Лаура Граф - Стафф

Константин кивнул.

– Простите меня… – Мужчина с сочувствием посмотрел на Любу и отошел в сторону.

Анна как в тумане наблюдала за мелькающими вдали людьми, которые подходили к Адриане и Любе. Душа болела, и девушке безумно хотелось сбежать, залезть на кровать, укутаться одеялом и долго и безутешно плакать, пока в глазах и в душе не останется ни единой слезинки. Анна стояла в сторонке и смотрела куда-то вдаль, когда к ней подошел Орлов.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как видишь… – Анна старалась не смотреть на мужчину, хотя в душе все переворачивалось. – Софью назвали в честь твоей бабушки? – не глядя на мужчину, поинтересовалась Анна.

– Да, – выдохнул Орлов. – Я… Если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь ко мне обратиться. – Мужчина пытался подойти ближе, но девушка отпрянула.

– Мне ничего не понадобится, – холодно ответила Анна и хотела было пройти мимо Орлова, но он схватил ее за руку.

– Я виделся с Анри во Франции… На одном из приемов он подошел ко мне поздороваться.

Анна замерла, ожидая продолжения. Орлов грустно улыбнулся.

– Он сказал: «Я думал, у тебя более тонкий вкус, чтобы оценить ее сердцем». После этого он развернулся и ушел.

Анна закрыла глаза. Слова Орлова как кинжал вонзались ей в сердце. «Анри! Как же ты сильно меня любил!»

– Если нет сердца, нечем оценивать, – открыв глаза, девушка столкнулась с печальным взглядом своего собеседника.

– Анна, завтра я улетаю. У меня важный контракт, но прежде я хотел бы с тобой поговорить… – Орлов попытался ее остановить, но девушка ничего не хотела слушать.

– Прощайте, господин Орлов! – Анна развернулась и зашагала прочь от пристального и прожигающего насквозь взгляда любимого.

Неожиданно рука Константина опустилась Владу на плечо.

– Что же с нами стало? Мы ведь были другими? Под какими тяжелыми замками мы спрятали свои сердца?

– Возможно, это мегаполис, дружище! Он создан для того, чтобы люди перестали слышать стук чужих сердец, а со временем и своего собственного… – Орлов проводил Анну печальным взглядом и вместе с Константином направился к машине, чтобы вновь пуститься в дальний путь, оставив позади самое прекрасное, что было в его жизни. Из своего укрытия Анна наблюдала за тем, как из ее жизни в очередной раз уходит мужчина ее мечты, и слезы невольно навернулись ей на глаза.

– Госпожа Абашева, не пора ли вам отдохнуть? – Альберт подошел к стоящей возле дерева Анне.

Анна развернула к нему заплаканное лицо.

– Хочу побыть здесь еще какое-то время, – девушка вздохнула.

– Анри очень любил тебя, – неожиданно заявил Альберт, указав взглядом на еще свежую могилу.

– Неужели кроме меня это видели все?

– Ты просто не хотела этого замечать… И он это понимал…

– Ах, я так много хотела ему сказать! Если бы у меня было еще хоть немного времени… – Анна искренне сокрушалась о потере столь близкого и дорого ей человека. В эту минуту она задавала себе вопрос, а не любила ли она Анри. Может, одержимость Орловым затмила ей разум, не давая услышать сердце? И может, Анри и был тем самым единственным, кто по-настоящему любил девушку?

– Нам всегда не хватает времени, дорогая.

Неожиданно взгляд Анны упал на Софью, радостно смеющуюся на руках Адриана.

– А вы знали, что Орлов и является тем самым благодетелем, который заботится о ребенке?

Альберт молчал.

– Значит, знали…

– Он и о вас заботился, Абашева.

Анна пыталась осмыслить услышанное, с непониманием и недоверием глядя на батлера.

– О чем это вы?

– Помните Венский бал и платья?

Анна кивнула, а он тем временем продолжал:

– Орлов услышал, как я беседовал о вашем дне рождения по телефону, и решил все это организовать за свой счет, взяв с меня слово, чтобы я молчал… А еще это он помог вам попасть к главному издателю журнала.

Анна расширила от удивления глаза.

– Значит, это он? – в ее глазах появилась надежда, растерянность и еще куча вопросов.

– Именно… Держитесь, Абашева! Я всегда рядом, в любой момент, когда вам только нужно… – Батлер не ответил на ее немые вопросы, ведь на них ей мог ответить только один человек, который, к сожалению, был уже далеко.

– Спасибо… – Анна еще раз крепко обняла Альберта и отошла в сторону.

На кладбище было очень тихо и спокойно. В черном траурном платье и с цветами в руках Анна медленно брела между могилами, пока, наконец, не дошла до могилы Анри. Подойдя ближе, девушка упала на колени и разрыдалась. Когда рыдания немного стихли, она достала из сумки виски и сигару, затем легла прямо на могилу, обхватила руками все еще сырую землю и, перевернувшись на спину, посмотрела на небо. Держа в одной руке сигару, а в другой бутылку виски, девушка сделала глоток и прошептала:

– И мне все равно, что подумают другие… Тебе бы это понравилось! – сквозь слезы девушка попыталась улыбнуться.

Она вспомнила, как когда-то, когда Анри сидел с ней в библиотеке и, читая «Божественную комедию», пил виски и курил сигару, Анна начала над ним смеяться: «Анри, когда ты будешь очень стареньким, я буду приходить к тебе в гости с виски и сигарой!» Тогда он неожиданно захлопнул книгу и предложил: «Госпожа Абашева, а знаете что? У меня к вам просьба. Когда я умру, вы придете ко мне, ляжете на мою могилу, закурите мою любимую сигару и выпьете за меня виски! Поверьте, в этот момент я точно буду улыбаться под землей или на небе – тут уж как получится!» Как будто что-то вспомнив, девушка потянулась за сумкой и достала оттуда журнал, открыла первую страницу и прошептала: «Дорогой мой Анри, благодаря тебе у меня все получилось…»

Анна смахнула слезу и начала читать вслух, медленно и с расстановкой:

ЖУРНАЛ «ПРИСЛУГА»

АВТОР: ЗАМЕСТИТЕЛЬ РЕДАКТОРА ЖУРНАЛА BEHIND THE SCENES

АННА АБАШЕВА

Иногда мне кажется, что, несмотря на прогресс, мир совсем не изменился и мы до сих пор продолжаем жить в рабовладельческом строе, где рабы пашут на своих господ и при этом не садятся с ними за один стол.

Наш рабовладельческий строй сосредоточен на Рублевке. В этом маленьком мире креативного, избранного меньшинства никто не думает о тех людях, которые всю свою жизнь трудятся для того, чтобы на приемах не дай бог гости обнаружили пылинку на ножке бокала Baccarat, чтобы по утрам на столе лежал свежий Tatler – для нее, Men's Health – для него, чтобы чихуахуа была подстрижена, надушена, вымыта, чтобы шампанское «Вдова Клико» подавалось, едва гость успеет произнести первый слог знаменитого названия, чтобы приглашенные обслуживались в направлении против часовой стрелки, причем так, чтобы последняя тарелка подавалась хозяину и не дай бог как-то по другому. Но самое главное правило – это избегать зрительного контакта с хозяевами и гостями, вовремя становясь призраком, но при этом следить за всеми департаментами и т. д. и т. п.

Эти бесконечные правила для домашнего персонала, или, как нас сейчас его модно называть, стаффа, начиная с батлера и заканчивая посудомойщицей, увековечены историей и теми, кто ее пишет, а все мы знаем, кто ее пишет…

Писать о трудностях разных департаментов (а их ох уж как много – housekeeping, cooking, maintenance…) дело нелегкое, ведь потребуются десятки лет и множество томов, чтобы описать неоправданное хамство, ханжество, скаредность, грубость, унижения, бессонные ночи, тонны валокордина, море слез и много того, о чем молчит, но помнит обиженный стафф, но о чем никогда не сожалеет господин…

Однако, мое скромное перо не может обойти один очень важный департамент, который по-модному называется «бебиситтер». Это все те, которые практически не спят, так как в контракте это прописано, соблюдают правила антисептики: душ, полоскание горла трехпроцентным раствором перекиси водорода (даже тогда, когда ты уже еле ворочаешь языком, а полоскать все равно надо), медицинский халат со всеми остальными атрибутами безопасности до момента приближения к золотым рублевским чадам… Попутно бебиситтеры должны успеть развести молочную смесь согласно инструкциям маман о пропорциях и времени, остудить и дать малышам, которых никто (понимаете?) никто не должен слышать!!! Потому что папа только что вернулся с переговоров и долго стоял в пробке, мама занята восстановительным процессом после утомительного шопинга, а они – кормят детей и решают ребус: как сходить по нужде, не оставляя детей без присмотра, чтобы они, упаси господи, не пискнули и не разорвали перепонки своим псевдородителям! И это тоже возможно – ведь бебиситтеры наделяются сверхчеловеческими способностями (так, по крайне мере, думают рублевские и иже с ними)!

Таково наше приблизительное закадровое описание – описание существования стаффа от зари до зари.

Вы спросите: «Какие они – работу рабам дающие?»

Они разные, но есть среди них особо примечательные.

Самый невыносимый контингент – рублевские жены, а скорее содержанки, прошлое которых покрыто темными пятнами, будущее – непонятно, а настоящее – искусственно. Они тихо, а порой и открыто ненавидят себе подобных, хамят и грубят прислуге, официантам, охранникам и всем тем, кто хоть как-то напоминает им их туманное прошлое. Их каждодневный труд заключается в том, чтобы не выпасть из элитарной группы, и у них самое сложное положение – положение вчерашней плебейки. Ведь они только-только выделились из народных масс, чайную ложку с трудом отличают от десертной, но не дай бог усадят за стол прислугу, ведь гости могут перепутать, кто есть кто, а надобно знать, что барыня сидит во главе стола, а прислуга носится в погреб, как писала дочь известного олигарха, за что ей отдельное спасибо, ведь и нам она посвятила несколько пассажей, не решаясь на большее, ведь с водой она могла выплеснуть ребенка, упустив главные пассажи – о баринах и иже с ними.

Самый важный контингент – рублевские жены. Настоящие рублевские жены – элитарные дети, получившие высшее образование за границей, знающие несколько языков, всегда придерживающиеся строгих правил рублевской морали, в жилах которых течет, а возможно и льется, та самая дорогая в мире кровь – голубая! Эти рублевские крестные матери с имперскими амбициями не посмеют грубить бескультурно – они делают это высокопарно, вышколенно, по-английски, но так, что чувствуешь себя половой тряпкой на швабре, которой ты моешь пол, даже если в эту минуту в твоих руках дорогая китайская ваза.

В этот момент ты как будто окончательно с потерей всяких иллюзий осознаешь, что никем другим, кроме слуги, ты не можешь быть. Для этого ты рожден, для этого живешь, всегда жил и, скорее всего, с этим и уйдешь – тихо, бесшумно, без слез и лишней сентиментальности, она для прислуги неприемлема, прямо как в знаменитом сериале «Аббатство Даунтон»: «Я будто заметил, что у вас по щекам текут слёзы?» – «Ни в коем случае, вам это просто показалось» (и батлер тут же смахнул непрошеную слезу)…

Ты уйдешь один, но эпоха, породившая тебя, останется. И несмотря на то, что домашняя прислуга считается десятками, сотнями тысяч, законом еще ничего не сделано для нее, ведь не про нее закон писан. Многие работодатели обращаются со своей прислугой по принципу «поди сюда – пошёл вон». У них другая психология, и не царское это дело – пытаться понять нашу, стаффовскую. Да и как вообще они могут нас понять? И тут невольно вспоминаются слова Скотта Фицджеральда: «Богатые не похожи на нас с вами». И ответная острота Эрнеста Хемингуэя: «Да, у них больше денег».

Прислуга всегда должна, хозяева всегда могут. У прислуги одни обязанности, а у хозяев одни права, среди которых, как они предполагают, и право плевать в наше стаффовское общество. Однако они забывают, что нельзя плевать в общество, в котором ты живешь, иначе общество плюнет в тебя, и ты захлебнешься.

Возможно, должно пройти еще много-много лет, чтобы до недавно образовавшихся буржуазных слоев, заимевших прислугу, наконец дошло, что труд таджика, подметающего улицы, полезнее труда пластического хирурга, создающего инкубаторов.

Конечно, лейтмотивом известных фильмов и сериалов очень часто является жизнь обеспеченных людей, а народ любит смотреть, а точнее подглядывать, за их особняками, роскошными автомобилями, конюшнями и псарнями, подвергая при этом остракизму ту самую лакшери-жизнь. Но вот про жизнь, а точнее наше существование – существование простого рабочего класса снимается гораздо меньше фильмов. И сразу возникает вопрос ко всем тем, кто покупает Tatler в масс-маркетах, качает сериал «Тюдоры» в свои потертые и уже давно вышедшие из моды планшеты: неужели не интереснее следить за проблемами равных? Неужели лавстори посудомойщицы и механика получится менее романтичной и эмоциональной? Но мой самый главный вопрос, окрепший после недавнего разговора с подругой, которая неожиданно заявила после просмотра очередной серии «Секс в большом городе», как она давно мечтает попробовать коктейль Cosmopoliten, ведь его постоянно пьет ее любимая героиня Кэри Бредшоу…