Ее собственное сердце подпрыгивало от возбуждения при мысли снова увидеть его. Все, абсолютно все, было более идеальным, чем она когда-либо воображала или представляла, как оно должно быть. Викарий был на пути обратно в Лондон, но он прислал вперед записку, заранее одобряя эту партию. Она содержала одну строчку, слова которой девушка никогда не думала снова услышать от него. «Ты заставила гордиться тобой нашу семью, моя дорогая».

Сейчас она разглаживала спереди свое прогулочное платье и выпрямляла лацканы небесно-голубого спенсера[8], выбранного, чтобы подчеркнуть цвет ее глаз. Феба улыбнулась. Каким-то образом она сумела удовлетворить всех, быть респектабельной, но при этом найти мужчину, который заставлял ее кровь петь.

– Думаю, что я, наконец-то, устроила все дела к собственному удовлетворению, – невозмутимо поведала она Софи.

– Что ж, хотела бы я, чтобы ты поделилась своим секретом!

Феба повернулась, чтобы посмотреть на Софи. Даже сама Софи казалась удивленной собственным язвительным тоном.

– Софи, не обижайся на мою удачу. Ты найдешь себе мужа здесь, в городе, я уверена, что это произойдет.

Софи наклонила голову и опустила плечи. Это сделало ее похожей на съежившегося жирафа.

– Я не хочу мужа. Я приехала в Лондон только из-за музеев и галерей.

Феба приподнялась на цыпочки и быстро поцеловала кузину в щеку.

– Тогда отправляйся сегодня в Королевскую Академию. Проигнорируй Тессу и просто иди. Что она сможет сделать – отослать тебя обратно в Дартмур? Ей необходимо твое пособие, чтобы платить за этот дом.

Софи заморгала, и легкая улыбка затеплилась на ее губах.

– Это правда, не так ли?

Феба, кружась, отошла от нее, позволив подолу своего платья колыхаться вокруг лодыжек.

– Знаешь, я не встретила бы Марб… маркиза, если бы я не бросила вызов Тессе. Возможно, это не слишком достойная мысль, но иногда я задумываюсь, не пытается ли она, может быть, слегка… – Она пожала плечами, оставив слова недосказанными. Хотя, они и были прямыми соперницами для Дейдре, вне всякого сомнения, их собственная тетя не станет действовать против них… не так ли?

Очевидно, Софи пришла в голову та же мысль.

– Иногда я тоже об этом задумываюсь. – Девушка посмотрела вниз на свое одеяние. – Не думаю, что я собираюсь позволять ей и дальше выбирать для меня платья.

Феба весело махнула ей рукой, пока, пританцовывая, спускалась вниз по ступенькам.

– Вот это характер. Я расскажу тебе абсолютно все, когда вернусь!

Ну, возможно, почти все!

Феба притормозила во время своего безрассудного и быстрого спуска вниз по лестнице. Джентльмен, стоявший – нет, возвышавшийся – в вестибюле был высоким, привлекательным и странно знакомым, хотя девушка была уверена, что она никогда прежде его не видела. К тому же он стоял на ее пути.

– Извините меня, – проговорила она, проходя мимо него в салон.

Незнакомец повернулся, чтобы понаблюдать за ней, пока она проходила мимо. Феба могла ощущать на себе его взгляд, когда бросилась в салон, чтобы увидеть Марбрука.

В салоне никого не было. Неужели довольно угрюмый слуга Тессы пригласил его в гостиную?

В гостиной тоже не было никакого Марбрука.

Мужчина в вестибюле все еще наблюдал за ней, пока она искала Марбрука. Любопытная задница. Наконец, разозленная разочаровывающим отсутствием Марбрука и неотступным интересом странного незваного гостя, Феба повернулась к этому типу, упираясь кулаками в бедра.

– Неужели на моем платье что-то есть? – требовательно спросила она.

Он заморгал.

– Я… что?

Девушка повернулась, взмахнув юбками, чтобы он мог взглянуть на них.

– Вы уверены? Нет ни полоски сажи, ни прискорбных пятен от того, что выпало из-под хвоста у лошади молочника?

Мужчина выпрямился и нахмурился.

– Возможно, вы слегка сумасшедшая?

Феба сложила руки на груди и нахмурилась в ответ.

– Хорошо, я просто подумала, что должно быть что-то не так, потому что вы так уставились на меня. – Тесса умрет, если услышит ее, но разве Фебу это волнует? Она помолвлена с Марбруком, и, вероятно, он только рассмеется, когда узнает об этом.

Думаю, что я люблю тебя, Марбрук.

Незнакомец – что в нем было такого знакомого? Его губы были сурово искривлены, что заставляло девушку думать о лице викария, когда тот упоминал об инциденте. Так что, несмотря на то, что этот парень был очень привлекательным, Фебе он совсем не понравился.

– Мисс Милбери, – начал он.

Феба сглотнула, потому что мужчина умудрился скопировать и неодобрительный тон викария.

Но разве ей нужно беспокоиться о неодобрении какого-то незнакомца? Она приподняла подбородок и поблагодарила судьбу за то, что она подарила ей Марбрука. Слишком плохо то, что им придется подождать оглашения, потому что Феба вышла бы за него замуж в течение часа, если бы могла.

– Да?

Он прищурил глаза от ее тона.

– Мисс Милбери, вероятно, мне стоит поставить вас в известность, что я не имею привычки терпеть такую дерзость от… что ж, на самом деле, от кого угодно.

Феба кивнула.

– Это объясняет кислое выражение вашего лица. А что может объяснить вашу грубость в доме моей тети?

Мужчина заморгал, открыл свой рот, чтобы заговорить – а затем снова закрыл его.

Феба подавила в себе судорожное нетерпение и начала двигаться мимо него. Если Марбрука здесь нет, то она собирается подложить Софи в постель сверчков за эту шутку.

Большая рука схватила ее за запястье. Феба испытала потрясение от такого возмутительного оскорбления.

– Сэр! Немедленно отпустите меня, или мне придется сообщить о вашем неподобающем поведении моему жениху!

Мужчина посмотрел ей в лицо, его лоб разгладился, как будто он только что кое-что осознал.

– Ах. – Он отпустил ее, хотя и не без затянувшегося прикосновения, что заставило Фебу подумать, что она ему, кажется, понравилась.

Незнакомец отступил назад, немного кривоватая улыбка появилась на его губах.

– Мисс Милбери, кажется, мы находимся во власти недопонимания.

Феба приподняла бровь.

– Я прекрасно понимаю, что мой жених по праву может ударить вас перчаткой по лицу.

Его улыбка не потускнела. Мужчина поклонился.

– Мисс Милбери, лорд Колдер Марбрук, маркиз Брукхейвен, к вашим услугам.

Неправильно. Все пошло совершенно неправильно.

– Ах… – Девушка откашлялась, стараясь заставить свое сжавшееся горло произносить слова нормальным тоном. Что-то неприятное зашевелилось в ее животе, рассылая волны страха по всему ее телу. Феба сделала что-то неправильно, и как ни прискорбно было это осознавать, она знала, что именно это было.

Мужчина поклонился, затем поднял свои глаза, чтобы встретиться с шокированным взглядом Фебы.

– Моя дорогая, я ваш жених.

Глава 7

Маркиз Брукхейвен долго смотрел на нее, а затем заморгал.

– Простите. Что вы сказали?

Феба застыла. Она только что произнесла «Черт побери!» вслух, как простой уличный мальчишка, за исключением того, что даже уличный мальчишка воздержится от того, чтобы произносить такие слова прямо в лицо лорду!

– Сухари! – Это было бессмысленным, но девушка изобразила на лице победоносную улыбку. – Мне нужно было попросить кухарку приготовить больше сухарей. Вы извините меня, я отлучусь на минуту?

Все еще с бездумной улыбкой на лице она тупо повернулась и пошла прочь от него. Феба вошла в первую же дверь, к которой приблизилась, и закрыла ее за собой. С глухим звуком девушка прислонилась к ней, не обращая внимания на ручку, прижавшуюся к пояснице.

– Ох, проклятие, черт, черт побери!

Что она может сделать? Объяснить маркизу, что она хотела принять предложение от другого мужчины? Возможно, это будет хорошо принято. Конечно же, он захочет узнать, кто этот мужчина, а она едва ли сможет повернуться и выйти замуж за его брата так, чтобы маркиз этого не заметил.

Ничего нельзя было сделать. Она не может оставить его стоять там еще дольше. Феба просто должна сказать ему, перед тем, как все это зайдет еще дальше. Глубоко вдохнув, она изобразила улыбку, подобающую вежливой дочери викария, и вышла из комнаты.

Маркиз стоял именно там, где она оставила его, в таком же положении, с тем же неопределенным, но нетерпеливым выражением на лице, как игрушечный солдатик, которого забыли после игры.

Неудержимое хихиканье угрожало сорваться с ее губ. Феба с трудом подавила его, потому что ситуация была душераздирающе неловкой, и она не знала, смеяться ей или плакать.

Пока девушка приближалась к своему жениху, она изучала могущественного и богатого маркиза Брукхейвена, совершенно точно не того мужчину, которого она знала как Марбрука, и отчаянно пыталась придумать какой-нибудь способ объяснить свою ужасную – хотя и совершенно понятную, если человек немного подумает об этом – ошибку.

Затем кто-то постучал в парадную дверь в весьма своеобразной манере, сделав пять ударов – привычка, с которой Феба была очень хорошо знакома.

О Боже, нет. Это викарий.

Только этого девушке и не хватало. Сила оставила ее колени, а ее живот превратился в лед от старых страхов. Новая женщина исчезла. Только прежняя Феба осталась, чтобы столкнуться с тем, что новая Феба натворила по ошибке.

Она, должно быть, выдохнула имя вслух, потому что Брукхейвен просиял.

– Ах, замечательно. Нам с вашим отцом нужно многое обсудить, и его появление сэкономит время. – Он благосклонно кивнул Фебе. – Очень эффективно с вашей стороны устроить это.

Очень эффективно с ее стороны устроить самую неловкую ситуацию, чтобы одновременно унизить себя и перед Брукхейвеном и перед отцом?

– Ну да, я кое-что умею, – затаив дыхание, произнесла Феба, безудержная паника поднималась внутри нее. Она, несомненно, собирается заплакать – или, что еще хуже, засмеяться в припадке безостановочной истерии. Она может спрятаться, но долго это не продлится.

И был еще Марбрук. Что он подумает, когда узнает обо всем этом?

Несмотря на панику, мысль о Марбруке немного успокоила ее. Марбрук поймет, как только она объяснит ему истинное положение вещей. Он, может быть, даже сумеет придумать какой-нибудь выход из этой неразберихи!

Феба откашляла, пытаясь думать быстро, до того, как викарий сумеет пробраться мимо дворецкого.

– Милорд, скажите мне… – Быстро! – Ваш брат, лорд Марбрук… – Было ли это правильным именем? Едва ли она знала это, но поскольку Брукхейвен только внимательно смотрел на нее, то, вероятно, так оно и было. – Когда вы поставите его в известность о нашем… ах, браке?

– О, Рейф уже знает, – ответил Брукхейвен. – Фактически, это была его идея. Он подумал, что вы и я можем подойти друг другу.

Рейф? Это его имя? Какое мужественное…

Его идея?

Нет, это не может быть правильным.

– Лорд Марбрук? Вы уверены? Он примерно вашего роста и с такими же волосами, с похожими… – С похожими абсолютно всеми чертами лица, и, конечно, это был тот же самый лорд Марбрук.

Боль пронзила сердце Фебы, оставив на нем такую рану, которая, как она подозревала, никогда не затянется. Его идея.

Марбрук встретился с ней, говорил с Фебой, вывел ее в темный сад и преуспел в том, что заставил ее полностью влюбиться в него – он почти, но не совсем, поцеловал ее! – а затем он предложил своему брату жениться на ней? Действуя, словно какой-то… какой-то агент!

Она снова оказалась идиоткой, в то время как пылко обещала викарию – и самой себе – никогда больше не становиться таковой.

Ее грудь ныла, словно она слишком долго сдерживала дыхание, а ее зрение обрело хоть какую-то ясность.

Затем появился викарий, обхвативший ее в неуклюжем, но восторженном объятии. Одного этого странного происшествия было бы достаточно, чтобы выхватить ее из странного момента слабости, но затем отец поцеловал ее в лоб и произнес слова, которые она стремилась услышать от него всю жизнь.

– Ты все сделала удивительно правильно, моя дорогая. Я очень горжусь тобой.

Слова, которые она никогда больше не услышит, если разорвет эту помолвку.

Все было так ясно. Если она заговорит в этот момент и объявит о своей ошибке, то не будет больше ни неуклюжих объятий, ни энергичного одобрения. Она немедленно вернется обратно к своей роли заблудшей дочери викария, за которой нужно наблюдать, как за воришкой, чтобы она не возвратилась на свой прежний греховный путь.