонилась влево, и звезды на верхушке не хватало. Подарков под ней тоже не было. Но и такая она была хороша.